Бездна

Приятная мелодия проникла сквозь сон, она кутала нотами, словно одеялом, не позволила кошмарам подобраться к двум уставшим от борьбы людям. Цзян Чэн открывал глаза медленно и неохотно. На него накатила такая усталость, что хотелось спать целый день. Теперь он более отчетливо различал звуки гуциня и знакомую мелодию «очищения». Ваньинь окончательно проснулся, когда понял, что на него кто-то смотрит. Смотрит внимательно и настороженно. Сонно проморгав, он наконец встретился взглядом с глазами Вэй Ина. Слова застряли в горле, а мысли отказывались формироваться во что-то приличное. На протяжении трех месяцев он множество раз представлял себе эту встречу в мельчайших подробностях. Как обнимет, отвесит пару подзатыльников, встряхнёт для верности и выбьет обещание больше никогда так не делать. Но сейчас, в эту минуту, все слова пропали из головы, словно их там никогда и не было. Вэй Ин молчит, кусая губы, явно желая что-то сказать, но, кажется, подобно Ваньиню, испытывает с этим трудности. Если подумать — не в их характере молчать, они оба слишком вспыльчивые, чтобы встретиться и не наговорить друг другу лишних слов. Так было с тех пор, как Вэй Ин поселился в Пристани Лотоса. Цзян Чэн говорил не думая, Вэй Ин отвечал, слово за слово, и результат — драка. В лучшем случае — глупое соревнование. Но время глупостей прошло. Их дом сгорел. Родители и друзья мертвы. Их разлучили обстоятельства на три месяца, которые показались Цзян Чэну вечностью. Они не просто ввязались в войну — они её возглавили. Вспомнив всё, что ему сказала сестра, и приняв во внимание характер брата, он решил, что подумает, как его защитить, позже. Когда они не будут обременены войной и страданиями. «Ведь и правда промолчит о своих бедах…» — Цзян Чэн собрался с духом. Мелодия за окном успокаивала, и благодаря ей Ваньинь смог взять на себя первое слово: — Прости… — Прости… Цзян Чэн резко замолчал, услышав тихий и хриплый голос Вэй Ина. Он ведь только успокоил свой разум, подбирая слова, и тут его брат снова разбил вдребезги его спокойствие. Поддавшись порыву, Ваньинь сгрёб Вэй Усяня в объятья. Услышав хриплый болезненный стон, он чуть ослабил хватку, но не отпустил. Когда же тот нерешительно обнял в ответ, Цзян Чэн заскрипел зубами. Когда этот идиот решил, что не имеет права обнять его или сестру?! Ну он ему устроит! — Я и А-Цзе так волновались. Мы искали тебя все три месяца, не теряя надежды. — Цзян Чэн не стал говорить, что прождал его тогда у подножья горы целых пять дней. Подумать только, он мог найти его гораздо раньше, расспросив местных о Вэнях. Но вместе с тем понимал, что, узнай он правду тогда, не нашел бы в себе сил подняться на Луанцзан. — Я здесь, Цзян Чэн, я вернулся. — Тихо сказал Вэй Ин. Он был удивлён такими крепкими объятьями и словом «прости» от своего гордого… главы. Наверное, ему не стоит даже в мыслях звать Цзян Чэна братом. Не после того, как по его вине погибла Пристань Лотоса. — Этот ученик просит прощения у главы клана за доставленное беспокойство. Отвесить соответствующий поклон мешали руки Цзян Чэна. Тот застыл от удивления и, кажется, был шокирован подобным обращением. — Идиот!!! — Ваньинь очень быстро отошёл от шока и отвесил-таки братцу подзатыльник. Он тут, понимаешь ли, старается быть деликатным, а этот… этот придурок решил его окончательно доконать. — Не смей больше говорить и делать что-то подобное! — зарычал Ваньинь. — Ты теперь глава клана, обращаться к тебе так правильно, — Вэй Ин слегка вздрогнул от подзатыльника, но всё ещё был уверен в своей правоте. Но, видя искреннее возмущение Цзян Чэна, невольно улыбнулся. За три месяца он отвык от его кипучей энергии. — Ты мой брат и моя правая рука. Это никогда не изменится, — твёрдо произнёс Ваньинь. — А теперь слушай и не перебивай, а то стукну сильнее. Вэй Ин только глазами хлопал, смотря на Цзян Чэна. Тот словно повзрослел на несколько лет. Неужели потери так сильно его изменили? Слова Ваньиня медленно доходили до сознания, в них так хотелось поверить, но он не мог. Просто не имел права. «И насколько изменился я сам?» — подумал Вэй Ин. Он думал, что вернуться будет проще, но на самом деле всё намного сложнее. Тьма внутри него пока была неподвижна. Он ощущал невероятную тяжесть на месте, где раньше было ядро. Однако слабость почему-то ушла, и Вэй Ин чувствовал себя лучше, чем на горе Луанцзан. Тут он всё-таки почувствовал, как ладонь Цзян Чэна сжимает его запястье. «Он делился своей энергией со мной?» — на удивление и слова, и поступок Цзян Чэна прогнали страх того, что Ваньинь его возненавидит и окажется от него из-за его тёмного совершенствования. А ещё беспокойство, не обнаружил ли он, что его золотое ядро отсутствует. — Я буду говорить, а ты слушать и не перебивать! Скажу только раз, и мы больше не будем возвращаться к этому чёртовому разговору, ты понял? — Цзян Чэн нахохлился, и Вэй Ин понял, что ему лучше кивнуть. Видимо, его друг, почти брат, если ему будет позволено его так называть, собирается говорить о чём-то очень неприятном. И не ошибся: — Когда мы бежали из Пристани Лотоса… — Цзян Чэн, не надо, — решил прервать его Вэй Ин, но тут же ощутил, как тот сильно сжал его руку. — Я сказал тебе не перебивать! — Ваньинь прикрыл глаза, справляясь с гневом. Терпение никогда не было его сильной стороной, но что-то ему подсказывало, что придётся развивать этот навык хотя бы в отношении семьи. — Мне было страшно. Мы едва избежали смерти, мы вместе видели, что этот ублюдок сделал с родителями и нашим домом. Ты… ты же испытывал то же, что и я? Цзян Чэн посмотрел в глаза Вэй Ину и порядком забеспокоился, когда увидел несколько слёз, скатившихся по щекам. Он успел разглядеть боль и сожаление, и этого было достаточно для ответа. Сглотнув, Цзян Чэн продолжил. — Я… я был к тебе несправедлив, обвинив во всех грехах Вэней именно тебя. Наговорил глупостей сгоряча, в общем, как и всегда. А ты наверняка простил мне это, да еще и забыл напомнить об извинениях! Святые Небожители, Вэй Ин, я едва не убил тебя в припадке гнева! — разволновавшись снова, Цзян Чэн резко встал с кровати и отвернулся, чтобы снова взять себя в руки. — Приказы отца и матери ещё прозвучали так, словно ты и правда лишь слуга. Как они могли… как могли… «И как мог я не замечать истинного отношения отца к Вэй Ину? Зачем действительно он привёл его в клан? Только ли за тем, чтобы отдать дань уважения своим друзьям? Может, я являю собой не только плохое воплощение матери, но и прихватил худшие черты отца?» — Цзян Чэну не хотелось об этом думать, но мысли сами лезли в голову. — А разве это не так? — Вэй Ин утёр слёзы и постарался не хлюпать носом, но вышло не очень. Он даже представить не мог, что Цзян Чэн всё так остро воспримет. А-Ин давно заметил — у обоих детей Госпожи Юй доброе и мягкое сердце, но если Яньли позволили с ним расти, то мягкость и сострадание из Цзян Чэна выбивали суровыми тренировками. Неужели Ваньинь простил его? А Яньли? Он может им поверить? «Как странно, раньше этих вопросов не возникало…» — Вэй Ин смотрел на бледного Цзян Чэна, замечая, как сурово тот хмурится. — Нет. Для меня ты тот, кому я доверяю как себе. Ты друг и брат, на которого я мог всегда положиться. Ты и А-Ли теперь моя единственная семья. Не в моей власти тебе приказывать, титул главы Цзян в этом вопросе не важен. Ты согласишься войти в мою семью братом и первым наследником? — Что?! Цзян Чэн, тебя по голове не били? — Вэй Ин теперь с тревогой оглядывал своего главу. Могло ли быть, что пересадка золотого ядра так повлияла на Цзян Чэна? — Я не собираюсь покидать клан, если ты этого не хочешь, но войти в семью… Я не могу пользоваться мечом и светлой энергией. Не после проклятого могильника. Прости, я не могу пока этого объяснить… — Не надо, — Цзян Чэн снова сел на кровать и обхватил руками ладони Вэй Ина, подмечая, какие они теперь холодные. Дева Вэнь была права не стоит бередить раны, которые никогда не затянутся. Он бы тоже не захотел слышать вопросы по этой теме и обсуждать её. — Подумай над моим предложением. Я хочу, чтобы ты стал моим братом, уверен, А-Ли поддержит меня. Вэй Ин чувствовал, как тепло проникает под его холодную кожу и тьма внутри словно успокаивается от тепла духовной энергии. Было ли это эффектом близости родного ядра, Вэй Ин не знал. Ведь даже операция по пересадке была лишь теорией. Вэй Ин практически не спал на горе, кошмары, в которых мелькали лица Госпожи Юй, дяди Цзяна и всех убитых шиди, были слишком реальными. Обвинения, звучавшие единым голосом, — слишком живыми. И сейчас, выбравшись с горы, спасенный братом и Лань Чжанем, он слышит от него слова извинений и сожалений. Разрешение покинуть родной клан, если он этого захочет. И предложение великой чести — войти в семью одного из великих кланов. Что бы ни говорили о нём учителя, каким был разгильдяем и балагуром Вэй Ин себя ни показывал, его образование на таком же высоком уровне, как и у других наследников. Но вся эта светская мишура не волновала Вэй Ина, ведь для него главным остались чувства к Цзян Чэну и Яньли. Он их любит, так сильно, что готов отказаться даже от себя. Найдётся ли у него смелость когда-нибудь рассказать Цзян Чэну правду? Нет. Это вряд ли. Но он нуждается в них, а они нуждаются в нём — наверное, это главное. — Я согласен, — Вэй Ин попытался улыбнуться, но, кажется, вышло не очень. В глазах Цзян Чэна стояли слёзы, и он надеялся, что тот сможет сдержаться. — Я буду с тобой до конца, мой глава, мой друг, мой брат! — Не говори таких смущающих вещей, придурок?! — Цзян Чэн резким движением утёр слёзы. — Ты первый начал, — рассмеялся Вэй Ин. В ответ он получил только крепкие объятья и ощущение полной безопасности в эпицентре огромной войны, что ждала их за порогом.

***

К моменту, когда они покинули гостеприимный постоялый двор хозяйки, Вэй Ин довольно неплохо держался на ногах. Боль отступила под лекарствами и мазями, но, судя по виду Девы Вэнь, это была временная мера. Она сохраняла хмурое молчание и была готова обездвижить его, если бы увидела, что он не в состоянии идти. Такой опеки Вэй Усянь не ожидал от лекаря, да и от Цзян Чэна такую заботу раньше не видел. Лань Чжань привычно молчал, но почему-то пристально следил за ним. «Неужели он считает, что я опасен?» — мысль отдавала горечью, но от него за версту фонило тёмной энергией, так что ничего в этом удивительного не было. Цзян Чэн немного успокоил его своими словами и обещаниями, но он не знал, сможет ли сохранить хорошие отношения с Ванцзи. Пусть Ваньинь понял причину, почему он пользуется тёмной энергией, рассказать о ней сам Вэй Усянь не мог. Было слишком больно признаться в том, что он более не заклинатель и светлый путь для него закрыт. — Вэй Ин? Вэй Ин? — голос Цзян Чэна проник в его мысли, и он наконец обратил внимание на то, куда они пришли. Широкая поляна с выжженной по кругу травой. Вэй Усянь почувствовал присутствие тёмной твари, что была заперта в ловушке заклинательской печати. Сильная душа сдерживала тварь, и от бессилия та заснула, но не погибла окончательно. — Что это за место? — он медленно обошел круг по периметру и вопросительно посмотрел на Цзян Чэна и Ванцзи. Вэнь Цин сохраняла молчание, но была так же удивлена тем, куда они пришли. Они были тут только вчетвером, остальных Ваньинь отправил в Надзирательный пункт. — Точно не знаю, — пожал плечами Цзян Чэн. — Но предположительно место смерти твоих родителей. — Что? — Вэй Ин покачнулся и едва не упал. Цзян Чэн никогда бы не стал шутить такими вещами. О родителях Вэй Ин знал не много. Друзья дяди Цзяна, которым он обещал позаботиться о их сыне. Бродячие заклинатели, что следовали воле своего сердца, истребляли зло. Они погибли недалеко от Илина, где дядя Цзян нашёл его позже. Вэй Ин не знал ни обстоятельств смерти своих родителей, ни где они похоронены. Он помнил, какой скандал устроила Госпожа Юй, когда дядя Цзян захотел поставить поминальные таблички в Храм Предков. Это была первая громкая ссора в череде раздоров, которые принёс с собой Вэй Ин. «Пожалуй, лучше об этом не думать…» — Вэй Ин сосредоточился на печати. Он чувствовал тварь, но не мог её увидеть, разрушение печати ни к чему хорошему не приведёт. Возможно, они смогут справиться с монстром, но это, скорее всего, привлечёт ненужное внимание. — Вэй Ин, — Лань Чжань подошёл к нему неслышно, отчего тот вздрогнул. — Я могу сыграть «Расспрос». Вэй Усянь удивлённо посмотрел на Второго Нефрита, «Расспрос» — одна из техник клана Гусу Лань, позволяющая задать духу нужные вопросы. Лань Чжань предлагает сыграть мелодию при том, что душа, которая запечатывает монстра, не выглядит опасной. И тут Вэй Усянь понял, что его насторожило: печать истощается. Какой бы сильной ни была душа заклинателя, её сила не бесконечная. Даже Лань И не смогла бы одной душой сдерживать силу Инского железа, ей помогала энергия клана. Отвлекаясь на размышления, он даже как-то подзабыл, что душа может принадлежать одному из его родителей. — Вэй Ин? — голос Цзян Чэна звучал обеспокоенно, может, стоило подождать до завершения компании, как и хотел Ваньинь. Но Лань Ванцзи утром спросил его, что они будут делать с печатью, Вэй Ин услышал его вопрос, и Ваньинь не смог утаить от брата правду о печати. — Все нормально, — Вэй Усянь улыбнулся брату и посмотрел на Лань Чжаня. Он был благодарен тому за участие, но отчего-то сердце слишком сильно билось в присутствии Второго Нефрита. Нужно отвлечься. – Думаю, стоит повременить с «Расспросом», это может разрушить и так ослабевшую печать. — Если ты хочешь, мы можем задержаться и уничтожить тварь, — предложил Цзян Чэн. Ему на секунду показалось, что брат не готов к встрече с душой родителей. — Разве мои поиски не задержали вас здесь? — Вэй Ин хотел казаться беззаботным, но очень быстро понял, что ему не поверят. Жаловаться на усталость не хотелось, но тут вмешалась Вэнь Цин. — Ночная охота сейчас очень вредна для него, — лекарь вмешалась в разговор мужчин, напомнив, что Вэй Ин только через три дня смог встать с постели. — Пока мы добираемся до основного лагеря, ему прописан отдых. И даже не смей мне возражать, Вэй Усянь! — Хорошо-хорошо, я даже не собирался, — тон целителя пробирал до дрожи. Но тут он услышал хихиканье Цзян Чэна, которое тот ещё и попытался скрыть. — Над чем это ты смеёшься? — Ни над чем, — Цзян Чэн ещё сильнее захихикал, и этого Вэй Ин не смог спустить. Он закинул ему руку на шею и попытался проникнуть под ханьфу, чтобы защекотать. Ваньинь со смехом отбрыкивался от него, думая, что стоит пригласить Вэнь Цин в Орден, чтобы хоть кто-то умел найти управу на его неугомонного брата. Дева Вэнь и Ванцзи смотрели на эту детскую возню и поражались контрасту серьёзности и абсолютной дурости. «Мальчишки, какие они по сути мальчишки. Но война не спрашивает возраст», — Вэнь Цин вздохнула и поспешила вслед за остальными. Уже к полудню они покинули Илин, отправляясь в обратный путь.

***

В полной темноте они приближались к военному лагерю, который был скрыт талисманами иллюзии, чтобы никто из врагов не обнаружил такую крупную ставку заклинателей с воздуха. Вэй Ин летел вместе с Цзян Чэном и видел перед собой только пушистые кроны деревьев. Пока Ваньинь и Лань Чжань не бросили вперёд два талисмана и перед ним не предстало огромное количество шатров и маленьких палаток. Множество огней под ними освещало фигуры людей, которые уже заметили их, подняв голову к небу. Кто-то узнал главу Цзян и Ханьгуан-цзюня и поспешил доложить о их приходе. — Так много, — Вэй Ин осмотрел многочисленную толпу перед собой, слушая, как Цзян Чэн отдаёт приказы своим подчиненным. — С масштабом армии Вэней не сравнить, — неохотно признал Ваньинь, он оглядел брата, подметив, что полёт вымотал его. Слишком бледным был Вэй Ин. — Я надеюсь найти старших, которых не было в Юнмэне на момент вторжения. Разведка донесла до меня слухи о людях, что скрываются в лесах на Севере наших земель и разоряют отряды Вэней. Возможно, это наши. — Было бы здорово, если бы это были они. Вы собрали стольких и смогли их потеснить, ты смог так много сделать, Цзян Чэн, — Вэй Ин улыбнулся брату, но его улыбка получилась несколько болезненной. — Это не только моя заслуга, — смутился Цзян Чэн. — Вэй Ин, — голос Лань Чжаня отвлёк того от созерцания смущения брата. Они столкнулись взглядами, и ему захотелось остаться рядом со Вторым Нефритом и никуда не уходить. — Лань Чжань, — ему хотелось хоть что-нибудь сказать, но ничего путного в голове не было. Только страх сказать что-то такое, из-за чего благородный Лань Чжань его возненавидит. Этот страх сжал горло, и всё, на что способен был Вэй Ин сейчас, это просто стоять и смотреть в прекрасные глаза Лань Чжаня. — Кхм, — Цзян Чэн почувствовал напряжение между этими двумя и разрушил их гляделки, взяв брата за руку. — Пойдём найдём сестру. Ханьгуан-цзюнь, благодарю вас за помощь, что вы мне оказали. Мы обязательно отметим возвращение моего брата, буду рад видеть вас и главу клана Лань нашими гостями. А сейчас нам пора. — Мгм, — только и сумел вымолвить Лань Чжань, смотря, как двое братьев исчезают в толпе. Кажется, случай поговорить наедине им выпадет ещё не скоро. Он вздохнул и направился на поиски своего брата, сейчас ему тоже не помешает поддержка Лань Хуаня. — Цзян Чэн, это было невежливо, — Вэй Ин покорно шёл за братом и не пытался вырвать свою руку из его захвата. Лицо Лань Чжаня как всегда не выражало эмоций, но каким-то неведомым чувством Вэй Ин понял, что тот хочет с ним поговорить. — Ничего, переживёт, — сварливо отозвался Цзян Чэн. — Вы там чуть друг друга на месте не испепелили взглядами. А-Ин, будь скромнее. — А? — Вэй Ин был так шокирован обращением к нему, что замолчал на весь оставшийся путь. Они оказались перед палаткой, где было выделено место раненым. Шицзе он узнал сразу, она стояла к нему спиной и помогала паре целителей омывать раны заклинателя. Он замер, смотря на Яньли, не в силах поверить, что это не сон и она правда тут. — Шицзе… Яньли точно так же замерла и медленно повернулась. Её глаза расширились, а губы расплылись в улыбке. Она сделала шаг навстречу, но Вэй Ин так и стоял бы истуканом, если бы Цзян Чэн не подтолкнул его в спину. — Шицзе, — Вэй Ин обнял свою хрупкую сестренку, с ужасом понимая, что та плачет в его руках. — Шицзе, прости, прости меня… — А-Сянь, — Яньли подняла голову и стёрла пальцами слёзы своего брата. — Ты вернулся, А-Сянь, и это главное. Теперь всё будет хорошо. А-Чэн, иди к нам. Они втроём стояли посреди походного лазарета и обнимались, не обращая внимания на взгляды, которые кидали на них заклинатели. Весть, что Вэй Усянь был найден, облетела весь лагерь очень быстро. Впереди их ждал маленький праздник, на котором они обязательно отметят это событие, а пока им хватало объятий друг друга.