Параллельный мир

Решили, что семейный ужин должен будет проходить в их доме, поэтому сейчас Цзян Чэн тайком наблюдает за Цзян Яньли, что готовит у кухонной столешницы с Сиси, что помогает, нарезая овощи. Вэй Усянь играет с Лань Сычжуем и Цзинь Лином, в то время как братья Лань заняты разговорами в гостиной, вероятно, о каких-то семейных делах. Его взгляд задумчиво переместился на второй этаж, где собаки были заперты в своей комнате, потому что, очевидно, Вэй Усянь всё также боится их. — Сиси… Можешь проверить собак? Посмотри, достаточно ли у них воды и еды. Я думаю этот ужин продлится довольно долго. Сиси кивнула, а он вошел на кухню всё ещё наблюдая за работой своей сестры. Ему очень нравилось смотреть, как она готовит. Когда он был маленьким, он всегда ходил за ней по кухне и помогал ей. Он был благодарен, что она возилась с ним, ведь многое, чему он у неё научился пригодилось, когда ему нужно было кормить маленького Цзинь Лина. — Сестренка… тебе нужна помощь? — он медленно подошёл к ней, а она мягко улыбнулась ему в ответ. Ох, как же это поднимало ему настроение. — А-Чэн! Ты сейчас хорошо себя чувствуешь? — Она подошла ближе, всматриваясь в его лицо. — Я в порядке. Извини, что не смог поприветствовать тебя, я только что проснулся. Сичэнь не разбудил меня, хотя я его об этом просил. — Он, вероятно, просто захотел, чтобы ты отдохнул, — улыбнулась она, прежде чем вернуться к столешнице и жестом подозвала его. — Ну, раз уж здесь мой помощник номер один, как насчёт того, чтобы помочь мне и нарезать мясо? Цзян Чэн кивнул и, встав рядом с ней, взял нож. Прежде, чем взяться за нарезку мяса, он заметил, что вода в кипящем «котле», что здесь называлось кастрюлей, вот-вот выльется наружу. Он кивнул сестре, чтобы она тоже заметила: — Боже! — она бросилась убирать огонь в «печи», а Цзян Чэн решил снова оглядеться. Пока Лань Сичэнь работал, Цзян Чэн часто проводил время за изучением всех устройств в доме. И именно на кухне оказалось больше всего таких современных машин. Однажды он открыл микроволновую печь и сунул туда руку как раз вовремя, чтобы Сиси спросила, что он делает. Было неловко, но он попросил её помочь ознакомиться с этими предметами и их использованием, снова оправдываясь потерей памяти. Он уже знал половину устройств на кухне, поэтому, когда Цзян Яньли попросила его принести немного картофеля, он уверенно направился прямо к холодильнику. Там он мысленно похвалил себя, что с первого раза открыл с правильной стороны. — О, вот ты где. Я тебя искал, — Лань Сичэнь вошел на кухню и направился к нему. — Почему? Что-то случилось? — Цзян Чэн приподнял бровь, подойдя к раковине. Он вымыл картофель, а затем вернулся к столу и начал его чистить. Лань Сичэнь следовал за ним на протяжении всего процесса и, наконец, встал рядом с ним, прислонившись к столу и наблюдая за ним, не произнося ни слова. Честно говоря, Цзян Чэну было некомфортно. — Хорошо, что ты хочешь? — Ничего, я просто хотел увидеть, как ты работаешь на кухне. Я скучал по этому. Хотя, было бы милее, если бы ты надел свой фартук, — Лань Сичэнь улыбнулся и Цзян Чэн застыл, прежде чем на его щеках расцвел румянец. И тут, со стороны, он услышал тихое хихиканье Яньли. Как?! Этот человек… в самом деле?! Вытворяет такое?! На глазах у сестры?! — Ты! Проваливай, раз не собираешься помогать, — он махнул рукой, чтобы прогнать его. Лань Сичэнь лишь усмехнулся, наклонившись, чтобы быстро чмокнуть его в макушку. Он кивнул Яньли и вышел из комнаты, оставив их в покое, но в мыслях Цзян Чэна всё ещё была каша. Вот всегда так происходит: Лань Сичэнь проявляет к нему нежность, быстро чмокает его в лицо, что заставляет нервничать, но в тоже время он… даже ни разу не намекнул на их «супружеский долг». Они делили кровать. Просто делили на самом деле довольно большую кровать, но Цзян Чэн всё равно всегда скручивался в клубочек на самом краю, и… каким-то образом Лань Сичэнь находил способ прижаться к нему. Он оставлял за собой огромное пространство, в то время как они ютились на краю. — Лань Сичэнь такой милый, — прокомментировала Цзян Яньли, и это заставило Цзян Чэна нахмуриться. — Он уже взрослый человек, но прилипает как банный лист к заднице, — пробормотал он. Цзян Яньли снова улыбнулась и взяла мясо, что он нарезал, осторожно положив его в «горшок». — Он просто очень сильно любит тебя, А-Чэн, — улыбнулась она, но улыбка стала ещё ярче, когда она увидела, что Цзинь Лин подбежал к ней и обнял за ногу. — Мааа! Спрячь меня! — взвизгнул он, прежде чем послышался ещё один топот ног, на этот раз это был Лань Сычжуй. — Мальчики, не бегайте по кухне, — крикнула Цзян Яньли, но её предупреждение опоздало, потому что Цзинь Лин споткнулся и ударился о шкаф. От удара он слегка дрогнул и кипящая кастрюля с супом покачнулась. — А-Лин! — крикнул он, и его инстинкты и тело автоматически отреагировали: он, упершись руками, перепрыгнул через стол, в ту же секунду накрывая Цзинь Лина, обнимая своей рукой и защищая его. Другая рука вскинулась вверх, чтобы удержать кастрюлю от падения. К сожалению, часть её содержимого всё же пролилась на его одежду, но он был благодарен, что сегодня додумался надеть рубашку с длинным рукавом и сейчас кипяток причинил не слишком большую боль. Раздался грохот упавшей посуды, но он тут же схватил Цзинь Лина, проверяя его маленькое тело на повреждения. — Что ты делаешь?! Разве я не говорил тебе всегда быть осторожным! Быть внимательным! Не убегать из поля моего зрения! Ты меня не слушал?! — Цзян Чэн запыхался к тому времени, когда он закончил отчитывать ребенка. Лицо Цзинь Лина начало превращаться в то самое выражение лица, обозначающее, что он сейчас зарыдает. — А-Лин! — Цзян Янь Ли бросилась и схватила сына, проверяя его, прежде чем взглянуть на Цзян Чэна, — А-Чэн, ты в порядке? Цзян Чэн застыл и уставился на свою сестру, утешающую собственного ребенка, что даже не хочет взглянуть на него. И затем… Цзян Чэн понял. Конечно, здесь — родители Цзинь Лина живы, они его воспитывают, они за ним следят, они его любят. Он чувствует вину за то… что ругал чужого ребенка. — А-Чэн, — Лань Сичэнь бросился к нему, оглядывая его одежду, а после дрожащими руками взял его лицо в ладони. Вэй Усянь тоже вбежал на кухню и подхватил Лань Сычжуя на руки. — Извини, я не заметил как они быстро побежали сюда, — сказал Вэй Усянь тихим голосом и взглянул на Лань Сичэня. — Все в порядке, А-Сянь, Цзинь Линь в порядке… — Яньли ​​протянула руку и взяла дрожащую руку Цзян Чэна, — А-Чэн, спасибо… Пожалуйста, переоденься и проверь своё плечо, мы здесь уберем. Она кивнула Лань Сичэню, чтобы тот помог Цзян Чэну подняться. Мужчина оглядел кухню: он понимает, что если бы Цзян Чэн просто обошел стол, он не смог бы успеть вовремя, чтобы защитить Цзинь Лина, но… в то же время Лань Сичэнь не понимал откуда у Цзян Чэна такая сила и скорость. Он никогда не видел, чтобы его муж двигался так быстро, как если бы между ним и Цзинь Лином не было бы никакого стола. — Пойдем, А-Чэн. Цзян Чэн кивнул и медленно вздохнул, вставая и чувствуя полнейшее истощение. Видимо, такой рывок сказался на этом ещё не восстановившемся теле. Он последовал за Лань Сичэнем в их комнату и сел на кровать. — Подожди здесь, — Лань Сичэнь отошел куда-то и Цзян Чэн кивнул, не сводя глаз с пола. Испуганное лицо Цзинь Лина всё ещё было перед его глазами. Ему следовало быть более осторожным в своих словах. У Цзинь Лина теперь есть родители и не ему было так упрекать ребёнка. Ему нужно наконец запомнить, что это — не та жизнь. В этом мире он всего лишь его дядя. Он не тот, кто воспитывал его с самого рождения. Но Цзян Чэн ничего не мог с собой поделать: его инстинкты немедленно срабатывают, когда дело касается Цзинь Лина. На самом деле, такое происходило и раньше, когда он был ещё главой ордена. Тогда он, Цзинь Гуанъяо и Лань Сичэнь что-то обсуждали на причале. Цзинь Гуанъяо как раз должен был забрать племянника, а поскольку они были заняты, двое слуг Цзинь следили за ребёнком, пока он играл. Цзян Чэн слишком хорошо запомнил, как все замедлилось в его глазах, когда Цзинь Лин, подбежав к краю деревянного пирса, поскользнулся. Цзян Чэн закричал и двое слуг, болтающих и не обращавших до этого никакого внимания на ребёнка, внезапно испугались. Без раздумий его ноги понесли его, и, возможно, он тогда оттолкнул Лань Сичэня с дороги, когда прыгнул и поймал мальчика, прежде чем тот упал в воду. Обняв его, Цзян Чэн с громким всплеском рухнул с ним в озеро. К счастью, это было мелководье, но такая глубина достаточна для того, чтобы четырёхлетний ребёнок утонул. Цзян Чэну потребовалось некоторое время, прежде чем он встал в полный рост, пока вода стекала с него. Как только он поднялся обратно на пирс, первое, что он сделал — это закричал на слуг, весь промокший и разгневанный, неся испуганного мальчика на руках. Он ушёл, не оглядываясь и зная, что это, должно быть, было грубо, но ему было наплевать. Зачем ему отдавать племянника каким-то некомпетентным людям, чтобы они заботились о нём? Если бы его не было рядом, что могло случиться с Цзинь Лином? Он больше не может доверять этим людям. Вероятно, именно этот опыт заставил его всегда держать племянника на расстоянии вытянутой руки. Он всегда был рядом с ним, видел все его первые успехи и наблюдал как он рос. А здесь… всё было по-другому. У Цзинь Лина были родители и Цзян Чэн ему больше не нужен. — А-Чэн? Цзян Чэн поднял глаза и увидел Лань Сичэня, что протянул руку, чтобы вытереть его шею влажным полотенцем, вероятно, избавляясь от супа, прилипшего к его затылку. — Вот, — он протянул ему новую рубашку, и Цзян Чэн пробормотал тихое спасибо, прежде чем начал расстёгивать свою фиолетовую рубашку, заменив её чёрной. Лань Сичэнь убрал его дрожащие руки и застегнул все пуговицы сам. — Ты в порядке? — спросил Лань Сичэнь, потянувшись погладить его по щеке, но Цзян Чэн не смог ответить. — Я думаю… не в порядке. Я переборщил и не должен был его так ругать. — Нет, любимый, ты не… Что бы случилось, если бы тебя не было рядом? Ты сделал то, что не каждый дядя сделал бы, — он улыбнулся и успокаивающе погладил его по щеке, прежде чем наклониться и поцеловать его в лоб. Цзян Чэн застыл, медленно взглянув на Лань Сичэня, у которого всё ещё была улыбка на лице, и он встал, протягивая руку. — Пошли? Кивнув, Цзян Чэн взял его за руку, и его повели из комнаты обратно к обеденному столу, где все готовились. Цзинь Лин немедленно подбежал к нему и обнял его за ногу. — Прости меня, дядя! Цзян Чэн поднял его и слегка похлопал по голове. — Всё в порядке, убедись, что ты не заставишь маму больше так волноваться и не будешь больше играть на кухне, хорошо? Цзинь Лин кивнул, но тут же внимание всех привлек звук закрывшейся входной двери, а затем звук приближающихся шагов. Цзян Чэн медленно опустил своего племянника и замер, когда Юй Цзыюань вошла в комнату в своем пурпурном платье, что повторяло её грациозные движения, пока длинные волосы покачивались при каждом уверенном шаге, что она делала. За ней следовал Цзян Фэнмянь, неся что-то вроде её пальто, которое Сиси сразу же взяла из его рук. На нём был темный костюм с аккуратным кроем и выглядело немного жутковато от осознания, что они с Лань Сичэнем выглядели немного похожими. Цзян Чэн остался стоять, когда увидел своих брата и сестру и их супругов, что приветствовали их. Он тоже хотел подойти к ним, но его ноги не двигались с места. Он убрал руки за спину, крепко сжимая их, чтобы они перестали дрожать. — А-Чэн… Мой сын, — Юй Цзыюань подошла к нему и протянула руку, чтобы нежно прикоснуться к его лицу, внимательно глядя на него, прежде чем вздохнуть: — Ты в порядке, слава богам, — пробормотала она, прежде чем сделать еще один шаг ближе и обнять его. Если раньше Цзян Чэн был просто парализован, то сейчас он буквально стал статуей. Эти объятья… они вызывают горькие воспоминания. — Хороший мальчик. Тогда это были её последние слова, обращённые к нему. И сейчас он решил уткнуться лицом ей в плечо, словно ему снова было шестнадцать. Закусив губу, чтобы не произнести и звука. Он вздрогнул, когда почувствовал лёгкое прикосновение мужской ладони к своей голове. — Мы рады, что ты в порядке, — сказал Цзян Фэнмянь и глаза Цзян Чэна расширились, когда он медленно посмотрел на него. Юй Цзыюань отступила и скрестила руки. — Мы слышали о том, что случилось с твоими воспоминаниями. Тц, кто бы этот ублюдок ни был, он заплатит! — зашипела она и Цзян Яньли подошла, чтобы успокоить её и предложила им начать ужин. Все сели на свои места, а Цзян Чэн остался стоять, не двигаясь, наблюдая за происходящим. Лань Сичэнь взял его за руку и улыбнулся, ведя его к столу. Он последовал за ним, заняв свое место и оглядел стол. Цзян Фэнмянь сидел в центре с другой стороны стола, справа от него — Юй Цзыюань, рядом с ней Яньли и её супруг с сыном. Вэй Усянь и его семья сидели слева от Цзян Фэнмяня. Сам же Цзян Чэн был на другом конце стола, напротив своего отца, а Лань Сичэнь — справа от него. Ужин прошел гладко, много болтовни и Вэй Усянь, как всегда, самый шумный, рассказывающий о своей работе. Цзян Яньли потакала ему и его мать делала несколько неодобрительных замечаний, но в какой-то момент она всё равно тоже смеялась. Цзинь Лин заставил всех хохотать, когда его нос оказался покрыт глазурью от торта. Всё это было… приятно. Для него это было хоть и непривычно, но очень тепло. Они никогда так не ели, всегда лишь ссорились, всегда сидели на большом расстоянии друг от друга, было холодно и чувствовалась напряженная атмосфера. Он думает, что здесь всё намного лучше. Все в порядке, все счастливы, и здесь есть что-то, что он может запечатлеть в своей памяти, чтобы заменить старые воспоминания. Но снова он понимает, что это всё — не его. Эта семья, эти самые воспоминания… — А-Чэн… Ты в порядке? — Лань Сичэнь посмотрел на него и лицо отражало всё беспокойство этого мира. Цзян Чэн вырвался из своих мыслей и кивнул: — Я в порядке… просто… испытываю такой поток эмоций, что думаю, что… утону, — он снова взглянул на стол и кивнул, — но мне это нравится. Мне это очень нравится.

__________

— Цзян Фэнмянь! Как ты смеешь! — звук грохота можно было услышать из обеденного зала, когда Юй Цзыюань ударила палочками по столу. Цзян Чэн посмотрел на свою еду и понял, что его аппетит пропал, как только родители начали ссориться. В недавнем спарринге Вэй Усянь победил его и отец решил отвезти его в Гусу во время своего следующего официального визита. Его мать была в ярости, это и стало причиной сегодняшней ссоры. — Как ты можешь взять его?! Разве не достаточно того, что ты хвастался им перед Лань Циженем и его учениками на тренировочных площадках?! Теперь ты захотел взять его для визита в другой орден?! Возможно, ты забыл, кто твой сын! — она указала на Цзян Чэна и он вздрогнул. — А-Чэну ещё предстоит овладеть некоторыми видами меча. Моя Госпожа, ты сама сказала, что до тех пор ему не разрешено уходить. — Это другое дело! Ты не можешь просто привести ребёнка и представить его так, словно он твой сын! Ссора продолжалась, и Цзян Чэн сжал кулаки, прежде чем встать и выйти из помещения. Это было слишком, он не мог больше этого слышать. Пришёл в себя он уже когда дошёл до пирсов и поднял взгляд на ярко светящуюся луну. Он медленно снял ботинки и вздохнул. Их голоса всё ещё набатом звучали в его голове и он просто хотел, чтобы они заткнулись хотя бы раз! Черт возьми, сегодня же был его одиннадцатый день рождения! Он повернулся спиной к озеру и стал на край. «Как ты можешь стать лучше, когда всё, что ты делаешь, это играешь с Вэй Усянем?!» «Конечно, вместо своего сына он предпочел обычного ученика! Он же молодой гений! Не то, что этот.» — Заткнитесь, — он закрыл уши ладонями. Потом он сделал глубокий вдох, разводя руки в стороны и позволяя силе тяжести взять под контроль его падение в воду. Раздался громкий всплеск, и Цзян Чэн, закрыв глаза, опускался на дно озера. Вода всегда успокаивает его, заглушает голоса. Чем глубже он спускается — тем лучше. Было бы неплохо просто… остаться здесь… Глаза Цзян Чэна распахнулись, когда он почувствовал сильную хватку на своем запястье и его с силой вытащили на поверхность. Он глубоко вдохнул свежего воздуха. Когда он пришёл в себя то, отчаянно оглядевшись, всё же заметил человека, что его вытащил. — Ты в порядке? О боги, я думал, ты утонул! Цзян Чэн уставился на мальчика: он был явно старше, одет в белые одежды и с повязанной лентой на лбу. Ученик Лань? Точно, они же были сегодня утром на учениях. Цзян Чэн уставился на него и наблюдал, как мальчик изо всех сил пытается держаться на плаву, раскачиваясь и вытягивая шею на поверхность, но всё равно продолжает тонуть. — Что ты делаешь? Ты плаваешь как лягушка. — Я эм… видел, как ты упал и я запаниковал и, не раздумывая, прыгнул, — улыбнулся он, всё ещё зря расплескивая воду. — Ты пытался спасти меня, когда сам явно не умеешь плавать, — ответил Цзян Чэн с ровным выражением лица. Что за идиот. — Мне всё же удалось тебя вытянуть, да? — ученик Лань усмехнулся: — Хотя… кажется, я больше не могу держаться на плаву, — он боролся несколько мгновений, но начал медленно погружаться под воду. Цзян Чэн вздохнул и поплыл в его направлении, а затем вытащил его и поплыл к пирсам: — Ты хотел спасти меня, но в итоге я спас тебя. Тем более, я просто пошёл купаться, ты не заметил там мои ботинки? — Ах, теперь мне немного неловко. Когда они поднялись на пирс, Цзян Чэн взял свою обувь и начал её надевать. — Тебе следует вернуться в свою комнату и переодеться. — Смею полагать, что ты молодой господин Цзян? — Если и да, то что? Ученик Лань встал и, слегка дрожа от холода, подошел к нему. — Не стоит так поздно плавать, ты можешь заболеть. И, это не совсем лучший вариант — заболеть в свой день рождения. К тому же, твоя семья будет беспокоиться о тебе. Цзян Чэн замер и посмотрел на него. — Ты… — С Днём Рождения, молодой господин Цзян. Моё имя — Лань Сичэнь, приятно наконец познакомиться с тобой. Хотя, было бы лучше, если бы это было немного при других обстоятельствах, всё же здесь довольно холодно. — Цзян Ваньинь. — Твое имя тебе действительно подходит. Оно очень красивое.