Слишком сладкая правда

Пока Гарри и Дамблдора не было в школе, Пожиратели пробрались в Хогвартс. Перед началом битвы Рон, Гермиона, Невилл, Джинни и Полумна выпили по глотку Феликс Фелицис- зелья удачи, и попытались одолеть приспешников Волан-де-Морта. Прибыли члены Ордена Феникса: Римус Люпин, Билл Уизли и Нимфадора Тонкс. Началась битва не на жизнь, а на смерть. Рон все никак не мог взять в толк, что Пожирателям понадобилось в Хогвартсе. И зачем Гарри и Дамблдор, раз уж они догадывались, что это произойдёт сегодня, покинули школу в самый ненужный  момент? Однако, долго думать над этим он не мог. Нужно было сражаться с Пожирателями. Тут-то и пригодились уроки Гарри, которые он давал им в прошлом году. Он с легкостью отражал заклятия Пожирателей и пытался защитить друзей. В частности, Гермиону. Он старался находиться с ней рядом, но она, будто специально отдалялась от него. Внезапно, он увидел Сивого— оборотня, который стал ПСом из-за своей неуемной жажды крови. Билл вступил с ним в схватку, но тот сумел обездвижить его и вцепиться зубами в лицо. Рон в ужасе кинулся на Сивого, но ему преградили дорогу Амикус и Алекто. Рону пришлось сражаться с ними. Внезапно, над Астрономической башней возвысилась Чёрная метка, и оттуда выбежали Снегг вместе с Малфоем. А за ними, ликуя, семенила Беллатрисса, стреляя Убивающими заклятиями направо и налево. Снегг крикнул: — Всё кончено! Уходим! У Рона от страха похолодела душа. Что кончено? Кого-то убили? Где Гермиона?! Где Гарри?! Громкий, отчаянный вопль Гарри вывел его из этого состояния: — Стой! Стой! Снегг, в сопровождении Пожирателей, убегал из школы. Что случилось?! Рон был в недоумении, но был вынужден сражаться. Внезапно, кто-то из ПСов обрушил потолок и ребят едва не засыпало. Рон успел оттолкнуть Полумну, едва сам не угодив по огромный кусок острого мрамора. Он искал Гермиону, звал ее. Профессор МакГонагалл, в сопровождении Слизнорта и Флитвика смогла прогнать приспешников Темного Лорда. Наконец, когда Пожиратели скрылись в гуще Запретного леса, появилась Гермиона. Ее лицо было в слезах и в грязи. Рон кинулся к ней. — Гермиона! Что с тобой?! Ты в порядке? — Да, Рон, в порядке. Никого не убили? — Я не знаю! — Рон отчаянно посмотрел на своего брата, который лежал без сознания с разодранной, в мясо, щекой.— Его надо отнести в больничное крыло. Неожиданно, к ним обратилась Макгонагалл: — Уизли, Грейнджер, немедленно отправляйтесь в Больничное крыло! Мисс Лавгуд и мистер Долгопупс уже там... Билла Уизли я пролевитирую сама... Рон с Гермионой поковыляли в больничное крыло. Люпин, Тонкс, Полумна и спящий Невилл были уже там. Невиллу сильно досталось. И, возможно, если бы не «жидкая удача»- он мог попасть под Убивающее заклятие. Когда в крыле оказался Билл, все внимание и усилия мадам Помфри были приложены к его ранам. Однако, укусы оборотня- пусть даже не перевоплотившегося- не хотели затягиваться. Никакие зелья и заклятия не могли исцелить их. Оставалось только ждать, когда шрамы затянутся сами. Люпин напряжённо и со страхом смотрел на Билла и понимал, что прежним он точно уже не будет. Они тихо переговаривались между собой, когда в Больничное крыло вошли Джинни и Гарри. Гермиона подлетела к нему и обняла. Люпин с встревоженным видом шагнул ему навстречу. — С тобой все в порядке, Гарри? — Да, все... Как Билл? Никто ему не ответил. Гарри глянул поверх плеча Гермионы и увидел на подушке Билла неузнаваемое лицо, рассеченное и разодранное так страшно, что оно казалось гротескной маской. Мадам Помфри наносила на раны какую-то остро пахнущую зеленую мазь. Гарри вспомнил, с какой легкостью Снегг залечивал раны, причиненные Малфою заклинанием Сектумсемпра. — Разве нельзя исцелить Билла какими-нибудь чарами? — спросил он у волшебницы. — Чары тут не помогут, — ответила мадам Помфри. — Я перепробовала все, что знаю, но от укусов оборотня лекарства не существует. — Но его же искусали не при полной луне, — сказал Рон, смотревший в лицо брата с таким выражением, как будто надеялся, что раны затянутся от одного его взгляда. — Сивый не преобразился, так что Билл не станет... настоящим... И он неуверенно взглянул на Люпина. — Нет, думаю, настоящим оборотнем Билл не станет, — сказал Люпин, — но отсюда не следует, что в кровь его не попала никакая зараза. Это зачарованные раны. Они вряд ли исцелятся полностью, и... и в Билле будет, возможно, проступать временами нечто волчье. — Дамблдору наверняка известно, как можно помочь, — сказал Рон. — Где он? Билл сражался с этим маньяком по его приказу, Дамблдор в долгу перед ним, не может же он оставить его в таком состоянии... — Рон... Дамблдор мертв, — произнесла Джинни. — Нет! — взгляд Люпина переметнулся с Джинни на Гарри, словно в надежде, что Гарри опровергнет ее слова, однако тот промолчал, и Люпин рухнул на стоящий у койки Билла стул и спрятал лицо в ладонях. Никогда еще Гарри не видел, чтобы Люпин терял власть над собой, ему казалось, что он нечаянно вторгся во что-то очень личное, почти непристойное, и Гарри отвернулся и встретился глазами с Роном, подтвердив взглядом, что Джинни сказала правду. — Как он умер? — прошептала Тонкс. — Что случилось? — Его убил Снегг, — ответил Гарри. — Я был там и все видел. Мы прилетели на Астрономическую башню, потому что Метка висела именно над ней... Дамблдору было плохо, он очень ослаб, но, думаю, понял, что это ловушка, едва услышав, как кто-то бежит к нам по лестнице. Он обездвижил меня, я ничего не мог сделать, на мне была мантия-невидимка... и тут из двери выскочил Малфой и обезоружил его... Гермиона закрыла ладонями рот, Рон застонал, у Полумны задрожали губы. — Потом появились Пожиратели смерти... а за ними Снегг... и Снегг убил его. Авада Кедавра... — Говорить дальше Гарри не смог. Мадам Помфри залилась слезами. Вошла Макгонагалл и, едва дыша, заговорила: — Молли и Артур вот-вот прибудут сюда... Поттер, — она обратилась к Гарри, — Как его убили? По словам Хагрида, ты был с Дамблдором. И он сказал, что Снегг причастен... — Снегг убил Дамблдора, — ответил Гарри. Мгновение она молча смотрела на него, потом, ко всеобщему испугу, покачнулась; мадам Помфри, по-видимому уже совладавшая с собой, бросилась к ней, выхватила из воздуха кресло и подтолкнула его под МакГонагалл. — Снегг, — опадая в кресло, слабо повторила МакГонагалл. — Мы все удивлялись... но он так доверял... всегда... Снегг... не могу поверить... Гарри слабым голосом начал объяснять ей все, что произошло, но Рон ничего не услышал. Его взгляд был прикован к мадам Помфри, которая смазывала лицо Билла остро пахнущей мазью. Двери больничного крыла резко распахнулись, заставив всех испуганно вздрогнуть: в палату торопливо вступили мистер и миссис Уизли, а следом за ними Флер с искаженным ужасом прекрасном лицом. — Молли, Артур, — воскликнула профессор МакГонагалл, вскакивая и бросаясь им навстречу, — мне так жаль... — Билл, — прошептала миссис Уизли, увидев изуродованное лицо сына, и метнулась мимо МакГонагалл к его кровати. — О, Билл! Люпин и Тонкс торопливо встали и отступили в сторону, чтобы позволить мистеру и миссис Уизли приблизиться к Биллу. Миссис Уизли склонилась над сыном, коснулась губами его окровавленного лба. — Вы сказали, что на него напал Сивый? — встревоженно спросил профессора МакГонагалл мистер Уизли. — Но ведь он не преобразился? Так что же это значит? Что будет с Биллом? — Пока мы этого не знаем, — ответила профессор МакГонагалл, бросая беспомощный взгляд на Люпина. — Какое-то заражение, вероятно, произойдет, Артур, — сказал Люпин. — Случай редкий, быть может, уникальный... Не ясно, как поведет себя Билл, когда очнется... Миссис Уизли отобрала у мадам Помфри остро пахнущую мазь и начала сама покрывать ею раны Билла. — А Дамблдор... — продолжал мистер Уизли. — Это правда, Минерва?.. Он действительно... Профессор МакГонагалл кивнула. — Дамблдор погиб, — прошептал мистер Уизли, но миссис Уизли могла сейчас думать только о сыне. Она заплакала, слезы ее падали на изуродованное лицо Билла. — Конечно, какая разница, как он выглядит... это н-не так уж и важно... но он был таким красивым м-мальчиком... всегда таким красивым... и с-собирался жениться! — А это еще что такое? — внезапно и громогласно осведомилась Флер. — Что значит — собир'ался? Миссис Уизли повернула к ней залитое слезами, испуганное лицо. — Ну... только то... — Думаете, Билл не захочет тепер'ь взять меня в жены? — гневно спросила Флер. — Думаете, р'аз его покусали, так он меня и 'газлюбит? — Нет, я совсем не об этом... — И п'гавильно, потому что он захочет и еще как! — заявила Флер, распрямляясь во весь рост и отбрасывая за спину длинную гриву белокурых волос. — Чтобы помешать Биллу любить меня, т'гебуется кое-что пок'гуче какого-то обо'готня! — Да, да, конечно, — торопливо подтвердила миссис Уизли, — просто я думала, может быть... раз он теперь... то как же... — Вы думали, что я не захочу за него выйти? — гневно раздувая ноздри, спросила Флер. — Что меня инте'гесует одна его внешность? По-моему, моей к'гасоты вполне хватит на нас обоих! А все эти ш'гамы показывают только, как отважен мой муж! Пустите, я сама! — яростно воскликнула она, отталкивая миссис Уизли и вырывая из ее рук мазь. Миссис Уизли отпрянула назад, к мужу, и с растерянным видом наблюдала, как Флер обрабатывает раны Билла. Все молчали; Гарри не решался даже пошевелиться. Подобно всем остальным, он ожидал какого-то взрыва. — У нашей тетушки Мюриэль, — произнесла после долгой паузы миссис Уизли, — есть редкой красоты диадема... гоблинской работы... Я не сомневаюсь, что уговорю ее одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема очень пойдет вашим волосам. — Спасибо, — чопорно ответила Флер. — Уве'гена, это будет к'гасиво. А через миг — никто не успел даже заметить, как это произошло, — две женщины уже плакали, обнимая друг дружку. Рон и Гарри были совершенно сбиты с толку, а Джинни и Гермиона обменивались изумленными взглядами. Рон в очередной раз убедился в том, как его брату повезло с будущей женой. Мама и Джинни сомневались в искренности ее чувств, однако, после сегодняшней ночи он был уверен что их отношения наладятся. «Моя дорогая Габриэль! У меня ужасные новости, но, вместе с тем и весьма неплохие. Недавно, на Хогвартс напали Пожиратели смерти. И когда мой Билл сражался с ними - на него напал Пожиратель-оборотень и разодрал его лицо. Я благодарю Мерлина, что в ту ночь не было полнолуния и этот оборотень ещё не перевоплотился. Я с ужасом вспоминаю тот момент, когда увидела его лицо. Моё любимое лицо, которое было порвано на лоскуты... Мне было так больно! Но, в тот момент я поняла, что люблю Билла ещё сильнее! Я воспылала гордостью за своего будущего мужа, который так храбро сражаться с этим безумным зверем! Когда-нибудь он вернёт ему должок, и я буду с ним рядом! В той ужасной битве был убит директор Хогвартса - Альбус Дамблдор. Для всех это явилось ужасным шоком, и Гарри был свидетелем этого... Бедный мальчик! Он и его друзья сражались как войны! Больше никто сильно не пострадал. Хуже всех пришлось моему Биллу... Но, и он скоро оклемается, ведь он у меня такой сильный! Кстати, я впервые повысила голос на мать Билла - миссис Уизли. Представляешь, она думала, что я с Биллом лишь из-за его внешности и теперь не захочу за него замуж! Ох, я ей при всех высказалась! Злость переполнила меня с такой силой, что я просто не смогла себя сдержать. И представляешь, она обняла меня! Мы с ней плакали вдвоём и она относится ко мне сейчас намного лучше! И сестренка Билла - Джинни, тоже стала очень милой. Наверное нас сплотило общее горе, но Билл жив и в оборотня не перевоплотится! Это же счастье! А ещё - миссис Уизли решила ускорить нашу свадьбу. Думаю, она состоится в конце июля - в начале августа... Так что, милая, шей себе платье! Ты должна быть самой красивой... Конечно, после меня! Люблю тебя. Твоя Флёр». Вот уж воистину захватывающее письмо! Габриэль вчитывалась в каждую строчку и с волнением сжимала пергамент. Первым порывом у неё было схватить перо и разузнать подробнее о той битве. Как там Рон? Однако, немного поразмыслив, поняла что не стоит спрашивать ее об этом. Флёр писала, что больше никто не пострадал. А Гарри с друзьями сражались как войны. Рон - его самый близкий друг, значит и он был храбрым, подобно Льву. Габриэль сделала глубокий вдох и написала: «Дорогая Флёр! Ты меня ужасно напугала своим письмом! Как Билл? Надеюсь, ему лучше? Передавай от меня самые искренние пожелания скорейшего выздоровления! Я очень волнуюсь за него. Я очень рада, что с ним все будет в порядке и он не перевоплотится в оборотня. Также, я очень счастлива, что его мать и сестра, наконец, приняли тебя и скоро мы будем гулять на вашей свадьбе! Жду не дождусь, когда, наконец, снова увижу тебя! Будут новости - пиши! С любовью, Габриэль!» Габриэль отправила сову с письмом и села за книги. Первый год в Шармбаттоне ей пришлось изрядно попотеть, чтобы не уронить имя и престиж фамилии Делакур. Естественно, все учителя сразу вспоминали Флёр и отмечали их невероятное сходство, но Габриэль, по совету Билла, старалась не обращать на это внимания и сосредоточилась на более важных вещах, таких как: учеба, общение, заводила много новых интересных знакомых. Как оказалось, это было весьма увлекательно. Даже ее соседки, во главе с Камиллой Делоне, не могли испортить ее настроение и безупречную репутацию, ведь она не делала ничего компрометирующего. Даже горы подарков от детей состоятельных волшебников она из скромности отказывалась принимать. Так что никто не мог обвинить ее в меркантильности. С утра до вечера она наслаждалась обществом бесконечного потока людей, страстно желавших пообщаться с самой умной на курсе красавицей. А ночью, когда сон одолевал ее, она поневоле представляла рыжее веснушчатое лицо: такое детско-веселое, но, в то же время и серьезно-грустное, наполненное болью неуверенности в себе, которую никто, кроме Габриэль не мог заметить. Делакуры прибыли в Нору 29 сентября за два дня до свадьбы Билла и Флёр, чтобы помочь с организацией торжества. Мсье Делакур оказался не столь привлекателен, как все ожидали, нежели его супруга - полувейла- мадам Апполин Делакур. Хоть она была уже немолода, у Гарри с Роном невольно загорелись щеки, когда они увидели ее: с ее красотой не могла сравниться даже Флёр. Мистер Уизли, глядя в восхищении на свою будущую сваху, не переставая хихикал, пока супруга не одарила его весьма не радушным взглядом. Тот мгновенно умолк. Гарри, Рон, Гермиона  и Джинни вежливо поздоровались с прибывшими гостями, а, уже двенадцатилетняя красавица Габриэль обняла миссис Уизли и кристально-чистыми, сияющими глазами посмотрела на ребят. Джинни громко кашлянула, подумав, что этот взгляд предназначался именно Гарри, хотя рядом с ним, почти вплотную стоял ее сказочный принц, о котором она грезила ночами. Габриэль опустила взор. Гостей проводили в дом. Габриэль никак не могла побороть своё смущение и первой заговорить с Роном. А тот - даже не замечал ее. Эта предсвадебная суета заставила всех буквально спать стоя, так как времени было мало. Флёр постоянно таскала сестренку за собой, поручая ей все новые и новые обязанности, так как Габриэль была подружкой невесты. Габриэль внимательно слушала свою сестру и неукоснительно выполняла все поручения. Ее поселили в спальне с Гермионой и Джинни. Последняя почти все время смотрела на неё настороженно, но Габриэль, в свою очередь, так же относилась к Гермионе. Но, как оказалось, Гермиона  изучала французский и  первой спросила: — Будем знакомы? Меня зовут Гермиона! Габриэль удивлённо воззрилась на неё и, кивнув очаровательной головкой, вежливо ответила: — Да, я знаю. Но, тем не менее, мне очень приятно. Габриэль. Джинни возмущённо посмотрела на них: — Ох, как жаль, что я не знаю французский! А то бы я сказала ей, как не следует смотреть на чужих парней! — Джинни, она ещё ребёнок! — Вздохнула Гермиона. К их удивлению, Габриэль медленно заговорила на английском: — Я не смот'гела на твоего па'гня! Джинни покраснела от смущения. Гермиона радостно всплеснула ладонями: — Ой, так ты говоришь по-английски! Как же здорово! Не обижайся на Джинни... — Гермиона испытующе поглядела на свою подругу. — Она очень ревнива. — Она и сама очень к'гасива и не должна бояться, что 'Ар'р'и посмот'гит на др'угую! Джинни покраснела ещё больше, но на этот раз от смущения. Едва слышно, она пролепетала: — Если бы ты не была мини-Флёр и не смотрела в его сторону - я б слова не сказала. Габриэль, подобно взрослой, закатила глаза: — Я - не мини-Флёр! И, к тому же, Там стоял не только 'Ар'р'и, но и Р'он! Они вытащили меня из воды на Тур'нир'е, помните? — Ааа, — неловко протянула Джинни, — точно! Ну, хорошо... Извини... — Я пр'инимаю твои извинения! — Чопорно ответила Габриэль, не в силах забыть, как изначально плохо Джинни относилась к Флёр. Джинни нахмурила брови. Гермиона поспешила разрулить ситуацию: — Да ладно, вы скоро станете одной семьей! Радоваться надо! Кстати, Габриэль, все хотела узнать о системе обучения в Шармбаттоне... Габриэль удивлённо посмотрела на неё: — Как и в Хогвар'тсе - балльная система. Только пр'едметы пр'еподают более сдер'жанно и изысканно... — Я смотрю, ты неплохо преуспела в английском! — С удивлением заметила Джинни. — Я мечтаю пойти по стопам моей сестр'ы. — В Гринготтс устроиться что ли? — Уи! Джинни с Гермионой переглянулись. — Ну, честно говоря, — замялась Гермиона, — туда не всех подряд берут... Я в том смысле, что нужно хорошо учиться. И оценки должны быть  отличными с первого курса. — У меня по всем пр'едметам высший балл! — Холодно проговорила Габриэль. У девушек упала челюсть. — Как... в смысле, по всем - по всем? — Не веря ушам, осведомилась Гермиона. — Да. А что? Гермиона поникла и Джинни, утешающие похлопала ее по спине. — Ну, ладно, Гермиона, не расстраивайся. — В чем дело? — Недоуменно подняв бровь, спросила Габриэль. — У Гермионы тоже высший балл почти по всем предметам. — Джинни едва могла сдержать улыбку. —Только по Защите от темных искусств ей вечно ставят Выше ожидаемого. — Ну спасибо, Джинни! — Проворчала Гермиона. Лицо Габриэль озарила счастливая улыбка. Значит, в учёбе она лучше Гермионы! Это большой плюс! И Габриэль аккуратно начала интересоваться личной жизнью Гермионы. — А... ты встр'ечаешься с Виктор'ом Кр'амом? Или это только слухи? Гермиона вдруг помрачнела. Она старалась ответить беззаботно, с улыбкой, но слова не шли застряв комом в горле. Габриэль, боясь показаться бестактной, торопливо пояснила: — Мне Флёр' сказала! Или, может... ты с... Р'оном? Последние слова дались Габриэль с большим трудом, однако, Гермиона и Джинни услышали ее, и, переглянувшись друг с другом, громко расхохотались. Габриэль поняла, что это не так, но терпеливо ждала, когда закончится смех. Наконец, Гермиона вытерла слёзы, набежавшие от смеха и ответила: — Вот уж никогда не слышала такую глупость! — Затем, посмотрев на обиженную Джинни, торопливо добавила. — Нет, конечно, Рон очень симпатичный парень и... привлекательный. Но он мне как брат! Это то же самое, если бы ты встречалась с Флёр! Габриэль нервно улыбнулась и девочки, посидев ещё немного, вскоре улеглись спать. Габриэль долго ворочалась на небольшой кровати, которую для неё трансфигурьировал Билл из старой оконной рамы. Разные мысли посещали ее голову в ту ночь... Конечно, слова Гермионы принесли ей огромное облегчение, но один факт оставался неизменным — Рон-то, продолжал любить ее.