A book of memories

Ночные пейзажи, чашка травяного чая и бессонница уже давно являются компанией Джонхана практически каждую ночь. В темноте занятий не особо много: разглядывать едва мерцающие за окном огоньки ночного города, сидя на подоконнике и думая о чем-то далеком, совершенно не важном. Например, какую музыку слушает вон тот человек, переходящий дорогу сейчас, о чем думает водитель последнего на сегодня автобуса, возвращаясь уже без пасажиров, и ждет ли его кто-то дома. Заснуть это, конечно же, не помогает, но время убить хоть на несколько минут, что кажутся бесконечными часами, - да. Часто Джонхан встречал людей, для которых ночь - любимое время суток. Время, когда можно наконец насладиться таким необходимым одиночеством и отдохнуть как следует после тяжелого дня. Хотел бы Юн понять это чувство, ведь для него наступление темноты равно чему-то бесконечному, одинокому и давящему. Одному в тишине и темноте спокойно почему-то не становилось, и вместо отдыха приходится считать секунды, минуты, часы. Чтобы уснуть, до следующего звука, который прорезает тишину, но уснуть. Утомляет просыпаться от каждого шороха, которого в оживленном городе хватает и ночью. Просыпаться и считать секунды, минуты, часы до рассвета, потому что засыпать снова уже не получалось. Потому что бесконечное количество мыслей, которые словно волнами все сильнее и сильнее захлёстывают, пока не утонешь в них с головой. И Джонхан в такие моменты все же надеялся найти свой спасательный круг. Настолько глупо и отчаянно, что однажды все-таки находит. И, как оказалось, искать вовсе и не нужно было. Точнее говоря, произошло совсем наоборот. Спасение пришло на порог его квартиры само, в виде телескопа, доставленного на его адресс, хоть и Джонхан уверен, ничего, а тем более вот таких масштабов он явно не заказывал. Но недоумение длилось недолго, стоило увидеть другое имя получателя и спустя пару мгновений и его самого, запыхавшегося, но по прежнему очаровательного соседа, Джису. Не то чтобы раньше они часто общались, но Джонхану все же он нравился, особенно любовь соседа к звездам - она вдохновляла. Особенно после того, как однажды в очередную бессонную ночь со своего окна ему открылся вид намного красивее, чем на мелькающие огоньки ночного города. На соседнем балконе освещенный лунным светом Джису с невероятно восхищенной улыбкой наблюдает за звездами через свой новенький телескоп. Джонхан в тот момент даже моргать забывает, эта картина кажется ему настолько красивой, неземной абсолютно. И совсем немножко вдруг захотелось оказаться рядом, увидеть звезды и без телескопа, совсем близко в блестящих глазах. Возможно, в тот вечер небо услышало мысли Джонхана и где-то в этот же момент звезда упала, потому что по-другому объяснить сбывшееся желание невозможно. И следующей ночью звонок в дверь почему-то сомневаться не заставляет, словно другого человека там, за дверью, быть не может. И звезды не подводят, Джису выглядит как всегда по-неземному и улыбается так же слишком очаровательно, что Джонхан зависает на добрые минуты две, честно, пропускает половину монолога соседа и приходит в реальность только на части о цели такого позднего визита. Но решает все-таки пропустить в теплую квартиру и дослушать внутри. – Часто с балкона я вижу включенный свет в твоей квартире очень поздно, и вот сегодня все-таки решился зайти. У меня есть одна идея, тебе нравятся звёзды? — хоть и достаточно быстро, но с совершенным спокойствием в голосе говорит Джису, уже на кухне с чашкой любимого чая Джонхана. — Никогда не задумывался над этим, возможно, не обращал внимания, но, может, мне стоит взглянуть на них еще раз. — не сводит взгляда с блеска в глазах напротив. — Тогда, можешь довериться мне! — Джонхан уверен, что бóльшего энтузиазма и улыбки ярче он еще не видел. И доверяется без особых раздумий. Майские ночи хоть уже и не хододные, но плед все равно заботливо укладывается на плечи соседом, в термосе остывает чай, и почему-то сидеть поздней ночью на чужом балконе должно быть, как минимум, странно и неловко, но в этот момент Джонхан кроме комфорта не чувствует ничего больше. Вместо противного липкого одиночества его окружают звёзды. — Взгляни вот сюда, это созвездие Большой медведицы, видишь? — Джису, зачарованным шепотом подзывает еще ближе, передавая телескоп в чужие руки и внимательно проверяет, чтобы все обязательно было видно. Джонхан рассматривает созвездия одно за другим с восторгом, но страх, что сосед услышит его непозволительно громкое сердце, явно не из-за одних только звёзд был все-таки сильнее. Джонхан не знает, сколько проходит времени впервые ему это правда не важно. Впервые ему не хочется, чтобы секунды, минуты, часы длились быстрее. Впервые ночь не кажется мучением. — Представляешь, сколько существует галактик и в каждой сколько миллиардов звёзд умирает и появляется каждый день. — мечтательная улыбка все не сходит с лица Джису, пока он без умолку говорит о звёздах, а Джонхан все не может оторвать взгляд от нереального человека слишком рядом. — Давай посчитаем. — без раздумий отвечает Юн, а Джису заливается таким же, как и все остальное в нем, прекрасным смехом. Сердце Джонхана снова сбивается с ритма. — Ну и чего смеешься, я правда хочу посчитать. — говорит в притворно-обиженном тоне, чтобы хоть как-то скрыть все то, что на самом деле сказать хочется. И они правда считают каждую звездочку, что в поле зрения попадается. В голову приходит мысль, что завтра их уже не будет, сменят новые, поэтому Джонхан усердно считает, запоминает. Спустя пару десятков, мыслей становится все меньше, легкость и спокойствие окутывают с головой. На пятьдесят третьей звезде Джису вдруг чувствует тяжесть на своём плече, и стоит опустить взгляд ниже, снова расплывается в улыбке, поправив осторожно слегка спавший с чужого плеча плед. До самого рассвета Джису не сдвигается с места, прощаясь взглядом со звёздами и обещая небу беречь теперь свою собственную.