фейерверки

— Джерард, я буду очень благодарен тебе, если ты будешь сидеть неподвижно. — Но у тебя смешное лицо, как мне перестать смеяться? — «Неподвижно» означает еще и с закрытым ртом, если что. Не двигай ртом. Молодец. Смотри вверх. Рэй, нависший над Джерардом с щёточкой от туши в руке, вздохнул, прежде чем накрасить ресницы на его нижнем веке. — Отлично. Теперь ты выглядишь ещё лучше, и все благодаря мне. Джерард сделал недовольное лицо и подошёл к зеркалу. После того, как он взглянул на себя, его напускная раздражённость исчезла, сменившись смущённым восторгом. Ох черт, теперь он чувствовал себя по-настоящему празднично. В этот вечер он точно будет чувствовать себя так хорошо, что сможет даже вызвать патронуса. Смог бы. Если б только мог. — Нравится? — спросил Рэй, довольно ухмыляясь. Конечно, нравится, и он это прекрасно знал. — Да… — промямлил Джерард. — Спасибо… — Тогда переодевайся, и можем идти. У тебя десять минут, иначе мы опоздаем. Но знай, что если я терплю твой шарф, это не значит, что я буду терпеть эти ужасные носки. — Рэй покосился на шерстяные носки, что лежали на полу, напоминая больших уродливых крыс. — Никаких шерстяных носков, есть сэр. Джерард почти парил над землёй. Этим вечером его пригласили выступить на домашнем концерте в клубе Лоун. Джерарду нравилось писать песни и петь их. И все же, он не считал себя интересным музыкантом. Ему казалось, что он делает все недостаточно хорошо, и поэтому всегда немного стеснялся перед публикой. Именно поэтому обычно он не находил чего-то чрезвычайно радостного в выступлениях подобного рода. Но в этот раз все его друзья, которые вечно искали какие-то отговорки, собирались прийти и посмотреть на то, как он поет. И Джерард точно знал, что в этот раз его точно будут слушать, в этот раз придет кто-то, чтобы увидеть только его, и это было просто захватывающее чувство безопасности. Поэтому он попросил Рэя помочь ему с макияжем. И поэтому он надел свою любимую рубашку. Он хотел быть неотразимым. Спускаясь по лестнице при полном параде, он чувствовал себя девчонкой-выпускницей, а Майки встретил его ошалелым взглядом. — Наверное, пора выходить? — сказал Джерард. Не дожидаясь ребят, он обмотал шею своим старым полосатым шарфом, накинул куртку и вышел на улицу. Он был взволнован, и надеялся, что прохладный апрельский воздух поможет ему успокоиться. Через несколько минут появились Рэй и Майки. Джерард обернулся на шум закрывающейся двери и увидел, что Рэй держит в руках его кофр. — Ты гитару забыл, красотка.

***

Клуб Лоун был довольно небольшим, но очень приятным. Больше всего здесь Джерарду нравилось освещение. Над одним из столиков был прожектор, светивший насыщенным синим светом — это был любимый прожектор Джерарда. Ему казалось, что те, кто садится за этот столик, становятся похожими на инопланетян. Джерард нервно выглядывал из-за кулисы, и сам не понимал, зачем. Он не мог толком никого разглядеть, потому что все время отвлекался на столик с синим прожектором, за которым сидел незнакомый ему человек. В десятый раз нырнув обратно за кулису, он врезался в кого-то. Это была Мисси, девушка, которая выступала со своей группой после Джерарда по списку. — Парень, все нормально? Ты какой-то бледный что ли, — спросила она. — Да, все отлично, это просто макияж такой, — ответил Джерард. — Охренеть, и правда. У тебя даже глаза накрашены! Похлопай ресничками, и все парни точно твои. Сцена была пуста и ждала Джерарда, так что он только посмеялся, взял гитару и вышел из-за кулисы. Господи, они все были здесь. И смотрели. Они сидели кучкой, все за соседними столиками, и ждали, когда он будет петь. И он пел.

If we'd go again All the way from the start I would try to change The things that killed our love

Он не знал ничего, только что его сердце плачет в этой песне, и ему даже казалось, что кто-то в зале плачет тоже. Песня оказалась такой мимолетной, и Джерард не помнил ни свиста, ни аплодисментов. Он очнулся только когда Мисси хлопнула его по плечу, выразив что-то типа одобрения или похвалы. Джерард не мог перестать улыбаться. Его радовало абсолютно все, что он видел. Он прокрался как можно тише в зал, где ему уже было занято местечко за столиком рядом с Майки и Рэем, которые встретили его такими же широкими улыбками. — Скажу честно, я прослезился, — сказал Рэй, подняв руки. «А я думал, это было мое сердце,» рассеянно подумал Джерард. — Я снял тебя на камеру! Смотри, Джи, я одолжил ее у Джо! Кстати, прости, что мы прозевали твой любимый синий столик. Мы хотели его занять, честно, но Рэй увидел кого-то у барной стойки, и ему непременно захотелось пойти туда, а мне одному было здесь страшно, и я пошел с ним, поэтому когда мы пришли, там уже было… Майки никогда не мог заткнуться, честное слово. Джерард уставился вперёд, улыбаясь, как дурак, и услышал, как речь Майки превращается в несвязное жужжание. И почему-то ему так сильно захотелось посмотреть на человека, похожего на инопланетянина, что сидит позади. Джерард обернулся, словно в замедленной съёмке, и почему-то первым, куда он посмотрел, были глаза незнакомца. Было невозможно понять, какого они цвета, но они были такие, что Джерард не мог найти в себе сил отвернуться, а не пялиться с идиотской улыбкой в глаза случайному парню. Джерард вынул телефон из кармана, и стал что-то печатать. Через минуту телефон Рэя запиликал, и открыв его, Рэй увидел сообщение от Джи: «Тот мальчик позади очень-очень красивый» Рэй нетерпеливо уставился на Джерарда: «а почему мы не можем говорить об этом вслух?» «Потому что я только что смотрел ему в глаза миллион лет и не хочу, чтобы он подумал, что я какой-то поехавший» В ответ Рэй закатил глаза и продолжил смотреть на выступление следующей группы.