фейерверки

Когда дверь закрылась за спиной Фрэнка с щелчком замка, оглушающая тишина ударила по ушам Джерарда. Его живот свело от волнения. Он смотрел вниз; босые ступни казались белыми. Его ноги дрожали так, что в какой-то момент Джерард осел на пол, посидел на коленях, а потом и вовсе прилег на ковер, свернувшись котенком. В доме было прохладно, но Джерард чувствовал, как его кожа горит. Никого не было; мама гостила у Хелены, а Майки так и не вернулся. Джерард дополз до кухни, выпил стакан воды и снова сел на пол. Какого хрена это было? Он сидит на полу и его чуть ли не тошнит от волнения из-за встречи с Фрэнки? Нет, он не будет себя обманывать. Это не была маленькая прогулка на выходных. Они смотрели фейерверки. И обнимались. Точнее, Фрэнк обнимал его. А потом он украсил цветком волосы Фрэнка. Длинные мягкие волосы Фрэнка. Блестящие глаза, в темноте кажущиеся черными. То, как его рука касалась талии Джерарда, прижимая крепко, но бережно. Джерард вздрогнул и почувствовал, как от шеи по плечам разбегаются мурашки, когда он коснулся своей шеи. Он провел рукой вниз, цепляясь за воротник футболки. Словно в бреду, он повернул голову, зарываясь носом в капюшон толстовки Фрэнки и вдыхая запах арбузных сигарет. Джерард вздохнул, поднялся на ноги и медленно зашагал по направлению к своей комнате. Он поднялся по лестнице, споткнувшись о собственную ногу, и открыл дверь, навалившись на нее всем телом. Слегка пнув свой рюкзак, брошенный на полу, Джерард сел на кровать и потер лицо ладонями. Щеки были горячими, а лоб холодным. В тишине было слышно только его дыхание. Он сбросил толстовку, кое-как расстегнул ремень и скинул штаны, оставаясь в футболке. Отшвырнув покрывало с кровати, он почти упал на хлопковые простыни, скрипучие от чистоты. Полежав неподвижно несколько секунд, он закатил край футболки и чуть нажимая провел пальцем вверх по животу и груди, доставая до самых ключиц, затем слегка ущипнул левый сосок. Тело отозвалось на прикосновения, помноженные на мысли о Фрэнки, более чем привычной реакцией. Джерард вздохнул и прикрыл глаза. Он расставил ноги, поглаживая твердеющий член через ткань нижнего белья. Внутри все как будто сжалось, и Джерард резко вдохнул, задерживая дыхание. Он всегда был тихим, когда делал это. Постоянное присутствие дома трех человек помимо него выдрессировали его ублажать себя в тихом режиме, и теперь он не мог издавать звуки даже наедине с собой. А что если бы он был с кем-то вдвоем? Например, что если бы рука между его ног была рукой… Джерард громко выдохнул имя Фрэнка. Он бесстыдно облизал ладонь и скользнул рукой под резинку трусов, обхватывая член и слегка сжимая. Затем, спуская белье, он перевернулся на живот. Он слегка потерся о не слишком мягкую ткань простыней, оставляя на ней маленькое влажное пятно. Если бы он хотел показать, что ему хорошо, как бы он стонал? Джерард приоткрыл рот и шумно выдохнул. Нет. Задействуй связки. Он толкнулся в ладонь. — Ах! Да, так лучше. Еще раз. Как будто Фрэнки ведет по твоим ребрам вниз, гладит внутренние стороны бедер… — А-ах… Собственные жалобно дрожащие стоны показались ему внезапно возбуждающими. Джерард потер большим пальцем головку и, ощутив жар в ступнях, поджал пальцы на ногах. Чувствуя близость оргазма, он снова перевернулся на спину, чтобы не запачкать простыни. Слегка ускорив движения руки, он сжал бедра. Кончая, он выпустил из своей груди самый полный и мелодичный стон за сегодня и вообще за все время. Приходя в себя, он попытался пару раз повторить его; он звучал слишком красиво, и Джерард решил хорошенько его запомнить. Он сел, дотянулся до пачки салфеток Клинекс, лежащей на подоконнике на случай поплакать или подрочить, и торопливо вытерся, кидая комок салфеток в мусорку около стола и совершенно промазывая. Раздраженно вздохнув, Джерард подошел к столу и кинул салфетки точно в цель. Он быстро сменил одежду, взял гитару и вышел из комнаты. Он собирался использовать одиночество по максимуму. Спустившись по лестнице, Джерард прошел через гостиную и распахнул дверь на задний двор. Ночной майский воздух был чистым и теплым. Не было комаров, только майские жуки бились об лампу фонаря. Джерард устроился на ступеньке, довольно обнимая гитару. Он попытался пропеть свой стон, скользя пальцами по ладам и пытаясь найти тональность. Оказывается, он стонет в соль миноре. Он придумал простой перебор и сравнительно сложную последовательность аккордов, и теперь ему нужно было облечь желание в слова. Господи, это может стать потрясающим признанием. Останеся дожить до конца мая и дня города, и тогда он все расскажет Фрэнки. Черт возьми, Джерард обожает фейерверки.