I've got you (wrapped around my finger)

      Если бы вы попросили Ким Тэхёна описать себя, то он бы определённо сказал вам — он ловкий человек. Завязывать шнурки он научился уже где-то года в три, а ещё рисовал, и рисование давалось ему почти так же легко, как Чонгуку — выигрывать каждый раунд в Overwatch, когда они играют вместе, ох уж этот придурок… Так вот. Ещё он умеет делать массаж, и не абы как, а хорошо. У него большие ладони с достаточно умелыми пальцами, способными услужить в самых разнообразных целях. Но, к сожалению, упаковка подарков в их число не входила.       Не то чтобы это дело само по себе уж слишком сложное, — рассуждает он, — просто обёрточной бумаги вырезано либо слишком много, либо чересчур мало, а края обрезаны не так ровно и красиво, как ему хотелось бы, или скотч прилипал к бумаге совсем не в том месте, куда нужно было, а оторвать его от бумаги, не повредив её при этом, было невозможно, поэтому парню приходилось оставлять неаккуратный кусочек как есть, а порой сложенные края бумаги совсем не имели столь же красивой треугольной формочки, как, например, у его мамы. А практически вся та пара — или пара десятков, — раз, когда Тэхён пытался обернуть упакованные подарки красивой лентой, чтобы хоть как-то спрятать скотч или же слегка порванную бумагу, почти заканчивалась посиневшими от натуги пальцами.       И именно поэтому каждый год, когда наступала пора Рождества, Тэхён нос к носу сталкивался с серьёзным кризисом. Не то чтобы его семья как-то смеялась над ним из-за этого или что-то в таком роде, всё же они все прекрасно знали о его… затруднительном положении в этом вопросе, а мама и до сих пор продолжает настаивать, что гораздо важнее упаковки сам подарок, но Тэхёну же хотелось сделать всё должным образом. К тому же у него довольно-таки большая семья. Вот в этом году к родителям приедут его сестра-близнец Джису вместе с мужем Ёнджэ и десятимесячной дочуркой Чеён — самое «свежее» пополнение к их семейке; из самой Японии, где он живёт со своей женой Хиён и двумя дочерями — восьмилетней Соми и пятилетней Соён, — прилетит его брат Сокджин; будет и второй его брат Намджун, он приедет из Ильсана вместе со своим парнем Чонгуком и их приёмным пятилетним сыночком Еджуном. Ещё обязательно будет его младшая тётя Ёнсан с маленькой кузиной Хвиин — ох, он как-то позабыл, сколько ей лет, так как виделся с ними не сказать чтобы часто, но ей точно не больше десяти! — и, по традиции, его кузен Соджун, что, к несчастью, потерял обоих родителей — его всегда бабушка приглашает провести Рождество с ними, в кругу семьи в Тэгу.       Весь этот ненужный сбор и встреча с кучей родственников означали, что Тэхёну придётся запаковывать очень, очень много подарков, ведь племянников, племянниц и кузенов у него было, как видите, куча и всем им нужно подарки дарить. Тэхён любит детей, очень-очень, и ему хочется быть именно тем крутым дядюшкой/кузеном, на которого детям захотелось бы равняться. Но вручать кое-как завёрнутые подарки — не круто.       И вот так мы подходим к сегодняшнему дню, где Тэхён расхаживает туда-сюда по балкону, уверяя себя, что пусть и загрязнённый, но всё же свежий воздух поможет отыскать ему решение, как вдруг двери соседнего по левую сторону балкона тихо разъезжаются, выпуская его — безумно прекрасного — соседа. Молодой человек завёрнут в толстый шарф, а на голову натянута бини, однако пальто — и никакой другой верхней одежды, — на нём не было, в руках он держал пару туфель, которые — как догадывается Тэхён, — только что почистил и теперь ставит на балкон сушиться. Воздух на улице свежий, но не морозный, и весь Сеул купается в прохладных зимних лучах солнца. Сосед, что, к слову, был не намного старше самого Тэхёна, вдруг замечает его и, повернув голову, слабо машет рукой. — О, здравствуй, сосед-щи! — Привет, — улыбаясь, тянет Тэхён, глубже зарываясь в своё пальто. — Прекрасная погодка, не так ли? — продолжает сосед, откладывая туфли в сторону и поднимая случайно упавший зонт. — Да, конечно, — соглашается Тэхён. — Решил устроить уборку? — Ах, да, сегодня суббота, поэтому я решил слегка прибраться в квартире. И в процессе увидел, что некоторые из ботинок испачканы, так что вот, — пожав плечами, отвечает мужчина. — Что насчёт тебя? — Я думаю. — А, о. Есть над чем подумать, сосед-щи? — Ничего такого, могу тебя заверить, — вновь улыбается Тэхён. — Это каждый год происходит, так что однажды я найду решение. — Ну что ж, если тебе вдруг когда-нибудь понадобится моя помощь… — Ах, спасибо, конечно, но, — Тэхён замолкает на полуслове, резко уставившись на своего соседа, что уже слегка дрожит из-за длительного пребывания на морозе. — Вообще-то, если честно, то ты мог бы мне помочь. Зайдёшь ко мне? Просто не хочется, чтобы ты до смерти замёрз. Ох, то есть, я хотел сказать, если ты не занят, конечно… — Ладно, — со смехом прерывает его мужчина. — Буду через минуту. Триста пятая, верно? — Ага. — Что ж, увидимся тогда!       И с этими словами сосед исчезает в своей квартире, а Тэхён в последний раз оглядывает развернувшийся под ним город, прежде чем вернуться к себе.       Честно говоря, Хосок слегка заинтригован, что же предложит сосед, но ещё больше — нервничает. Парень переехал сюда всего-то несколько месяцев назад, в начале учебного года — ну, по правде, он просто подозревает, что тот всё ещё студент, а может только вот закончил универ, не важно, — и пару раз они даже пересекались в подъезде и лифте, перебрасываясь парой слов, но даже так они всегда были теми самыми приветливыми соседушками, что в таком большом городе, как Сеул, где никто не знает собственных соседей, уже значительное такое достижение.       Однако, если быть до конца честным, Хосок очень даже не прочь узнать своего соседа поближе. Парень… просто прекрасен — эти идеальные симметричные черты лица, чётко очерченные скулы да брови, пронзительные глаза, тонкие губы и, ах, эта очаровательнейшая родинка на кончике носа… Прекрасен, без каких-либо «просто». И ко всему этому добавьте ещё то, что он немного выше Хосока, тело отлично сложено, а голос до безумного глубокий, низкий и чертовски сексуальный.       За всё это время Хосок подметил, что, должно быть, расписание у него разное, потому как встречались не так часто, как ему хотелось бы. И поэтому, когда парень прямо предложил ему зайти, Хосок тут же согласился, ухватившись за прекрасную возможность.       Но вот теперь… Теперь он ужасно нервничает. Он уже две минуты как тупо стоит перед дверью соседа, пытаясь совладать с нервами по поводу… а по какому поводу, собственно? Что ж, Хосок и сам не знает. У соседа всего-навсего какая-то проблема, а Хосок всего-навсего предложил ему свою помощь, на что парень согласился, и вот теперь Хосок стоит перед его дверью. По сути, и не из-за чего волнения нагонять… За исключением лишь того, что это при удобном угле выглядит как начало плохого «ко мне пришёл горячий сосед» порно, и пусть Хосок и не то чтобы против того, чтобы поближе узнать парня в этом плане, но давайте-ка начнём с того, что он его не знает вообще. Тот ведь вполне может оказаться каким-нибудь психопатом или серийным убийцей, или даже… о господи, а что, если он и вправду собирается заманить к себе Хосока, чтобы потом убить кухонным ножом или бензопилой, или… — Вот же, блять! — Хосок отпрыгивает назад, когда дверь перед ним вдруг резко распахивается, являя столь же ошеломлённого соседа. — То есть… — Прости-прости! — тут же лепечет парень, сгибаясь в поклоне. — Я совсем не хотел тебя пугать! Просто… Эм, ах, тебя всё не было, вот я и подумал, что… — Да, прости, просто я… То есть, я хотел сказать, я как раз собирался постучать. — Хорошо. — Хорошо.       И следующие секунд пять — безумно долгих и неловких, — они просто смотрят друг на друга, пока Тэхён, наконец, не выходит из оцепенения, пошире открывая дверь. — Эм, хм, заходи?       Хосок лишь кивает на его слова, следуя за соседом в его квартиру. Планировка совсем как у его собственной, вот только, в то время как гостиная Хосока из себя вся яркая в белых и жёлто-оранжевых цветах, тэхёнова в свою очередь мягко-зелёная с тёмной мебелью, придающая комнате изящный лоск. Сосед останавливается прямо перед столом, где рядом с самой разнообразной и разноцветной обёрточной бумагой лежит куча игрушек, книг и всяких других штучек, и разворачивается к Хосоку. — Итак, — начинает он, сразу замолкая, после чего усмехается, слабо качая головой, из-за чего чёлка спадает на глаза. — Итак? — Прости, я просто только что понял, что даже имени твоего не знаю. — А, — Хосок посмеивается тихо. — Да, наверное, мы так и не представились друг другу должным образом. Я Чон Хосок. — Ким Тэхён.       И вместе с этим они обмениваются рукопожатиями, да с таким видом, словно бизнесмены, и да, пусть это и глупо слегка, но зато Хосоку наконец представилась возможность впервые прикоснуться к Тэхёну, и, ох, как же ему нравится то, как их ладони смотрятся вместе. — Мне двадцать шесть, — продолжает Хосок. — А тебе? — Двадцать четыре. — О, получается, ты младше меня! Можешь звать меня хёном. — Хорошо, спасибо. Хён. — Ну так, — Хосок обводит взглядом стол, прежде чем вновь вернуться к Тэхёну. — В чём же нужна моя помощь? — А… Что ж, эм, это слегка смущает, обычно я довольно неплохо управляюсь руками, — Хосок изо всех сил старается не потонуть в собственных мыслях, в то время как Тэхён продолжает объяснения. — Я хорошо рисую, поделки леплю всякие и всё в этом роде, но по какой-то судьбоносной причине совершенно не умею упаковывать подарки. — О. — Поэтому, если у тебя есть хоть какие-то навыки в упаковывании подарков, я очень надеюсь, что ты не против протянуть мне руку помощи? — А, хм, — задумчиво тянет Хосок, вновь пытаясь не видеть намёков там, где их не было… Наверное. — Да ты везунчик, Тэхён-а, потому что хён тоже очень даже хорошо обращается со своими руками, можно сказать, я даже тот клишированный «всегда под рукой» сосед, и да, в мои навыки входит упаковывание подарков. — О-Ох, — выдыхает Тэхён, слегка покраснев; Хосок невольно облизывается, на что Тэхён тут же реагирует, взглядом прилепляясь к губам, прежде чем резко поднять глаза. — Что ж, эм, тогда… Хорошо. — Идём, хён покажет тебе, как это делается.       Они становятся бок о бок перед столом, и Хосок берёт рандомный предмет из кучи — красного робота в пластиковой упаковке, — их руки чуть соприкасаются при этом, и Хосок просто не может не заметить, как чужие щёки вновь зарумяниваются смущённо. Хм, что ж, а вот это уже интересненько. — Итак, смотри, первое, что нужно сделать, это убедиться, что на подарке нет ценника, — начинает старший. — Однако при этом можно вложить чек, на случай, если её придётся вернуть. — Хорошо, понятно. — Затем нужно подобрать правильную бумагу, — продолжает Хосок. — Я так полагаю, это для ребёнка? Малыш или малышка? — Это для моей племянницы Соён, — кивнув, говорит Тэхён, оценив тот факт, что Хосок не стал делить подарок по половому признаку, как это склонны делать большинство. — Она полюбила роботов, андроидов и искусственный интеллект после просмотра «Города Героев». — Чёрт, а она растёт умным инженером-механиком, не так ли? — присвистнув, тянет Хосок, после чего, бросив взгляд на красного робота, берёт бумагу красного цвета — и вновь Тэхён благодарен, что парень выбрал не «стереотипно девчачий» цвет, а что-то соответствующее игрушке. — Так вот, сначала нужно поместить коробку в центр и обернуть её бумагой, дабы убедиться, что её хватает, перед тем как резать, а уже после этого — загнуть края вовнутрь, вот так, — объяснят Хосок, одновременно с этим показывая. — И если вышло так, что получилось много лишней бумаги, то вот теперь можно её срезать. Итак, затем мы прижимаем нижний треугольник к боку коробки, закрывая его верхним. Можно ещё сложить заострённые концы, дабы создать аккуратный край, и склеить всё вместе — вот, держи это прижатым к боку, а я разрежу ленту.       Тэхён без всяких слов подчиняется ему, восхищаясь мастерством Хосока. Судя по тому, с какой лёгкостью тот объяснял каждый шаг и какой уверенностью пропитано буквально каждое движение, у Хосока, должно быть, уже набита рука в плане упаковывания подарков. И да, он не лгал — получалось у него это пиздец как классно. Пока Хосок скотчем заклеивает аккуратные концы бумаги, приступая уже к следующей стороне, Тэхён удивляется мысленно, почему это вид его практически незнакомого соседа, с такой лёгкостью складывающего блестящую бумагу, такой… сексуальный. — Я подрабатывал в магазине игрушек, пока учился в универе, — вдруг говорит Хосок, откладывая в сторону идеально упакованный подарок и с улыбкой поворачиваясь к Тэхёну. — Люди постоянно приходили за покупками подарков для детишек, ну знаешь, на Рождество или День Рождения… В магазине была услуга по упаковыванию подарков, так что волей-неволей, но я получил парочку лет практики в этом «ремесле». — Ну, это я вижу, ты и в самом деле очень талантлив. — Говорил же, я умею обращаться с ручками, — парень игриво шевелит пальцами, прежде чем взглянуть на кучу оставшихся подарков. — Итак, что же взять следующим?       Совместная их работа пошла с относительной лёгкостью, правда сам Тэхён уже совсем скоро отказался от каких-либо попыток самостоятельно упаковывать подарки, даже под указаниями старшего — последний недошанс (для себя) закончился тем, что хосоково тело буквально прижималось к нему, а руки обхватывали тэхёновы, направляя вокруг подарка, и эта близость творила всякое как с самим Тэхёном, так и с Хосоком, что уж греха таить. Так что теперь Хосок упаковывает подарки сам — и это мудрое решение, как кажется самому Тэхёну, — в то время как Тэхён вырезает маленькие карточки да бирочки, дабы прикрепить к подаркам и не забыть, какой из них для кого: красный робот для Соён, две игрушечные машинки для Еджуна, платьице принцессы для Соми, набор для рисования для Хвиин и детское полотенчико для малышки Чеён — и вот, подарки для детей закончились. Тэхён даже сопротивляться своему желанию разукрасить блестяшками детские карточки не пытается, доставая небольшую тряпку и расстилая её на столе, чтобы избежать сверкающего бума на столе да и во всей гостиной в целом, однако, как подмечает Хосок, блестяшки — это то ещё зло, способное разлететься повсюду, буквально всегда, как бы вы не осторожничали, так что Тэхён ещё, вероятно, даже три месяца спустя будет находить их в самых неожиданных местах гостиной. — Кажется, ты по собственному опыту говоришь, хён. — На днях моя сестра попросила присмотреть за её детьми, и, ах, эти маленькие демонята захотели рисовать и поделки делать, что-то по типу скрапбукинга, что-то в этом роде, в общем. Длинная история, но если одним словом, то домой я вернулся весь в красках и блёстках. Краска-то легко смылась, но вот блестяшки… я всё ещё порой нахожу их в своём гардеробе, хотя с тех пор стирал свою одежду раз сто. — Проклятье. Ну, думаю, себя спасать уже слишком поздно, однако, надеюсь, хотя бы ты будешь держаться достаточно далеко от меня, чтобы новую партию блёсток в свой дом не принести.       Хосоку уж очень хотелось сказать, что ему не хочется далеко от Тэхёна быть, даже если это может означать, что его квартира вновь с потолка до пола будет покрыта этой блестящей дьявольской пылью, но озвучить свои мысли он никак не мог, поэтому недолго думая хватает первое, что под руку попадается, а именно коробку сушёной хурмы — для тэхёновой бабушки. — Дерьмо, — спустя некоторые время выругивается Тэхён. — Мне нужно было сказать, чтобы ты запаковал подарки для взрослых с самого начала, а теперь мне умыться придётся, иначе я блёстками заляпаю все их подарки. — А я говорил, — посмеиваясь, тянет Хосок, глядя на руки младшего, вовсю покрытые блёстками. — Окей, но погоди, ахах, у тебя, кажется, блёстки даже в волосах?! Каким образом ты умудрился? — Чёрт его знает, — пожав плечами, выдыхает Тэхён, бездумно рукой проводя по тёмным вихрам волос, прежде чем замереть, широко распахнув глаза и приоткрыв рот, когда вдруг осознаёт, что он только что сделал. Хосок взрывается хохотом, и от смеха аж тело покачивается взад-вперёд. — Ну, зато теперь и мы знаем. — Ну не смейся, — бубнит Тэхён, уж слишком очаровательно выглядя с надутыми губами. — Тебе, наверное, стоит принять душ, — советует Хосок. — А я пока покончу с подарками, я оставлю записки к тем, что в упаковках, чтобы ты смог узнать, куда какие бирки цеплять. — Хорошо, — всё ещё не сдувая губ, Тэхён бурчит: — Прости, что бросаю тебя вот так, хён… — Ничего страшного! Лучше поскорее приведи себя в порядок и помоги мне закончить с этим.       Тэхён осторожно поднимается с места, всеми силами стараясь ни до чего не касаться руками, однако в последний момент его нога цепляется за рулон той самой ткани, которую он не успел полностью развернуть, и он с визгом летит вперёд и… К огромному счастью, Хосок ловит его, за что парень тут же мысленно хвалит себя за быстрые рефлексы. — Ты в порядке? — слегка запыхавшись, спрашивает он. Тэхён головой прижимается к его шее, носом касаясь уха, в то время как ладони так правильно лежат на груди. — Д-Да, — выдыхает Тэхён, и его ответ жаром опаляет кожу, отчего тут же вздрагивают оба. Он медленно отстраняется от Хосока, тут же взглядом встречаясь с чужим, щёки его пылают глубоким оттенком бордового; хосоковы руки всё ещё сжимают талию младшего, и их хозяин и малейшего движения не делает, и мысли не допускает, чтобы их убрать, в прочем, как и Тэхён, что по-прежнему прижимается к чужой груди. — Прости. — Ничего страшного, — они замирают на пару мгновений, слишком оглушённые тем, как бьются их собственные сердца, дабы заметить, что чужое сердце бьётся так же быстро. — Тэхён-а, — зовёт Хосок, тихо совсем, сглатывая от того, как ярко горят тэхёновы глаза смесью страха да нетерпения, и… Что же это?.. Возможно ли что..? Намёк на похоть? — Хён, — шепчет Тэхён. — Ты… Могу ли я… Ничего, если я тебя поцелую? — Я и не думал, что ты захочешь, — с усмешкой тянет Хосок, прежде чем податься вперёд, захватывая губы младшего.       И будто их ситуация и без того не была уж чересчур напичкана разнообразными клише, Хосок обнаруживает, что губы Тэхёна столь же мягкие, столь же тёплые, как он представлял на протяжении всего последнего часа. Хосок слегка приоткрывает чужие губы, на что Тэхён тут же подчиняется, с готовностью раскрываясь перед старшим, и, о боги, их губы двигаются так легко, так правильно, будто были созданы друг для друга.       Тэхён вцепляется в хосоков свитер уже с большей уверенностью, в то время как сам Хосок одной рукой скользит вверх, к затылку младшего, а другой — вниз по спине, прижимая их тела ближе друг к другу, так, что пахом прижимается к чужому, отчего Тэхён тут же отзывается всхлипом. Хосок толкается языком глубже, и Тэхён одаряет его ещё одним стоном, распаляющим кровь. Старший берёт контроль над поцелуем, время от времени покусывая нижнюю губу, на что сосед всякий раз стонет протяжно. Они отстраняются лишь тогда, когда их человеческая природа тихо постучала в головы, напомнив, что им нужно дышать, чтобы и дальше жить, отстраняются с томным вздохом. — Хён, — шумно выдыхает Тэхён, глаза его горят желанием. — Да? — Теперь мы оба в блёстках, — замечает младший, облизываясь. — Хм, думаю, нам просто придётся принять душ вместе. — А я и не против, — Хосок рычит, когда в голове всплывают соблазнительные картинки, возбуждение пламенем горит в нижней части живота, и игриво прикусывает тэхёнову челюсть, когда тот вдруг добавляет: — Ну знаешь, просто чтобы сэкономить воду. — Конечно-конечно. — Ну тогда пойдём…       Тэхён сладко чмокает Хосока ещё раз, прежде чем схватить его за руку и повести за собой в ванную. И по пути, задумавшись, Хосок едва сдерживает фырканье, ведь, в конце концов, это и вправду может быть похоже на то самое «ко мне пришёл горячий сосед» порно, но совсем не плохое, ведь Тэхён во всём этом играет главную роль. И если их встреча всё-таки действительно кончится «ко мне пришёл горячий сосед» порно, то… Что ж, жаловаться он не будет. Ведь этим вечером Хосок был тем, кто в течение всего последнего часа упаковывал подарки, а Тэхён — тем, кто так славно обвёл его вокруг своего пальца*.