Опять небом любуешься, Сёри-чан?

Япония Храм Якусуни Четыре года назад

      После школы Мегуми направился в храм. Так получилось, что мальчишка выронил из кармана ключи от квартиры, но донимать сестру своими проблемами ему совсем не хочется. За то время, которое он проводил в Якусуни, Фушигуро успел блестяще выучить туда дорогу. Правда, в одиночку ему ещё не приходилось идти к храму. Это были либо Годжо, либо сестра.       В саду никого не было, поэтому он поднялся по ступенькам и вошёл в здание. Мегуми не успел придержать тяжёлую дверь, ненароком позволив ей хлопнуть, что было довольно громко, беря в расчет то, что комната была пуста. Почти пуста.       В это время Сёри переставляла мебель по новому стилю, что казалось мальчику полнейшей глупостью и пустой тратой времени, но вряд ли это была её идея. Из-за неожиданного громкого звука девушка рефлекторно вздрогнула, роняя из рук коробку с бумагами. Мегуми не спешил помогать, он спокойной походкой прошел в центр комнаты, не чувствуя вины за произошедшее. Сёри глянула в его сторону, её жевалки играли, что говорило о нарастающей злости. Она опустилась на колени и принялась собирать бумаги с пола обратно в коробку.       — Чёрт, Мегуми, а дверь нельзя было придержать?! — Проговорила сквозь зубы Нарусэ.       Фушигуро, не обращая особого внимания на девушку, снял с плеч портфель.       — А привыкнуть к громкому хлопку двери нельзя? — Задал риторический вопрос мальчик ровным тоном, что ещё больше вывело из себя Сёри.       Она быстро уложила все в коробку и поставила на ближайший стол. Особого настроя работать не было, а теперь он совсем пропал. Нарусэ смотрела в сторону двери, ожидая прихода Годжо или Цумики, но ничего так и не произошло. Обычно ее или деда предупреждали о неожиданном госте, только не сегодня.       «Неужели сам пришел?», — подумала она.       Мальчик, заметив косые взгляды девушки в сторону двери, поспешил ввести в курс дела.       — Я сам добрался до храма. Ты ещё долго будешь меня считать ребенком?       — Да кто тебя ребенком считает-то?! Вон, в свои одиннадцать лет в росте меня догнал. Ещё чуть-чуть и меня в качестве подлокотника использовать. Это, между прочим, ужасно бесит! — Девушка возмущённо фыркнула и скрестила руки на груди, принимая устойчивое положение.       Сёри взяла документы и пошла относить их в архив. Пока ее не было Мегуми снял школьную куртку, оставаясь в одной рубашке. К этому времени Нарусэ вернулась за новой порцией «важных» бумажек, но помимо них ей теперь надо было чем-то занять Мегуми.       — А где Дайки-сама? — Спросил он, ведь старик обычно первым его встречает.       — Устал. Народу было сегодня больше обычного, поэтому лег отдохнуть, а это надолго. Поэтому посидишь со мно… А это что у тебя за пятно на воротнике рубашки? — Резко переключила внимание девушка.       Она заметила небольшое красное пятнышко, которое не могла видеть из-за школьной куртки.       — Я не понимаю, о чем ты. — Включив «дурочка», сказал он и развернулся от нее на сто восемьдесят градусов.       За два больших шага Сёри сократила расстояние между ними до минимума, попыталась развернуть Фушигуро к себе лицом, но тот сопротивлялся, как мог.       — Что ты там прячешь?       — Тебя это не касается. — Ответил Мегуми, отпихивая от себя девушку.       — Достал! — Зло выплюнула Сёри.       Нарусэ больше не могла выносить его упрямства, поэтому она с силой пнула сзади Мегуми по голени. Он не удержался и с грохотом свалился на пол, а руки рефлекторно, пытаясь удержать равновесия, раскинулись в стороны. Сёри, не теряя ни минуты, навалилась на него сверху, прижимая коленями кисти рук мальчика. Мегуми пытался сопротивляться и вырываться, но прием у девушки удался на славу — сбежать ему не удастся.       — Та-ак, и что же ты так сильно хотел от меня скрыть, — она рассмотрела ворот его рубашки и ее брови поднялись вверх от удивления, — это кровь.       — Она не моя. — Пояснил он, видя ее бегающие глаза. — А теперь слезь с меня.       Последнюю фразу Нарусэ пропустила мимо ушей, разглядывая Мегуми и выражая тому мысленно свое искреннее уважение.       — Ну ты, конечно, тот ещё бандит, а с виду тихий, нелюдимый мальчик. — На ее замечание Фушигуро недовольно цокнул, а выражение лица не выражало ничего хорошего. — Сестрица знает?       Он отвернулся от нее и угрюмо буркнул:       — Нет, но я не хочу, чтобы она знала.       Немного поразмыслив, Нарусэ резко встала, а потом одним рывком подняла за собой и Фушигуро. Как только он оказался в вертикальном положении, Сёри взяла его за руку и повела дальше по коридору. Он не понимал, куда она тащит его с таким рвение и энергией, тем более так неожиданно. Мегуми решил не задавать лишних вопросов, себе дороже, поэтому молча следовал за ней. Как оказалось, пунктом назначения была ванная комната. Девушка посадила его на край ванны и протянула к нему ладонь, ожидая, что он ей что-то даст, но Фушигуро не брал в толк, о чем шла речь. На медлительность друга Сёри закатила глаза.       — Рубашку снимай, — сказала она, но встретилась со ступором на лице мальца, — ты при падении, все последние мозги растерял?! Ее надо постирать и высушить, или кровавое пятнышко в душу запало?       — Нет. — Моментально ответил он.       Мегуми начал расстегивать рубашку с верхних пуговиц, ему было как-то неловко снимать вверх перед Нарусэ, хотя при Цумики такого не возникало. Вот только сестра не наблюдала за его действиями. Он оголил плечи и торс и отдал белую ткань Сёри.       — И года не прошло, — сказала и повернулась к раковине, — если стеснялся, то так бы и сказал, я бы отвернулась.       — Это не так. — Пробормотал Фушигуро.       Девушка включила горячую воду, разбавляя ее холодной, и усмехнулась ответу друга, что явно ему не понравилось. Она взяла чистящее средство и хорошенько намылила место «кровавой» катастрофы.       — Ты сможешь полностью отмыть кровь с рубашки? — Поинтересовался Мегуми, пытаясь заглянуть через плечо, сидя на краю ванны.       — Сейчас немного поколдую над ней и будет, как новенькая! — Гордо сообщила она.       — Ведьма что-ли?       На лице у мальчика появилась мягкая улыбка. Нарусэ повернулась к нему в пол-оборота, прищурив глаза, а губы напоминали тонкую линию. Мегуми понял — она что-то задумала. И не прогадал. В него полетели брызги теплой воды, что вызвало короткий смешок у обоих.       — Надо же! А мне казалось, что ты не умеешь смеяться. — Девушка вернулась к стирке вновь и продолжила, — улыбка тебе очень идет.       Данный комментарий заставил его смутиться, и бледная кожа скул приобрела розоватый оттенок. Как только Нарусэ убедилась, что пятно полностью исчезло, промыла рубашку и повесила сушиться на веревку во внутреннем дворе. Фушигуро натянул школьную куртку поверх голого тела и вышел за Сёри, которая протянула ему мизинчик.       — Это будет нашим секретом о том, что ты избиваешь учеников своей школы.       — Это были хулиганы! — Поправил ее Мегуми, недовольный вышесказанным.       — Неважно, — быстро сказала она и махнула рукой в сторону, — важен сам факт избиения.       Они скрепили тайный договор мизинчиками, чтобы символизировало для них признаком дружбы и доверия. Эта тайна продлилась два года, пока Цумики не застала брата за избиением хулиганов в школе.

Япония Храм Якусуни Сейчас

      Перед началом изучение танца кагуры необходимо было выбрать подходящее место, которым стал зал прошений. Полы идеально подходили для тренировки — ровные и нескользящие, что давало возможность репетировать без обуви. Девушки, будучи личностями самодостаточными, самостоятельно очистили себе просторное место, не прося о помощи парней. Они в свою очередь занимались приготовлением реквизита и танцевальной площадки во внутреннем дворе храма.       Сначала Сёри на собственно примере показала Нобаре ее часть танца, который ей предстоит выучить и в скором времени исполнить. Движения ее временного учителя точны и размеренны. Невольно она залюбовалась грацией, мастерством, нет, волшебством исполнения ее партии. Кугисаки хотелось повторить эту красоту своим телом, чтобы зрители не смогли потом отвести от нее взгляд. Чтобы этого не смог сделать Итадори.       Наступила очередь Нобары выполнять эти движения. Сёри показывала каждый элемент танца отдельно друг от друга и учила его делать. Со стороны ее партия выглядела легкой и непринужденной, но в исполнении все оказалось гораздо сложнее. Казалось, что тело рыжеволосой сковали железные тиски и ни о какой пластике речи идти не может. С каждым новым провалом Нарусэ теряла терпение.       — Кугисаки, это что за деревянные движения? Они должны быть плавные и воздушные! — Ругала ее Сёри, демонстрируя правильное выполнение элементов. — Видишь? Это не так уж и сложно, как может показаться на первый взгляд.       Нобара стояла с веером в руках и внимательно слушала Нарусэ, внимая каждому ее слову, но ноздри все сильнее вздувались от злости на саму себя. За то, что движения в танце ей даются не так легко, как она планировала.       — Может мне попробовать исполнить роль другого героя? — В надежде предложила рыжеволосая.       — Умеешь делать боковое сальто? — Ровным тоном спросила Сёри, заранее зная ответ. Кугисаки понуро опустила голову. — Вот, а теперь приложи максимум усилий. Сильный маг должен быть готов к любым испытаниям, даже если это танец кагуры.       Слова Нарусэ дали ей прилив новых сил, поэтому Кугисаки стала вкладывать больше усилий в достижении поставленной цели. Она следила за плавностью и точностью своих движений, которые получались все лучше и лучше. А словесная поддержка повышала шансы на успех.       Репетиция танца кагуры продолжалась уже несколько часов подряд, пока у Кугисаки не получилось без ошибок исполнить свою партию. Конечно, до идеала надо еще работать, но Сёри была довольна полученным результатом, хотя ради этого стоило попотеть, особенно Нобаре. Она, изнемогая от усталости, распласталась на холодном полу, жадно дыша ртом.       — Кугисаки, ты молодец! — Похвалила девушку Нарусэ. — Вот добьёшься идеального исполнения и, может, парни за тобой ухаживать начнут. Тогда Итадори придется быть начеку.       Сёри кинула взгляд в сторону Нобары. Ее щеки пылали алым огнем то ли от активных телодвижений, то ли от смущения, а, может, и все сразу.       — С чего вдруг Итадори? — Пыталась быть серьезной Нобара, но голос выдал ее с головой, дрогнув.       — Я, по-твоему, слепая? — Спросила и села рядом с ней.       Кугисаки поднялась с пола, принимая сидячее положение, обхватив руками согнутые колени.       — У тебя есть такой человек, чьи глаза хочется всегда видеть и тонуть в их омуте? — Неожиданно спросила она.       Невольно вздрогнув, Сёри замерла, понимая, что такой человек и правду есть. Только испытывает ли она к нему такие же чувства, как Кугисаки к Юджи, или это просто приятная иллюзия? Она сейчас находилась в замешательстве, но одно знала точно.       — В его глаза хочется смотреть вечно. — Мечтательно произнесла Сёри с нежной улыбкой на устах.

***

      Фушигуро и Итадори во внутреннем дворе занимались подготовкой танцевальной площадки и необходимого реквизита, который понадобится для грядущего выступления. Перед тем, как уйти репетировать с Кугисаки, Нарусэ определила их роль в празднике.       Юджи будет продавать саке в беседке, украшенной различными оберегами. Кстати, они тоже подлежат продаже. Сёри посчитала, что приветливое лицо и добрая улыбка Итадори поспособствует доверию людей. И они принесут богатство скромному бюджету храма. Мегуми досталась не менее важная и ответственная роль. Он будет сопровождать танец кагуры рассказом истории о невинности и грехе человека.       — Фушигуро, почему они не могут репетировать свой танец здесь? Я хотел посмотреть. — Жаловался Итадори.       — Работай молча. — Сказал Мегуми, проходя мимо него.       Вот только Юджи не унимался, доставая одноклассника. А когда из здания доходил голос Сёри, которая была чем-то недовольна, парень каждый раз оборачивался в сторону звука. По лицу было видно, что он переживал за Нобару. И это ожидаемо, ведь Кугисаки для Сёри является необходимой шестерёнкой для достижения главной цели, поэтому поблажек ей не дождаться.       — Разве тебе не хочется посмотреть на нее? — В надежде спросил Юджи, но встретился с равнодушным взглядом.       Итадори безнадежно вздохнул и продолжил выполнять работу следом за Фушигуро. Он не понимал, чего это его всегда друг безынициативный и кислый. Только вот Мегуми не разделял глупых идей с Юджи, которые ему совершенно были безразличны. Все равно там репетирует только Кугисаки под руководством Сёри, а та уже давно выучила свою часть и покажет ее только на самом празднике. В этом парень был полностью уверен.       — Итадори, — обратился к нему Фушигуро, привлекая его внимание к себе, — у нас с тобой разные идеалы.       Конечно, Итадори не понял смысла сказанных слов, поэтому пытался расспрашивать об этом Мегуми. Правда, ответов или каких-то пояснений розоволосый так не дождался. Они продолжили работать дальше, пока не закончатся обозначенные сроки.

***

      Чтобы не мешать молодежи репетировать и заниматься приготовлениями, Дайки на неопределенное время покинул Якусуни. А если быть точнее, то Сёри попросила его прогуляться, чтобы старик ненароком ни на что не напоролся. Дайки поначалу свалил все на заботу и любовь своей драгоценной внучки, но она это пояснила тем, что ему, в случае попадания в больницу, придется заново делать медицинскую карточку. А эта бумаженция делается не бесплатно и к тому же не за пару минут. Только старик был абсолютно уверен, если с ним что-то случится, то внучка обязательно поможет.       Если ему надо где-нибудь погулять, то он знает, кого Дайки давно не навещал. Поэтому старик посетил ближайший цветочный магазин и купил букет красных гвоздик. Девушка за прилавком показалась ему очень общительной и вежливой, что ненароком вызвало у старика улыбку. Он остановил такси, что для него было до сих пор непривычно, сказал адрес и поехал на заднем сидении автомобиля.       Поездка оказалась не такой длинной, как ему запомнилось в последний раз. Вскоре такси остановилось, он вышел, расплатившись за поездку. Дайки с цветами в руках стоял напротив кладбища Аояма. Сердце заныло от боли, вызванной потерей любимого человека. По старой памяти ноги сами неторопливыми шагами вели его к захоронению жены. Дайки положил на могилу букет гвоздик и помолился за душу любимой.       — И снова, здравствуй, Юкари, — со всей нежностью сказал старик, — прости, что так давно не навещал тебя. На меня навалилось столько забот. Только представь, у нас с тобой есть внучка по имени Сёри! — Воодушевленно начал он. — Внешне она так стала похожа на тебя в молодости, но этот ее пирсинг портит милый девичий вид. Правда, я уже привык к нему, наверное, прокалывать свое тело у молодежи нынче в моде.       Конечно, он пытался отговаривать внучку от, как дед считал, необдуманных поступков, о которых она со временем пожалеет. Вот только ей это доставляло удовольствие и радость. Дайки приравнивал это к особому виду мазохизма над собственным телом. Сейчас его успокаивало то, что лицо Сёри больше не собирается прокалывать, пока есть свободное место в ушах.       — Вот только характером Сёри пошла в своего отца, — его голос приобрел нотки отвращения, — хорошо, что ты не застала Харуки таким, каким он сейчас стал. Эх… ты бы сильно огорчилась. Хотя это именно твоя смерть повлияла на его воспитание, ведь у тебя всегда получалось найти с ним общий язык. Я пытался как-то исправить или подкорректировать характер Сёри, но острый язык мне никак не убрать.       Дайки очертил кончиками пальцев каждый иероглиф, выгравированный на могильной плите. В мыслях он представлял, как касается нежной, бархатной кожи Юкари. Сердце вновь защемило, открывая старую рану, которая спустя многие годы так и не может затянуться. Эта боль его убивала.       — Наша девочка унаследовала мою проклятую технику, только она у нее мощнее. У меня есть все основания полагать, что Сёри превзойдет мое мастерство. Может, ей даже удастся обойти ограничение на видение собственного будущего.       Старик вспомнил происшествие, которое привело к трагическим последствиям в его жизни. Слезы сами собой навернулись на глаза. Ему было трудно сдерживать эмоции, которые просто выплескивались через край.       — Я так сильно скучаю по тебе. — Дайки больше не стал сдерживаться, поэтому по щекам потекли горькие слезы. — Я так сильно тебя люблю.       Старик лил слезы и молчал, смотря на могилу жены, которая дарит лишь полное безмолвие. Поток боли закончился, и мокрые дорожки постепенно становились сухими. На душе стало значительно легче.       — Скоро мы обязательно будем вместе. — Сказал он, и обнадеживающая улыбка обрамляла его уста.       После этих слов старик развернулся и, идя по каменной дорожке, покинул пределы кладбища Аояма. Он заметил, что осталось еще достаточно много до окончания его прогулки. Сначала дед хотел вернуться в храм, но тут же передумал, вспомнив, что Сёри будет ругаться на него. Этого ему хотелось меньше всего. Поэтому решил наведаться еще в одно место, где он не бывал.

Япония Магический техникум

      Внешний вид магического техникума за многие годы так и не изменился, что не могло не радовать. Дайки любил традиционный стиль в зданиях, одежде, поведении, но сейчас он стремительно уходит на второй план, отдавая господство современности. Вот только чем заняться в техникуме, он не знал.       «Может, мне Яги проведать и поговорить насчет проклятых предметов», — размышлял старик, потирая подбородок.       — Дедушка Дайки, какими судьбами пожаловали? — Мужской голос вывел его из мыслей. Так его называть мог только один человек — Годжо Сатору.       Годжо подошел к нему. На лице играла приветливая улыбка, а в руках он держал пакет. Дайки предположил, что в нем хранятся сладости.       — Сёри «попросила» меня где-нибудь погулять, пока они не закончат. Ну и решил к директору Яга наведаться. — Ответил дед, задавая встречный вопрос, — а куда ты идешь, да еще и с гостинцами?       Глазами старик указал на бумажный пакет.       — А-а, там кокосовые моти, — раскрывая пакет, показал содержимое он. — У меня важная встреча, в каком-то смысле даже свидание.       Старик немного поразмыслил, перебирая всех известных ему людей, которые любят кокосовые моти. На ум ему приходит только один такой человек — Сёри. Поначалу он был счастлив от того, что Сатору и внучка поладили. Ему даже в какой-то момент показалось, что они стали друг другу, как брат с сестрой, но его фантазии раскололись, как айсберг о льдину. Может, Сёри и видела в нем лишь лучшего друга, а вот насчет Годжо он был крайне не уверен. Слишком много тот себе позволяет.       — Знаешь, я очень хочу, чтобы моя девочка связала свою жизнь с мужчиной без проклятой энергии или очень слабой. — Неожиданно выдал дед, и взгляд его стал серьезным. — Наша проклятая техника не является доминирующей, поэтому при союзе с сильным магом она с малой вероятностью передастся следующему поколению.       — М-м, вот значит как. Не хочу вас расстраивать, но мне плевать, какая там является ваша техника — доминирующая или нет. — На его лице заиграла ухмылка, он импровизационно посмотрел на наручные часы. — Вот беда! Я опаздываю на встречу! Рад был пообщаться, надеюсь, вы кое-что для себя поняли, дедушка Дайки.       Сатору прошел мимо старика, который был ошарашен и поражен услышанным. Теперь Дайки полностью убедился в его намерениях. Он хотел для внучки самого лучшего, и Годжо не попадал под эту категорию.       — Она еще ребенок. Ты не можешь вот так просто ей играться. — В голосе старика звучали нотки возмущения и отчаяния.       — Дедуль, ребенком Сёри является только в твоих глазах. Я вижу ее совсем иначе. Но будьте уверены, я не сделаю ничего такого, если она не захочет.       За долю секунды Годжо скрылся с поля зрения деда с помощью проклятой техники. Дайки уже заранее знал, что проиграл их юности. У него складывалось ощущение — Сёри может оказаться в плену своих чувств, если уже не оказалась.

Япония Храм Якусуни

      Первогодки только ушли, и Нарусэ решила обдумать мысль о поиске таинственного Дзюмпея. Она сидела в своей комнате и составляла список ближайших старших школ Токио. Поблизости от магического техникума и храма набралось пять школ. Девушка так прикинула, что образовательные учреждения сможет обойти за пару дней, а если постараться, то и суток хватит. Вот только она не знала, когда начать поиски.       — Чё-ёрт, почему так сложно?! — Озлобленно сказала, откидывая на спинку стула, потирая ладонями глаза.       Неожиданно на ее плечи легли большие ладони, массируя их. Она вздрогнула и резко распахнула глаза. На нее смотрел довольный Сатору, который, на удивление, был уже без маски. Опять эти глаза цвета неба.       — Ты такая напряжённая. Жуть! — Сказал он, продолжая свои действия, которые расслабляли усталые мышцы плеч.       — С какой такой радости ты пришел? — Спросила Нарусэ, наслаждаясь умелыми движениями пальцев.       — А-а? Сама по телефону говорила, что мы давно не собирались, вот и решил исправить крайне печальное положение.       Его пальцы массировали теперь не только плечи, они плавно переходили к основанию шеи и ключицам. Это были крайние приятные ощущения для Сёри, что по спине пробегали редкие мурашки.       — М-м-м, в следующий раз буду держать язык за зубами. — С улыбкой сказала она.       Непродолжительное время еще длился массаж от самого Сатору Годжо, который приносил наслаждение уставшим мышцам. Когда его руки покинули область плеч, девушка недовольно промычала. Годжо отошел и плюхнулся на ее кровать, стоящую близ них. Под его весом матрас противно скрипнул, и он поморщился от ощущения твердости.       — Мне казалось, что кровать у тебя больше была, а она тесновата будет. И матрас твердый, да еще и скрипит. Это место явно не подходит. — Комментировал Сатору с присущим ему возмущением.       Сёри непонимающе смотрела на ворочающегося на кровати Годжо. Она не могла понять смысла его слов, которые оскорбляли ее спальное место и клонили не пойми куда. Правда, комментарии были правдивы, но только насчет матраса. Размер ее вполне устраивал. И что он имел ввиду под «не подходит», тоже не могла понять.       — Что-то не нравится, то сваливай, принцесса на горошине. — Грозно сказала Нарусэ.       Вот только Годжо не собирался вставать, он отрицательно мотнул головой и надул губы. Небесные глаза смотрели на нее, словно зазывали, манили к себе. Сёри стало не по себе от ситуации, будто воздух вокруг них накалялся. Вроде ничего необычного не происходит, но ее одолевали странные ощущения, как тогда, на крыше храма. Именно в тот момент, когда Сёри показалось, что Сатору коснется своими губами ее.       — Я принес кокосовые моти. Твои любимые. — Вдруг сказал он и протянул руку. — Помоги мне встать.       Она обреченно вздохнула и закатила глаза, зная, что мужчина не слезет с кровати, пока его просьба не будет выполнена. Девушка встала со своего места, хватая того за руку, ее маленькая ручка потонула в его широкой ладони. Вот только появилась одна проблема — тянула не она его, а он. Конечно, Нарусэ пыталась сопротивляться, правда, это было бесполезно. Годжо с силой дернул Сёри так, что та упала на него, зажмурив глаза.       — Что за дела? — Сопротивлялась она, пока напротив себя не увидела небесно-голубых глаз, в которых плясали озорные огоньки. — Поэтому снял повязку, дабы меня проще было контролировать?       Годжо усмехнулся ее предположению, в котором есть доля правды. Одной рукой обхватил ее поперек спины и перевернул набок, переместил руку на ее талию.       — Они же тебе нравятся, — уверенно сказал он, продолжая полушепотом, — но я хочу, чтобы ты смотрела так не только на мои глаза.       Нарусэ жалела, что тогда ему рассказала и ответила на личный вопрос. Понимая всю суть и мысль, которую он вложил в слова, Сёри начинала стремительно краснеть и смущенно опустила взгляд. Ведь на небо, как и в его глаза, она смотрела влюбленным взглядом. Сердце начинало отбивать бешенный ритм под натиском чувств. Никакие слова не приходили ей на ум.       — Дурак, не надо со мной играть. — Набравшись смелости, высказала ему в лицо.       Ее покрасневшие щечки вызвали в нем приступ умиления. Годжо не подозревал, что Сёри может выглядеть такой милой и невинной. Но она все еще пытается дать ему отпор.       — Я и не играю, — ответил Сатору, заправляя выбившуюся прядь темных волос за ухо девушки, — просто я знаю, что чувствую по отношению к тебе, а ты?       Сёри впала в ступор, не зная точного ответа на его вопрос. Он простой, но «просто хороший друг» язык не поворачивался сказать. В мыслях это легко получалось сделать, но вот в реальности гораздо сложнее. Причина была в том, что девушка была не уверена в том, что считает его не больше, чем другом.       Видя замешательство Нарусэ, Годжо решил перевести тему. Он усадил их из горизонтального положения в вертикальное. Годжо немного жалел, что начал эту тему так резко. Мысленно обвинив стычку с Дайки, он встал и подошел к бумажному пакету со сладостями.        — Давай поедим моти, — начал с чего-то нейтрального, возвращаясь к прежнему поведению. — Кстати, по дороге к тебя я встретил дедушку Дайки, мы разговорились и…       Сатору что-то ещё говорил, но Сёри его не слушала, погруженная в свои мысли, которые терзали душу.       «Что я чувствую к нему?», — задалась вопросом она, на который собиралась найти ответ в скором времени.