Ｐａｒａｌｌｅｌ

      «Бесишь. Бесишь. Бесишь. Как же сильно ты меня бесишь.» «Умолкни. Закрой свой рот и свали нахер.», — сколько раз он повторял эти слова вслух, а сколько в мыслях? Сколько раз он заставлял себя улыбаться, хотя хотел расцарапать, к чертям собачим, нависшую ухмылку напротив. Сколько? Сколько это ещё может продолжаться? Бла.Бла.Бла. Ты можешь просто заткнуться? Или это невозможно? Ты вечно вносишь сумбурность в мою жизнь. Так съеби с неё уже, боже. Просто съеби. Не знаю, но в какой-то момент нахождение с ним в одном помещении стало невыносимым. Его взгляд, присутствие, голос, запах. Все это резало мне сердце каждый раз, стоило заострить на этом внимание. Но, какого хера? Волейбол — командная игра. Дуэт необходим. Необходимо сотрудничество. Но это невыносимо. Снова задержка после тренировки и последний захожу в душ. Холодные капли стекали по телу, оставляя за собой дорожки мурашек. Редких мурашек. Только холодный душ мог привести в чувство и позволял «очнуться». Громко хлопнув дверью и ты снова стоишь передо мной, стоило лишь выйти из места спасения. Обратно зайти, что ли… Испепеляющий взгляд и пародия на некую ухмылку. Как под копирку. Копирку той до жути раздражающей улыбки. Просто свали уже. Молча прохожу к сложенной одежде и поспешно натягиваю на, еще мокрое, тело. Мерзость. Рубашка прилипает к телу, давая прекрасный обзор подтянутого тела. Только не смотри. Но он даже не повернулся. Не посмеялся. Не удостоил и взгляда. Порой я не понимал его, хотя близнеца, буквально, можно было прочитать, стоит лишь взглянуть. Этот же закрытый. И ни одной щели. Ни одной подсказки, где эта щель может быть. Командная работа. Дуэт. Работа у нас складывалась, честно, так себе. Я предпочитал блокировать или контратакавать, он был смешанным игроком. Наши дороги расходились везде. Абсолютно. Каково было моё удивление, когда поздно вернувшись домой, я заметил фигуру около крыльца. Эту фигуру я мог узнать из тысячи. — Ты? — кивок. Спасибо и на этом, — входи. И зачем я пустил его? Мой дом — моя крепость, здесь ему делать нечего. Здесь я беззащитен и поставить ему ничего не могу. Уйди. Боже, просто уйди. Впервые, когда я увидел каштановую макушку, не придавал никакого ей значения, пока не заметил точно такую же макушку чуть дальше. Более осунувшуюся и зажатую. Близнецы Мия. Они принесли много проблем по началу и работать с ними было, блять, невозможно. Постепенно они совладали с своими сумбурными характерами и влились в команду. Все было более или менее нормально, пока один не начал давить другого. Тогда вся командная работа пошла по пизде. Каждый раз, стоя перед зеркалом я повторял себе, что это не он. Это другой человек и сравнивать их нет смысла. Но стоит вспомнить одного, в голове всплывает он. Как Инь и Янь. До чёртиков разные, но такие одинаковые. До ужаса достающие, но весёлые. Близнецы, пугающие до жути. Я сгорел от осознания, когда понял, что привлекает меня конкретный Мия. Но отдельно его представить никак не получалось. Как бы я не пытался. Бессоные ночи давили на меня своей обнаженностью. Пятая сигарета за этот час. Стресс — штука сильная. Особенно касающийся Мия. Его образ плотно засел в моей голове, не давая лишнего глотка воздуха. Я, буквально, жил им. Мне хватало его увидеть и я мог со спокойной душой идти учиться или на тренировку. Плюс одна зависимость, Суна, ты молодец. Я легко поддавался зависимости. Первая сигарета была взята в двенадцать. Первая бутылка алкоголя выпита в тринадцать. А первая любовь…все не появлялась. Так и шли годы. Сумбурный образ, где нет места, по идее, спорту, но он присутствует в моей жизни, как заноза. Не могу сказать, что это мне совсем не нравится, но, порядком надоедает. Временами. Особенно, после его появления. Количество скуренных сигарет в день увеличилось, а нервы значительно сократились. Меня изнуряло его присутствие, ведь я ничего не мог с этим поделать. Живёт и живёт, даже виду не подает, что как-то пытается задеть. А пытался ли он вообще? Понятия не имею. Его брат бросался в глаза чаще, чем он, но стоило ему появится где-то рядом и рука нервно тянется к пачке в рюкзаке. Это уже седьмая, угомонись. Я часто любил сидеть ночью на перилах балкона, курить и смотреть на небо. Практически всегда оно было разным и это доставляло мне удовольствие. Это было основной причиной, по которой я сидел там. «Оно было сегодня другим. Я не мог этого пропустить.», — очередное оправдание для Киты за опоздание. Вздох со стороны капитана и злой кивок в сторону раздевалок.

***

Сегодня я не изменял своим традициям. Мне было глубоко все равно, что в доме гость и я должен вести себя культурно. Вместо этого бесшумное предложение выйти на балкон, такое же тихое согласие и вот, мы стоим тут. Одни. По разные углы обширной лоджии без окон. Не знаю, на что я рассчитывал при таком исходе событий, но где-то на подсознательном уровне был рад, что эта ночь будет не в одиночестве. — Зачем пришёл? — это первые слова, произнесенные за прошедшие сорок минут. Нам комфортно, так зачем болтать? — Поругался с Тсуму. Вышел на улицу, как-то пришёл сюда. — Считай, ангел-хранитель привёл, — смешок, — ну, или демон на твоём правом плече. Это как тебе удобнее. Мое поясничество было проигнорировано. Мы стояли молча. Никто не хотел нагнетать обстановку и выходить из собственной зоны комфорта. Мы были не из тех энергичных людей, которые лезли под пули. Манипуляции и хитрость — наши друзья и спутники жизни. Восьмая сигарета была взята из пачки, почти захвачена губами, как знакомое ощущение дыма не появилось. С вздохом открываю глаза и лучше бы не открывал. Жалкие пять сантиметров меня отделяют от него. Сигарета зажата его губами, как бы дразня.  «Забери её, тебе стоит лишь продвинуться и…», — и я, как самый последний идиот, подвинулся. Мурашки. Я редко испытывал подобное. Моё тело было практически не восприимчевым, но сейчас мир будто заиграл чертовски яркими красками. Твои губы…они сладкие. Сладкие настолько, что хочется облизнуть и почувствовать каждым маленьким язычком эту пленящую сладость. Дай же мне почувствовать эту сладость. Рассвет дался сложно. Десятая сигарета и пачка пуста. Она была последней. Фыркнув, откинулся на переплетенный стул, стоящий около журнального столика. Вздох. И затяжка. Вторая. Откинутая голова и переплетенные пальцы. Его рука… она была тёплой все это время, отдавая последние капли своей энергии мне. Мягкое поглаживание большого пальца вызвало новую волну мурашек. Рин, ты стал слишком восприимчив, спрячь это и не показывай. Мы же договаривались, помнишь? «Ты вечно вносишь сумбурность в мою жизнь. Так съеби с неё уже, боже. Просто съеби.», — я принял поражение. Прошу, останься со мной и

не отпускай руку.