Параллельный мир

Как думаешь, существует ли другой мир, помимо нашего? Где люди живут в другом мире, живут другой жизнью. Люди с таким же именем и лицом. Люди, которые родились в иных обстоятельствах, в отличие от нас. Они благословлены? Убоги? Чем они отличаются от нас? Кто знает? Но разве это не интересно? Увидеть, как ты живешь в другом мире? Ты бы нашёл ответ, что так долго искал? Или уже поздно? Знаешь, иногда судьба бывает жестокой.

__________

— Цзян Ваньинь. Цзян Чэн почувствовал, как кровь его застыла в жилах, а глаза распахнулись, когда имя, которое, как он думал, никогда больше не услышит, было произнесено человеком перед ним. Лань Сичэнь не отрывал глаз от дороги, а Цзян Чэн молчал, закусив губу и не знал, что ответить. Вот чего Цзян Чэн не хотел так это ссоры между ними. Оглядываясь на свою старую жизнь, его проблемы с Вэнь Нином или же с Вэй Усянем - это выглядит… ужасно. Цзян Чэн никогда не умел выражать чувства словами, да и как он мог сейчас хоть что-то произнести? — Ты не ответил мне, — наконец сказал Лань Сичэнь. — Что ты хочешь услышать? — Правду, — сказал Лань Сичэнь и наконец взглянул на него, — Кто ты? Не было больше смысла врать. Цзян Чэн нахмурился: Лань Сичэнь попросил его быть честным и он должен сделать это, хоть отвечать было тяжело. — Глава ордена… Юньмэн Цзян, вежливое имя Цзян Ваньинь… Имя в быту… Цзян Чэн, я жил в другом мире, где используют совершенствование, — Цзян Чэн взглянул на Лань Сичэня, который так сильно сжимал руль, что его костяшки на руках побелели. — Где он… где мой муж? Цзян Чэн уставился на него и перевёл взгляд на его руку, где было обручальное кольцо. Как он мог сказать, что того, кого так стремится увидеть этот человек — больше нет? Почему именно на него возлегла ноша рассказать ему об этом? — Он умер. Тормоза машины внезапно завизжали. Лань Сичэнь припарковался на обочине, глубоко вздохнул и уперся лбом в руль. Цзян Чэн смотрел на него, стиснув собственный ремень безопасности в ладонях. Он видел, как плечи мужчины задрожали и с его стороны донёсся сдавленный всхлип. И тут, внезапно, Лань Сичэнь снова и снова начал бить кулаком по рулю. Цзян Чэн медленно протянул руку, чтобы аккуратно положить её на чужое плечо, но Лань Сичэнь больно ударил его по руке и схватил его за грудки. — Почему?! Почему?! — кричал он. Самообладание — испарилось, глаза его были красными, а с ресниц так и норовили упасть капли отчаянных слёз. Хватка на воротнике пальто усилилась. — Почему это должен быть ты! От этих слов больно. Цзян Чэн тяжело сглотнул и не знал что ответить, ведь сам задавался этим вопросом. — Почему ты?! Почему! …Верни его! — Лань Сичэнь тряс его и смотрел взглядом, в котором смешалось всё: гнев, печаль и горе. Цзян Чэн всё понимал, потому не смел двинуться с места. — Если бы я знал, как… я бы сделал это, — пробормотал Цзян Чэн. — Так сделай! Сделай! — Лань Сичэнь всё так же отчаянно смотрел на него, но… Его следующие слова поразили Цзян Чэна больше всего. — Тебе здесь не место. Глаза Цзян Чэна распахнулись, когда перед глазами предстала фигура в белых одеждах, что была спиной к нему и произнесла те же слова. — Тебе здесь не место. Больно. А ведь это были последние слова, что он услышал от человека, с которым, как он думал, он подружился… Думал, что они могут быть чем-то большим, что, может быть… просто… может быть, хоть кто-нибудь тоже посмотрит на него. И сейчас… Он совершил ту же ошибку. Действительно ли он думал, что сможет жить в чужой шкуре и быть счастливым? Последние несколько недель он думал, что наконец-то у него всё хорошо: он может быть Цзян Чэном, мужем Лань Сичэня, владельцем собственной компании и… тем, у кого была большая любящая семья. Ну, в конце-концов, он лишь крал то, что ему не предназначалось. — Я… не хотел… правда, не хотел, — в бреду бормотал Цзян Чэн и тут же понял, что Лань Сичэнь больше не держит его. Он медленно схватился за ткань рубашки — именно там, где находится его сердце. Как же чертовски больно. Лань Сичэнь лишь молча сидел рядом с ним. Цзян Чэн больше не мог этого выносить, он задыхался и хотел уйти, ему нужно… Уйти… дышать… — Я правда не хотел этого. Если бы только у меня был способ вернуть его тебе. Но… Прости, что лгал… Прости, что украл его у тебя… — он закусил нижнюю губу, дотянулся до ручки, открепил ремень безопасности и выбежал из машины. Уходя дальше, он глубоко дышал и ускорялся, переходя в бег. С какой целью он существует в этом мире? Он просил лучшей жизни и ему её дали, но правда ли она — его? Эта семья, этот муж, это тело… вся эта жизнь… Никогда не была и не будет его. Неужели судьба так жестока по отношению к нему? Показывая ему то, чего он не смог получить в своей жалкой жизни. В мире, где он жил, никому он не был нужен. Заметил ли вообще хоть кто-нибудь, что он умер? Цзян Чэн давился слезами, всхлипы глушили все звуки вокруг него. Единственное, чего он хотел — это убежать отсюда. Поэтому он и бежал, пока его ноги несли его по улице, не разбирая дороги. Звук шагов звучал так же громко в его ушах, как и громкий гудок, что прозвучал справа от него. Цзян Чэн обернулся и перед глазами — яркие огни от большого автомобиля странного вида. Он застыл, его разум поплыл и… в голове начали мелькать обрывки фраз чужих голосов, которых он раньше не слышал. Прежде, чем он успел ступить на проезжую часть — он ахнул, когда почувствовал, как сильные руки, обвившие его талию, потянули его назад. Грузовик промчался мимо, оставив после себя лишь порыв ветра и удивленного Цзян Чэна, который застыл в чужих руках. — Прости меня… — прошептал Лань Сичэнь, крепче сжимая талию. — Прости, мне не следовало так говорить. — Ты думаешь, я этого хотел? А я, блять, не хотел! Я просто хотел быть свободным! Я просто… Так устал… Я… — наконец всхлипнул Цзян Чэн. Разочарование, стресс и печаль, что накапливались в нём с того момента, как он проснулся на больничной койке — всю эту плотину эмоций наконец прорвало; Цзян Чэн схватился за сердце: — Я не хотел забирать эту жизнь! Меня не должно быть здесь! Чёрт возьми! Почему я вообще здесь?! Это я должен был умереть! Цзян Чэн почувствовал, как руки вокруг его талии сжались сильнее. Внезапно боль в его груди стала расползаться всё больше и он понял, что ему трудно дышать, а руки его неумолимо дрожат: — Что происходит? Я не могу… дышать. — Успокойся, А-Чэн, успокойся, — шептал Лань Сичэнь. Цзян Чэн помотал головой, чувствуя обжигающую боль в груди и такую же обжигающую обиду от ссоры. Его колени подкосились, но мужчина надежно поддерживал его за талию. Лань Сичэнь поднял Цзян Чэна, взяв его под коленки, и понес его на руках обратно к их машине. Сейчас его эмоции были в беспорядке, но, видя, что у Цзян Чэна приступ панической атаки — у него не было времени думать о собственном горе. Он посадил Цзян Чэна на пассажирское сиденье и закрыл дверь, прежде чем вернулся на место водителя. — А-Чэн, — он обхватил ладонями щеки Цзян Чэна, — Посмотри на меня, посмотри на меня. — … не могу. — Посмотри на меня, пожалуйста… — Лань Сичэнь взял его за подбородок, и когда Цзян Чэн взглянул на него — он заставил себя улыбнуться, — Хорошо… Хорошо, теперь повторяй за мной, сделай глубокий вдох, просто слушай мой голос, ладно? Вдох… Выдох… Хорошо… сделай это еще раз, — подбадривал Лань Сичэнь. Это продолжалось до тех пор, пока Цзян Чэн не смог нормально дышать. Мужчина потянулся и пристегнул ремень безопасности Цзян Чэна. — А теперь поехали домой… продолжай выполнять дыхательные упражнения и считай их, хорошо? Цзян Чэн кивнул. Лань Сичэнь завёл машину, продолжая путь. Прошло так много времени с тех пор, как в последний раз у Цзян Чэна случалась паническая атака. Должно быть, эта ссора спровоцировала его. Лань Сичэнь потёр висок: он понимал, что сказал обидные слова, но ничего не мог с собой поделать. Он был зол. Зол на то, что его обманывали все эти долгие месяцы. Зол, потому этот человек занимал тело кого-то важного для него. Но больше всего зол он был на себя, потому что, в конце концов, именно он был тем, кто не остановил его в ту ночь. Получается, что это было последним воспоминанием, что было у него с его любимым. Он так сильно разочарован, что им пришлось расстаться таким образом, и, боже, он любил своего А-Чэна всем сердцем, что сейчас разрывалось от боли. Он хотел вырезать его и выбросить, чтобы не болело, но не нашёл способа лучше, как сорваться на человеке, который, вероятно, не виноват. Не виноват в том, что забрал тело его возлюбленного. Он вспоминает Цзян Ваньиня из своих снов… Получается, что это были не просто выдумки его сознания, а скорее воспоминания и он понимает, что они — доказательство того, что у этого человека тоже была жизнь раньше и в каком-то смысле он тоже Цзян Чэн. Поэтому, когда Лань Сичэнь увидел, как Цзян Ваньинь выбегает из машины — его мысли вернулись в ту самую ночь, когда он не помешал Цзян Чэну выйти из их дома. Лань Сичэнь запаниковал и выскочил из машины, бросившись за Цзян Ваньинем, несколько раз окликнув его по имени. Увидев, что тот не откликается и направляется прямо к проезжей части, Лань Сичэнь вложил все силы, которые мог, чтобы отдёрнуть Цзян Ваньиня, как раз вовремя, когда мимо проезжал грузовик. Он был напуган. Он дрожал так же, как Цзян Ваньинь в его руках. Лань Сичэнь был удивлен, что ему всё ещё удавалось стоять, хотя внутри он был близок к тому, чтобы сдаться. Но ощущение теплого тела рядом с ним заставило его прийти в себя. Лань Сичэнь взглянул на Цзян Ваньиня, который уже заснул. Вспомнив его слова в вспышке гнева, он нахмурился. — Я не хотел забирать эту жизнь! Меня не должно быть здесь! Чёрт возьми! Почему я вообще здесь?! Это я должен был умереть! Значит… он тоже умер в своем мире? Лань Сичэнь хотел узнать больше, но сегодня не подходящее время: им обоим нужно время, чтобы все обдумать. Когда они подъехали к дому, Лань Сичэнь отнес Цзян Ваньиня наверх на руках, напугав этим Сиси. Он заверил её, что всё в порядке, и, к счастью, она больше не задавала вопросов. Когда он вошёл в их общую комнату, то положил Цзян Ваньиня на кровать и убедился, что ему удобно, прежде чем спуститься вниз. Он пошёл на кухню, взял банку пива и направился во внутренний дворик. Лань Сичэнь сделал глоток из банки и посмотрел на фотографию в своем телефоне. Фотография, где он и его А-Чэн. Смотря на неё, он не смог подавить ещё один всхлип, прежде чем уткнутся головой в стол. Он не знал, что делать сейчас… зная, что его А-Чэна… больше нет, но он всё ещё будет видеть его физически, под видом другого человека… Как он должен поступить? — Что мне делать… А-Чэн?

__________

Цзян Чэн медленно открыл глаза и огляделся. Лань Сичэня в комнате не было. События прошлой ночи всплыли в его памяти и он глубоко вздохнул, закрыв глаза. Его грудь всё ещё болит и он хотел бы просто остаться здесь, или вообще не встречаться с Лань Сичэнем, но прятаться — бесполезно. Он медленно встал и подошел к своему комоду за новой одеждой, направившись с ней принять душ. Сняв одежду, он посмотрел на себя в зеркало и увидел синяки на животе и, кажется, рана начала слегка кровоточить. Он чуть не забыл об этом. Покачав головой, Цзян Чэн продолжил начало своего дня: он многое освоил с тех пор, как начал знакомиться с устройствами и тем, как всё работает вокруг него. Когда он закончил, то был одет в чёрную футболку и серые спортивные штаны. Он спустился вниз по лестнице, Булочка всё так же радостно ждала его и он наклонился, чтобы погладить собаку, прежде чем отправиться на кухню. Лань Сичэнь его не ждал. — Лань Сичэнь ушёл на работу? — спросил он, видя, как Сиси готовит для него завтрак. — Да, и ушёл он довольно-таки рано, — ответила Сиси и поставила чашку кофе на стол, прежде чем взглянуть на Цзян Чэна, — Вы в порядке? Я волновалась вчера вечером. Господин Лань утром и слова не произнёс. — Ах, да… я просто устал и заснул во время поездки, — Цзян Чэн, нахмурившись, уставился на свой завтрак. Лань Сичэнь избегает его. Он не может винить этого человека, он, наверное, сделал бы то же самое, а может, даже хуже? Если бы он был на его месте. Цзян Чэн подумал, что возможно мужчине нужно время, чтобы побыть одному, поэтому он не будет беспокоить его. Лань Сичэнь приходил поздно ночью, когда он либо спал, либо притворялся спящим. А уходил — рано утром, пока Цзян Чэн ещё спал. Так продолжалось несколько дней и, похоже, никто из них не хотел встречаться лицом к лицу. Сиси тоже начала замечать холодную атмосферу, но ничего не говорила. Было неловко. Цзян Чэн терял рассудок и терпение, но у него не было права жаловаться. Возможно, причина, по которой Лань Сичэнь ещё не выгнал его из дома, заключается в том, что он не хотел, чтобы тело его драгоценного мужа бродило где-попало. Цзян Чэн понимал, что скучал по всему: по их общению, по тому, как Лань Сичэнь ждал его, чтобы они вместе позавтракали; по тому, как когда он приезжал домой — они смотрели вместе фильмы; по тому, как Лань Сичэнь обнимал его перед сном. Он скучал, но у него не было на это права. Прошло четыре дня после того случая. Цзян Чэн сидел на траве во внутреннем дворике, играя с тремя собаками. Каким-то образом их присутствие расслабляло его, и он ничего больше не хотел, кроме как наслаждаться игрой с ними, однако… он услышал знакомый голос. — Привет. Цзян Чэн оглянулся и увидел Лань Сичэня, стоящего в дверном проёме, ведущем в сад. Он медленно прошел во внутренний дворик и поставил коробку конфет на столе. Цзян Чэн медленно поднялся с травы и подошел к мужчине. — Привет… — ответил Цзян Чэн. Атмосфера неловкости и тишины нервировала, когда они оба сели. — Сегодня заходил в магазинчик Сяо Синчэня и… я принес кексы, — Лань Сичэнь открыл коробку, демонстрируя различные вкусности, — Слушай… Насчёт того, что случилось, прости меня… Я сказал тебе ужасные вещи и последние несколько дней обращался с тобой холодно, — он вздохнул и положил руки себе на колени. — Всё в порядке, я понимаю, — кивнул Цзян Чэн. — Мне было трудно это принять и… через несколько дней я понял, что не смогу изменить то, что уже произошло. Я думал о тебе и… тебе, должно быть, было трудно жить здесь, если не на кого положиться. — Никто бы мне не поверил, если бы я рассказал. В этом мире, похоже, нет никаких духовных сил и тому подобного, потому меня бы посчитали странным, — ответил Цзян Чэн и застыл, увидев Лань Сичэня, протягивающего руку для пожатия. — Не хочешь начать сначала? Сейчас мы практически незнакомы. Я представлюсь как следует. — Ты не обязан… — Цзян Чэн вздохнул, но Лань Сичэнь ждал. Видя, что его рука всё ещё была протянута, Цзян Чэн протянулся, чтобы пожать ему руку. — Меня зовут Лань Сичэнь, имя в быту Лань Хуань, но оно используется редко. Мне 36 лет, я генеральный директор «Корпорации Лань». Мы владеем известной сетью гостиниц здесь и в других странах. — Гостиниц? — он приподнял бровь, Лань Сичен усмехнулся. — Да… Хммм, это как постоялый двор, только очень большой и с несколькими этажами, — объяснил Лань Сичэнь. — Понятно… После обмена крепким рукопожатием Лань Сичэнь продолжил: — О моей семье… Моя мать умерла из-за болезни, а отец умер за год до нашей встречи… то есть, до моей и A-Чэна встречи, — поправил себя он. Цзян Чэн посмотрел на сладкое угощение на столе и кивнул, усваивая информацию о том, что Лань Сичэнь сказал. Он медленно поднял на него глаза, должен ли он тоже представиться? — Полагаю, я уже назвал тебе свое имя… В любом случае, в моей жизни нет ничего интересного. Так как я Глава Ордена она состоит лишь из бумажной работы, ночных охот… обучения некоторых адептов. — Ночные охоты? — Лань Сичэнь приподнял бровь. — Ах… Это когда мы исследуем некоторые территории, чтобы поймать каких-то существ или злых духов. Чаще всего людям требуется помощь из-за нападений, — объяснил Цзян Чэн, и Лань Сичэнь кивнул. — Понятно… Звучит довольно авантюрно, — усмехнулся Лань Сичэнь. — А как насчёт твоей семьи? — Ну… Вэй Усянь и твой брат замужем. — Правда? Я действительно счастлив это знать. — Да, это… думаю это называют судьбой? Они испытали много дерьма, просто чтобы быть вместе, — Цзян Чэн протянул руку и взял один из кексов. — И сейчас они счастливы. — А ты? — Я? Я не замужем, если ты об этом спрашиваешь, — ответил он, глядя на бумажную обвёртку кекса, что сейчас снял. Стыдно признаться, но когда он в первый раз ел кекс и, к счастью, был один, то съел его вместе с обёрткой. — Нет, я имел ввиду, ты - счастлив? — спросил Лань Сичэнь, не отрывая глаз от фигуры Цзян Чэна. Этот вопрос удивил Цзян Чэна, и он, держа бумажную обертку кекса, перевёл взгляд на Лань Сичэня. Какое-то время он не мог придумать ответа и, увидев обеспокоенный взгляд Лань Сичэня, кивнул. — Да. Думаю, что да. Мой орден процветает, Цзинь Лин вырос прекрасным человеком и хорошим главой ордена, — Цзян Чэн больше не может найти никаких других причин. К счастью, Лань Сичэнь не стал более настаивать на этом вопросе. Их разговор перешёл к его племяннику и это ему было по душе: он рассказывал ему истории о том, как он воспитывал Цзинь Лина, в итоге рассказав и о смерти всей своей семьи. Лань Сичэнь больше не любопытствовал, принимая информацию, что он давал, не задавая вопросов. В какой-то момент он даже перевёл разговор от этой деликатной темы, за что Цзян Чэн был благодарен. Он уже ел свой второй кекс, когда Лань Сичэнь вернулся во внутренний дворик, неся стеклянный поднос и чайник. Когда мужчина отошёл, чтобы попросить Сиси сделать им чаю, Цзян Чэн вспомнил кое-что, что он должен сказать Лань Сичэню. Кое-что очень важное… Сначала он не был уверен, стоит ли рассказывать это, но потом решил, что Лань Сичэнь — единственный человек, который поймет и определенно поможет ему. — Вот, пожалуйста, — Лань Сичэнь поставил чашку перед Цзян Чэном, который тихо пробормотал «спасибо». — У меня есть кое-что важное, что я должен тебе сказать… тогда, когда я бежал по улице, мимо проезжал большой автомобиль… меня ослепил свет, и на секунду я увидел мельком какие-то фрагменты… — Фрагменты? Цзян Чэн кивнул: — Я думаю, это воспоминания твоего мужа… о той ночи с аварией. Всё было расплывчато, но я отчётливо слышал голоса. В ту ночь с ним определенно был кто-то, —когда он увидел удивленное выражение лица Лань Сичэня, то продолжил. — Я… Они спрашивали его о каком-то предмете, если точнее, то: «Где ты это спрятал, где?!», затем другой голос говорил: «Нам нужно убраться отсюда до прибытия полиции». Я не узнаю эти голоса и очень размыто вижу их лица, но… они спрашивали про «карту памяти»? Не знаю, что это, но мне кажется, что это очень важно. Глаза Лань Сичэня расширились, он посмотрел вниз и крепко сжал кулаки. — Карта памяти? ...И, значит, там были замешаны два человека? Цзян Чэн кивнул: — Это был не несчастный случай. Он был ещё жив и в сознании, когда слышал этот разговор и, кажется, это произошло как раз после аварии… — Цзян Чэн коснулся того места, где находится его уже зажившая рана, — Что случилось между вами той ночью? — Я… Мы поссорились. Он вышел из дома и пошёл в свой офис, где пробыл почти час, прежде чем я позвонил и пригласил его на ужин, — Лань Сичэнь посмотрел вниз. — Он что-нибудь сказал? Что-то странное? — Он извинился передо мной… Теперь, если подумать, то… он сказал, что есть кое-что, что он хотел бы мне рассказать, — Лань Сичэнь моргнул, откидываясь на стуле с отрешённым взглядом, пытаясь вспомнить их разговор. — Может ты ещё что-нибудь заметил? Как он тогда звучал? Ты слышал какие-нибудь звуки? — Цзян Чэн задавал вопросы: его тон был властным, словно снова принимая на себя привычную личину Главы Ордена. Теперь он мог не притворяться и мог действовать, как ему заблагорассудится перед Лань Сичэнем. Теперь он может свободно задавать вопросы и, наконец, понять, что же могло случиться той ночью. — Похоже, он спешил... я слышал звуки возни. — Может быть, он хотел сказать тебе что-то важное? Чем занимаются ответственные за преступления в этом мире? Я слышал от Цзиньчжу, что расследование не продвигается? Лань Сичэнь вздохнул и кивнул: — Доказательств нет. На единственной записи с камер видеонаблюдения — лишь автомобиль выжидавшего преступника, который внезапно дал газу. С места столкновения — нет ни одной видеозаписи… да и ты не можешь дать никаких показаний из-за своего состояния. — Понятно. Есть ли какие-нибудь… как вы их называете? Те штуки, которые записывают вещи? — Цзян Чэн склонил голову набок, Лань Сичэнь непонимающе посмотрел на него, — Ну вот такие, что на стенах висят… У нас есть одна на крыльце! Такая крошечная коробочка… ух. — Камера? — Оно! Есть ли что-то подобное в офисе Цзян Чэна? — Да, должна быть… Мы можем сообщить об этом полиции и расследование может продолжиться, — Лань Сичэнь потянулся к своему телефону, но Цзян Чэн остановил его: — Не надо. Не сейчас… Я… я не думаю, что мы можем доверять кому-либо из властей, — пробормотал он и посмотрел на Лань Сичэня, — Если эти люди узнают, что я немного восстановил свою память, то, боюсь, что они придут за мной… Причина, по которой пока ничего не происходит заключается в том, что они знают, что я ничего не помню. Может наступить время, когда они снова могут попытаться лишить меня жизни… что бы не находилось на той карте памяти — это важно. — Ты прав, — Лань Сичэнь отложил телефон, — Ты… Похоже, ты отлично знаешь, что делать. — Часть работы Главы Ордена — раскрывать некоторые загадки… находить решения и всё такое. Я был на войне и в политике, обычно, нельзя доверять людям, занимающим высокое положение, — Цзян Чэн откинулся на спинку стула. — Что мы будем делать сейчас? Цзян Чэн посмотрел на Лань Сичэня, положившего обе руки на стол, прежде чем взять свою чашку чая. — Похоже, мне пора посетить офис Цзян Чэна.

__________

Звук ударяющихся друг с другом мечей можно услышать издалека. Ученики Юньмэн Цзян сейчас как раз заняты утренней тренировкой. Цзян Сюнь — старший ученик, что прилежно присматривает за своими товарищами. Те как раз обучают младших, которые только недавно присоединились к их ордену. Таков и его распорядок дня, однако… есть кое-что важное, чего стало не хватать в их ежедневных тренировках — это властный голос Главы Ордена Цзян. Цзян Сюнь поднял таз с тёплой водой и полотенце, направляясь вдоль по знакомому коридору. Как только он добрался до покоев, в которые собирался постучать — двери открыл человек, что находится на Пристани Лотоса вот уже более двух месяцев. — Доброе утро, Цзэу-цзюнь, я принес таз и приготовил тёплой воды. Лань Сичэнь улыбнулся ученику, взял таз и слегка кивнул. — Спасибо, Цзян Сюнь… — Цзэу-цзюнь… как он? — Цзян Сюнь посмотрел за спину Лань Сичэня. Мужчина только покачал головой, слегка нахмурившись. — Всё так же… — пробормотал Лань Сичэнь. — Тогда, я пойду. Не стесняйтесь звать нас, если вам что-нибудь понадобится. Господин Вэй и Глава Ордена Цзинь прибудут сегодня днём, — сообщил Цзян Сюнь, затем поклонился ему и вышел из комнаты. Лань Сичэнь закрыл дверь и взял таз. Пройдя дальше в покои он поставил его около деревянной перегородки и медленно сел на край кровати. Он окунул в воду полотенце, выжал ткань и, подняв чужую бледную тонкую руку, осторожно вытер её. Лань Сичэнь прижал указательный и средний пальцы к запястью. Он чувствовал поток ци: сильный и устойчивый, но… пульса по-прежнему не было. Лань Сичэнь медленно и аккуратно опустил чужую руку. Он потянулся, чтобы протереть бледную кожу щеки и челюсти. Глядя на лежащего без сознания мужчину на кровати, Лань Сичэнь крепко сжал ткань и опустил голову. Та же безмолвная мольба последних несколько месяцев сорвалась шёпотом с его губ: — Ваньинь… пожалуйста, проснись…