Слишком сладкая правда

— Гермиона, прости меня! Это я виноват, что Драко в таком состоянии! — Сокрушенно корил себя Рон. — Ещё хоть слово — и я тебя в червя превращу! — Сверкнула глазами Гермиона. — Я же ни в чем тебя не виню! Это вышло случайно. — Спокойно добавила она, поглаживая спящего мужа по перевязанной голове. — И, к тому же, ты пытался защитить Габриэль. Так что, всё нормально! Драко и не из таких переделок выпутывался! — Плохо то, что пока он полностью не придёт в себя — ему опасно практиковать Легилименцию. Как назло, удар пришёлся как раз по голове. А для легилимента, голова — самая важная часть тела. Да и Габриэль не сможет вспомнить Рона без его помощи... — Произнёс Гарри. — А как по мне — это наоборот хорошо. — Отозвалась Джинни. Трое друзей, с удивлением, воззрились на неё. — Что ты имеешь ввиду? — Не понимая, спросил Рон. — У тебя есть шанс начать с ней всё заново, пробудить в ней те чувства, что она когда-то испытывала. Пока Драко поправляется — сделай так, чтобы она узнала тебя по-новому. Типа, повторения конфетно-букетного периода... На лице Рона засияла широкая улыбка и он благодарно посмотрел на сестру. *** В коттедже «Ракушка», уже родившая вторую дочь, Флёр, проливая слёзы, с жалостью смотрела на свою беременную сестренку. Габриэль, грустно склонив голову, пыталась взять себя в руки, но слёзы лишь сильнее катились по ее щекам. Наконец, Билл, держа на руках младшую их дочь Доминик, решительно произнёс на французском: — Так, хватит плакать! Перестань, Флёр! Габриэль сейчас нельзя нервничать. Она и так перенесла ужасные события! Главное, что она сейчас здесь. Жива и здорова! — Да... Да, ты пр'ав! — Утирая слёзы ладонями, пробормотала Флёр. После слов Билла, Габриэль мгновенно стало легче и спокойней. Она всегда любила своего зятя, за его спокойную рассудительность и мягкую строгость. Затем, взглянув на малышку у него на руках, погладила свой живот. — И у меня такой же скоро будет... Знаете, хоть, мне и кажется, что я ещё не совсем готова стать матерью, всё же, очень хочу этого ребёнка! — А ты не можешь его не хотеть, ведь он — часть тебя! — Улыбнулась Флёр. Затем, немного поколебавшись, спросила. — А... Рона ты совсем не помнишь? Габриэль покачала головой. — Пыталась вспомнить его лицо, но, не могу. Жозеф затер все так, что в моей памяти никак не может всплыть его лицо. До момента нашей встречи в Провансе... И так странно... Меня тянет к нему! — Значит твои чувства никуда не делись. Как бы Жозеф ни менял твои воспоминания, ни пытался поставить себя на его место в твоих воспоминаниях — ты все равно всегда будешь любить Рона Уизли. — Как можно любить того, кого не знаешь?! — С недоумением спросила Габриэль. — Вот и я о чем тебе толковала все твоё детство! — Со смехом возмутилась Флёр. — Но теперь... Рон хочет быть с тобой. Он согласен признать и воспитать твоего ребёнка. А когда Малфой придёт в себя — то вернёт тебе память и все встанет на свои места! Ты всю жизнь мечтала лишь о Роне, после того злосчастного Турнира! Я пыталась отговорить тебя, но ты ведь так упряма! В итоге, ты добилась своего и Рон теперь не представляет без тебя своей жизни! Габриэль опустила взгляд, чтобы спрятать невольно появившуюся улыбку. Да, теперь она может полностью отдастся вихрю появившихся чувств, потому что Флёр никогда ее не обманывала и ей она всегда могла довериться. Вечером к ним зашёл Рон. Габриэль все ещё чувствовала некоторое стеснение в его присутствии, но это, скорее, было вызвано не неудобством, а смущением из-за пылающих внутри неё желаний. Флёр обняла Рона при встрече и расцеловала в обе щеки. — Тепе'гь я в неоплатном долгу пе'гед тобой! Ты спас мою сест'гу! Ты ве'гнул ее домой... — Нет никакого долга, Флёр! Я вернул ее не вам, а себе... надеюсь! — Рон посмотрел на Габриэль, которая, смутившись опустила взор. Затем, Рон обратился к ней на французском. — Не согласишься составить мне компанию? Я бы хотел немного прогуляться перед сном. Флёр раскрыла от от удивления. — Ты выучил французский! Когда ты... — Да, конечно! — Торопливо ответила Габриэль и засеменила к выходу, чтобы поскорее избавиться от общества сёстры и остаться с Роном наедине. Прогуливаясь по вечерним улицам, Габриэль смотрела под ноги, боясь взглянуть на Рона. В то время, как он, не спускал с неё глаз, ни в силах налюбоваться. Наконец, они остановились и он попросил: — Посмотри на меня, Габи. Габриэль послушно подняла голову. На ее щеках горел румянец. Рон подошёл ближе и погладил ее нежное лицо. И его руки были такими заботливыми, нежными и тёплыми, что Габриэль, невольно закрыла глаза и потерлась щекой о его ладонь. — Как такое возможно? — Вдыхая запах его рук, спросила Габриэль. — Я совершенно не помню тебя. Но твои руки... Твой голос... Рон не удержался и прильнул к ее губам, жадно вдыхая ее цветочный аромат, по которому он так истосковался. Сердце Габриэль забилось, как пойманная, в клетку, птичка. Она понимала, что это неправильно. Что она целует, по сути, незнакомого ей человека. Но она хотела этого. Она хотела большего! Возможно, вдобавок, разбушевавшиеся гормоны давали о себе знать, но Габриэль было все равно. Осмелившись обнять его, она тихо спросила: — Ты поможешь мне вспомнить всё? — Конечно! — Выдохнул Рон. — У нас, конечно, не все было гладко и безоблачно, но мне важно, чтобы ты вспомнила. То, каким я был идиотом... Как же я не понимал, что люблю тебя?! По телу Габриэль пробежали мурашки от его слов. — Ты... раньше никогда мне этого не говорил? — Никогда. — Подтвердил Рон. — О чем ужасно жалею. Я надеюсь, когда Драко восстановит все воспоминания, ты сможешь простить меня. Но сейчас... — Рон вытащил метлу из рюкзака. — Полетели ко мне. Я покажу тебе все наши колдографии, покажу свои воспоминания... Габриэль сомневалась, что они полетят лишь за этим, но, не раздумывая согласилась, так как слишком сильным было искушение. «Если он действительно любит меня — какой смысл оттягивать неизбежное?!» — Пыталась оправдать она свои похотливые желания. Но, оказавшись в его квартире, Рон ни разу так и не притронулся к ней. Первым делом, он показал ей все их совместные колдографии. Габриэль напрягала мозги, как могла, силясь вспомнить те моменты. Однако, ничего не вышло. Но ей нравилось, как их описывал Рон. Она слушала его с воодушевлением и ей он казался таким притягательным и, в буквальном смысле, сияющим, что она, толком, и не разглядывала их колдографии. Потом, Рон повёл ее к своему Омуту Памяти. Габриэль с интересом наблюдала за своей прошлой жизнью и ее возмущению не было предела, когда она поняла, что Жозеф во всех ее воспоминаниях заменил Рона на себя. — А я-то, думаю, почему мне с ним так неприятно находиться рядом! — Возмутилась она. — Ужас! В воспоминаниях у нас все проходило так... волшебно! А потом... — Она запнулась, смущенно посмотрев на Рона. — Значит, первый раз был у меня с тобой? Рон кивнул. — Значит, как говорила Флёр, я была влюблена в тебя с девяти лет? — Честно говоря, она сказала мне об этом через два месяца, после того, как ты пропала! Я был в шоке. Я бы никогда и не подумал... — О чем? — Что... Такая как ты способна обратить внимание на такого, как я... Не то, что полюбить! — Но почему?! — Искренне удивилась Габриэль. — Слишком хорошо, чтобы быть правдой. — А... я когда-нибудь говорила, что люблю тебя? — Да. — И ты не поверил? — Я думал, ты обманываешься в своих чувствах. — О, Мерлин, Рон! — Возмущённо воскликнула Габриэль. — Запомни, я никогда не вру! И я никогда не поддаюсь внезапным порывам. Я хорошо все обдумываю, прежде чем совершить что-либо! И если я говорю что люблю, значит это так! Рон засмеялся. — Сначала меня одолевали предрассудки по поводу того, что ты младшая сестра Флёр, мне было перед ней немного неудобно... Да и она никогда не была от меня в восторге! — Ну, сегодня мне так не показалось! — Возразила Габриэль. — Она уверяла меня, что ты — это лучшее, что со мной случалось! Что ты — герой войны, награждён Орденом Мерлина и хороший мракоборец... — Уже нет. — Перебил ее Рон, смущенный неожиданной похвалой со стороны Флёр. — Я ушёл из Аврората. Решил посвятить себя чему-то более подходящему мне. — Да?! И что это? — Буду работать в магазине со своим братом Джорджем, изобретать и продавать всевозможные шутки и вредилки. — О! Это здорово! — Просияла Габриэль. — Я рада, что ты нашёл себя! Рон внимательно посмотрел на неё. — На свадьбе Гарри и Джинни, когда мы с тобой танцевали, мы обсуждали эту тему. Ты тогда сказала мне, что никогда не поздно начать все заново. И что это моя жизнь! И должен прожить ее так, чтобы ни о чем не жалеть на ее закате. — Правда? В принципе, очень на меня похоже! — Улыбнулась Габриэль. — И тот разговор настолько крепко засел мне в память и в душу, что я понял: надо посвятить себя тому делу, к которому лежит душа! И ты мне помогла определиться в жизни. Габриэль смущенно улыбнулась и, словно, решившись на что-то, проговорила: — Знаешь, Я, конечно, всегда верила своей сестре... Но, не всегда прислушивалась. И то, что она рассказала мне о тебе — конечно, не маловажно, но, если бы я не испытывала к тебе того странного влечения, или хотя бы, легкой симпатии, ты меня никакими чарами не смог бы заманить к себе домой. Рон улыбнулся. — Малфой сказал, что Бенар стёр меня из твоей памяти, но не из сердца. И, стало быть, ты была влюблена не в мою безупречную внешность. Габриэль расхохоталась. — Мне кажется, я заново влюбляюсь в тебя! Окончательно и бесповоротно! Рон с интересом спросил: — А, вот сейчас... скажи мне честно, что именно тебя во мне привлекло? Ну... если ты снова влюбляешься в меня, значит во что-то конкретное? Габриэль схватилась за живот от безудержного смеха. Затем, немного успокоившись, игриво ответила: — Ну, вот, конкретно сейчас — за твоё великолепное чувство юмора! Рон надулся. — Ну, так не честно! Когда мы только встретились, Ты дала мне  поцеловать себя в первые часы знакомства! — Ты застал меня врасплох! — Возмутилась Габриэль. — Но ты ответила! Не спорь! — Парировал Рон. — Хорошо, не спорю! — Сдалась Габриэль и, внезапно, придвинувшись к нему ближе, протянула руку к его волосам. — Я и сама не понимаю, как так получилось, что я потеряла голову с первого взгляда, как увидела тебя. У меня по по телу пробежали мурашки и замерло дыхание... Ты мне не показался знакомым - нет! Но твой взгляд, твой запах, твой голос заставили мое сердце биться чаще. Внешне ты очень привлекателен. — Рон закатил глаза и Габриэль, с нажимом, добавила. — По крайней мере, мне так кажется! В тебе всё идеально: глаза, нос, губы... И твои огненные рыжие волосы! Мне нравятся твои веснушки и твой огромный рост! Ощущаю себя маленькой девочкой, которая может в любой момент спрятаться за твоей широкой спиной. А ещё... — Габриэль перевела дыхание. Набравшись смелости, она выпалила. — Я хочу тебя! Вот прям сейчас! Ужасно хочу! Рон раскрыл рот от удивления. Весь вечер он пытался подавить в себе это желание, так как не хотел ее спугнуть— ведь она его не помнила. А она, вот так, неожиданно, с сентиментальной ноты перешла сразу в наступление... Но,  долго раздумывать над этим он не мог, так как Габриэль первой подалась вперёд и их губы сплелись в страстном поцелуе. Рон попытался нежно уложить ее на кровать, так как боялся быть резким и грубым, но молодая вейла отбросила его руки и, толкнув на кровать, заняла позицию сверху, на ходу, сбрасывая с себя одежду... Так хорошо Рону ещё никогда не было. Он лежал в постели и, умиротворенно, вдыхал запах ее волос. Его Габи лежала на его груди, с застывшей счастливой улыбкой на губах и, хихикнув, промолвила: — Да... Это был ты! Так хорошо мне было лишь с тобой! Рон крепко прижал к себе обнаженную, слегка округлившуюся Габриэль и, поцеловав ее мягкие губы, прошептал: — Тогда выходи за меня! Мы всегда будем вместе. И нам всегда будет так же хорошо! Ее губы растянулись в довольной улыбке и она прошептала в ответ: — Что же я творю! ... *** — Бедная Габр'иэль! Она уже четыр'е с половиной часа мучается там! — Флёр, ты уже двоих родила! Сама знаешь, что это не так страшно! — Раздраженно заметила Джинни, поглаживая свой округлившийся живот. — О, ты не поймёшь меня, Джинни! — Простонала Флёр. — Я — это я! А Габр'иэль— такая... такая... — Успокойся, она там не одна! — Обнял ее Билл. — Рон зашёл вместе с ней. Все будет хорошо! Тут подала голос Молли Уизли: — Вот я вам говорила,  не надо играть свадьбу так рано! Вчера обвенчались, а сегодня рожает! Могли бы обвенчаться после родов! Бедняжка Габриэль вчера так переутомилась, что схватки у неё начались на месяц раньше!  — Родители Габриэль были с ней полностью согласны и с энтузиазмом кивали. В приемном родильном отделении больницы Св. Мунго, уже вошло в традицию, хотя бы раз в год наблюдать рыжее семейство Уизли и, естественно, вместе с ними были и герои Второй Магической войны — Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Драко Малфой и, остальные их друзья. И каждый раз, людей становилось все больше и больше. Целителям приходилось незримо расширять комнату ожидания, чтобы все присутствующие могли вместиться. Когда Габриэль удалось оформить развод, они с Роном тут же решили обвенчаться, так как Рон хотел, чтобы его сразу признали отцом ребёнка и не приходилось потом носиться с кучей бумажек, с удочерением и так далее. Миссис Уизли отговаривала их, просила подождать, боясь за состояние Габриэль. — Вы посмотрите, какой большой у неё живот! Мне кажется, она не сегодня — завтра родит! Но упрямая молодежь сделала всё по своему. И, в итоге, все вышло так, как предсказывала их мать. Схватки начались рано утром и Габриэль громко стонала от боли. На тот момент они уже жили в большой квартире над магазином «Всевозможных вредилок Уизли», по соседству с Джорджем и Анджелиной. Те сразу оповестили всю семью, которая на тот момент была в Норе ловили «отходняк» после свадьбы Рона и Габриэль, и отвезли роженицу в больницу Св. Мунго. Наконец, вышел Рон. Друзья и родные в ожидании уставились на него. Но он был растерян и смотрел куда-то в пространство. Апполин и Флёр уже были на грани истерики: — Что случилось, 'Гон?! Почему ты молчишь?! Что с Габ'гиэль?! Рон с трудом поднял голову и, еле проговорил: — Пойдёмте... Вы всё равно не поверите! ... Весь народ толпой повалил в палату, пытаясь протиснуться в двери. Всех наполняла тревога за Габриэль. Что не так?! Что означали слова Рона?! Оказавшись в палате — все замерли, в шоке уставившись на младенца. На руках у Габриэль лежала маленькая укутанная девочка, но даже из вороха бесконечных одеял виднелась маленькая РЫЖАЯ головка. — Как такое может быть?! — Раскрыла рот Молли Уизли и все последовали ее примеру. — Мы и сами в шоке! — Не переставая улыбаться, прошептала Габриэль. — Посмотрите! Габриэль развернула ребёнка лицом к остальным и у последних отпала челюсть. Девочка была невиданной красоты— чувствовалась кровь вейл, но светло- голубые глаза и ярко-рыжие волосы словно кричали о том, чья она дочь. — Да, это же Уизли! От головы до пят! — Воскликнул Артур. — И, всё-таки, погодите! — Попыталась разобраться Молли. — Вы ведь были так уверены, что ребёнок от Бенара! — Так, мы действительно были в этом уверены настолько, что не учли один маленький момент... — Рон покраснел. И тут Драко расхохотался. Все головы устремились в его сторону. — Что такое? — С нетерпением спросила Гермиона. — Нам тоже расскажи, что ты увидел у него в голове! Рон с Габриэль гневно посмотрели на Малфоя. Тот, вытирая слёзы, произнёс: — Ох, простите, ребята! Я не должен был это видеть! Но, как-то само! ... — Да, что такое?! — Гневно топнула Джинни. — Что вы там от нас скрываете?! — Блин, Джинни, а как ты думаешь, каким образом у них получился рыжий ребёнок?! При помощи игры в квиддич, по-твоему? — Мгновенно поняв смущение Рона и Габи, проговорил Гарри и, не выдержав, расхохотался. — Получается, до похищения, ты была уже бер'еменна?! — В шоке произнесла Флёр. — Получается, что так! — Кивнула Габриэль, с нежностью глядя на свою дочку. — А этот подонок... травил тебя Амор'тенцией... О, мон шер'! Ты могла потер'ять р'ебенка!... — Флёр побледнела. — Флёр успокойся! Я в порядке! — Раздраженно ответила Габриэль. — Так, получается, ты родила почти что в срок, Габриэль! — Воскликнула Гермиона. — Значит, вы были не совсем аккуратны? — Подмигнул им Джордж. Рон смутился и покраснел как помидор. Однако, Габриэль ничуть не смутилась. Видимо, ей это уже надоело и она решительно проговорила: — В ту ночь, когда мы зачали нашу малышку, я впервые использовала на Роне свои вейловские чары! А после  этого мы поссорились и он ушёл. И сразу в этот же день меня похитил Жозеф! В общем, я просто не успела выпить противозачаточное... Рон обнял своих «девочек». — Как же хорошо, что ты использовала тогда на мне свои чары, Габи! В противном случае, мы не были бы ТАК счастливы. Правда, Роза? — Как ты ее назвал? —Роза Уизли! По моему, отлично звучит! — Я бы тоже назвала девочку Розой! Или Рози! — Разочарованно протянула Гермиона. — Так, имя не запатентовано, Гермиона! Кто ж вам с Драко мешает завести девочку и назвать ее Рози?! — Усмехнулся Рон. Габриэль рассмеялась, нежно глядя на дочь: — Мне нравится! А вторым именем пусть будет Флёр! Роза-Флёр Уизли! Флёр, от переизбытка чувств, прослезилась, бросилась к сестренке и, выхватив Рози у неё из рук, проворковала, со слезами на глазах: — Я буду любить и баловать тебя, мон пти фие! Твоя тетка никому не даст тебя в обиду: не твоей скучной мамаше, ни твоему взр'ывному папаше! — Флёр, отдай ребёнка матери! — Смеясь, обнял жену Билл. — Ну уж нет! Помнишь, когда наша Мар'и-Виктуар' была совсем малышкой — Габр'иэль забр'ала ее у меня и отказывалась мне ее отдавать, заявив, она пр'инадлежит ей?! Так вот, малышка Р'оза-Флёр — будет моей! Никому не отдам! Точка!