Бездна

Цзян Чэн открыл глаза, осознав, что уже утро. Моргнув пару раз, он повернулся, сев на жесткой лежанке. Увы, в условиях военного лагеря удобные кровати предусмотрены не были. Усталость накапливалась в нем, и вставать становилось все труднее. День сулил новые заботы, и нужно как можно скорее привести себя в порядок. Лагерь за пределами его палатки потихоньку начинал просыпаться, слышались негромкие перешептывания заклинателей и адептов, которые готовили общий завтрак для всего большого лагеря. Накормить армию участвующих в противостоянии против «Солнца» было делом непростым. Цзян Чэн сидя слушал доносящиеся звуки и думал, чего ему не хватает в этом сером утре. «Точно! Вэй Усяня нет рядом…» — горькая мысль отдалась в голове и устремилась к сердцу, туда, где жила тоска по другу… брату! Брату и точка! За два месяца без этого наглого и бесцеремонного наглеца под боком Цзян Чэн понял, что невероятно скучает. А в свете войны причины исчезновения могут быть только самыми ужасными. Накручивать себя дальше не позволяла гордость и упрямство, но раз за разом он обращался к небесам, повторяя только одно: — Будь жив, только, пожалуйста, будь жив, — прошептал он одними губами. Цзян Чэн встал с постели. В этот момент к палатке подошел один из адептов, который пожелал вступить в клан Юньмэн Цзян. Клан, который еще только предстоит восстановить, но сейчас следует узнать список дел на предстоящий день и как идет подготовка к осаде Безночного города. Это, пожалуй, главная цель их борьбы против Вэньских псов. Продвигаясь в глубь земель, принадлежащих Цишань Вэнь, они освобождали поселки от этой чумы и были по праву вознаграждены благодарностью мирных жителей. — Войдите, — сказал Цзян Чэн мявшемуся у входа адепту. Тот с поклоном вошел и пропустил еще двух адептов, которые несли бочку и пару ведер с холодной водой. — Глава, все продукты готовы, как вы и приказывали. — Адепт, исполняющий каждое утро этот приказ, уже не удивлялся милости их главы. Их отряд был самым небольшим в сравнении с другими орденами. Всего тридцать человек. С первых дней глава готовит им сам, не подпуская посторонних к еде для его людей. Следит, чтобы продукты и медикаменты для целителей были в достатке. Ученику Юньмэн Цзян, слыша, как их главу называют параноиком, каждый раз хотелось выбить смельчаку зубы. Но уже вбитые этим самым главой правила заставляли сдерживаться и срывать свою злость на псах Вэнь. — Что еще? — спросил Цзян Чэн, видя, что адепт задержался. — Ночью прибыл Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь с отрядом из Гусу Лань. — Много их? — вот так сюрприз, а ведь от них тоже не было вестей. В последний раз он видел второго господина Лань перед уничтожением Пристани Лотоса. А Цзэу-цзюнь находился в бегах с самого сожжения Облачных глубин. Если поразмыслить, они теперь с орденом Гусу Лань делят один ожог на двоих. Вот только в Пристани Лотоса все было гораздо хуже… — Около тысячи человек, их уже разместили. Цзэу-цзюнь выразил просьбу встретиться с вами. «Со мной? Что Первому Нефриту может понадобиться от меня? Ах да, я ведь теперь новый глава…» — Цзян Чэн нахмурился, чем привел адепта в замешательство. Откуда бы ему знать, что он еще не привык своему новому статусу. — Хорошо. После завтрака, я встречусь с ним… хотя нет. Передай Цзэу-цзюню и Ханьгуань-цзюню приглашение от меня вместе отобедать. Там и поговорим. — Будет исполнено. — Адепт поклонился и исчез из шатра. Прибытие большого отряда — это не только ощутимое подспорье, но и большой расход продуктов. Хотя, если вспомнить стиль жизни Гусу Лань, это не должно стать такой уж проблемой. Ваньинь, сидя в горячей воде, размышлял о предстоящем разговоре с двумя Нефритами. Пожалуй, только им он мог в какой-то мере доверить свою просьбу. Оба господина славились своей честностью и благородством. Он не желал даже думать о возможной смерти брата, но ему безумно хотелось подтвердить свою уверенность хоть чем-нибудь. Сестра сейчас в Ланьлине, в относительной безопасности. Но она, несомненно, будет опечалена тем, что вот уже второй месяц от Вэй Ина нет вестей. Цзян Чэн даже не представлял, как сможет посмотреть ей в глаза и сказать, что их брат пропал бесследно… — К черту все это, — прошипел Цзян Чэн, выбираясь из воды. Обычно внутри него бурлила ярость и злость, но сейчас к ним прибавилось чувство обреченности. Она будто осела на его золотом ядре и даже во снах не желала его оставлять. Видеть, как к смерти родителей прибавляется и мертвое тело брата, было чересчур. Он не имел права расслабляться, но как же ему не хватает… «Соберись, тряпка!» — Цзян Чэн сжал зубы и, высушив волосы, стал облачаться в простые одежды своего ордена. Сейчас ему нужно накормить своих людей, провести тренировку и переговорить с главой клана Не. Затем предстоит трудный разговор с двумя Нефритами. Вздохнув, молодой глава покинул свой шатер, ему предстоял поистине тяжелый день.

***

Найти подходящее место для обеда с двумя Нефритами клана Лань — дело непростое. Особенно посреди военного лагеря, который заставлен шатрами до горизонта. Но Цзян Чэн искренне надеялся, что два блистательных господина, которые сейчас стоят перед ним, не обратят внимания на его более чем скромную обстановку в шатре. Пусть тут и было чисто и прибрано, однако присутствие в его личном пространстве двух Нефритов вызывало какое-то смущение. — Глава клана Лань. Ханьгуань-цзюнь. — Цзян Чэн полагающее поклонился. — Прошу, присаживайтесь. — Глава клана Цзян, — оба Нефрита соответствующе ответили на приветствие. Ваньинь, отослав всех адептов, сам поставил перед двумя братьями подносы с едой. Неловкость с его стороны только усиливалась, особенно когда Лань Сичэнь поймал его взгляд. Конечно, главе клана не пристало самому обслуживать гостей, подобно слуге, однако Цзян Чэн считал, что это меньшее, что он может сделать. Ведь его просьба будет весьма личной, даже наглой. Но попросить помощи более не казалась ему чем-то зазорным. Просто в одиночку не выиграть столь масштабную войну. В одиночку не найти того, кого любишь. — Благодарю за труд, глава клана Цзян, — Лань Сичэнь приветливо улыбнулся и, кажется, только излишне смутил молодого главу. Однако тот быстро справился с эмоциями. Ванцзи кивнул, ему хотелось кое-что узнать у Цзян Ваньиня, но трапезу следовало разделить в молчании. После нее наступило время чая, который им принесли адепты клана Цзян. Они же унесли пустые подносы и очень быстро покинули шатер под хмурым взглядом своего главы. — Прошу простить, если этот чай не удовлетворит ваши вкусы, глава клана Лань, Ханьгуань-цзюнь. — Цзян Чэн разлил по пиалам чай, который смогли найти в ближайшей деревне. Он до сих пор вспоминал, как они с адептами выменяли его и пару мешков риса на простую помощь крестьянам, которые и так были разорены бесчинствами клана Вэнь. Цзян Чэн тогда был просто в ярости, осознав, что даже собственных людей клан Вэнь считает чем-то вроде пыли под ногами. — Не о чем беспокоиться, — коротко произнес Ванцзи. — Верно, — подтвердил Сичэнь. — Сейчас время войны, жаловаться на то — есть высшая степень неблагодарности к тем, кто нас поддерживает. — Вы правы, глава клана Лань, — Ваньинь почти не заметил горького вкуса чая, собираясь с мыслями. — Я знаю, вы хотели со мной поговорить, могу ли я после нашего разговора обратиться к вам, глава клана Лань, с личной просьбой? — Да, конечно, — Сичэнь в некой растерянности смотрел на склоненную голову. — То, что я хотел сказать вам, относится к господину Вэю… — Что? Вы знаете, где он? Что с ним? — Цзян Чэн не смог сдержать эмоций, услышав родное имя, настолько, что, не думая, схватил Сичэня за запястье. С минуту они смотрели друг другу в глаза, и только потом Ваньин, опомнившись, отпустил руку главы клана Лань. — Прошу простить. — Ваше волнение понятно, — ободряюще улыбнулся Сичэнь. — Я не могу ответить на ваши вопросы. Однако могу сказать точно, что в клане Вэнь его нет. — Вы… — В Безночном городе есть человек, который передает нам информацию. Как только я узнал, что молодой господин Вэй пропал, я попытался у него разузнать, нет ли его в темницах Цишань Вэнь. — Благодарю вас за труды, — Цзян Чэн искренне был рад такой информации. Пусть и непонятно, жив ли он, но то, что у врага его нет, уже не малое утешение. — Я расспрашивал пленных, но они ничего не знали. — Надеюсь, вскоре молодой господин Вэй даст о себе знать, — Сичэнь смотрел на Цзян Ваньиня и не мог отделаться от мысли, что тот слишком юн, чтобы взять на себя бремя главы ордена. Более того, ордена, который предстоит восстанавливать из пепла. В иных обстоятельствах он предложил бы помощь, но во время войны все, что они могли, это сражаться. Впрочем, если их кампания удастся, его предложение о помощи не будет выглядеть неуместно. — Глава клана Не перенес вечернее собрание на следующую неделю. Разведка донесла, что в нашу сторону направляется довольно большой отряд Вэней. Он вместе с молодым господином Цзинь выступят к ним навстречу, — Сичэнь лишь мельком увидел печаль в глазах молодого господина Цзян и решил перевести разговор на другую тему. Он достал из рукава свиток, оказавшийся картой, на которой было отмечено несколько точек. — Также нам удалось обнаружить большой надзирательный пункт, он хорошо защищен, и дом достаточно большой, чтобы вместить часть нашего лагеря. Глава Цзян, я хотел бы, чтобы вы вместе с Ванцзи зачистили этот пост. — Оставлять лагерь без защиты сейчас не следует, думаю, стоит отправить небольшой отряд на разведку и продумать нападение, — Цзян Чэн, погрузившись в обсуждение стратегии, чувствовал себя куда более уверенным, чем в разговоре о брате. Чтобы наиболее безопасно провести отряд, требовалось освободить несколько троп от постов, и с этим вполне могла управиться группа из десяти человек. Они решили дождаться вестей от главы Не и выдвинуться, как только отряды Цинхэ и Цзинь вернутся в лагерь. — Благодарю вас, глава Цзян, — Лань Сичэнь убрал свиток обратно в рукав, тем временем Ваньинь лишь кивнул на слова главы Лань, наполняя их чашки чаем. Пришло время просьбы от него, и начать следовало с непростых слов, которые Цзян Чэн произносил крайне редко. — Ханьгуань-цзюнь, я прошу у вас прощения, — Ваньинь, чуть отойдя от стола, поклонился со всей учтивостью, его взгляд был устремлен вниз, поэтому он не видел, как тень удивления мелькнула в золотистых глазах. — Когда мы с Вэй Ином бежали из Пристани Лотоса, горе потери затмило мой разум и я в ярости обвинил вас в этой трагедии. Вместо благодарности за спасение моего брата во время боя с Черепахой-губительницей я возложил вину за жизни моей семьи и ордена на вас и… Вэй Ина. — Глава Цзян… — Лань Сичэнь хотел оборвать столь смущающие извинения, но почувствовал на своем запястье руку брата и решил дослушать. — Нападение на наш орден готовилось давно, и, что именно послужило бы причиной, было не столь важно. Я искренне прошу прощения за свое необдуманное обвинение. — Цзян Чэн осознал, что был несправедлив к брату, только потеряв его. Когда на протяжении долгих дней без него он понял, что сказал ему после их бегства, ему хотелось самому себя ударить дисциплинарным кнутом. Отец учил его быть справедливым к поступкам других и строгим к себе. Он знал характер брата слишком хорошо. Даже если бы на месте Лань Ванцзи был кто-то другой, Вэй Ин его не оставил бы. В свете исчезновения последнего осознать это было слишком горько. Лань Сичэнь смотрел на брата, который, кажется, был смущен и озадачен словами главы Цзян. Ведь Ванцзи не слышал этих обвинений, можно было о них просто умолчать. Однако он посчитал нужным извиниться, что показывало его честность. Кажется, несмотря на юный возраст главы, тот повзрослел под бременем войны. Ванцзи все это время молчал, подбирая нужные слова. Он не так хорошо разбирался в людях, как брат, но Ваньинь был невероятно прямолинейным и честным во время их обучения в ордене Лань. Сомневаться в его искренности не было нужды. — Ванцзи понимает горе главы Цзян и принимает извинения, — Лань Чжань учтиво поклонился в ответ. «И правда благородный муж, который не посмеет безосновательно обвинить кого-то», — Цзян Чэн почувствовал некоторое облегчение от слов Второго Нефрита. Осталось найти брата и извиниться перед ним, а потом сломать ему ноги, чтобы больше никуда не исчез! — Так о чем вы хотели нас попросить, глава клана Цзян? — Сичэнь снова почувствовал ту неловкость, которая была между ними в начале обеда. — О расспросе и учении. — Вздохнул Ваньинь. — Я хочу узнать у духов что-нибудь о Вэй Ине. Он пропал в одной из деревень Илина, мы находимся недалеко от этих мест, освободив тот надзирательный пункт, мы могли бы добраться до той деревни и расспросить души. Возможно, они что-то знают. — Ванцзи согласен, — предложение главы Цзян отвечало собственным мыслям. Брат лишь улыбнулся, полностью осознавая причины такого поведения. Вот только как сам Цзян Чэн отнесется к таким нестандартным чувствам Ванцзи к Вэй Усяню. Пожалуй, об этом стоит подумать, когда тот наконец найдется и его маленький братик сможет спокойно спать. — Вторая моя просьба… я прошу о наставлении, глава клана Лань. Мне нужна помощь в укреплении и стабилизации золотого ядра. — Цзян Чэн глубоко вздохнул, прежде чем решиться произносить эту просьбу вслух. Ему, скорее всего, придется рассказать предысторию. Вспоминать об этом было слишком больно, но без этого два Нефрита вряд ли поймут, почему его золотое ядро гораздо слабее, чем раньше. Конечно, он делал все необходимое, тренировался, медитировал, но этого было мало. Словно что-то мешало его золотому ядру раскрыться в полную силу. Цзян Чэн понимал, что нужно время, однако его-то как раз и не хватало. Оказывается, рассказывать кому-то о своем позорном пленении и потере золотого ядра от руки Вэнь Чжулю не так уж страшно. Признаться в своей слабости, от которой не было сил даже дышать, куда легче, когда вспоминаешь, что сидящие перед тобой господа Лань воспитывались в строгости трех тысяч правил. Ни смеяться, ни осуждать они не станут. Когда Цзян Чэн закончил свой пересказ событий, он поднял взгляд на двух Нефритов и не нашел на их лицах жалости или неприязни. — Глава клана Цзян, — Лань Сичэнь едва контролировал себя на протяжении всего рассказа. Он не мог показать свои настоящие эмоции, как и брат. — Мы окажем вам любую помощь. Но чтобы точно установить, как именно помочь, я доверил бы вас заботам нашего старшего лекаря, но он, в связи с обстановкой, сейчас в Облачных глубинах. Если ваше состояние не мешает в бою, возможно, после победы вы согласитесь посетить Гусу Лань? — Полагаю без этого не обойтись, — согласился Цзян Чэн. Раз уж он доверился двум Нефритам, отступать было некуда. Ему нужно стать сильнее, чтобы защитить своих людей. Ему нельзя быть слабым ради брата, которого только предстоит найти, и сестры, которая ждет их обоих. — Пока я не в силах совершить подобный визит, не мог ли кто-то из ваших людей сыграть для меня мелодию спокойствия разума? — А я не подхожу на эту роль, глава клана Цзян? — Сичэнь отчего-то не хотел поручать кому бы то ни было заботу о главе другого ордена. Видя удивление на молодом лице, Сичэнь еле удержал улыбку. — Я не посмел бы просить о такой чести… — Вы с Вэй Усянем слишком высокого мнения о нас с братом. Голос Ванцзи разрезал неловкость, возникшую между двумя главами. Пусть Лань Цижэнь и отложил церемонию наречения своего племянника, его статус главы не нуждался в подтверждении. — Ханьгуань-цзюнь? — Цзян Чэн не совсем понимал, что тот имеет в виду. Тот смотрел в ответ на него, и почему-то он теперь видел не холодность Ванцзи, а его спокойствие и желание делать все, что в его силах. — Брат хотел сказать, что сейчас мы все на одной стороне. Церемонии без свидетелей излишни. Я готов лично оказать вам помощь, не нужно слишком многим знать о вашей проблеме, — Сичэнь одобряюще улыбнулся, чем, кажется, смутил главу Цзян окончательно. — Благодарю вас, — Ваньинь не нашел в себе силы поднять взгляд на Двух Нефритов, только когда те покинули его палатку, он провожал их спины, пока они не скрылись за другими шатрами. Они договорились, что обсудят способ стабилизации золотого ядра завтра утром, через час после подъема адептов Гусу Лань. Странное чувство тревоги охватило Цзян Ваньиня, стоило двум Нефритам покинуть его шатер. Хотя, возможно, в окружении войны это не столь удивительно.

***

Ванцзи подошел к шатру главы ордена Цзян раньше своего брата, тот остался решить некоторые вопросы, связанные с расположением их отрядов и регулировкой дальнейшего продвижения всего лагеря. Ванцзи сомневался, стоило ли приходить сюда без сопровождения брата, он был не так многословен и улыбчив, как Сичэнь. Невольно вспомнилась другая улыбка, наполненная светом, и смех, который снился ему каждую ночь. Раздался негромкий колокольный звон из мешочка цянькунь, Ванцзи глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Ханьгуань-цзюнь? — Цзян Чэн откинул полог шатра, услышав родной звук колокольчика Юньмэн, он очень удивился, увидев второго молодого господина Лань. — Проходите. Прошу простить за небольшой беспорядок. — Мгм. Ванцзи огляделся, подмечая небрежно брошенную одежду и очень большое количество свитков на столе, рядом лежали кисти и тушечницы. Видимо, глава Цзян решил поработать над чем-то перед их с братом приходом. Ванцзи нахмурился, медитация предполагала отстранение от всего сущего. Они с братом обладали весьма поверхностными знаниями в целительстве, но осмотреть ядро и меридианы могли. — Вы работали. — Ах это, — Цзян Чэн подошел к столу, чтобы сложить инструменты для письма на место. Он знал, что лучше расслабиться и не думать о чем-то важном во время медитации, иначе все насмарку, но мыслей было так много что головная боль сопровождала его почти все время. От чего он злился гораздо чаще. — Многое в Пристани Лотоса было сожжено, я не знаю, каких размеров нанесли ущерб Вэни. Я пытаюсь восстановить что-то по памяти, но она оказалась не настолько хорошей. Ванцзи кивнул. Глава Цзян, несомненно, занимался благородным делом, но оно его изматывает. Проблемы со сном видны невооруженным взглядом, придавая хмурому лицу более резкую выразительность. Он уже слышал, что Цзян Ваньинь получил титул Саньду-шеншоу, что даже на слух звучало резко и опасно. И все же он сумел сломить свою гордость и попросить помощи. Интересно, сможет ли он принять то, что чувствует сам Ванцзи к Вэй Ину. Эти глубокие чувства впервые заставили его познать чувство сожаления. Ведь Вэй Ин пытался с ним подружиться, а он, боясь собственных эмоций, отвергал эту странную дружбу. — Я услышал звук колокольчика, — Цзян Чэн посмотрел на Ванцзи, закончив складывать свитки. — У вас есть что-то принадлежащее моему клану? Колокольчик Юньмэн Цзян ценился адептами не меньше, чем налобные ленты клана Гусу Лань. Цзян Чэн, раздавая колокольчики новобранцам, был искренне горд, что юнцы научились в сжатые сроки контролировать свою Ци. Однако в бою могло произойти все что угодно. Наверняка Лань Ванцзи нашел колокольчик после очередного кровавого боя. Цзян Чэн подавил в себе волну болезненного сожаления. — В Илине я преследовал группу Вэней, желая узнать что-нибудь о вас. Это было через несколько недель после падения Пристани Лотоса, — Ванцзи вынул серебряный колокольчик из мешочка и положил на стол перед главой Цзян. У того с лица пропали все краски. Он медленно сел, боясь поверить в то, что видит. Это был колокольчик брата, он узнает его из тысячи. Вэй Ин ни за что бы не расстался с колокольчиком, если только… если только… «Нет! Нет! Это не может быть правдой!» — Цзян Чэн сжал в руке колокольчик, внутри что-то заныло и болезненно свернулось. — Глава Цзян, — Ванцзи подошел ближе, коснувшись его плеча, потому что видел, как тот впадает в некую прострацию. — Я не нашел никаких следов Вэй Усяня. И брат сказал, что у Вэней его нет. — Да, точно… Цзян Чэн вздохнул, возможно, его и правда схватили. Наверняка ранили, а ведь раны, нанесенные Цзыдянь, заживают тяжело. Не так, как от дисциплинарного кнута, но все же. Он вернется, Цзян Чэн обязан в это верить, иначе спятит окончательно. Не сможет вести людей за собой, куда ему вести за собой клан, если родного брата не уберег. — Вы должны успокоиться. — Ванцзи достал свой гуцинь. Он редко сам шел на контакт с людьми. Он боялся заводить знакомства. Но сейчас видел перед собой своего ровесника, который может оказаться раздавлен тягостями войны, а не просто главу клана. И что-то ему подсказывало, что Вэй Ин будет рад, если он поддержит его брата. — До того, как придет брат, вы должны быть готовы. — Хорошо. Спорить с Ванцзи он не стал, Цзян Чэн сел в позу лотоса, приготовившись слушать первые звуки успокаивающей мелодии. Уже через несколько минут головная боль утихла, а с плеч словно убрали гору. Под столь прекрасные переливы не хотелось думать. Ярость утихала, превращаясь в темную реку, которая словно растворялась в темных водах собственной силы. Ванцзи играл мелодию, которую они с братом исполняли для своих адептов каждое утро и вечер, но для главы Цзян ее требовалось чуть-чуть изменить. Брат вчера изменил небольшую часть, помня, что Цзыдянь - духовное оружие, способное на уровне инстинктов отразить такую подавляющую эмоции мелодию. Она не брала эмоции под контроль, помогала упорядочить мысли и расслабиться для медитации. Когда Лань Сичэнь вошел в шатер, он увидел главу Цзян, полностью погруженного в медитацию. Мелодия гуциня плавно стихла, и Ваньинь открыл глаза. Поприветствовав его кивком головы, он в молчании наблюдал, как глава Лань усаживается в позу лотоса и протягивает ему раскрытые ладони. «Это выглядит слишком…» — Цзян Чэн не мог даже слов подобрать. Последний раз его так направлял наставник в детстве, когда его духовные силы едва зарождались в теле. Точно. Он же сам попросил главу Лань об учении. Так чего он тут устроил! Решительно положив свои ладони на протянутые руки, Цзян Чэн позволил Лань Сичэню ощутить его духовную силу. Увидеть ядро и обожженные духовные каналы, которые почти зажили от обильных духовных сил. Цзян Чэн тоже видел свое золотое ядро. Словами было не передать, как он был рад ощущать внутри себя знакомую силу, которая дарила тепло и защиту. Он смотрел на маленький золотой шарик, в нем мелькали фиолетовые всполохи, которые кружили по кругу, устремляясь вверх. Стоило Лань Сичэню направить нить своей духовной силы, чтобы увидеть его золотое ядро ближе, тут-то и произошла самая неожиданная странность, которой даже Цзян Чэн не ожидал. Вокруг его ядра выросла сеть алого цвета, которая задержала вливаемую силу, но, словно поняв, что та не несет угрозы, исчезла. Лань Сичэнь не перестал вливать свою силу и как следует осмотрел духовные каналы и ядро. Аккуратно прекратив контакт, он потрясенно молчал. — Что это была за хрень?! — Цзян Чэн растерял всю свою концентрацию и не сдержал рвущегося вопроса. Ванцзи вопросительно смотрел на брата, не понимая, что именно случилось. — Думаю, это была защита ядра, — Лань Сичэнь собрался с мыслями, — ваши каналы заживают, однако стоит поберечь силы, иначе может произойти истощение. Я не знаю, каким было ваше ядро до восстановления, но сейчас оно генерирует достаточно сил, чтобы вы не чувствовали себя слабым. Я или Ванцзи будем помогать вам при медитации игрой, и, думаю, через несколько месяцев ядро окончательно восстановится. Лань Сичэнь не знал, стоит ли делиться своими сомнениями. Ему показалось, что ядро не восстанавливается, а скорее приживается. Словно кто-то его поместил на выжженное место. Возможно, целители поймут больше, чем он. — Да? Буду благодарен вам обоим, — Цзян Чэн почти справился с эмоциями, даже кольцо на пальце не искрило. — Что за защита ядра? Я о таком не слышал. — Я тоже, но, возможно, Баошань Саньжэнь изобрела его сама, поэтому мы мало что можем выяснить. — Лань Сичэнь поднялся, а Ванцзи уже убрал гуцинь за спину и стоял у входа шатра. — Я пришлю вам сбор трав, который лучше принимать перед медитацией. Благодарю за доверие, глава клана Цзян. — Ваньинь, пожалуйста, зовите меня так, — Цзян Чэн поклонился, чувствуя, что эта медитация позволила ему сделать шаг вперед. — Приходите вечером в зал советов, — Лань Сичэнь улыбнулся. — Мы выработаем точный план по зачистке нескольких объектов. Я с удовольствием буду обращаться к вам, Цзян Ваньинь, если вы окажете ответный жест. — Конечно, Лань Сичэнь. Два Нефрита ушли, а Цзян Чэн даже не успел перевести дыхание, как в его шатер пришел один из старших учеников. Он протянул ему свиток, запыхавшись от бега. — Срочное донесение из Ланьлина. Он вырвал свиток, молясь всем богам, чтобы жизнь не преподнесла ему очередной пинок. Изящный почерк сестры он узнал сразу, а прочитав послание, понял, что та направляется к нему под охраной адептов Ланьлин Цзинь. «Сестра скоро будет тут? Со мной? Я буду не один…» — Цзян Чэн хмуро осмотрел адепта. — Подготовьтесь к приезду девы Цзян, — отдав распоряжение, он вышел из шатра, выбрал несколько человек и покинул лагерь, направившись навстречу сестре. Он не позволит еще одному родному человеку потеряться по пути к нему.