Любопытный случай фривольных чудес на Мальборо стрит (A Curious Case of Miracles on Marlborough Street)

Когда холодный и легкий, как перышко, серый рассвет прокрался над крышами, Кроули вышел из своей квартиры и оставил машину позади. Он шел квартал за кварталом из Мейфэра на восток, пока переулки не сузились, а из труб не повалили белые облака. Он прошел мимо железной лестницы. Мимо высоких черных фонарных столбов. Мимо закопченных кирпичных мастерских. К башням, которые маячили вдали, как бетонные часовые. Вскоре он почувствовал запах рыбы и масла, услышал характерный лязг доков, поднял лацканы, засунул руки в карманы и пошел дальше. На углу старый уличный музыкант импровизировал на трубе, и минорная мелодия следовала за Кроули, пока он брел по пустой улице. Он прошел мимо черного кота и пнул камень, лежавший на мостовой, потом посмотрел на витражи и вспомнил, что было тут раньше. Бельевые веревки. Машины с высокими тонкими решетками. Дети в кепках газетчиков. Акушерки на велосипедах в развевающихся малиновых плащах. Театр, где они с Азирафаэлем видели «Бен-Гура», билетная касса была закрыта ставнями, а на двери висела тяжелая цепь. Он не обращал внимания на облачка пара изо рта и дымку, клубившуюся вокруг ног, погруженный в элегию о городе, который никогда не вернется. В конце концов Кроули вернулся на главную улицу и увидел красно-бело-синюю вывеску станции метро. Он неторопливо спустился по широкой темной лестнице, прошел мимо билетных киосков и обнаружил на платформе несколько ранних прохожих. Слипшаяся в объятиях парочка. Бизнесмен в помятом костюме. Человек, который зевал, сутулился и цеплялся за портфель. Мимо, не останавливаясь, пронесся поезд, взъерошив им волосы и пальто, и скрип рельсов эхом отдался в туннеле, когда он умчался. Пока Кроули расхаживал взад и вперед под длинными неоновыми лампами, он увидел хорошо одетого мужчину лет пятидесяти, читающего на скамейке. Он на мгновение задумался, затем нырнул в альков и устроился в дальнем левом углу скамейки, как всегда делал с Азирафаэлем. Прошла минута — потом две, — и он, изнывая от любопытства, заглянул в книгу этого человека. “Перепутье: иудаизм и христианство в Древнем Риме”. Еще один поезд с ревом въехал на станцию и замедлил ход, а когда двери распахнулись, оттуда, шаркая ногами, вышли несколько молодых людей, заспанных и усталых. Мужчина продолжал читать молча, почесывая аккуратную седеющую бородку, и наконец Кроули отбросил осторожность и заговорил с ним: — Она хорошая? Мужчина опустил книгу и посмотрел на него. — Что? — Та книга, которую вы читаете. — Не знаю. Я еще не слишком далеко продвинулся. — Мужчина пожал плечами, просматривая синопсис на задней обложке. — Один мой коллега рекомендовал ее. В следующем семестре я буду читать серию лекций о связях политики и монотеизма. Кроули по-собачьи склонил голову набок. — А. — Мужчина хлопнул себя ладонью по груди. — Я профессор. Из Оксфорда. Специализируюсь на авраамических религиях. Кроули поднял бровь. — Вот как? Мужчина сунул большой палец в книгу. — Совершенно верно. Я только что отослал очередную публикацию по Септуагинте. Кроули заколебался, когда мимо промчался третий поезд, и смерил мужчину взглядом от коричневых башмаков до серого шерстяного пальто. — На самом деле… — Кроули скрестил руки на груди. — Я искал кого-то вроде вас. — Вам нужна помощь? — Мне нужен кто-то, кто не так уж сильно переживает из-за того, что кто-то другой "задает вопросы". — Ну, это в буквальном смысле моя работа. Отвечать на вопросы. Могу я тебе чем-нибудь помочь? — Может быть. — Кроули вытянул ноги перед собой. — Как много ты знаешь об ангелах? — В теологическом смысле? — Совершенно верно. — Ну, я читал Книгу Еноха только один раз, но... — Этого вполне достаточно. — Кроули неопределенно указал на другую сторону скамьи. — Я имею в виду, для понимания теории… — Ну конечно. — Мужчина потянулся, открыл защелку своего портфеля и вытащил закладку. — Хотя некоторые философские школы говорят, что они принимают физические формы на Земле. Что кто-то, мудрый не по годам, может быть сосудом для ангела. — Я, кажется, даже знаю такого парня. — Кроули изучал носки своих ботинок. — Такой же карамельно-зефирный, как все они, но иногда бывает настоящей праведной занозой в заднице. Мужчина подавил смешок. — Похоже на то, что говорит обо мне мой муж. — Да? — Он никогда не может оставить последнее слово за мной. Это его просто бесит. — Мужчина сиял, как солнце, глядя вдаль и предаваясь воспоминаниям. — В любом случае, продолжайте. — Сколько свободной воли у ангелов? — Что вы имеете в виду? — Как много они могли бы сделать сами, прежде чем… ну, знаете… пасть?.. — Мы говорим о христианских ангелах? — Да. Нет. Не только. — Это предмет, где важна конкретность. — Мужчина вынул большой палец из книги. — Священник, имам и раввин сказали бы вам совершенно разные вещи. — Просто попробуйте ответить на один конкретный вопрос, который я вам задам. Мужчина заложил книгу большим пальцем. — Отлично. — Скажем, ангел попал в переделку и совершил что-то человеческое. Не такую уж плохую вещь, как таковую, но ее нет в небесном сборнике гимнов и методичках по правильному поведению правильных ангелов. — При разговоре Кроули энергично помогал себе руками. — К ней можно было бы отнестись снисходительно, она не такая уж и страшная. По сравнению со всеми этими убийствами и соблазнами. Но хоть кого-то это волнует? И... — он прервал себя, — есть ли во всем этом хоть какой-то смысл? Я не понимаю… но чувствую, что это не так. — Похоже, я отлично вас понял. — Мужчина нахмурился и покачал головой. — Вы хотите знать, является ли ангельская мораль абсолютной или же ее постулаты подлежат обсуждению и могут стать предметом коррекции? — Думаю, да. — Кроули снова скрестил руки на груди. — Как далеко они могли бы отступить от Небес, не потеряв своих крыльев. — Насколько мне известно, восставшие ангелы всегда падали. Те, кто сохранили свои нимбы, находятся в полном согласии с Богом. Я никогда не читал ничего, где бы однозначно подтверждалось , что это было следствием их собственного выбора... Но я не читал и ничего, где бы это опровергалось. Может быть, им просто никогда не приходит в голову подвергать сомнению некоторые вещи, только и всего. — Хм. Не знаю... Понимаете, этот ангел все еще хочет быть среди своих, работать на общее высшее благо и все такое. Просто он не всегда готов придерживаться генеральной линии партии. — Ах, это огнеопасное риторическое яблоко, которое давно уже стоило бы выбросить. "Высшее благо". — Мужчина положил книгу рядом с собой на скамью. — Вопрос о добре и том, что правильно и что неправильно, мучил людей с незапамятных времен. И это правильно, уж простите за тавтологию. Без всякого подтекста и двойного смысла. Кроули фыркнул. — Не так и плохо. — Однако противостояние добра и зла остается неизменным, что бы под ними ни понимали, — сказал мужчина. — Миллионы сражались и умирали за то, что считали правильным. Любой шаг от добра — шаг в сторону зла. Восставшие ангелы падают. Плечи Кроули поникли, когда он ответил ровным голосом: — Да, я знаю. — Я был бы удивлен, если бы сами ангелы попытались оспорить такое положение вещей... — Мужчина остановился, чтобы поправить себя. — Я имею в виду гипотетически. Кроули обдумал это. — А... после Армагеддона? — Боже. Это отличный вопрос. — Мужчина выпрямил спину, явно застигнутый врасплох. — Неужели легионы Рая и Ада останутся такими же? Или произойдет перестройка, как только Иерусалим реформируется? — Значит... — Кроули сделал паузу, — все может стать по-другому. — Они могут стать кем угодно. У нас не проработано никакой научной системы отсчета для мира после Армагеддона. — Мужчина неодобрительно покосился на Кроули. — Древние философы и их концепции и труды тоже не подходят, ведь они об этом не думали. — Верно, — пробормотал себе под нос Кроули. — Потому что все должно было кончиться. — Что должно было кончиться? Кроули сдвинул очки еще выше на нос. — Ничего. Тут к платформе подкатил четвертый поезд. — Послушайте... спасибо. — Кроули сел и вытянул ноги. — Наверное, мне следует отпустить вас. Не хочу, чтобы вы опоздали на поезд. Мужчина выглядел смущенным. — Мне очень жаль. Не думаю, что от меня было много пользы. — Наоборот. — Кроули встал. — Вы дали мне ответ на мой вопрос. Парочка оторвалась друг от друга, бизнесмен собрался с силами, а художник вцепился в свой портфель, и они все уже разместились в вагоне. Кроули отряхнул пиджак и пошел прочь, а потом засунул руки в карманы и повернулся на каблуках. — Вы знаете… Мужчина оживился. — Что? — Вы чем-то напоминаете мне его. Я имею в виду того парня. — Такая же заноза в заднице? — Вы не похожи на него, но что-то общее у вас есть. — Что ж, приму это за комплимент. — Мужчина снова открыл книгу. — Хорошего вам дня. — Да, — Кроули почти улыбнулся. — Да, знаете что? Вам тоже.