Два года

Хатсу наблюдает, как суспендолёт заходит на Эсминец, мельком мажет взглядом по счастливому Бааму — видно, как тот едва сдерживается, чтобы не обнять Куна. Хатсу завидует. Кивок и колкости — все, чем они перебросились с ним. Ему тоже хочется быть на расстоянии вытянутой руки, чтобы с такой же легкостью притянуть к себе, провести пальцами по волосам. Но если вспомнить список, то он просто друг из десяти, которого разделяет пропасть до «близкого». Завидовать — плохо, и это не соответствует кодексу чести воина. Хатсу противен сам себе, но разъедающие душу чувства не подавить силой воли, как бы он ни старался. Ли Су решает еще немного поторчать у Рака, когда Хатсу возвращается в комнату. От обилия мыслей пухнет голова, самая часто прокручиваемая — изменилось ли что-то между ним и Куном? Без сомнений можно сказать, что Хатсу теперь другой, два года не прошли бесследно. Только чувства все те же. Хатсу сразу замечает, что в комнате кто-то есть. Кун развалился на диване, заложив руки за голову, и пялился в потолок. Хатсу замирает у дверей, не понимая происходящего. — Так и будешь там стоять? — Что ты здесь забыл? — Как невежливо, — Кун садится, качая головой, и смотрит прямо. Хатсу становится не по себе от этого взгляда, он поводит плечами, выдыхает и проходит дальше. — Невежливо проникать в чужие комнаты. — Кун усмехается и разводит руками, мол, прости. Хатсу устраивается рядом и старается смотреть куда угодно, только не на него. — Я думал, ты будешь с Баамом. Повисает неловкая тишина. Хатсу думает, надо было задержаться подольше с теми двоими или хотя бы поупражняться с Андросси. — С ним я уже все обсудил, — Кун дергает плечом, придвигается ближе и кладет ладонь на щеку. Улыбается, когда Хатсу вздрагивает, и прижимается лбом ко лбу. — Теперь хотел поговорить с тобой. Внутри Хатсу разгорается жар, который охватывает все тело. — Разве мы не говорили? Кун хмурится, опускает руки и отстраняется. — И тебе этого достаточно? Я думал... — он замолкает. Хатсу видит, как расширяются его зрачки, как за какую-то секунду меняется настроение. Хатсу ничего не понимает. — Возможно, я действительно ошибался, думая, что за два года ничего не изменилось. Прости. — Изменилось. Пока ты дрых, я становился сильнее. — Ты сейчас нарываешься? — Что ты мне сделаешь, я занимался, пока ты отлеживал бока. — Хатсу, — Куну не нужно повышать голос, Хатсу сам прекрасно понимает, что сорвался. — Я понял. — Ни черта. Ничего не изменилось, мы по-прежнему друзья. Баам и Рак по-прежнему ближе к тебе. И ты все такой же. Кун смеется, а потом хватает его за шею и прижимает к себе изо всех сил. — Ты тоже все такой же. Такой же ноль в отношениях, каким был два года назад. Хатсу неудобно, но он не вырывается, просто замирает и слушает, потому что скучал. И весь день изводился ревностью, хоть и не верил, что это она. Спасибо Ли Су. — Я представлял, что ты кинешься обниматься, а не будешь колючкой. — Вот еще. — Ну хоть скучал? Я-то расстался с тобой словно вчера. Хатсу хочется провернуть захват, навалиться сверху и зажать Куна в объятиях и совсем не хочется признаваться. — Скучал.