Angels don't cry

Жизнь, как качели: то дух захватывает, то тошнит. Захар Прилепин, «Патологии».

1862 год. Графство Мерсисайд. Родовое поместье Шатобриан-Рене.

      Осень-чудесная пора, чтобы природа наконец-то показала буйство всех красок.       Жёлтый, словно кусочек сыра Reblochon, бордовый, словно любимое красное вино Rauzan-Gassies, которое заботливо разлито по бокалам в ресторане Beauvilliers, и, наконец, оранжевый, как слегка подгоревший Canelé.       Как известно, осенняя пора богата на разного рода события.       Именно в этот период года и случилось то, что собственно и должно было рано или поздно произойти. Урожденная графиня Мария Шатобриан-Рене покидала фамильное гнездышко, но главное здесь не само событие, а причина из-за которой оно по сути дела и произошло.       Единственная наследница известного рода решила отправиться в Париж. Да, вы не ослышались, именно в самый красивый и элегантный город мира.       Цель её визита во Францию весьма абсурдна, по крайней мере, так считал граф. Отправиться на Родину «ради выступления на сцене с какой-то скрипочкой» и променять своих «бедных родителей» на стадо обычных оперских зевах-уму непостижимо!       Пока у вас, дорогой читатель, не возникло чувства отвращения к господину Шатобриан-Рене, спешу заметить, что он был достаточно образованным человеком в музыкальной сфере, порой даже сам играл на фортепьяно, который располагался в гостиной, поэтому его грубые слова на счёт оперы были ничем иным, как проявление заботы о дочери.       Стоит отметить, однако, что сама Мария чувствовала себя умиротворенно. Она отдавала слугам распоряжения насчёт багажа, одновременно с этим успокаивала мать и вставляла едкие замечания в реплики отца.       -Чем тебе не угодила английская опера, душа моя? -спрашивала у дочери мать.       -Я уже была в Опере Гарнье, она мне понравилась, к тому же меня там уже знает руководство,  — тонко подметила девушка.       Отец семейства, который делал вид, что внимательно читает утреннюю газету, решил тоже принять участие в разговоре.       -Руководство? — скептично приподняв бровь, уточнил мужчина.       -Именно, оно самое.- Укладывая скрипку в кофр, ответила Мария.-Господа Дебьен и Полиньи.       -С каких это пор недотёпы Дебьен и Полиньи стали настолько уважаемыми людьми в обществе? -спросил он.       Мария решила не вступать в дискуссии с отцом по поводу профессионализма нынешнего руководства оперы, а лишь отстранено произнесла, что если национальная музыкальная академия Франции решила назначить их директорами, то значит тому так и быть.       На этом все разговоры в доме между хозяевами стихли.       Спустя два часа весь багаж был погружён на чёрную как смоль карету.       Мария решила напоследок подняться к себе в комнату.       Сегодня она сядет на пароход SS Great Britain, помашет ручкой Англии и никогда не вернётся в это чудесное имение, с которым были связаны все её детские воспоминания.       Девушка упорно не хотела признаваться самой себе, что уже какие годы ненавидит семейное гнездышко Шатобриан-Рене. Не потому что здесь всё слишком тихо и спокойно, и не потому что на завтрак тебе подают яичницу с беконом, и, конечно же, не потому что её пытаюсь выдать за самых богатых соседей родителей, нет, всё дело в нём, точнее в его уходе.       Он ушёл из её жизни без лишнего шума. В общем как жил, так и умер.       Однако с ним ушла и она, точнее её душа.       Размышляя о своей жизни, скрипачка вдруг заметила своего бывшего боевого товарища-скрипку «Вьетан».       Когда-то он играл ей на ней.       Дедушка говорил, что она способна выразить любые чувства и эмоции. Когда скрипка попадает в руки музыканта, то именно она решает, как будет звучать произведение.       Маленькая Мари, как он любил её звать, лишь смеялась над ним, и говорила, что Ренард сам по себе виртуозный скрипач.       Однако, выучив нотную грамоту и взяв в руки скрипку, уже повзрослевшая графиня была поражена тому какие ужасающие душу звуки летели из-под её смычка.       Настала очередь её учителя смеяться над ней.       -Я же говорил, моя милая, скрипка не просто продолжение твоей руки, она также и твоя душа. Если ты хочешь выразить свои эмоции через инструмент, то сначала пойми, как устроен твой подопечный. Почувствуй не только шейку, струны и смычок, но и саму душу.       Девочка посмотрела на своего родственника с недоверием.       -Не удивляйся так, моё сокровище. У каждого человека есть душа, так чем хуже инструмент?       Прислушавшись к наставлениям Маэстро, как его именовала сама Мария, она смогла не только почувствовать эту самую душу, но и передать её другим.       Всё началось с игры для родителей, затем для соседей, и, когда один из завсегдатых слушателей заикнулся о музыкальной академии для столь одаренного таланта, Ренард Шатобриан-Рене настоял на обучение внучки в Париже.       Аннет не хотела отпускать дочь в такую даль, да ещё и совершенно одну. Но глава семейства был непреклонен в своём решение.       — Наша девочка достойна лучшего, -утверждал мужчина, -и никакая консерватория в мире не даст ей более профессионального образования, чем французская.       Так и началось её музыкальное поприще. Днём она училась музыке, а ночью её создавала.       Да, пожалуй, это один из самых светлых моментов её жизни.       -Мария! — раздался голос снизу.       -Уже спускаюсь!       Поразмыслив ещё минуту, девушка взяла кофр с подарком дедушки.       -Сколько раз зарекалась больше тебя не брать с собой, столько раз и беру.-Выходя из комнаты причитала девушка.

***

      Небо, которое с утра было мрачным, вдруг посветлело и выглянуло солнце.       На улице дул тёплый ветерок, а воздух был наполнен щебетом птиц, не улетевших пока на зимовку в более тёплые края.       Это божий знак, поданный мне сверху, подумалось Марии.       Семья Шатобриан-Рене в полном составе стояла на крыльце дома.       -Ты ничего не забыла, дорогая? -поинтересовалась мадам Аннет.       -Нет, всё самое необходимое вот тут.-Девушка указала на голову и вместе с родителями рассмеялась.       Кучер крикнул главе семейства, что всё готово для отбытия на паром.       Женщины обнялись и отец с дочерью направились к карете.

***

      Путь до Лондона был довольно недолгим. По крайней мере нашей героине так показалось.       Возможной причиной этого были разговоры отца, которые она рассеянно слушала, а может и её собственные думы, которые занимали её с самого утра.       Доехав до центра города, месье Шатобриан-Рене предложил дочери отобедать в одном из ресторанов.       До отбытия парохода ещё оставалось два часа, да и к тому же желудок изрядно журчал, поэтому Мария с охотой согласилась.       Их выбор пал на Rules, где в то время готовили отменный суп с зайчатиной.       Утолив внутреннего гурмана, так граф именовал голод, Мария и Стефан всё же отправились на паром.       Роскошный винтовой лайнер стал прорывом английского кораблестроения. Никому ещё не удавалось создать такой корабль, который смог бы расшить пассажиропоток через Атлантику в десятки раз.       Даже сама королева Виктория отметила его размеры, роскошь и красоту интерьеров.       Поэтому не удивительно, уважаемый читатель, что наша героиня была в лёгком предвкушении от предстоящей поездки.       Циферблат часов показал три часа дня и пассажиры начали подниматься на борт.       Девушка передала свой багаж персоналу, а сама спустилась вниз, чтобы проститься с отцом.       Стефан стоял на брусчатке и курил трубку, забитую дорогим итальянским табаком, который получил на Рождество от своего кузена Ричарда.       -Не правда ли сегодня прекрасная погода? — скорее для вида, чем из-за интереса спросил отец.       -Да, такая же как в тот день, когда я уехала на учёбу в Париж и поселилась у тётушки Лили.       Они стояли в метре друг от друга, такие родные, но и в тоже время такие далёкие.       После смерти Ренарда они почти не оставались друг с другом наедине, не обсуждали его таинственную гибель, им было проще всё держать в себе, чем делиться с кем-нибудь своими переживаниями.       В общем как говорят: «Яблоко от яблони не далеко падает».       -Он всегда гордился тобой, — вдруг произнёс отец.       На лице у девушки пробежало удивление, но затем она улыбнулась и произнесла:"Я знаю".       Пробил звонок, который оповещал пассажиров и их провожающих о отбытие лайнера.       Наклоняясь к дочери Стефан прошептал: «Береги себя, мой чертёнок», — и чмокнул её в лоб.       -Ты тоже, папа, — девушка сделала реверанс и направилась к пароходу, но обернулась и произнесла, — и, пожалуйста, позаботься о матушке.       Мужчина лишь кивнул.

***

      Через пять часов SS Great Britain причалил к бухте. Мария забрала свой багаж и спустилась на землю, где её и ещё сотню «богатеньких англичан» ждали экипажи.       Забравшись в один из них девушка произнесла: «В оперу!»