Амортенция

Как-то Мёрдок прочёл в одной книге об одном интересном зелье… Амортенции, если быть точным. Это же такое клёвое зелье! Он мог бы приманить к себе любую девушку в Хогвартсе, получить тонну внимания и Валентинок на день святого Валентина, а не как обычно обходиться одной, и то от Нудл, которую он считал своей младшей сестрой. Научиться делать это весьма смутное варево ему хотелось прямо здесь и сейчас, поэтому на ближайшем уроке Зельеварения спросил у преподавателя, когда они уже будут заниматься этим. Ответ, однако далеко его не порадовал: — В конце курса, мистер Никкалс, — отозвался профессор холодно, — амортенция не входит в ЖАБА, поэтому сильный упор на неё не делается. Парень возмущённо хмыкнул в ответ. — Странно, что вы спрашиваете, — немного подумав, продолжил мужчина. — Это… Очень противоречивое и опасное зелье. Настоящей любви оно никогда не вызовет, как бы вам этого не хотелось. Договорив, учитель развернулся на каблуках, ушёл и был таков. Мёрдок был недоволен. Не нужна была ему эта любовь! Просто хотелось внимания девушек и тупых открыточек на четырнадцатое февраля. Хотя, может и нужна была. Но никто об этом знать не должен. Что ж, раз уж учебная программа не позволяет ему сделать это сейчас, то он научится сам. Не так уж это и сложно, особенно когда ты — один из лучших студентов курса по зельеварению. Именно поэтому сейчас он волочится с чёрным бесформенным мешком и семенящим позади Стю-Потом. В мешке лежал небольшой дорожный котёл, который он выиграл у какого-то мужчины в «Кабаньей голове», книга с рецептами зелий и ингредиентами, нужными для амортенции. Как только они разминулись с Расселом и Нудл, ушедшими в «Сладкое королевство» за очередной коробочкой бэртти боттс, парни завернули на тропинку, которая вела к визжащей хижине. Это место было тихим, спокойным и совсем не жутким, как ходили слухи. Призраков там на самом деле не было, да и вообще, Мёрдок провёл там достаточно времени, чтобы понять — это место полностью безопасно. — Вот, — сказал он, раскрыв книгу на нужной странице, — будем варить амортенцию. — Ух ты! Это же… любовное зелье, да? Я наконец-то смогу позвать Паулу погулять… Восхищение в голосе синеволосого парня заставило Никкалса разозлиться. — Не обольщайся, настоящей любви оно не вызовет. И эта твоя Па… ола? В общем, стерва она, к тому же ещё и тупая. Тебе оно надо? — И то верно, — Стю улыбнулся. — Просто она красивая по-моему, ты бы обзавидовался, наверное, если бы я пригласил её. В ответ старший что-то пробухтел и стал доставать все остальные вещи из сумки. Через пару минут он зажёг небольшой огонь и поставил на него котёл, чтобы тот разогрелся. И тут они принялись ждать. Сидели молча, боясь даже вздохнуть (а то вдруг не правильно отразиться на зелье), и тут Мёрдок придался воспоминаниям. Он даже не понимал, как их компания начала дружить. Он помнил, как компашка мелких слизеринцев решили потешить своё эго и избить странного парня-хаффлпаффца с синими волосами и белыми, как облака в ясном небе, глазами, как он сам решил пройти мимо и не вмешиваться. Как какая-то такая же мелкая гриффиндорка с забавным японским акцентом подбежала к ним и заставляла уняться, чуть ли не влезая в драку, и как большой темнокожий рейвенкловец вступился и готов был набить этим придуркам морды. Вроде как эти трое ходили в жабий хор и неплохо ладили уже с тех пор. Никкалс и сам посещал этот кружок, но, как и везде, был там белой вороной. А потом этот хаффлпаффец отдал ему забытые в репетиционной книги, и тот парень был так добр и приветлив, что Мёрдок решил: они обязательно должны начать общаться. В одну из суббот он дождался, пока паренёк выйдет из большого зала и, нацепив на голову мешок, повёл в сторону запретного леса. Сейчас слизеринец думает об этом и так ненавидит себя за этот поступок… А Стю улыбается и говорит, что это был оригинальный способ знакомства. Ну и дурак. Котёл накалился, и старший налил туда чистой родниковой воды, следуя пропорциям рецепта. — Теперь надо ждать, пока закипит. Стю кивнул, разворачивая очередную шоколадную жабу. Быстро съев её, пока та не ускакала, он принялся разглядывать попавшуюся карточку, после чего разочарованно выдохнул. — Снова Дамблдор? Младший снова кивнул. Мёрдок никогда не признается, что сам скупает шоколадных жаб в поисках карточек с Ньютом Саламандером и Гарри Поттером, которые Пот так хотел заполучить. Вода закипела, Мёрдок добавил вино, помешал против часовой стрелки. Затем добавил чего-то ещё, продолжая помешивать, затем ещё и ещё… Когда зелье стало поблёскивать и переливаться, как написано в книге, слизеринец победно прошептал: — Готово… Пахнет странно. — Ага, — подтвердил Стю-Пот. — Оно пахнет мамиными блинчиками… О, и аптекой! И… Фу! — Что? — Грязной комнатой пьяного подростка! Мерзость какая… — Бред, — отозвался старший, — оно пахнет сырым подземельем, старыми книгами и сладостями из «Сладкого королевства». Понятное дело, что им показалось это странным. Одно и то же зелье должно пахнуть для всех одинаково. Хаффлпаффец недоумённо посмотрел на товарища, вдруг тот знает ответ, но его непонимающий взгляд встретил такие же удивлённые глаза. — Тут… Тут должно быть написано… Так… Амортенция… Рецепт… Применение… Побочные действия… Описание… Так-так-так… Вот! Стю склонился рядом с ним, вместе читая абзац, чтобы не пропустить и мельчайшей оговорочки. — «Это зелье не вызывает настоящей любви. Всё, на что оно способно — это создать сильное влечение и привязанность. Для каждого мага амортенция пахнет по-разному: это смесь запахов дорогих ему вещей или людей»… — на этом моменте Никкалс позорно споткнулся. Неужели они только что…? — Ты как-то сказал, что от меня пахнет сладостями из «Сладкого королевства»… Мёрдок сглотнул. — И что? Повисло молчание. Они оба смотрели друг на друга, как волк на зайца, и никто из них не мог найти подходящих слов. Когда тишина стала неприятной и давящей, Стю-Пот нашёл в себе силы задать вопрос: — Я… Нравлюсь тебе, да? — Как минимум это не какой-то малолетний пьянчуга, — саркастично ответил слизеринец, прекрасно понимая, что прямо сейчас рушится дружба с одним из трёх людей, от которых его не тошнит. — Ты же знаешь, что у тебя не получается скрыть запах от алкоголя, когда ты с похмелья? Такого поворота событий Мёрдок не ожидал. Неужели его симпатия взаимна? Не успел он и додумать, что ему дальше говорить или делать, как лицо младшего моментально оказалось перед его собственным, и на его губах оказался слегка влажный след от чужих. Когда Стю отстранился, он выглядел очень жалобно: брови сведены, губы поджаты, нос жалобно шмыгнул, щёки были слегка покрасневшими. Никкалс больше не смог держать себя в руках. Он приблизился к нему снова, на этот раз раскрывая чужой рот и напористо проникая в него своим змеиным языком. Когда это всё закончилось, Пот стыдливо уронил голову на плечо слизеринца, зарываясь в чужую мантию так глубоко, как только мог. Мёрдок положил свою руку на чужую голову, поглаживая мягкую шевелюру, после чего аккуратно коснулся переломанным носом макушки, вдыхая въевшийся в пряди запах ирисок и откровенно переоценённых бертти боттс. — Всё хорошо? — тревожно спросил он, продолжая водить носом по синим локонам. Вместо ответа он почувствовал, как руки младшего обвивают его и притягивают ближе. *** — Зачем тебе нужна была амортенция? — ни с того ни с сего поинтересовался хаффлпаффец. — Клеить девчонок, — честно сказал старший, запирая дверь визжащей хижины. — Я ни разу не получал Валентинок, и даже когда я звал их на танцы, они отказывали. Никкалс подошёл к глядевшему на затянутое тучами небо Стюарту, и сам зачем-то туда уставился. — Надеюсь, в этом пропала необходимость? В его голосе звучала какая-то странная, но светлая тоска, сдавливавшая сердце слизеринца, да и выражение его лица кричало о том, что отрицательный ответ парень пережить не сможет. — Несомненно.