Dishonored. Призраки Пустоты

— То есть вы просто сидите так целые сутки? Серьёзно? Весёлое занятие, ничего не скажешь.       Дину было скучно. Очень скучно. Вот уже несколько часов они сидели на этой крыше, и за это время не произошло ничего. Эти трое просто стояли, высматривая что-то, и будто бы не обращали на него ни малейшего внимания. Почему будто бы? Потому что когда Винчестер несколько раз порывался подойти ближе к краю, кто-нибудь оттаскивал его в сторону.       — Ну почему же, — один из парней (в этом молчании Дин так и не научился их различать) усмехнулся под маской. — Иногда мы обнажаем клинки, ждём какого-нибудь идиота и прыгаем вниз, ломая им шеи. Знаешь, когда клинок наточен, он ломает позвонки с таким забавным хрустом.       Весёлая будничность, с которой он говорил, была… Чёрт возьми, Дин даже не знал, какие эмоции он испытывал! В любом случае, отвращение явно было в этом списке.       — И что, лицензия на убийство у вас в кармане? — почему-то Дин вдруг задумался, не было ли «лордство» Аттано лишь некой бандитской кличкой.       — Это Дануолл, — человек Корво только пожал плечами, рискуя при этом свалиться вниз. — Убийство — необходимость, избежать которой невозможно. Ваше оружие, конечно, интересное, но здесь есть и лучше. Гранаты, мины, болты с ворванью и растяжки — наши граждане довольно сообразительны в этом плане. Видел бы ты, что творилось во времена Ч…       — Довольно.       Приказ второго из этой компании, пусть и был негромким, заставил Дина автоматически потянуться к поясу, где всё ещё была закреплена пара серебряных ножей.       — Да пусть болтает, — третий парень, всё это время перебиравший между пальцев пару патронов, вытащенных из УЗИ, презрительно скривился. — Мне, может, интересно, что ещё он сможет наплести.       — Так значит это ложь? — Дин, как бы глупо это и не выглядело со стороны, всё же удивился. Он уже смирился с мыслью, что они застряли в мире, полном кровожадных убийц.       — Не всё, — второй (а он явно был среди них лидером) в отличие от своих напарников относился к этому серьёзно. — Мы не убиваем людей. Не здесь.       — Да здесь и не ходит никто, — первый парень вновь усмехнулся. — Для аристократов место слишком поганое, а для парней из банд — слишком открытое. Вы двое хоть какое-то развлечение.       — Рудольф.       Судя по недовольному взгляду лидера, он предпочёл бы скрыть этот факт, однако первый парень, Рудольф, похоже не воспринимал их всерьёз. Ну или же в качестве врагов.       — Так какого чёрта вы трое здесь сидите?!       — А тебе не кажется, что это не твоё дело? — злобу, с которой смотрел на него самый взвинченный из этой троицы, можно было почувствовать, даже не видя лица говорящего.       — Да ладно тебе, Эл, — Рудольф вновь лишь отмахнулся. Казалось, что для него обычное дело встречать гостей из другого мира, эдакое пятничное развлечение. Интересно, как с такой беспечностью он вообще мог работать с кем-то, вроде Аттано? — Понимаешь, парень, мы имперская гвардия и подчиняемся приказам, а дежурство здесь — приказ Её Величества. Ещё вопросы?       Говоря откровенно, вопросов у Дина было много. Если быть ещё конкретнее, он мог бы задавать вопросы несколько часов к ряду, прерваться на бокальчик пива (если оно здесь, конечно, есть), и продолжить этот допрос, и при этом всё равно не получив даже половины той информации, на которую он рассчитывал.       Увы, вопрос, который пришёл ему на ум, был далеко не самым гениальным. Да и произнесён был с нескрываемой усмешкой.       — Красавицы, а не покажите ли личико?       Клинок, в один миг застывший прямо возле его шеи, свёл ухмылку с его лица.       — Бездна, как же ты был прав. Надо было сбросить их на Боттл-Стрит, пока лорд Аттано не вернулся.       «Эл», буквально за секунду переместившийся с другого конца крыши на её центр, казалось, был готов прямо сейчас исполнить высказанную вслух идею. Острие клинка щекотало шею, а сам Дин, не видь он, что этот псих проделал этот путь на своих двоих, обязательно заподозрил бы его в применении магии.       — Запомни одну вещь: в Дануолле нужно уметь держать язык за зубами.       Покровительственный тон, с которым говорил лидер (Дрейк, наконец вспомнил его имя Дин), выводил из себя. Чёрт возьми, если по итогу не окажется, что этот блюститель порядка прожил как минимум полвека, то он вполне может засунуть свои нравоучения…       — Что-то я не заметил, чтобы кто-то из вас умел хранить молчание, — Дин прищурился, мелкими шагами отступая назад. Один противник, в принципе, не так уж и опасен.       — Если кому-то не понравятся наши шутки, они больше не услышат никаких, — Рульфио с явной ухмылкой следил за разгорающейся ссорой. После нескольких часов молчаливой слежки он попросту наслаждался хоть каким-то развлечением.       А Дин тем временем действовал. Ещё один мелкий шажок назад, чтобы клинок больше не рисковал перерубить его артерию, и, наконец, возможность выхватить собственное оружие.       — Не волнуйся, я в состоянии за себя постоять, — теперь между ними было достаточное расстояние, чтобы в случае чего броситься в бой. Ангельский клинок, правда, выглядел в сравнении с длинными мечами этого мира довольно жалко, но всё же это было хоть какое-то оружие. — Вопросы?       Вопросов, к счастью, не оказалось. Ну, или точнее оказался, но не тот, на который Дин счёл бы нужным отвечать.              — А сражаться-то умеешь? — Рудольф, раздосадованный тем, что спор закончился так скоро, с сожалением отвернулся к своей части крыши. — Хотя плевать. Раз нужен лорду Аттано, то можешь быть спокоен.       Эта фраза Дину не понравилась. Впрочем, точно также ему не нравилось и то спокойствие, с которым они говорили об убийствах, и улицы этого города, и его крыши. Да и то, как здесь решались проблемы, ему не нравилось. Ну и…       В общем и целом, ему не нравился весь этот мир.

***

      Кинг-Стрит Соколов не пил. Кинг-Стрит Соколов хлестал так, словно это была вода, а никак не высокоградусный алкогольный напиток.       — Поразительно, просто поразительно, — даже осушив уже полторы бутылку он оставался удивительно трезв. — Вы, Корво, притягиваете к себе проблемы, как магнит тивианские руны!       С горящими от любопытства глазами Соколов вновь приложился к бутылке — на стаканы он не разменивался. Сидящий на одном из столов Корво мог только терпеливо ждать. Он прекрасно знал, что никто не расскажет ему больше, чем Антон, как знал и то, что никто не будет так охоч до подробностей его отсутствия, как Антон.       А потому приходилось терпеливо ждать, пусть его терпение и подходило к концу.       — Так значит, другой мир… — горящий взгляд старого тивийца не оставлял сомнений в его желаниях. Казалось, Соколов готов был прямо сейчас соскочить с места и броситься к той крыше, где лорд-защитник оставил гостей из иных реальностей, чтобы вытянуть из них все подробности, какие только было возможно. — Корво, я надеюсь, вам хватило ума взять с собой что-нибудь из их технологий? Насколько тот мир развит? Они уже открыли ворвань? Художники держатся строгого стиля или, как эти серконские неучи, просто бросают краски на холст? Насколько велики их острова и материк? Знаете, Корво, если вы так и будете молчать, можно будет решить, что вы, словно чурбан из рядовых, смотрели только себе под ноги.       От этого обвинения, приправленного едким тоном, так присущим Соколову, Корво снова вернулся в реальность. Последние полчаса, закончив краткий пересказ своих злоключений и игнорируя восторг Соколова, он погрузился в кипы газет, которые скрупулёзно собирал его друг. И, откровенно говоря, то, что он там прочитал, ему совсем не нравилось.       Например, что ещё двадцать восьмого числа месяца жатвы официально началась внутренняя блокада Тивии. Все её порты: Саммара, Яро и Калтан — закрылись для любых судов, приняв за месяц лишь пару избранных рейсов из Серконоса. Даже Соколов, гений Империи и гордость Тивии, не смог туда попасть! Правда, тут причины были несколько иные. По прошествии тринадцати лет, ему вновь пришлось взяться за изготовление оружия для Империи, хотя на этот раз по личному распоряжению Эмили, а не собственному желанию.       К сожалению, ни одна из газет не могла объяснить, почему произошли все эти события. Они приводили это просто в качестве выжимки фактов, либо не желая, либо не имея возможности рассказать, что именно произошло. Разве что «Рупор Дануолла» говорил, якобы, о морях крови в центре столицы, но уж слишком кратка была заметка, чтобы воспринимать её всерьёз. Да и, если честно, Корво попросту не верил, что это может происходить в столице в…       — Корво! — Соколов с раздражением посмотрел на друга. — Если вы пришли сюда, чтобы играть со мной в молчанку, вынужден вас разочаровать, у меня есть куда более важные дела.       Наградив Соколова раздражённым взглядом, от которого у солдат в Башне обычно появлялось острое желание приступить к наиболее тщательному выполнению своих обязанностей, Корво молча вытащил меч, отобранный неделей назад у григория.       — Это?..       — Это оружие, которое используют в том мире. Оно есть только у определённых… групп, численность не больше сотни. Я взял это в качестве трофея.       Хищный взгляд, который Соколов, не скрываясь, бросал на неизвестное, по странному сверкающее оружие, говорил обо всём лучше слов.       — Я мог бы рассказать об этом больше… — Корво будто бы невзначай развернул клинок, позволяя разглядеть высеченное на нём имя. — Но мне интересно, что происходило в это время в Дануолле. Почему все говорят о войне с Тивией? Что за… — он ткнул в заинтересовавший его отрывок, — …кровавая резня.       Может быть, ему и показалось, но Соколов посмотрел на него даже с уважение.       — Вижу, годы в Башне научили вас дипломатии… Что ж, это значит именно то, что должно значить слово «резня».       И, наконец перейдя к сути, Соколов начал свой неприятный рассказ, с каждым новым словом которого Корво казалось, что его волосы всё ближе и ближе к тому, чтобы всё же поддаться седине.       Да, газеты были правы, это действительно была резня. Кровавая, беспощадная и начавшаяся совершенно без причины всего через пару дней после основного праздника.       Всё началось на площади Холджера. Там почти всегда начинаются проблемы, ведь смотрители редко отличаются лёгкими характерами, а после происшествия, когда пропало несколько десятков человек, в том числе и бывший верховный смотритель, их нервы было натянуты буквально до скрипа.       Сложно сказать, кто начал это первым, однако к трём часам сорок семи минутам на мостовой уже появились первые жерты. «Еретики, — так объяснили это смотрители, — первыми начали бой. Набросились на нас с клинками». Только Бездна знает, как всё было на самом деле, однако за четверть часа в побоище, начавшемся совершенно неожиданно и закончившемся ровно так же, полегло сто сорок три человека, а ещё тридцать два — погибло позднее от ран. Даже во времена самых кровавых разборок банд Дануолл не видел подобной жестокости, а с учётом нынешнего спокойствия, всё это действительно потрясло город. Причём же здесь была Тивия? На этот вопрос ни у кого так и не нашлось прямого ответа. Кто-то утверждал, что герцогиня назвала смотрителей гончими псами, бросающимися на невинных; кто-то — что она сама участвовала в этой битве, а после бросилась с кинжалом на морлийского короля; особо смелые даже заверяли всех, что лично видела, как сама Императрица пыталась заколоть мятежную северную предательницу, когда все они были в канцелярии смотрителей. Впрочем, всё это оставалось лишь слухам, тогда как реальность была таковой, что теперь на одной стороне была Тивия, а на другой — остальные острова. Правда, похоже, очень скоро Серконосу предстояло также оказаться в категории врагов, уж слишком нахально вёл себя их герцог.       — Это секрет только для слепо-глухих идиотов, серьёзная война вот-вот разразиться, — закончил Соколов свой рассказ. — Я безвылазно сижу здесь, а ко мне приставили охрану. И я не могу точно сказать, сделали ли это для того, чтобы моей жизни ничего не угрожало, или чтобы я не смог вдруг вернуться на родину!       Последние слова сопровождались тяжёлым вздохом, заставившим Корво вспомнить, что для Соколова Тивия значит то же, что для него Серконос.       — Я не знаю, что творится с Эмили, Корво, но явно что-то нехорошее, — продолжал он, открывая новую бутылку. — Я своими глазами видел, как она договаривалась с Аббатством. Верховный смотритель собирается устроить массовые гонения на тивианских еретиков! А знаете, Корво, что последует за этими гонениями? Гонения на серконцев, помяните моё слово!       — Раскол империи? — в уме лорд-защитник старался как можно быстрее понять, кто может быть ответственен за подобные преступления и решится ли этот вопрос после их устранения. — Все против всех?       — Скорее уж Гристоль и Морли против всех. Не знаю, как, но Фрейзер тут явно причастен. Пока вы, Корво, шатались по чужим измерениям…       При этих словах Корво очень пожалел, что Антон не один из его подчинённых, которым он мог бы уменьшить жалование.       — …морлиец неплохо спелся с императрицей. Не знай я характера нашей дорогой леди Эмили, решил бы, что в скорости будет объявлена помолвка.       Тут Соколов не сдержал смешка, как, впрочем, и Корво. Однако тут же вновь вернулся к серьёзному тону.       — В Башне творится что-то неладное, Корво, какой-то заговор. Вот увидите, скоро всем нам придётся пожимать его плоды.       — И что же это за заговор?       — Думаю, прознавать о заговорах — ваша работа, лорд-защитник.       — Тогда в чём же заключается ваша работа, господин Соколов?              — В создании и улучшении оружия, которым люди Гристоля и Морли будут сражаться против моих и ваших соотечественников.       Этот разговор — угадайка с элементами обвинений — могла бы продолжаться ещё долго — Соколов в принципе любил спорить с людьми, а с тех пор, как Пьеро полтора года назад ушёл на вечный покой в Бездну, стал до невыносимости упорен, словно стремился не доказать свою правоту, а довести своего оппонента до ручки.       К сожалению или счастью, Его Величество Случай прервал начавшийся было спор.       «Параноидальная проверка», так впоследствии обозвал это событие Соколов. Очередной приход стражей, считавших своим долгом грубо врываться в его лабораторию каждый раз, когда взрывы или шум мотором не доносились оттуда дольше тридцати минут. В чём-то их даже можно было понять: наверняка, за упущение Соколова они получили бы высшую степень наказания.       Увы, сейчас они появились самую малость невовремя. Не желавший показываться кому-либо на глаза, Корво махнул рукой, активируя метку и заставляя перенести себя вверх — на одну из металлических балок, куда никто и никогда не поднимал взгляд. Он мог бы даже остаться незамеченным, если бы не одна маленькая оплошность.       Григорианский клинок, что должен был убедить Антона в правдивости его слов, так и остался лежать на столе. А из-за того, как накренилась лампа, после приземления лорда Аттано на поддерживающую её структуру, блестел он поистине ярко.       То, как резко остановилась стража, увидев его, сразу не понравилось Корво. Однако ещё больше ему не понравилось кое-что другое: отблеск черноты, столь явно похожий на отблески черноты в глазах хозяина Бездны, вдруг промелькнул в глазах высокого офицера…