Рука помощи

      Зейн глубоко затянулся первой сигаретой за этот день и выдохнул, глядя на привлекательную вывеску, что совсем не похожа на обычную вывеску типичного мотеля у дороги. Оазис. Находится в почти-жопе-мира-штат-Индиана, а эти светящиеся пальмы будто прямиком из Огайо. Да уж, приехали. Что он, блять, вообще тут делает? Альфа потёр бритый затылок и мотнул головой, убирая со лба отросшие русые волосы, которые теперь бесили, падая на глаза. Бля, надо было стричься под полубокс и не выёбываться! Он снова заставил кончик ебучей раковой палочки запылать и затрещать, сжигая табак. Зейн пришёл за двадцать минут до начала, будто давал себе время передумать. А передумать было отчего, ведь он пришёл сюда подрочить за деньги, причём себе самому, пока один конкретный омега будет на него пялить.       Как же он докатился до такой жизни? Всё из-за его ебантяя-босса Рассела!       — Мне нужно платить за квартиру, — настаивал Зейн, ни на шаг не отставая от управляющего закусочной "У Расти", больше похожей на паб в стиле святого Патрика из-за всего этого обилия зелёного. Рассел стремился скрыться от своего официанта по всему залу, но безуспешно.       — Что я могу сделать?       — Выдать мне зарплату в тот же день месяца, что и обычно — второго числа!       — Я тебе в сотый раз объясняю — нагрянула нежданная проверка и пришлось в срочном порядке дать кое-кому на лапу. Все официанты остались без денег, но не ноют и не ходят за мной по пятам, — пожаловался Рассел, но альфа проигнорировал это и поплёлся за ним к кассовому аппарату, который владелец распахнул перед официантом. — Вот, посмотри сам, выручки почти нет. Я сделаю заём и выдам всем деньги в течение недели с премией! Всех это устроило. Всех, кроме тебя, Зейн.       — Потому что через три дня мне нужно заплатить за аренду! — в который раз повторил альфа явно громче, чем следовало — за стойкой сидела пара клиентов, но ему сейчас было не до них.       — Надо было откладывать заранее на такое дело.       — Не надо меня учить! Я отложил, а потом случился форс-мажор, и мне пришлось отдать оттуда часть денег. Слушай, я же не прошу выдать мне всё в полном объёме. Мне нужно только триста баксов, чтобы закрыть недостачу.       — Зейн, у всех сейчас проблемы и недостачи. Если я начну жалеть хоть одного, то в итоге придётся выдать по триста долларов всем, а тогда денег на закупку продуктов не останется, и мы закроемся на эту неделю. И все остальные не будут так рады, когда получат в следующем месяце за три недели, а не за четыре.       — Меня выселят из квартиры!       — Господи, да поговори ты с арендодателем и объясни ситуацию. Я уверен, что он поймёт, — ответил Рассел и похлопал официанта по плечу.       Вот только Зейн был уверен, что он не поймёт. Недовольный Сэмюэль, который сдавал ему маленькую квартирку с общей кухней на окраине, не упускал случая побурчать на очередного квартиросъёмщика, который думал, что сможет его "провести". По его собственным словам, ему надоели алкаши и оборванцы, которые заселяются к нему в дом с представлениями, что смогут жить там в долг. Оплата пятого и ни днём позже! Деньги не настолько большие, чтобы их задерживать! Любой, кто попробует его надуть, тотчас окажется на улице!       Как бы то ни было, старика Зейн полностью понимал. Он никому ничего не должен. К тому же это была окраина города, что так близка злачным районам, поэтому цены не кусались. Вот даже Зейн мог позволить себе снимать здесь жильё. Расположение притягивало к симпатичному дешёвому дому наркоманов, преступников и прочих личностей, которым Семюэль не хотел сдавать квартиру.       «Они не платежеспособные, а это единственное, что меня интересует».       И старик не делал исключений. Никогда.       «Стоит начать кого-то жалеть, как от страждущих отбоя не будет, а после они быстро начнут принимать это как должное.»       Зейн застал пару жильцов, которых пришлось с полицией уводить из дома вместе с вещами. У Семюэля были принципы и отступать от них он не мог. Слишком стар уже, поэтому его не переделать. И бывший военный, к тому же.       Альфа жил у него уже пять лет. Снял квартиру сразу после школы, когда папа переехал в тёплые края за работой на заводе бытовой техники. За эти пять лет старик так и не поднял для него арендную плату и исполнял всё, что требуется от хорошего арендодателя, коим он мог считать себя по праву. В небольшом четырёхэтажном доме всегда царила чистота, лампочки были на месте и работали, а на общих кухнях плита с духовкой всегда была исправна. Если что-то ломалось, то чинил Сэмюэль всё сам. Только с сантехникой он особо не ладил. Вот тут в игру и вступил Зейн! Отец-омега был сантехником, и альфа ездил с ним по заказам после школы, поэтому много чего умел. Старик был только рад отказаться от услуг ушлого мастера и принимать помощь от своего же жильца, который всегда под рукой и готов заниматься ремонтом за уменьшение арендной платы. Это был его шанс сводить концы с концами и даже кое-что откладывать. В агентство его не брали, мол, официального опыта нет, а вот заниматься таким стихийным ремонтом ему никто не мог запретить. Помимо этого он помогал возводить белый забор вокруг участка, делал ремонт на всем четвёртом этаже после того как кровля потекла, и эту самую кровлю тоже помогал перестилать. Он заработал себе хорошее отношение, но потерять его мог в один момент. Старик не делал исключений.       Боже блять, да нихуя он не найдёт квартиру за ту же цену! Ещё и потеряет свои подработки, что уменьшали стоимость аренды. Эта его неожиданная щедрость оказалась так некстати! Папа только обмолвился, что хотел бы поднять выплаты в пенсионный фонд, и альфа сам предложил ему деньги, ведь думал, что ЗП совсем скоро. У него было немного отложено, но даже если он не будет есть все эти три дня до пятого, ему всё равно не хватает триста баксов. Зейн потёр переносицу. Срочно нужно найти подработку или заём. Вот только в закусочной все оказались в том же положении, что и он, а значит, смену свою не отдадут и денег не займут, а с поварами он не в тех отношениях, чтобы просить в долг.       Оставалось найти ещё работу, на которой всё равно нужно ждать первую ЗП. Мало кто даёт сразу наличкой за день или неделю. Чёрт, может всё-таки… И вспомнил суровое лицо Сэмюэля с кустистыми бровями. Нет, он не уступит. Альфа вздохнул и зажмурился, стараясь завести свой мозг как заржавевший моторчик. Думай-думай!       — Можно ещё воды, Зейн? — обратился к нему кто-то смутно знакомым голосом.       Альфа поднял глаза на клиента, который сидел ближе всех к кассе и, чтоб тебя блять, наверняка слышал весь разговор от начала и до бесславного конца. Марко Дельгадо. Ёб твою мать! Зейн физически ощутил как уши запылали, когда он коротко кивнул и свернул за стойку, неловко оглядываясь в поисках графина из зелёного стекла. Вот кому-кому, а бывшему однокласснику-омеге он точно не хотел показывать, что будто едва сводит концы с концами. Это не так! Просто так совпало, блять! Зейн через отражение видел, что Марко ему взглядом сверлит спину, и, видно, обмена любезностями не избежать. Да хрен там! Он бывший раннер, поэтому может сбежать от чего угодно.       — Пожалуйста, Дельгадо, — сказал альфа, молниеносно наполняя стакан рядом с недоеденным омлетом, и тут же отошёл, не давая и слова сказать.       Потихоньку город просыпался, и закусочная наполнилась теми, кто запросто мог позволить себе завтрак вне дома, и дальнобойщиками, которые ехали всю ночь и теперь методично уничтожали весь запас кофе, поэтому альфа бегал между столами с кофейником, едва успевая подливать чёрный ароматный напиток. О перекуре и речи не шло!       Марко же как будто специально ел неспеша и уходить не собирался, вовсе не скрывая свой интерес к бывшему однокласснику, провожая его глазами каждый раз, стоило подойти слишком близко. Зейн и сам пялился украдкой. Точёный профиль омеги так и привлекал взгляд, а уж жопа как у Джей Ло так и подавно! Коричневые штаны с высоким поясом это только подчёркивали, а бордовая водолазка под горло, которую он заправил внутрь брюк, выгодно контрастировала со смуглой кожей типичного представителя Мексики. На улице было градусов двадцать, что жарковато для такой одежды, но, может, он мёрзнет? В школе он вроде тоже ходил в чем-то, что закрывало его тело от подбородка и до пят. Чёрные как смоль чуть кудрявые волосы он аккуратно уложил влево так, что кончики касались высокого ворота.       Он и в школе был таким: симпатичным, но каким-то задумчивым и замкнутым, как не от мира сего. Зейн не рискнул к нему подкатить, хотя возможность однажды была. Хрен знает, что за черти водятся в этом тихом омуте. Дэвид, с которым он встречался в последний год, был редкостным дебилом и расстались они как-то очень резво и громко, но у Зейна тогда футбольный сезон был в самом разгаре, поэтому все школьные драмы за тот период он благополучно пропустил.       Наконец выдалась свободная минутка, чтобы выйти на улицу и предаться своей самой большой и жрущей деньги слабости. Альфа и не думал никогда, особенно во времена активных занятий спортом, что когда-нибудь будет курить, но работа его прочно к этому приучила, ибо перекур есть только у курящих. Но это не ебаное оправдание, чтобы смолить как паровоз! Стоило только появиться одышке при обычном подъёме на четвёртый этаж родного дома, как Зейн ужаснулся и за полгода свёл количество перекуров за смену к трём. В следующем месяце сведёт к двум, ну, а пока... его за локоть схватил Джозеф, когда он уже направлялся к заднему выходу.       — Подойди к бару, пожалуйста. Там клиент не может определиться с десертом.       Зейн бросил взгляд в сторону и столкнулся со спокойными тёмными глазами, что всё так же беззастенчиво его разглядывали, считывая каждую деталь: зажигалку в руке, убитые рабочие кроссы и ебаную зелёную форму с дурацким фартушком.       — Бар на тебе. У меня перекур.       — Придётся отложить. Гость просит, чтобы именно ты подошёл. Знакомый твой?       — Одноклассник, — сквозь зубы процедил Зейн.       — Расслабься, чувак, — сказал альфа, по-дружески пихая коллегу локтем. — Дай ему поглумиться. Может, на чай оставит побольше.       Вот чего Зейн точно не собирался делать, так это давать глумиться над собой кому бы то ни было. Альфа работает официантом — ха-ха-ха. Да пошли нахер! Работать не стыдно, стыдно — сидеть на шее у родителей. Он мог рассказать, что на подработке трубы прочищал да унитазы, поэтому повидал столько говна в буквальном смысле, что вряд ли какой-то омежка сможет его сильно удивить. Так что он снова взял зелёный графин, ведь свой стакан Дельгадо уже выдул, и, нацепив на лицо самую дружелюбную улыбку, приблизился к гостю.       — На десерт могу предложить пирог со смородиной, яблочный пирог и чизкейк с клубникой, — огласил он позиции, которые и так были в меню, наполняя стакан до краёв.       — Ах да, десерт, — сказал он так, будто забыл зачем звал к себе официанта. — Честно говоря, я уже наелся. Я ненароком услышал ваш разговор с управляющим. У тебя проблемы с деньгами?       Зейн нахмурился, в один момент растеряв всё своё напускное дружелюбие. Вот уёбок! Прямо с козырей зашёл!       — Не твоё дело, — отрезал он и резко развернулся, но омега с жутким скрипом отодвинул стул, чтобы успеть схватить альфу за плечо.       — Подожди-подожди. Это не праздное любопытство. Пожалуйста, выслушай меня.       Зейн притормозил и зыркнул по сторонам — пара гостей заинтересованно косились в их сторону из-за поднявшегося шума. Будь они на улице, альфа бы сказал бывшему однокласснику отвалить, но давать Расселу лишний повод лишать себя премии из-за неподобающего поведения в присутствии гостей определённо не стоило. К тому же, если Дельгадо слышал о проблемах с деньгами, то мог предложить заём или работу. Не хотелось показывать своё уязвимое положение, но конкретно сейчас Зейн был готов запихнуть ебучую гордость глубоко в жопу. Омега тем временем откашлялся, потом глотнул воды, но говорить не спешил, уставившись перед собой.       — Слушай, Дельгадо, я тут немного занят, — сказал альфа и постучал по невидимым часам на запястье, — поэтому говори или отвали.       — Да-да, конечно, — ответил он поспешно, будто вышел из транса, и наклонился чуть ближе, а голос его стал тише. — Мне нужна одна деликатная услуга. Вернее, семь деликатных услуг по одной в день. Скажем, сто долларов за каждый раз. Главное условие — прошу тебя воздержаться от вопросов. Любых.       "Покрою недостачу аккурат к шестому! И ещё 400 баксов плюсом! Ебать, вот везуха", — весело думал про себя Зейн, но внешне сохранял спокойствие, чтобы цену не сбивать.       — Окей, но что же это за услуга такая, я могу спросить?       Дельгадо снова уставился перед собой и глотнул воды, прежде чем сказать то, что Зейн в принципе не ожидал когда-либо услышать в своей жизни от кого бы то ни было:       — Мне нужно, чтобы ты приехал ко мне в отель и... помастурбировал.       — Чего, блять?! — громко возмутился Зейн, так что пара голов снова повернулась в их сторону, а потом наклонился к слегка покрасневшему омеге. — Хочешь, чтобы я тебе дрочил? Я кто по-твоему? Шалава?       — Разумеется, нет. Я и не хочу, чтобы ты мне... мастурбировал, — вцепился в это слово Дельгадо, будто смысл менялся. Дрочка есть дрочка, как её не назови! — Я хочу, чтобы ты это сделал сам с собой.       — Нихера себе приколы! А ты что будешь делать в этот момент?       — Я буду... неподалёку.       — Типа будешь пялить на меня? Ты чё извращенец? — прошипел альфа, окончательно запутавшись.       Вот и нашлась разгадка резкого разрыва с Дэвидом! Может, он и ему что-то такое странное предложил. Фрик, блять! Не виделись пять лет, а тут вдруг иди и дрочи при мне за деньги. Ахуеть можно! Дельгадо зажмурился и, видно, взял себя в руки, ведь румянец со смуглого лица исчез, а потом он посмотрел пристально своими тёмными глазами, будто в душу хотел проникнуть.       — Я не извращенец. Мне это нужно, и ты не должен спрашивать зачем. Ты согласен?       — Хуй тебе! Нет! Я не шлюха.       — Я и не предлагаю тебе быть... — омега запнулся, но продолжил. — Я не буду тебя касаться или склонять к чему-то, просто... Мне нужно это, а тебе нужны деньги.       — И ты думаешь, что из-за этого я и ботинки буду твои лизать?       — Я остановился в Оазисе, номер 317, — сказал он, положил две купюры по пятьдесят рядом с тарелкой и встал. — Если передумаешь — звони.       — Я не передумаю, пошёл нахуй, — с улыбкой ответил Зейн, и Дельгадо кивнул, будто туда и собирался отправиться, а потом покинул закусочную, оставив пятьдесят баксов чаевых за лёгкий завтрак.       Мажор, блять!

***

      — Да-да, конечно, я понимаю. Нет, ничего страшного. Придумаю что-то. Ага, давай, пока, — сказал Зейн и завершил звонок. — Пиздец.       Он провисел на телефоне едва ли десять минут. Конечно же, никто не мог занять ему триста баксов. Если ты нищеброд, то и друзья твои нищеброды. Папе он даже не пытался набрать. Вернуть деньги сейчас он не сможет, ведь тогда придётся платить штраф. Он только распереживается и будет себя накручивать. Очень хотелось закурить, но осталось едва ли полпачки. Надо экономить! С таким стрессом совсем без сигарет он не проживёт.       Зейн убил нахер почти всю батарею телефона — старенького Самсунга, пока чекал объявления о работе. Везде нужны были сотрудники на постоянку, а с подработками, на которых можно было заработать триста баксов за три дня, было туго. По идее, лучшее предложение "побатрачить" он получил ещё с утра. Вот ведь блядство! Реально что ли придётся идти дрочить перед ебаным Дельгадо, чтобы его с хаты не выгнали?       Нет-нет, а мысли закрадывались, мол ничего такого, если... Ну блять, кринжово, конечно, а что поделать? По сути, его и шалавой-то назвать нельзя, не перед ротой солдат же ему дрочить, а всего перед одним человеком. Тем более, ему и правда нужны деньги. А вот нахуя Дельгадо всё это нужно, представить трудно.       Зейн пытался вспомнить, чем же он занимался в школе? У них было много совместных пар типа английского, литературы и физики с математикой. В то время как Зейн всегда ныкался на последней парте, Дельгадо неизменно сидел прямо перед учителем. Альфа сказал бы, что он выскочка, но откровенно — это нихуя не так.       Пара эпизодов их близкого общения случилась как раз в период расставания с Дэвидом. Они внезапно оказались в паре на проекте по физике, поэтому Зейн несколько раз был у него дома. Хоть, жильё и было как настоящий музей типа "дорого-богато", невозможно не заметить, что безработный отец-омега начинает прикладываться к бутылке ещё до полудня каждый ебаный день, а отец-альфа после прихода домой сразу запирается у себя в кабинете и не выходит до позднего вечера. В последний раз, когда оставалось лишь подвести итоги, чтобы сдать работу, омега встретил его с заплаканными глазами и опухшим лицом. Ещё вчера от него благоухало, будто течка должна вот-вот начаться, а сегодня как обрубило — никакого запаха. Уродом Зейн не был, поэтому само собой спросил, мол, чё случилось и не надо ли кое-кому прописать в табло, но Дельгадо тогда лишь покачал головой и шмыгнул носом.       — Проблема не в нём.       Зейн в этом очень сомневался, но лучшими друзьями они не были, поэтому не стал расспрашивать, а на следующий день квотербек сказал ему, что они с Дэвидом разбежались. Тогда как раз был разгар футбольного сезона, из-за чего эту драму он пропустил, а проект уже был сделан и причин общаться дальше не было. Но стоило пройти мимо его шкафчика и поймать взгляд тёмных глаз, альфа неизменно кивал. Может, он понравился Дельгадо ещё в школе? Да хрен знает! Понять это сейчас невозможно.       Одолеваемый противоречивыми мыслями, Зейн доплёлся до своего маленького, но уютного жилища на окраине. Длинный четырёхэтажный дом на четыре подъезда стоял вплотную к сосновому лесу, который окружал город с запада. Белый деревянный заборчик с человеческий рост, который только казался хлипким — внутри прятались металлические штыри, ограждал участок по периметру. Палисадником, включающим в себя кусты, цветы и прочую красивую зелёную хуету, занимался его сосед-омега с четвёртого этажа, который воспитывал двух альф-близнецов десяти лет. Насколько Зейн знал, Билл получал скидку на аренду за эту работу, как и он сам за то, что чинил всю сантехнику и фактически был второй парой рук Сэмюэля.       Он прошёл мимо и махнул омеге со шлангом, а тот устало кивнул в ответ. Оба его пацанёнка напряжённо рылись в земле, распушивая почву возле благоухающих розовых цветов, названия которых Зейн не знал. Альфа потянул дверь третьего подъезда на себя и вошёл. Внутри оказалось темновато и свет проникал только через окна у ступенек. Посреди холла обнаружилась раздвижная лестница, на которой стоял его арендодатель и подслеповато смотрел в патрон раскрученной люстры.       — Здрасьте, — выдавил из себя альфа, стоило водянистым глазам под кустистыми бровями зацепиться за него.       Сэмюэль был здоровым двухметровым альфой с короткими полностью седыми волосами, вечно стоящими торчком. Под его взглядом все тушевались, ведь он будто в душу смотрел. Старик собрался что-то сказать и спустил ногу на ступеньку вниз, как вдруг лестница зашаталась, и Зейн метнулся вперёд молнией и навалился всем телом, стараясь поставить её обратно на все четыре ножки. Он смог спокойно выдохнуть, только когда Сэмюэль твердо стоял ногами на полу.       — Аж жизнь вся перед глазами пронеслась, — пошутил он, будто ситуация его позабавила.       — Крепления расшатались, когда она упала в прошлый раз. Договаривались же купить новую, а то...       — Ой, чего раскудахтался как омега? Не помер, и дело с концом, — прервал его Сэмюэль и показал лампочку. — Дело в патроне или перегорела? Погляди, я очки забыл.       Зейн присмотрелся на свету и сразу же увидел оборванные контакты, а после крепко держал лестницу, пока старик преспокойненько взбирался обратно с новой лампочкой. Лучше времени для разговора не найти.       — Эм, я хотел попросить... вернее, сказать, что если будет какая работа, то я всегда к вашим услугам.       — Как и предыдущие пять лет, — отметил он и посмотрел вниз. — Зачем сейчас это говорить?       Зейн стушевался и опустил глаза, ведь старик зрел в корень. Он и так всегда был рад подработкам. Это известно и в повторении не нуждалось. Долбоёб! Дверь подъезда распахнулась, и тощий, бледный как вобла Билл появился в холле с испачканными коленями и мокрыми руками, оглядывая двух альф уставшим взглядом и, ни к кому конкретно не обращаясь, объявил:       — Я закончил с садом на сегодня. Нужна помощь, чтобы затащить шланги в подвал.       Зейн успел только шаг ступить к выходу, как Сэмюэль фурией слетел с лестницы вниз и поймал его за плечо, сверкая глазами.       — Я сам. Свободен.       Билл вышел на улицу, а альфа уныло поплёлся к лестнице, когда старик окликнул его.       — Эй, Зейн! Напоминаю, оплата пятого. Без исключений. Даже для тебя.       Альфа просто кивнул в ответ, даже не пытаясь соврать, что ничего такого он не имел ввиду, — Сэмюэль видел его насквозь. Он медленно поднялся на четвёртый этаж и немного помедлил перед красивой деревянной дверью с маленьким застеклённым окошком, копаясь в карманах ветровки в поисках ключей. Дом как всегда встретил его запахом дерева от мебели и перегородки между спальней и залом, совмещённых в одну комнату. Огромное окно выходило на сосновый лес, за которым на горизонте садилось солнце. Хоть и маленькая, но эта квартира, будто живое доказательство того, что он взрослый. И вот так просто он может всё это потерять из-за ёбаного Рассела и ёбаной гордости.       Он нашёл телефон отеля в нэте и долго смотрел на типичный номер с повторяющимися цифрами, чтобы легче запоминался. Вспомнился квадрат Декарта. Что самое страшное может случиться, если он это сделает? Кто-то узнает. Что самое страшное случится, если он это не сделает? Он пойдёт нахуй с этой квартиры. С одной стороны, возможное клеймо шалавы, а с другой — стопроцентная уверенность в том, что придётся в срочном порядке съезжать, чтобы переехать в квартиру более дорогую и с худшими условиями. Не конец света, конечно, но блять, как же не хотелось менять свой привычный уклад жизни, особенно когда не находишься в безвыходном положении! Зейн набрал номер.       — Добрый вечер, отель Оазис, — дружелюбно поприветствовал администратор.       — Здрасьте, соедините с номером 317, пожалуйста.       — Соединяю.       Пока шли гудки, Зейн малодушно захотел положить трубку, но проблема нихуя не хотела пропадать, поэтому он приказал себе не быть тряпкой. Может, Дельгадо вообще поржёт ему в трубку и скажет, что это прикол или что он уже нашёл кого-то посговорчивее. Блять, да зачем ему вообще это надо?       — Слушаю, — бодрым голосом отозвался Дельгадо, и альфа выдохнул.       — Привет, это Зейн. Я согласен.