Превосходный наездник

      Из Чу Ваньнина превосходный наездник.       Он объезжает Мо Жаня и пробуждающегося в нем императора чуть ли не каждый вечер. Его тонкие длинные ноги лёгким движением перебрасываются через его тело, а острые колени крепко сжимают сильные бедра.       Ваньнин редко проявляет инициативу сам, все ещё слишком чистый и смущенный для откровенности в постели, но когда он делает это так — словно хватая его за невидимые поводья и седлая его самым грациозным и в то же время почти небрежным движением — у Мо Жаня окончательно срывает остатки контроля.       Перед глазами в чернильную темноту падают капли алой туши, разводящей круги на этой матовой вязкой поверхности, а тело пожирает пламенем вожделения и откровенного, первородного возбуждения.       Из Чу Ваньнина превосходный наездник.       Растрепанный, раскрасневшийся после предыдущих разов, распаленный достаточно для того, чтобы проявить свою необузданную страсть, он вытягивает ступни вдоль чужих крепких ног, хватается за его плечи или упирается ладонями в грудь и двигается размашисто-быстро, порывисто-резко, разбавляя дикое соитие тягуче-сладостными плавными движениями бёдер, от которых у Мо Жаня сводит нетерпением все тело и подрагивают колени от желания схватиться за эту узкую талию, сжать её в собственных ладонях и ворваться в горячее нутро Ваньнина со всем присущим ему страстным желанием трахнуть учителя до звонких криков, обрывающихся хриплыми стонами.       У императора терпения меньше, объезжать его гораздо сложнее. Но когда Чу Ваньнин двигается так правильно-хорошо, так неожиданно развязно и горячо, Тасянь-цзюнь и Мо Жань задыхаются от возбуждения.       — Ваньнин... ты так старательно объезжаешь этого достопочтенного, — Тасянь-цзюнь.       — Ваньнин... учителю хорошо со мной? — Мо Жань.       Чу Ваньнину хорошо.       Из Чу Ваньнина превосходный наездник.       И объезжать Мо Жаня — несравнимое для него удовольствие.