Параллельный мир

Цзинь Лин как раз закончил протирать лоб дяди, что всё так же неподвижно лежал уже на протяжении многих месяцев. Он отложил мокрую тряпку и взял его тонкое запястье, прежде чем начать передавать духовную энергию. Цзян Ваньинь выглядел слишком худым. Его золотое ядро ​​в последние дни начало колебаться, потому они стали дежурить еще чаще, чтобы поддерживать его тело. Дежурили все: адепты ордена Цзян, его близкие подчиненные, Цзэу-цзюнь и даже Хангуан-Цзюнь. Но у них до сих пор нет никакой информации по поводу того, что происходит, они не смогли услышать ни одного вменяемого ответа от целителей. Всё это было случаем из ряда вон. Сам Цзинь Лин слишком долго боролся за своего дядю, ведь все целители лишь качали головой и советовали официально объявить его умершим, но он отказывался признавать это и, к счастью, Цзэу-цзюнь и даже Вэй Усянь были на его стороне, так же игнорируя эти «советы». Хоть он и метался туда-сюда между Пристанью Лотоса и Ланьлином, чтобы выполнять свои обязанности главы ордена, он не прекращал расследовать инцидент, из-за которого его дядя оказался в таком состоянии. И вот, после стольких месяцев расследования, благодаря Вэй Усяню, Цзэу-цзюню и особенно адептам Цзян — он смог найти виновных и вынес приговор, поэтому сейчас те старейшины и все причастные к этому находились в тюрьме. Цзинь Лин позаботится о том, чтобы они сгнили там. Пока он размышлял о случившемся и о вещах, которые ему нужно было сделать перед отъездом сегодня днем, он вздрогнул, когда произошел внезапный всплеск духовной энергии. Он некоторое время смотрел на Цзян Ваньиня, прежде чем сильнее сжать пальцы на его тонком запястье, чувствуя... Пульс! Цзинь Лин в шоке застыл и устремил свой взгляд на веки Цзян Ваньиня, под которыми было отчетливо видно движение зрачков. — Цзюцзю?.. — не веря, он тут же наклонился ближе и… увидел, как глаза дяди стали медленно открываться. Цзинь Лин закричал: — Цзюцзю! Он подорвался с места, не зная, что делать. Цзинь Лин хотел позвать целителя, но не хотел оставлять дядю. И, моментально всё взвесив, он цыкнул и всё же побежал к двери. — Позовите Юй Дайюнь!! Цзюцзю проснулся! — закричал он. Первый ученик, который услышал это, сразу же отреагировал и прокричал ту же фразу, распространяя эту новость как лесной пожар. Вот только когда Цзинь Лин вернулся к кровати — глаза Цзян Ваньиня были уже закрыты. Первым появился Лань Сичэнь — он почти бежал, приближаясь к Цзинь Лину, но, увидев все такое же спящее лицо Цзян Ваньиня, нахмурился. Вскоре прибежали Вэй Усянь с Юй Дайюнь и отреагировали они так же, как и Лань Сичэнь. — Цзинь Лин... — начал Вэй Усянь. — Тебе, наверное, стоит отдохнуть. — Что? Я говорю правду! Я видел, как он открыл глаза! — Цзинь Лин отчаянно пытался доказать свою правоту, но Вэй Усянь смотрел на него с грустью, а брови Лань Сичэня расстроено опустились, и лишь Юй Дайюнь подошла к кровати, взяв Цзян Ваньиня за запястье. — Пульс, — пробормотала она, глядя на спящего человека. — Я чувствую его пульс! Остальные вместе безмолвно шагнули к кровати и, наконец, заметили, как грудь Цзян Ваньиня очень медленно поднималась и опускалась. — Он дышит! — неверяще проговорил Вэй Усянь. — Глава Ордена Цзян, если вы меня слышите, можете подать нам знак и пошевелить пальцем? — спросила Юй Дайюнь, ожидая каких-либо подсказок. Она видела движение глаз Цзян Ваньиня за закрытыми веками, потому сразу поняла, что он, вероятно, в сознании. Ответ пришел через несколько секунд, когда палец Цзян Ваньиня дернулся. — Цзюцзю! — Цзинь Лин упал на колени у кровати, и Вэй Усянь уже собирался подойти ближе, но Юй Дайюнь тут же встала, останавливая их. — Понимаю, мы все рады видеть его снова, но давайте дадим ему немного личного пространства. Он в сознании, но слишком устал, чтобы открыть глаза. Мы по-прежнему продолжим передачу ци, она ему очень нужна сейчас, когда он идет на поправку. Не беспокойте его слишком сильно, он нуждается в отдыхе, — сказала она и вернулась к кровати, продолжая проверять его меридианы. И лишь после того, как она убедилась, что всё, по крайней мере, стабильно — выпроводила всех из покоев.

__________

Сознание Цзян Ваньиня то прояснялось, то снова становилось черным-черно. Он никогда ранее не чувствовал подобной слабости, что даже для такого простого действия, как открытие глаз — ему нужно было приложить огромные усилия, поэтому в какой-то момент он решил держать их закрытыми и просто прислушиваться к происходящему вокруг. И вот, в очередной раз, когда он проснулся — он так и не открыл глаза, но услышал мягкие шаги, направляющиеся к его кровати. Почувствовал, как кто-то сел на нее и нежно взял его за запястье. Цзян Ваньинь облегченно вздохнул, когда теплая ци стала перетекать по его меридианам прямиком к его золотому ядру. Юй Дайюнь рассказала ему о его состоянии, хотя он не все уловил, но хотя бы имел представление о том, что, вероятно, произошло. Он пошевелил рукой и услышал, как человек тихонько вздохнул. Какое-то время было тихо, и Цзян Ваньинь на самом деле думал, что, вероятно, это был один из адептов, выполняющий передачу духовной энергии на сегодня, однако в тот момент, когда человек заговорил — он сразу же узнал, кто это был. — Ваньинь? Ты проснулся? Это был Лань Сичэнь. Цзян Ваньинь пошевелил пальцем, показывая, что «да, я не сплю и слышу тебя». — Я рад... Мы были так напуганы, думая, что ты не вернешься. После этого Лань Сичэнь замолк и тихо выполнял свою задачу. Он всё продолжал передавать ему свою ци, и в какой-то момент Цзян Ваньинь задумался, сколько еще он собирается это делать, ведь прошло уже много времени. Лань Сичэнь не должен тратить на него всю свою духовную энергию. После него еще будут люди, он не должен так стараться ради него. Поэтому, Цзян Ваньинь медленно убрал руку из ладони Лань Сичэня и услышал легкий вздох другого мужчины. На мгновение воцарилось молчание. Цзян Ваньинь не хотел, чтобы между ними нарастала напряженность. Как же ему хочется увидеть его прямо сейчас… — Прошу прощения, Ваньинь. Понимаю, ты все еще злишься на меня... после того, что произошло в тот день, — сказал Лань Сичэнь, и Цзян Ваньинь изо всех сил хотел покачать головой, что «нет, я больше не злюсь, это было давно», но… любое движение требовало титанических усилий, которые он не мог приложить. Лань Сичэнь продолжил: — Понимаю, ты, наверное, больше не хочешь иметь со мной дело… не волнуйся, когда ты поправишься — я тебя больше не побеспокою. Цзян Ваньинь так сильно хотел покачать отрицательно головой, но Лань Сичэнь воспринял напряжение в его теле как злость. Цзян Ваньинь почувствовал, как мужчина отстранился и встал. Он услышал всё те же тихие шаги, которые отдалялись всё дальше. Блядство! Он не мог открыть рот, не мог пошевелить рукой, хотя так хотел остановить его. То, как сильно он напрягся хотя бы для какого-то одного знака — вызвало у него сильнейшее головокружение. Цзян Ваньинь сквозь боль заставил себя открыть глаза, но увидел лишь расплывчатую фигуру Лань Сичэня, выходящего из его комнаты. Это было последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание.

__________

Остальные дни прошли словно в тумане, но он хотя бы начал восстанавливать силы и, наконец, смог открыть глаза. Первым, кого он увидел — был Цзинь Лин. Слезы полились ручьем из глаз мальчика, когда Цзян Ваньинь потянулся, чтобы погладить его по руке, показывая, что он в порядке. — Цзюцзю! Как ты? Тебе что-нибудь нужно? Скажи, пожалуйста! — он держал руку Цзян Ваньиня и смотрел на него так, словно ему снова шесть лет, когда глаза его были такими же красными от слёз. Цзян Ваньинь хотел слегка пробурчать, чтобы юноша взял себя в руки, ведь он уже взрослый, но… теперь это не имеет значения. Цзинь Лин просто боится потерять единственного оставшегося члена своей семьи. — … громко… — Ох… Прости, — пробормотал юноша и сел, выпрямив спину. — Воды, — вздохнул Цзян Ваньинь. В горле пересохло, он даже ничего не ел, так как его тело еще не могло воспринимать тяжелую пищу. Цзинь Лин тут же взял стакан с водой и помог дяде медленно сесть, помогая ему пить. Это было нелегко... Ах, как удобно было бы пить из трубочки прямо сейчас. Он еще помнит, как использовал этот предмет в больнице, и сейчас он был бы как раз кстати. — Ты остался здесь... А что насчет твоего ордена? После того, как он опустошил стакан, Цзинь Лин забрал его и поставил на тумбочку, прежде чем скрестить руки на груди. — Все в порядке, я обо всем позаботился, так что не стоит беспокоиться, — он сел на кровать, теребя руками полы своих одежд. Он вытер слезы, что снова хотели сорваться с его рестниц, когда его взгляд упал на хрупкое тело Цзян Ваньиня. — Я позаботился о том, чтобы те, кто причинил тебе вред поплатились за содеянное. — Молодец, — Цзян Ваньинь потянулся, чтобы погладить его по голове. — Я думал, ты оставишь меня, Цзюцзю… — он закусил нижнюю губу, снова сдерживая слезы. — Мне было так страшно. — Знаю. Прости. Я не собираюсь никуда уходить, — ответил Цзян Ваньинь. — А теперь перестань плакать, я ведь впорядке. Ну, правда нужно время, чтобы восстановить силы, но со мной точно все будет в порядке. В дверь постучали, и за ней можно было услышать голос целительницы: — Я вхожу, Глава Ордена, — Юй Дайюнь открыла дверь, неся в руках поднос. Она поклонилась им обоим. — Глава Ордена Цзинь, вам следует отдохнуть. Вы уже передали достаточно духовной энергии, еда для вас уже готова в обеденном зале. Цзинь Лин посмотрел на Цзян Ваньиня. Во взгляде его так и читалось нежелание покидать эту комнату. — Иди, — кивнул дядя, и Цзинь Лин вытер слезы, прежде чем встать и выйти из его покоев. Юй Дайюнь вздохнула и села, поставив поднос на прикроватную тумбочку. — Они все такие упрямые, — пробормотала она, прежде чем аккуратно взять Цзян Ваньиня за запястье, чтобы проверить его пульс. — Как вы себя чувствуете, Глава Ордена? — Устал... очень устал. — Полагаю, это нормально, ведь вы были без сознания почти полгода, — пробормотала она, опуская его запястье. — Ваше золотое ядро ​​стабильно, но поток ци довольно медленный. Скорее всего он регрессирует, чтобы сосредоточить силу в вашем ядре, которое все эти месяцы поддерживало ваше тело. Поскольку теперь вы в сознании, оно может отдохнуть и набраться сил, — она ​​осмотрела его тело и повернулась к подносу. — Теперь вы можете двигаться? — Могу двигать руками и ногами, но даже это — непростая задача. — Не перенапрягайтесь. Обратитесь за помощью, если вам нужно сесть, но пока не советую вам вставать. Я приготовила это лекарство, примите его после еды, оно должно помочь укрепить ваши мышцы. И вам всё еще нельзя есть твердую пищу. — Сколько времени займет выздоровление? — Цзян Ваньинь посмотрел на свои костлявые руки и нахмурился. Он был настолько худым, что мог видеть свои кости. Со стороны он, вероятно, выглядит как ходячий труп. — Не знаю... может несколько месяцев… может год? Всё зависит от обстоятельств, — она ​​бросила на него взгляд. — Не волнуйтесь, у ордена дела идут хорошо. Цзян Хао со всем справляется, тем более ему помогает Глава Ордена Цзинь, а еще нас поддерживают господин Вэй и Цзэу-цзюнь. Цзян Ваньинь немного вздрогнул при упоминании этих двух имен. Он не видел Вэй Усяня с тех пор, как смог открыть глаза, а Лань Сичэня... Последний раз он видел его несколько дней назад. — Они еще здесь? — Господин Вэй только отбыл. Он обычно приезжает время от времени. Думаю, он почувствовал облегчение, когда вы пришли в себя и, вероятно, просто не хотел беспокоить вас своим присутствием, поэтому и ушел. А Цзэу-цзюнь... он все еще здесь. — Понятно. — Давайте, попробуйте этот суп. Пока выпейте только жидкость, а потом отдохните хорошенько, — Юй Дайюнь подала ему тарелку супа, и так же благодаря ей Цзян Ваньинь неохотно ел. Ему не нравится, когда о нем заботятся, кормят или помогают, однако сейчас у него не было другого выбора, ведь он едва мог сидеть. Поэтому как бы он ни ненавидел это — ему приходилось терпеть это.

__________

Он проснулся от ощущения мокрой ткани на лице, что прошлась по его лбу и шее. Прошло четыре долгих недели, за которые ему не становилось лучше, хотя Юй Дайюнь продолжает говорить обратное. Он повернул голову в сторону. Человек, промачивающий в тазу ткань, хоть и сидел к нему спиной на кровати, но его красно-черные одежды очевидно говорили о том, кто это. Вэй Усянь повернулся, чтобы протереть тканью его шею, но замер как только понял, что Цзян Ваньинь не спит. Они оба уставились друг на друга, и Вэй Усянь неловко улыбнулся. — Эм… Привет, как ты себя чувствуешь, Цзян Чэн? — Ужасно, увидев твое лицо. Вэй Усянь отложил ткань и драматично покачал головой: — Вообще-то это обидно. — Ладно. Я чувствую себя дерьмом. — Скажу тебе — выглядишь прямо как оно, — ухмыльнулся Вэй Усянь, и Цзян Ваньинь как обычно закатил глаза и фыркнул. — Значит, идешь на поправку, раз не растерял свои привычки. Вэй Усянь пристально посмотрел на него, и теперь Цзян Ваньинь заметил насколько у него обеспокоенное выражение лица. — Ты действительно заставил нас волноваться, Цзян Чэн… Мы не знали, что делать, если бы ты не пришел в сознание... — он замолчал. — Что, черт возьми, с тобой произошло? Цзян Ваньинь нахмурился. Он предпринял попытку встать, но получилось это не сразу, потому Вэй Усянь помог ему. На протяжении всего процесса они не смотрели друг на друга и просто молчали. — Эти грёбанные Цзиньские старейшины поймали меня, — пробормотал он. — Это мы уже узнали... Но что они с тобой сделали? Это было проклятие? Цзян Чэн, твой случай очень необычный: ты не дышал, ты был мертв! Если бы не твое золотое ядро ​​... Вэй Усянь тут же замолк, когда Цзян Ваньинь зыркнул на него острым взглядом. Это все еще была деликатная тема, и они оба знали, что к ней лучше не прикасаться, поэтому между ними образовалась удушающая тишина. Цзян Ваньинь опустил голову. В конце концов, благодаря этому чертовому золотому ядру, которого он не просил, он все еще может совершенствоваться, и… теперь оно снова спасло ему жизнь. Он вздохнул: — Я знаю... В тот день я должен был умереть, но случилось кое-что еще, — Цзян Ваньинь взглянул на свои руки и нахмурился. — Я не знаю, сон ли это... но чувствую, что это было на самом деле, эти воспоминания реальны, — пробормотал он, зная, что Вэй Усянь наверняка не понимает, о чем он. Поэтому, медленно повернувшись, Цзян Ваньинь посмотрел на него. — Помнишь, как однажды во время обучения в Облачных Глубинах ты спросил меня и Хуайсана: «Как думаете, есть ли другой мир, отличный от нашего? Другой мир, где есть мы, но живем по-другому?» — Не говори мне... — Вэй Усянь распахнул в шоке глаза. Цзян Ваньинь слегка кивнул, прежде чем начал свой рассказ: он очень кратко описал всё, пересказывая опыт, который приобрёл там. Конечно, он не раскрыл всего, особенно личных вещей, о которых говорил с Лань Сичэнем, но он рассказал ему о Цзян Яньли, Цзинь Цзысюане и остальных членах их семьи, всех адептах того ордена Юньмэн Цзян, что живы в том мире и проживают хорошую жизнь. — Я… — Вэй Усянь внезапно наклонил голову и закрыл глаза, сделав несколько глубоких вдохов. — Я рад... правда рад, — пробормотал он. Они молчали. Цзян Ваньинь знал, что Вэй Усянь, вероятно, чувствует себя подавленным и ему нужно время, чтобы принять эту информацию о людях, которых они оба потеряли, которые были так важны для них. Через несколько минут Вэй Усянь открыл глаза и посмотрел на Цзян Ваньиня с такой ухмылкой, что… ему совсем не нравится этот хитрый взгляд! — Значит... Лань Сичэнь, да? Ну уж нет! В его голосе прозвучало легкое поддразнивание, и Цзян Ваньинь сразу же нахмурился. — Убирайся. — Я шучу! Но, эй ... что случилось с тем Цзян Чэном? Цзян Ваньинь покачал головой: — Я не знаю… — он вздохнул и закрыл глаза. Он не хотел думать об этом до этого момента, потому что ему было ужасно грустно думать о Лань Сичэне, что где-то там навсегда потерял человека, которого любил всем сердцем. Это ужасно. — Хочешь сказать, что Лань Сичэнь позволил тебе вернуться, не будучи уверенным в том, что его Цзян Чэн вернется?… — Да, и я… благодарен. Могу лишь надеяться, что я помог ему вернутся, — вздохнул Цзян Ваньинь и закашлялся, чувствуя, как его горло начинает болеть из-за слишком большого количества разговоров. — Всё, не разговаривай. Ты перестарался. — И чья это вина? — Цзян Ваньинь впился в него взглядом — Ладно, ладно, я тоже заткнусь. Дай своему горлу отдохнуть, вот, выпей воды, — он протянул Цзян Ваньиню стакан. Тот принял его и блаженно вздохнул, чувствуя, как прохладная вода успокаивает его горло. Теперь он и вправду хотел отдохнуть, но у него был еще один вопрос, который он хотел задать, когда проснулся. Вообще он ожидал увидеть здесь Юй Дайюнь или Цзинь Лина, да даже своих учеников, но, поскольку здесь лишь Вэй Усянь, то он спросит об этом у него, хотя знает, что высока вероятность получить на это насмешки. — Гд… где Цзэу-цзюнь? Я не видел его с тех пор, как... пошел на поправку. Удивительно, но Вэй Усянь ответил без доли ехидства: — Ох, ну… он приходит поздно ночью, чтобы передать ци. Я не знаю, что произошло между вами двумя, но он ведет себя странно с тех пор, как ты очнулся. Цзян Ваньинь вздохнул. — Он упомянул, что вы двое поссорились, прежде чем на тебя напали. Может, он чувствует себя виноватым? — Вэй Усянь встал, забирая с собой влажную ткань и таз. — Но если ты хочешь поймать его, тебе нужно подождать до поздней ночи, — улыбнулся он ему, направляясь к двери. — Но сначала отдохни, ладно? Вэй Усянь вышел из комнаты, и Цзян Ваньинь вздохнул, глядя в окно, расположенное рядом с его кроватью. Верно, они немного повздорили. На самом деле это было то, о чем Цзян Ваньинь не особо задумывался после всего случившегося. В любом случае, это была вина не только Лань Сичэня, ведь он тоже тогда вышел из себя, и лишь поэтому они оба находятся в столь неловком положении. Как иронично то, что их ситуация и то, что произошло между его другим «я» и другим Лань Сичэнем в ту ночь так сильно похоже. Совпадение ли это? Скорее всего нет. Цзян Ваньинь нахмурился, глядя на свои нездорово тонкие запястья и хрупкое тело. Он медленно откинулся на подушки, чтобы немного отдохнуть, хотя почувствовал боль, ведь даже такие небольшие телодвижения очень неприятны. Он должен немного отдохнуть, если он хочет позже поймать Лань Сичэня.

__________

Было уже больше девяти, когда Лань Сичэнь проскользнул в комнату Цзян Ваньиня. Обычно для Ланей это как раз время сна, но все эти недели ночью он проведывал Цзян Ваньиня и лишь иногда отдыхал днём. Он знал, что был трусом, избегая его. Особенно в последний раз, когда виделся с ним. Лань Сичэнь ведь тогда и вправду принял решение все исправить, но в тот момент, когда Цзян Ваньинь отдернул свою руку — он не мог просто это принять, но так же не мог и продолжать причинять боль Цзян Ваньиню, раз его присутствие так влияло на мужчину. Именно поэтому он предпочел держать дистанцию. В комнате уже было темно, и лишь слабый свет фонаря в углу комнаты освещал хрупкую фигуру Цзян Ваньиня в постели. Было все еще больно смотреть на некогда сильного человека, который в конечном итоге оказался в таком положении. Цзян Ваньинь — это сила, с которой нужно считаться. Он всегда шел вперед уверенно и высоко подняв голову, его спина всегда была пряма, а каждый шаг — силен. Лан Сичэнь помнит это и знает, что придет время, когда этот человек снова сможет сотрясать мир, но… сейчас он просто мирно спит, а Лань Сичэнь лишь благодарен всем, что у него есть, ведь грудь этого человека вновь поднимается и опускается, в отличие от того неподвижного тела, за которым он ухаживал последние несколько месяцев. Глубоко вздохнув, он медленно протянул руку, взял чужую руку и нащупал пульс. Лань Сичэнь начал передавать ему свою духовную энергию, точно так же, как делал это каждую ночь, наблюдая за бледным лицом Цзян Ваньиня. По крайней мере, теперь его кожа потихоньку начала приобретать краски, показывая, что этот человек жив. И через некоторое время Лань Сичэнь решил, что на сегодня достаточно, он опустил руку Цзян Ваньиня и встал, чтобы уйти, но… не успел он сделать даже шага, когда почувствовал слабую хватку на своем запястье. — Наконец-то я поймал тебя, — Цзян Ваньинь медленно открыл глаза, глядя на удивленное лицо Лань Сичэня. Лань Сичэнь мог с лёгкостью выдернуть свою из чужой ослабевшей руки, но в конечном итоге он снова сел, встречаясь с ним лицом к лицу. Он не убежит сейчас. — Ты ждал меня все это время? — Да, но каждый раз я засыпал перед твоим приходом… Значит, ты меня избегаешь. Лань Сичэнь вздохнул: — Я подумал, что нет смысла скрывать это... просто не знал, как смотреть тебе в глаза. Цзян Ваньинь некоторое время наблюдал за ним, прежде чем кивнуть самому себе. Он медленно попытался сесть, и Лань Сичэнь тут же подоспел, помогая ему, вот только когда он хотел уже отстраниться — Цзян Ваньинь дернул его за рукав, и это заставило мужчину замереть. — Тогда скажи мне, в чем проблема? — спросил Цзян Ваньинь, глядя на него. И во взгляде его было что-то такое, что не давало Лань Сичэню никакого выбора. Мужчине потребовалось время, чтобы что-то произнести. Он продолжал теребить кисточки своего нефритового жетона, прежде чем, наконец, заговорить: — Тогда... В последний раз, когда мы разговаривали, я ... сказал тебе обидные вещи. Я правда и искренне разочарован в себе, раз сказал все те слова. Я был так глуп, а ты был так добр и понимающ ко мне, помогая мне пройти через всё случившееся, и я… — Я тоже сказал тебе ужасные вещи... это не только твоя вина. Мы оба натворили глупостей, так что не неси на себе всю тяжесть этой ссоры, ладно? — Цзян Ваньинь перебил и положил руку на его колено. — То, что со мной произошло, не имеет к этому никакого отношения. Даже если бы мы не поссорились, я бы отправился туда как только получил то письмо. Ничего бы не изменилось. Покачав головой, Лань Сичэнь посмотрел на него: — Нет ... Нет, дело не в этом. Дело в том, что я чуть не потерял тебя, и мое последнее воспоминание о тебе — тот ужасный день. Тогда я был так сильно напуган, ведь осознал, что больше не смогу тебя увидеть, не смогу больше сказать тебе, что я... — Лань Сичэнь внезапно замолчал, захлопывая рот. Цзян Ваньинь поднял бровь, глядя на него: — …ты что? — Не думал, что скажу тебе об этом сейчас. Я планировал сделать это в более романтичной обстановке. — Сказать что? Глубоко вздохнув, он протянул руку и взял костлявые руки Цзян Ваньиня, поглаживая их тыльную сторону с легкой улыбкой. — Ты мне нравишься, Цзян Ваньинь. Теперь я в этом уверен. Хотя... мои чувства превышают понятие «нравишься», но я не хочу пока произносить это слово, пока все не наладится. Ты важен для меня, я чуть не потерял тебя однажды и не позволю этому повториться вновь. Цзян Ваньинь всё глазел и глазел на Лань Сичэня, пытаясь осознать все, что только что услышал. Пытался понять, нет ли у него галлюцинаций или что-то в этом роде, потому он ничего не отвечал, а тишина между ними всё давила. — …Пожалуйста, скажи что-нибудь, я сейчас очень волнуюсь, — пробормотал Лань Сичэнь, его щеки были краснее маков. — Я... я, честно говоря, не знаю, что сказать, — ответил он, глядя невидящим взглядом на Лань Сичэня. — Все в порядке, — сразу заверил его Лань Сичэнь, продолжая нежно потирать его хрупкие руки. — Я хочу, чтобы ты сначала сосредоточился на своем выздоровлении, хорошо? Поэтому я не хотел говорить это сейчас, ведь не хотел вываливать на тебя все эти чувства, пока ты в таком состоянии. Хочу для начала проявить себя и доказать тебе… Цзян Ваньинь этого не понял и немного смущенно приподнял бровь: — Доказать что? Ты уже столько сделал, даже покинул уединение, чтобы остаться здесь. — Да, покинул. Но все это время я лишь танцевал вокруг своих чувств к тебе. Понимал, что они есть, признавал их, но… никогда не предпринимал никаких действий. Где-то во время твоих визитов я заметил сдвиг в наших отношениях, но тогда я был слишком напуган, ведь не мог убежать от теней, что все еще преследуют меня. Ты очень помог мне, Цзян Ваньинь, но время от времени я всё равно ломаюсь, и вся наша тяжелая работа для моего прогресса — сходит на нет. — Ты же знаешь, что это не твоя… — Цзян Ваньинь замолчал, когда Лань Сичэнь немного сжал его руку, качая головой. — Это моя вина, моя ответственность. Я не должен перекладывать на тебя все эти эмоции. Именно ты из всех людей этого не заслуживаешь. Я все еще не в порядке... но в последнее время стараюсь изо всех сил, пытаюсь добиться того прогресса, даже стал больше разговаривать с братом. Я поклялся себе, что если когда-нибудь мне дадут шанс добиваться тебя — то я посвящу тебе всё. И для этого в первую очередь мне нужно исправить себя, чтобы показать тебе, что я достоин тебя. Лань Сичэнь крепко держал его ладонь. Он был полон решимости исправить ситуацию, исправить себя и сделать это правильно. Цзян Ваньинь не заслуживал того, чтобы с ним обращались как со спасательным кругом. Сначала ему нужно стать лучше для себя, чтобы в последствии посвятить Цзян Ваньиню всю ту нежность, которую он заслуживает. — Хорошо… — Цзян Ваньинь кивнул, глядя на него. — Но не избегай меня, ладно? Покачав головой, Лань Сичэнь нежно взял его руку и поцеловал ее тыльную сторону: — Больше не буду. — Договорились. Я сейчас слишком слаб, чтобы ударить тебя. Ну ты и идиот... Ты знал, что я не могу говорить! Что-то себе там напридумывал и избегает! Посмеиваясь, Лань Сичэнь аккуратно положил его руку и поправил одеяло, которое немного съехало с чужих колен. — С радостью приму этот удар, когда ты снова встанешь на ноги. — Я запомнил. — Отдыхай, Ваньинь.