Джокер Который Не Смеется

У меня не было сожалений перед лицом своей смерти. Я делал то, что считал правильным. Я был полицейским по имени Джек Грэхем. По мнению моего начальства я исполнял свои обязанности слишком… «ответственно». На многих операциях мои соратники верили в то, что в тех или иных моментах можно было обойтись без кровопролития. Лицемеры. Когда пьяный отец держит нож перед лицом своей дочери я должен умолять его не трогать ее? Когда ниггеры сжигают дома за то, что кто-то из их «братьев» попал за решетку я должен просто стоять и смотреть? Когда какого-то старика избивают подростки в масках какой-то сраной банды только потому, что он родственник врага из другой банды? И этот список может продолжаться до бесконечности. Эта… работа полицейского оставляла невидимые шрамы на душе. Многие, кто участвовали в подобных операциях не могли нормально переносить стресс и тяжесть греха за убийство какого-то идиота, что не слышал ни наших требований бросить оружие, ни какой либо другой приказ, что сохранит их жизнь. Они плакали, блевали или банально хватались руками за голову шепча про себя о том, что это не их вина. Преступники как будто банально не видели других альтернатив, а потому и я, не видел других альтернатив, кроме как стрелять на поражение. Я видел, знаю и понимаю, что такое Зло. Я сам вершил Зло, ибо убивал людей, но по крайне мере это то, что я делал для защиты своей жизни, жизни своих подчиненных и очищения мира от этого дерьма. Я — Джек Грэхем и я умер в перестрелке между бандами Черного Света и Красного Заката. Между этими сраными черножопыми… пусть люди вокруг называют их как угодно, но для меня они навсегда останутся животными с которыми мне приходилось слишком часто иметь дело. Пусть называют меня расистом. Мне откровенно насрать. Я никогда не забуду всего того, что они сделали исходя из своей тупой логики и тупых моральных ценностей. Да, я испытывал к ним неприязнь, но я никогда не использовал дарованную мне власть для того, чтобы посадить за решетку невиновного. И да, я не считал их всех поголовно одинаковыми и среди них есть те, кто не желают жить подобной жизнью, но некоторые как будто рождаются такими. Как будто их с детства учат быть такими тупыми, агрессивными, жадными, жестокими и отвратительными. К чему все эти бессмысленные монологи? Бог или Дьявол? Ангел или Демон? Быть может вы соизволите явится по мою душу и провести за нее торг? Хотя, как-то сомневаюсь в том, что моя душа дорого стоит. Будучи ребенком мечтать стать полицейским, «героем» и «защитником» своего города, а по итогу полностью разочароваться в своей мечте, сжигать свою душу в поступках которыми я не горжусь, а после умереть в тридцать. Я нахожу во всем этом какую-ту иронию. А ведь… мой отец и мой дедушка предупреждали меня о том, что мои ожидания точно не будут совпадать с жестокой реальностью, но мне было все равно. Я просто верил в свою мечту и свои стремления стать… лучше. Где-то в бесконечном черном пространстве я услышал мерзкий безумный смех, а мое сознание резко будто затянулось в очень тонкий белый туннель. Ну… наконец-то… я… Я очнулся резко, быстро и ощущал неприятное головокружение и слабость. Так, будто я не спал несколько суток и после пары часов сна, резко встал с кровати. Зрение едва ли могло сосредоточится четко на окружении, но я ощущал, что я банально… Жив. Сердце беспокойно стучит, тяжелое хриплое дыхание, бледные ладони опустились на пол, несколько капелек холодного пота медленно упали вниз. Я сам был в положении на четвереньках и едва ли мог понять, что происходит. Было темно, но не настолько темно чтобы не распознать мое окружение. Я наконец-то смог сфокусировать зрение. — Ч-что за… черт? Камера-одиночка. Современная. Прямоугольная одноместная кровать, белый чистый туалет и раковина и пластиковая полупрозрачная стена-дверь с тремя круглыми отверстиями. Эти… бледные ладони и эти ненормальные зеленые волосы. Это явно не мое тело. Так я попал в тело… преступника? — «Я так возмущен тем, что меня называют преступником! Я предпочитаю называть себя человеком искусства или дирижером театра в котором проживают все эти люди!» — скрипучий, неприятный и веселый голос раздался в моей голове. На краю сознания я слышал где-то этот голос, но не мог понять откуда. Сейчас же, меня это мало волновало. Похоже, это сам владелец тела и он… явно хочет чтобы я его ему вернул. — «Еще как хочу! Только я не могу понять как такой добряк как ты решил так просто взять и занять мое место! Похоже… это все «Его»проделки.» — О чем ты? Кто ты? — «Меня зовут Джокер и твое существование здесь меня одновременно забавляет и раздражает. Понимаешь, я вполне умею видеть людей и их суть, и так уж сложилось, что я смог увидеть благодаря этому инциденту о тебе практически все, а вот ты… ты… совсем меня не знаешь. Ты не считаешь, что это не справедливо? Хочешь узнать мою историю? — Нет. — «Ах-ха-ха-ха! Я тебе не давал право выбора, мальчишка! Наслаждайся шо-у-у-у!!!» А дальше я познал «Ад». Этот… человек — главный вымышленный антагонист героя DC-комиксов Бэтмена. Столько бессмысленных убийств и насилия. Столько бессмысленно убитых людей лишь для того, чтобы вызвать смех. Убить полицейских, что охраняли банк. Убить мать с ребенком на руках только из-за того, что ребенок заплакал когда он забрал у него игрушку. Осквернить разум и манипулировать опытным психологом и превратить ее в некое подобие его самого. Забить монтировкой до полусмерти какого-то подростка-героя, а именно напарника Бэтмена, и подорвать здание в котором он находился. Использовать смертельно опасный газ, что убил тысячи, а возможно сотни тысяч жизней. Список всех его чудовищных поступков не заканчивался. Он… просто… не заканчивался!!! Я ненавидел каждую секунду этих воспоминаний, ибо через них я сам ощущал все то, что ощущает он. Из-за этого я начал понемногу «ломаться» и мой отчаянный крик медленно начал переходить в истеричный смех. Я понимал, что он хочет сломать меня и забрать себе обратно свое тело. Подавить, подчинить и сделать своей частью. Снова стать главным в своем теле, но просматривая все это бессмысленное безумие я осознал несколько вещей. Если я отдам ему обратно его тело, то он посмеет снова вытворять все эти безумства, а потому я решил провести самое логичное на мой взгляд решение. Я убью это тело. Я не позволю ему вершить все, что ему угодно. — Гори в аду, отвратительное чудовище…! — руки обернулись вокруг шеи, со всей силы прикусил язык и вызвал обильное кровотечение. Ладони жестко обхватывали и не давали нормально дышать. При таком обильном кровотечении и недостатка кислорода я сначала упаду в обморок, а после истеку кровью. Гарантированная смерть в течении минуты. Ну и как тебе такое?! Смешно?! —«Пф! До чего ты скучный, а я думал, что мы могли бы быть друзьями! Отдаю тебе должное. У тебя сильный дух и сильные моральные принципы. Ты не боишься умереть и готов действовать, а не говорить. Скажу тебе вот что! Забирай это тело! А я… просто буду изредка наблюдать со стороны. Все же, пусть оно и будет твое, но ты никогда не сможешь избавится от моего имени и репутации.» Последнее, что я услышал, так это мерзкий смех клоуна, а также как в мою камеру быстро ворвалась охрана и доктора в белых халатах. Похоже, этот раунд я выиграл… Следующее пробуждение было паршивее предыдущего. Я был уложен на специальную кровать в усмирительной рубашке. Нижняя половина лица перевязана белыми бинтами. В белой комнате ненормального пациента (то-есть, меня) был лишь я и устройство жизнеобеспечения, что уже спустя две минуты раздражала меня своим пикающим звуком. У правой ладони заметил специальный пульт с одной единственный красной кнопкой, на которую я незамедлительно нажал. Спустя минуту в комнату вошел, судя по внешнему виду, лечащий врач. Белая одежда и прямоугольные очки явно намекали о его профессии. Он достал из внутреннего кармана специальный пульт и чуть приподнял мою верхнюю половину тела вверх. — Добрый день. Хотя не могу точно сказать действительно ли он для вас добрый, но мне все равно. В связи с последним… скажем… непредвиденным инцидентом нам пришлось крайне постараться чтобы вы не погибли и не истекли кровью. Жаль, что нам не понять чего именно вы добивались этим поступком. Не было никаких попыток вторжения в нашу лечебницу Аркхем, не было никаких прорывов и попыток других пациентов побега из этой лечебницы. Так почему же…? Вы, сказали… «Гори в аду, отвратительное чудовище…» и попытались убить себя. Была ли эта простая игра или же какой-то расчетливый план для того, чтобы создать о себе образ трагичного злодея? Как бы то ни было, но меня это не волнует. Вы слишком много раз доказывали на своем примере, что вы один из тех людей, что не имеет никаких моральных принципов, а потому никто в этой лечебнице не будет брать даже мизерного сомнительного шанса поверить в то, что вы можете изменится. Несмотря на то, что один человек явно этого желает… «Бэтмен… да?» — мысленно предположил я. — Прошу прощения за то, что я решил озвучить вслух свои мысли. Не буду тратить свое и ваше время. Мы не знаем, что конкретно произошло вчера, но после этого ваше тело и даже волны вашего мозга изменились. Не буду рассказать детальные подробности, а потому лишь скажу, что ваше тело приобрело аномальную регенерацию, а мозговые волны выпускать странный спектр. Складывалось впечатление, что ваш мозг одновременно озвучивает мысли двух людей. При самых благоприятных обстоятельствах ваше лечение здесь займет около суток. Постарайтесь за это время не пытаться себя убить, хорошо? И в конце странно и мягко улыбнулся, чуть сверкнув белым светом своих прямоугольных очков. Хах, да он какой-то ненормальный. Хотя, чего еще тут можно ожидать от подобного мира и подобного места заключения, верно? Мне снился сон. Очень реалистичный и неприятный. Он был похож на живой кошмар. Посреди горящего города и неба цвета крови, над этим зрелище возвышался на крыше небоскреба Джокер. Он передал мне послание. Он объяснил мне то, что в этом мире он — олицетворение Хаоса и то, что если погибнет его тело. Этот специальный сосуд выбранным самим аспектом разрушения и хаотичности, то кто-то другой будет выбран и обозначен его меткой. Джокер — это не просто имя, прозвище или кличка. Это сущность, что так или иначе, но будет жить в том или ином человеке, что подходит под определенные критерии. Джокер верил в то, что если человек потеряет все то, чем он дорожил всю свою жизнь, то достаточно одного легкого толчка и выйти из безумия просто невозможно. — Как по мне, так это простые слова неудачника, что выбрал самый простой и легкий путь. В твоих действиях нет ничего кроме пустого разрушения. Ты не придаешь разрушению смысл и значения. Разрушения ради разрушения выставляет тебе не более чем монстром, а в сказках монстров всегда побеждают, убивают, запечатывают и сковывают… — Нужна веская причина для разрушения чтобы стать чем-то значимым… ха-ха?! Ты мне нравишься, господин полицейский. Так покажи мне на примере причину по которой ты делаешь то, что делаешь. Ведь, теперь мы в одной лодке! Партнеры, как никак! Две стороны одной монеты! Кто знает, быть может со своими принципами и мировоззрением ты превзойдешь меня в количестве убитых тобою людей…? — Я знаю, что правильно, а что нет, а потому ты точно не увидишь ничего интересного. — В этом я крайне сомневаюсь, господин Грэхем. Ха-ха…! АХ-ХА-ХА-ХА-ХА-ХАХАХАХАХ! Первая неделя… Я снова в своей одиночной камере. Первое, что глав врач Джон Стоун отметил, так это то, что я больше не улыбался и второе, что я более не желал говорить больше, чем это необходимо, но он, как и весь рабочий персонал этой лечебницы, видели в этом лишь умелый трюк или опытную актерскую игру, так как все помнят и все знают, на что способен Джокер. Я дал себе обещание, что ни за что и никогда не стану тем чудовищем, что они именуют Джокер. Они могут называть меня этим прозвищем, но я никогда его не приму. Так что же я решил делать? Я решил принять наказание за преступление, что совершило это тело, так как не видел альтернатив. Я решил стать тюрьмой для души Джокера и хранить ключ от его заключения в своих руках. Теперь, это лечебница — мой официальный дом. Я банально не верил в то, что я имею право выходить в общество как один из тех, кто превратился в совершенно обычного и стабильного человека. Именно поэтому я решил использовать все то, что они могут мне предоставить. Мне нужно сжечь все свое свободное время на самосовершенствование и развитие. Теперь, раз это мое тело, то и это моя ответственность о нем заботится. — Эй! Охранник! — позвал я местного работника-дежурного, что слегка дрогнул при упоминании, но сделал вид, что не услышал меня. — Я к тебе обращаюсь! Не смей меня игнорировать! — без свойственной улыбки, насмешки или игры мой угрожающий тон быстро отрезвил разум наглого охранника, что решил меня проигнорировать. Им скорее всего запретили контактировать со мной из-за банального страха манипулирования или чего-то подобного. — Мне нужно чтобы ты принес мне парочку вещей. Принесешь их мне и считай, что можешь забыть о моем существование в этом помойной дыре под названием «Лечебница». Меня отвращала мысль о том, что этих людей считали больными и пытались вылечить. Все, кто здесь находятся, преступники, что совершили ни одно и точно не два преступления, что точно убили одного или более людей. Будь я на своем рабочем месте, то я бы лично выходил на патрули и создавал у их лба новое отверстие. Первый месяц… Этот месяц был наполнен знаниями, малыми и большими событиями, но все по порядку. Первое, что я попросил у местного персонала, так это банальные книги. Прочитал географию, историю и местную политику власти США. Пока я спокойно принимал информацию и получал специальные пластмассовые подносы с едой плотно обернутый в полупрозрачный пакет каждое утро, день и вечер, я также одновременно с этим приводил в порядок свое тело. Нет, оно не было худым или слабым, но оно и не удовлетворяло мои ожидания. Благо я знал очень эффективный комплекс упражнений по нарашивании мышечной массы. В первую неделю я получил несколько гантелей разной тяжести, а уже на вторую на стену установили две стальные горизонтальные балки. В зеркале на меня смотрело усталое отражение моего бледного лица, темные круги и небольшие морщины у глаз были вечным признаком недостатка сна или психологического стресса. Зеленые жирные волосы слипались друг с другом и небрежно спадали на лицо, а янтарные глаза с едва уловимой искрой безумия смотрели на все это со скукой и меланхолией. Я все еще чувствую его присутствие. Здесь, где-то в глубине своей души. Выжидает, наблюдает и предвкушает момент моей слабости. Моего падения. Всего на мгновение я увидел в зеркале его улыбающийся и безумное выражение, что никаким образом меня не испугало и не удивило. Я опустил лицо лишь для того, чтобы мои ладони зачерпнули воду из крана и ополоснули лицо, а тогда, когда я его поднял, то увидел лишь свое обычное скучное и усталое лицо. — Ты всего лишь жалкая пародия на человека… — «А ты…? Кто тогда ты, а?!» — спросил меня Джокер через зеркальное отражение. — Я — Джек Грэхем. — спокойно ответил я и отвернулся, ибо не желал дальше продолжать этот диалог с самим собой. Сегодня было особенное событие. Сам Черный Рыцарь решил посетить меня. Я давно принял факт того, что это не мой мир, но все равно видеть в живую героя комикса было как-то крайне непривычно и странно. Я бы усмехнулся или посмеялся над этим, но тогда все то, что я сделал до этого было бы пустым и лживым актом того, что я изменился. Я пообещал себе то, что я никогда не буду смеяться. Смех над несправедливостью и совершением зла — это признак безумия. Я — разумен и точно знаю, чего именно хочу и желаю. — Джокер. — начал он. — Бэтмен. — парировал я и прежде чем продолжить, он явно для вида оглядел мою комнату. Книги, гантели и горизонтальные балки явно были в комнате лишними. — Ты не Джокер. Кто ты? Быстро же однако он догадался. Достаточно было лишь одного взгляда в мои глаза и в мое окружение. Он знает, что я — тот самый «Джокер», но он хочет понять, что именно сейчас перед ним. — Случайная душа, что по какой-то жестокой случайности попала в его тело. Он пытался… вернуть себе это тело, но у него ничего не вышло. Думаю, ты уже видел записи камеры наблюдения с того самого дня, как я изменился, верно? — его молчание было знаком подтверждения моей теории. Я невольно начал мерить туда-сюда комнату легкими шагами. — Ты знаешь кто он и что он делал…? — Он… показал. — И что ты планируешь делать? Просто сидеть в камере за преступления, что ты не совершал? — Бэтмен. Я не наивен и не глуп. Я не могу требовать выпустить меня в люди только потому, что я этого хочу. Я не могу предоставить доказательство, что Я — Не Джокер. Это не работает так. Именно поэтому я решил остаться здесь и стать тюрьмой для Джокера. Возможно, я пробуду здесь несколько месяцев, лет или десятилетий…? Мне все равно. Если для того, чтобы заслужить доверие людей, я должен стать совершенно обычным и вменяемым человеком, то так тому и быть. Это была ложная речь в которую я не верил, но я надеялся на то, что он поверит в нее. Я не верю в то, что я могу искупить грехи Джокера только тем, что просто высижу здесь какой-то срок и меня признают совершенно здоровым человеком. Я верил в равноценность и честность закона. Когда одна жизнь равна одной жизни. Именно поэтому выпускать на волю «здорового» и «вылеченного» Джокера будет считаться несправедливым и не честным поступком по отношению ко всем жертвам, что пали от его руки. Я бы ни за что не принял этого… — Я понимаю. Я не могу с полной уверенностью и точностью доверять простому факту, что ты тот, кто заменил Джокера, но я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы твое пребывание здесь не было тяжелым. На этот раз я не смог сдержать легкой ироничной усмешки. — Хах…! Не стоит. Местные работники настолько боятся меня, что выполняют мои легкие требования. — Тогда я сделаю так, чтобы они не были им в тягость. Второй месяц… Моя одиночная камера уже напоминала какую-то однокомнатную квартиру VIP-персоны. Небольшой шкафчик с книгами, к нескольким гантелям прибавилось еще несколько гирь и блинов. Я спокойно лежал на кровати и читал книгу о философии. На лице обычные прямоугольные очки для чтения. Снаружи послышался шум и гамм. Местные заключенные всегда ведут себя как возбужденные животные при появлении в их рядах пополнения. Я не обращал внимания на это и всегда старался делать вид того, что все это просто временный фактор, но в этот раз все было иначе и причина этому… — Мистер Джей! Это я! Я не смогла дождаться вашего послания и решила сделать самый простой и логический план по вашему вызволению! Я дала им себя схватить! Всего-то понадобилось приставить пистолет к полицейскому и вежливо попросить его забрать меня к вам! …главный любимый питомец (в глазах Джокера) и верный соратник (в глазах Харли) — Харли Квинн. Я визуально выдал на лице раздражение и злость, но за книгой этого не было видно, а потому ее быстро смогли угомонить и кинуть в камеру. Благо, она не по-соседству иначе я бы не выдержал ее глупых попыток завести со мной диалог и использовал малую долю своего влияния и силы чтобы ее распределили подальше от меня. Настроение было испорчено, а потому я не мог сосредоточится на чтении и решил сбросить напряжение и раздражение на физические упражнения. Снял оранжевую куртку и белую майку. Всего на пару секунд оценил свое неплохое телосложение, что я кропотливо создал на протяжении этих двух месяцев. Накачанная грудь, Пак из Шести и приятные глазу мышцы на бицепсах. Не бодибилдер, но и задохликом меня уже точно никто не назовет. Взял на каждую руку по пятнадцать килограмм гантели и начал просто поднимать и опускать их. Хотелось выкинуть образ Харли из головы. Ее внешность, голос… ее банальное существование. Следом приседания, а лишь в конце решил закончить раскачиванием на стальных балках. Они стали моими верными друзьями из-за того, что благодаря им почти все тело напрягалась в процессе тренировки. Пот градом стекал на лицо, тяжелое дыхание раздавалось из-за рта, тело горело и отдавало приятной болью. Под конец извернулся вверх ногами и не считая количество отжиманий, вслух озвучивал то, что роилось в моей голове. — Харли… Харли… Харли… Харли… Тупая… Квинн… Я презирал и ненавидел преступников, что лишали жизни людей без зазрения совести, но здесь либо по вине Джокера, либо по моей собственной вине, я ощущал к Харли жалость. Она была идеальной игрушкой и инструментом в руках Джокера, а все из-за ее ненормальной любви и верности к его страдающей и бедной душе… У девочки банально был стокгольмский синдром и она, даже будучи опытным психологом, либо этого не осознавала, либо осознавала, но не принимала из-за ее безумной «любви». Она просто верила в то, что это мир — не правильный, а Джокер — это тот, кто пришел наказать этот мир за его несправедливое отношение к нему. Если моя жизнь разрушена, то и весь мир не жалко, да…? На лицо всего на пару секунд прилипла глупая улыбка. Ладонь коснулась лица. Не смей. Скройся. Это. Мое. Тело. Я не считал ее невинной и не считаю ее жертвой, так как она была соучастником множества преступлений, но в отличии от «меня» у нее есть шанс на реабилитацию за счет правдивой легенды. Она звучит довольно просто: — «Это все вина Джокера». Я предоставлю ей выбор и только ей решать, что она на самом деле хочет. Хочет так и остаться игрушкой и пустышкой…? Ладно, при первой удобной возможности, когда я выберусь отсюда, я снесу ей голову. Хочет начать все заново и стать неким «героем»…? Пожалуйста. Я не стану мешать. Просто… Живи, Харли и не смей возвращаться на этот путь. — А вы чем-то… раздражены, Джек? Моим первым другом или приятелем оказался вовсе не Бэтмен несмотря на его финансовую помощь в моем обустройстве, а именно какой-то малозначительный охранник-патрульный по имени Сэм. Он был словно любопытный кот, что сувал свой нос туда, куда остальные не суют. Обычно охранникам запрещают какие либо контакты с пациентами лечебницы, но Сэм, по всей видимости был особым случаем. Скорее всего он был назначен на должность стукача или чего-то подобного. Анализировал мои поступки и мою реакцию. — Можно сказать и так. Мое прошлое настигло меня тогда, когда я меньше всего этого ожидал. — А разве это плохо? Я имею ввиду она вроде как ваш верный соратник, разве нет? — В этом-то все и дело, Сэм. В этом-то все дело… прости, Сэм. Поговорим в другой раз. Обычно в избежание зарождения конфликтных ситуаций в лечебнице Аркхем преступникам с нарушенной психикой имеющим впечатляющий послужной список убийств, грабежей и насилия с использованием сверхестественных способностей (а иногда за редким исключением и без них, такие, как «Джокер») завтраки, обеды и ужины предоставляют отдельно ввиде специально-упакованных подносов, но в этот раз через громкоговоритель директор известил нас о том, что с повышением уровня стабильности и безопасности в лечебнице заключенные в одиночных камерах с завтрашнего дня будут питаться в общей столовой… Я уже догадываюсь благодаря кому такая возможность стала доступной. Именно по этой причине я использовал Сэма и заручился некоторые особыми привилегиями. Я просто не хочу, чтобы кто-то из этих отбросов докучал мне. С Харли Квинн я решу вопрос отдельно. Следующее утро… Директор лечебницы предусмотрел возможные конфликты и принял меры предосторожности. У нас были специальные ошейники цвета стали, что могли подать в тело неплохое такое количество электричества. В лучшем случае парализует на некоторое время, а в худшем промоет мозги и вырубит на парочку часов. Как не трудно догадаться в столовой все предметы для получения пищи были пластиковыми и хрупкими. Недостаточно для того, чтобы причинить кому-то определенного и сильного вреда. При выходе из камеры в сопровождение охранника Сэма, Харли чуть ли радостно не накинулась на меня, отчего мне пришлось остановится… — Мистер Джей…! — Харли… Она удивленно и ошарашенно поднимает свою голову. Она смотрела на меня так, будто впервые увидела. В каком-то смысле это было так. Заботясь о своем теле и о своем лице оно и вовсе начало источать некую симпатию. Кто-то из девушек-готов назвали бы меня привлекательным красавчиком с которым можно было бы приятно провести время, но что-то я отвлекся. Харли выглядела как типичная наивная и глупая блондинка, что могла развести какого-то нибудь простака своим невинным взглядом голубых глаз, но это лишь обманка. Первое впечатление всегда ложное. За этим красивым бледным лицом скрывалась фанатичная бестия, что готова без колебания убить Сэма по одному лишь моему щелчку, стоит мне лишь дать ей команду. Даже без учета оружия она просто использует свои зубки для того, чтобы разорвать его артерию у шеи. Так, она однажды поступила с прошлым охранником, когда они в очередной раз сбежали из лечебницы. — В-вы изменились… — Да, изменился. Нам нужно будет поговорить, но не сейчас. Мы же не хотим расстроить и задерживать нашего сопровождающего? — я выразил на лице некое подобие улыбки уголками губ. — Д-да… ах… И в конце, завершая свой безобидный образ слегка краснеет и смущается. Похоже, она уже успела что-то вообразить себе невесть что. Отвратительно. Меня сейчас стошнит. В столовой было самое настоящее цирковое сборище уродов. Как внешне, так и внутри у них будто забрали то, что делало их людьми. Именно поэтому они здесь. Именно поэтому «Я» здесь. Я взял поднос и занял свою очередь. Спереди какой-то псих его имя вроде бы… Виктор Зас? Я бы с удовольствием убил бы его, а все из-за его хобби оставлять режущие шрамы на своем теле обозначающие то, что он убил свою жертву и они… были буквально у него повсюду. Он любил хвастаться тем, что за одеждой у него их великое множество. Сзади же Харли. Я спиной ощущал ее любопытный взгляд и то, что она готова задать мне за одну минуту сотню вопросов, но сдерживалась ибо она очень верная собачка, что не хочет расстроить своего хозяина своим излишним лаем. Серьезное и хмурое лицо снова едва заметно трескается из-за выходящей улыбки, но на этот раз она не появляется. Виктор не смог дождаться своей очереди и задал самый главный вопрос, что хотел бы задать каждый из этих ненормальных. — Ходят слухи, что ты изменился и видя твое хмурое и серьезное лицо, то я не могу с этим не согласится. Где же твоя улыбка, Джокер? — и выразил на лице безумную улыбку. — Я больше не Джокер, Виктор Зас. Советую тебе просто заткнутся, взять свою порцию и просто принять завтрак. — А иначе, что…? Проткнешь меня пластмассовой вилкой? Будешь буравить меня своим серьезным и хмурым взглядом или…? Я не стал дожидаться его будущих предположений и просто опустил поднос и направил свое лицо к Сэму. — Сэм! Мне нужна одна минута! Очередь остановилась, зал обратился в тишину, а местные повара и охранники ощутили напряжение. Посвященные знали, что сейчас произойдет, остальные же, заключенные, понятия не имели, что именно я прошу от местного охранника. Сэм выразил неловкость и сожаление, но все же выдал. — Эх, так и знал, что это произойдет. Хорошо, Джек! С этого момента… минута пошла! Что же на самом деле я подразумевал под «минутой»? В течении этой минуты благодаря моему верному другу Сэму я отключил камеры в столовой и по своей сути в течении этой минуты я мог делать все, что хочу. Единственное, разве что убить нельзя никого, иначе меня лишат всех привилегий. Похоже, Бэтмен и директор лечебницы понимали, что такой исход так или иначе, но произойдет, а потому дали мне возможность иметь хоть какую-то, но свободу. Для того, чтобы показать им то, что мое изменение вовсе не сделало меня слабым и беспомощным, а лишь сделало более опасным и предсказуемым. Пластмассовый поднос разбивается о лицо Виктора. Всего лишь отвлекающий маневр. Провести серию ударов. В грудь, в шею и завершить ее хуком правой в челюсть. От последнего удара кровь хлестнула из-за рта вверх, неплохо переносит боль, контузию и явно стойкий. Так просто не сломать. Виктор возвращает себе концентрацию и с радостной безумной улыбкой тянется ладонь к моему лицу. Перехватить руку в районе кисти, использовать инерцию тела, зайти за спину схватить за затылок и познакомить его подбородок с полом. Рука заломлена за спину. Колено упирается в спину. Не колеблясь и не теряя лишних секунд заломленная рука хрустит и ломается в нескольких местах. Он кричит не сколько от боли, а сколько от ярости, а потому мне показалось, что сломанной руки ему будет мало. Схватил за затылок и поволок его за собой до скамейки. Вложил в его рот деревянную поверхность скамьи и подняв пятку ноги, резко опустил ее на его лоб, отчего послышался хрустящий звук ломания и выбивания зубов из его челюсти, а всплеск крови даже попал мне в лицо. Что ж, теперь ему точно понадобится протез для верхней челюсти. — Приятного аппетита, Виктор. — а после обращаюсь уже ко всем. — Это будет уроком для всех! Если кто-то хочет выразить ко мне свое почтение, свое уважение или внимание, то я всегда буду рад вам его предоставить. Все это было сказано спокойным, серьезным и слегка отдающим сарказмом голосом. Сэм показал пальцем, что он все оформил и что моя минута закончилась. Виктора унесли медики, а я снова встал в очередь. Теперь, спереди очередной идиот, что похоже хочет повторить опыт Виктора. — Разгадай же мне это…! Боже, у меня нет настроения на эту чепуху Загадочника. — Без ног, без рук, но все еще едва живой — кто это? — спокойно спрашиваю я его, на что он неуверенно потирает шею и с небольшими капельками пота отвечает, что не знает. — Это будешь ты, если ты не заткнешься и не будешь жрать свой завтрак подальше от меня. — У-уф… когда он улыбался и смеялся было как-то не так… жутко. И грустно понурив голову ушел, как и было велено. — Это было так круто, мистер Джей! — со спины обнимает меня Харли когда мы оказались перед «нашим» общим столом. Что ж, пора раз и навсегда разрешить этот спектакль. Я положил свою порцию с завтраком и резко развернувшись, провел мощную пощечину, что вызвала на ее устах небольшую кровь. Я не был сентиментальным джентльменом по отношению к женщинам, так как верил в равноправие. Она преступник и заслуживает все того же самое, что и любой другой преступник. — М-мистер Д-Джей…? — Я больше не тот мистер Джей, что ты знала, Харли. Меня зовут Джек Грэхем. Джокер которого ты знала, мертв, и ты, соответственно, мне больше не нужна. — Н-но как же так…?! — на ее глазах начали зарождаться слезы, а ее тело сгруппировалось при падении от пощечины на коленях. Она уже готова умолять меня. Аргх…! — Даже если ты начнешь плакать, даже если ты будешь умолять меня оставить тебя, то просто забудь об этом. Я не собираюсь делать то, что делал Джокер. Все это зашло слишком далеко. Для Джокера ты была всего лишь игрушкой или питомцем, что он любил использовать ради потехи, а мне подобное просто не нужно. Ты понимаешь меня, Харли…? — Но я же… любила вас… — Ты любила образ трагичного «героя», которого обидел и отвергал этот мир. То, что ты называешь любовью — всего лишь фальшивка. — Так Мистер Джей действительно…? — Раз и навсегда. — где-то на краю сознания послышался смех и едкие комментарии о его будущем возвращении. — Теперь, когда Джокер «мертв», то тебе вовсе не обязательно быть здесь среди всех этих злодеев и ты можешь начать жизнь с чистого листа… — Неа! Теперь, Харли будет помогать вам, господин Джек! WTFFFFFUUUU?! — мое лицо отражали мои мысли. — Нет-нет-нет! Ты что, меня не слышала и не поняла?! Я говорю, что Джокера больше нет и что у тебя больше нет причин быть рядом со мной. — Но это вовсе не означает, что вам не нужна помощь. Я обещаю, что буду делать все, что вы хотите и… даже больше. — она закусила нижнюю губу и отвела взгляд, чуть покраснев. Моя ладонь хлопнулась об мое лицо. — Я повторяю, что мне не нужна… — Я не могу вас просто так бросить. Если вам действительно в тягость мое присутствие, то при первой удачной возможности просто убейте меня, хорошо? Добавлять эту милую и добрую улыбку в конце не было обязательным. Я устало вздохнул, и положил ладонь на свое лицо. Она просто ненормальная и это не предположение и вовсе не догадка. Это факт. Несмотря на свое раздражение от всего этого где-то в глубине души я все же не хотел ее бросать на произвол судьбы. Быть может… я смогу научить ее видеть этот мир моими глазами и тогда, мы оба найдем возможность искупить свои грехи и преступления. Несмотря на то, что за всей этой ситуацией наблюдали почти все преступники лечебницы Аркхем одна особа проявила к этому представлению куда больше внимания. «Ядовитый Плюш» под истинным именем Памела Лилиан Айсли смотрела на «нового» Джокера с толикой интереса и заметила его вполне очевидные намеки и намерения на то, чтобы дать Харли возможность выйти из его тени и стать… «чем-то». У нее как-то складывались мимолетные приятные отношения с Харли Квинн, но она никогда не могла найти возможности хоть как-то повлиять на ее подругу. Джокер с другой стороны был тем, на кого не действовали ее яды или феромоны из-за его особой токсичной крови. Это придавало некоторый шарм и вызов учитывая то, что за какие-то пару месяцев этот безумный и ненормальный Джокер стал таким интересным и привлекательным экземпляром. Каждому в этом мире что-то нужно. Она может предложить ему помощь в чем-то и таким образом она взамен потребует что-то от него. Равноценный простой обмен.