Любовь убивает чувство долга

      

Брось любимца Фортуны в воду и увидишь, как он

выплывет с рыбой в зубах.

      – Ну, держись, малец, я тебе еще покажу! – Весело ущипнул Роберт Баратеон младшего сына лорда Старка. Взвизгнув и звонко расхохотавшись, Рикон нырнул под стол, надеясь спрятаться, но крепкая и мощная рука короля быстро отыскала его и ухватив за воротник, извлекла наружу.       Кейтилин Старк улыбалась. Семья, включая воспитанника Грейджоя и бастарда Неда, завтракала в компании Роберта, чья и без того мощная фигура казалась еще больше на фоне крохотных фигурок сидевших подле него младших детей Кейтилин.       Погода за узкими, но высокими окнами была на редкость солнечной, и свет, проникая в просторный зал, создавал за столом особую теплую атмосферу, грея своими теплыми лучами улыбчивые лица и детей и взрослых. Роберт шутливо поддразнивал мальчишек, и, веселясь, не один раз сотрясал своим громоподобным хохотом своды замка. Рядом с громким другом ожил и обычно тихий Нед, вдвоем они принялись вспоминать о былых временах, веселя детей рассказами о своей молодости в Орлином Гнезде.       – … и подарил Джону бочонок апельсинов? Только они сгнили, и я бросил один через стол, угодив прямо в физиономия Даккса. Помнишь сквайра Редфорда с изрытым оспой лицом? Он бросил в меня и другим, и пока Джон решил, что делать, апельсины залетали по всему чертогу во все стороны! – король громогласно расхохотался, а лорд Старк улыбнулся, просияв от веселых воспоминаний.       Кейтилин радовалась. Впервые за неделю король спустился на завтрак, наконец, оторвавшись от бутылок вина. Раздавленный предательством супруги, он самозабвенно предавался пьянству и его грубые, нахрапистые ругательства разлетались по Винтерфеллу через открытые окна покоев.       Конечно, положа руку на сердце, Кейтилин в чем-то понимала Серсею. Она сама не раз видела, как неучтив был Роберт со своей супругой, лапая у неё на глазах простых служанок, причем как хорошеньких, так и тех, кого явно обделила природа. О его похоти и неразборчивых связях слагали застольные песни во всех Семи Королевствах. Наверняка, Серсее пришлось несладко, и Кейтилин, будучи мягкосердечной, немного проникалась женским сочувствием. Но предаваться любви с братом, родной кровью – этого леди Старк понять не могла. Этот человек, этот клятвопреступник, Цареубийца выкинул в окно её сына, её милого, любящего Брана. За это Ланнистеры должны поплатиться, и да будет справедлив Отец в своем суде.       Утреннюю идиллию нарушил приход капитана стражи, на его обычно строгом лице читалось волнение. И Кейтилин поняла, что новости, которые он им нес – важны.       – Ваша милость, лорд и леди Старк, – поприветствовал своих господ Джори, – Люди лорда Болтона доставили в Винтерфелл королеву Серсею с её братом и детьми.       За столом повисла тишина. Даже дети, чувствуя напряжение, исходящее от взрослых, притихли, уставившись в свои тарелки с кашей. Роберт и Эддард молча обменялись тяжелыми взглядами.       – Выдайте им мешок с золотом в качестве награды, – повелительно махнул рукой король.       – Но, ваша милость, они не хотят золота…       – Чего ж они хотят?       – Аудиенции.       – О, чтоб их! Пусть тащат свои задницы сюда, так и быть, я их выслушаю!       Кейтилин многозначительно посмотрела на своего старшего сына и тот, все поняв, сделал знак Джону и Теону. Юноши спешно подхватили на руки Брана, Рикона и Арью, поспешив увести детей подальше от взрослых разговоров и дел. Санса, единственный ребенок, оставшийся за столом, нерешительно поднялась со своего, и, секунду потоптавшись на месте, скользнула за спину матери, решая остаться. Кейтилин не попросила её уйти, Санса всегда отличалась тактом, и мать знала, что старшая дочь не доставит ей хлопот. Через несколько минут в обеденный зал вернулись и, разбираемые юношеским любопытством, Робб и Теон Грейджой. Они тоже встали за спину Кейтилин, рядом с Сансой.       Двери открылись, и зал в мгновение ока наполнился людьми. То была немытая, уставшая с дороги солдатня, но все внимание короля было приковано к Серсее Ланнистер, прижимавшей к своим бокам своих детей, да к Цареубийце, чьи руки крепко-накрепко были связаны веревкой.       Санса невольно почувствовала жалость к людям, что хотели сгубить её младшего брата. Королева больше не казалась такой же блистательной, как по приезде в Винтерфелл. Побег и недельные скитания оставили на ней свой неприглядный налет, стерев весь лоск королевской роскоши. Сир Джейме Ланнистер тоже выглядел потрепанно, его правая рука была перевязана чуть выше запястья. На тряпках, которыми спешно и не очень аккуратно обвязали его руку, виднелись бурые пятна крови – рыцарь был ранен.       Роберт Баратеон поднялся из-за стола – раздался неприятный скрип деревянных ножек стула о каменный пол. Король сделал один шаг в сторону жены, и еще один, и еще. Он шел к ней неспешно, как приближается зверь к загнанной добыче, угрожающе разминая пальцы на ходу. И когда его крупная фигура грозно нависла над тонкой фигурой Серсеи, Роберт влепил ей пощечину такой силы, что королева отшатнулась, едва не упав.       – Шлюха! – взревел он, наплевав на присутствие детей и приличия.       Джейме дернулся в сторону своей сестры, чтобы закрыть её от Роберта собой, когда в воздух вновь взметнулась тяжелая рука толстяка. Ланнистер был переполнен злостью и ненавистью. Этот жирный боров, именующий себя королем, не смел касаться его женщины, его единственной любви. Видят Семеро, он не должен был становиться её мужем, он не достоин и пальца Серсеи! Она принадлежит ему, Джейме – он появился на этот свет, держась за её ногу. Им следовало наплевать на все – на отца, на короля и эти мерзкие престольные игры – нужно было бежать далеко, в Вольные города, туда, где они могли бы быть счастливы вместе.       Удар пришелся рыцарю по лицу. Роберт добавил еще, и еще. Надо признать, боров был силен на руку, как и раньше, несмотря на вино и накопленный за годы жир.       – Увести! – Гаркнул Роберт своим гвардейцам, когда закончил, презрительно отряхивая руки.       Джейме едва мог дышать. Лицо его было в крови – Баратеон сломал ему кулаком нос, разбил губу и рассек бровь. Подгоняемый на выход гвардейцами рыцарь видел, что произошло потом, и это повергло его в шок.       Когда король, отдышавшись, спросил, кто схватил Цареубийцу с королевой, солдаты лорда Болтона расступились, пропуская вперед юношу. Он шел вперед легкой пружинистой походкой, домотканый крестьянский наряд, что был на нем, сменился на чистый дублет из вареной кожи поверх свежей туники. Его теперь совсем было не узнать – испачканное дорожной пылью лицо было умыто, демонстрируя северную бледность кожи. Лицо, что казалось Джейме глуповатым, украсилось колким, хитроватым прищуром. Юноша, поймав на себе взгляд рыцаря, растянул пухлые губы в довольной ухмылке и, издеваясь, подмигнул пленнику.       – Мое имя Рамси Сноу, ваша милость – сказал молодой парень, склонившись в неловком поклоне перед королем, – Я незаконнорожденный сын лорда Русе Болтона, желаю получить награду за поимку пленников.       Джейме Ланнистеру захотелось рассмеяться от отчаяния. Еще пару дней этот назад этот паренек, стоявший теперь перед пьянчугой Робертом, звался Риком! Тем Риком, что так заискивающе заглядывал в рот рыцарю и так жалостливо рассказывал о своей бедной старой матери! Джейме, сына всемогущего Тайвина Ланнистера, надули, словно наивную девку, и рыцарь с тревогой вспомнил о письме, что ранее секретно вручил мальчишке. Воистину права была Серсея, когда звала своего брата-близнеца самым глупым Ланнистером.       – Я предложил тебе мешок золота, а ты отказался – недобро уставился король Роберт на молодого бастарда, – Чего же ты хочешь?       – Мой отец, лорд Русе Болтон не женат и бездетен, – сказал Рамси Сноу, аккуратно подбирая слова, – Дом Болтонов не имеет наследника, а я единственный признанный бастард. Прошу вас, оказать мне милость, и дать мне право носить фамилию моего родителя и право наследовать его титул и земли.       – Лорд Болтон правда не имеет детей? – задумавшись, спросил король у Эддарда. Хранитель Севера кивнул, подтверждая слова мальчишки бастарда. – Что ж, думаю, худа от этого не будет, – после недолгого молчания согласился Роберт, – Будет тебе указ.       – Есть еще кое-что, ваша светлость, – сказал Рамси Сноу, доставая из-за пазухи свернутый пергамент с целой, несломленной алой печатью, – Это письмо мне секретно вручил сир Джейме Ланнистер, он просил меня отправить это письмо лорду Тайвину Ланнистеру.       – С чего бы Джейме Ланнистеру отдавать столь ценное письмо человеку, который взял его в плен? – вмешался лорд Старк, недоверчиво нахмурив брови.       – После того, как мой отряд схватил пленных, я переоделся в слугу, выдал себя за обычного деревенщину. Я втирался в доверие сиру Джейме – обрабатывал его рану, шел рядом с его лошадью пешком, поил его водой и кормил хлебом. Он поверил мне и перед въездом в Винтерфелл попросил меня отправить это письмо взамен за то, что моя старая и больная мать не будет больше ни в чем нуждаться. Даже жаль, что никакой матери у меня нет.       Роберт, выслушав рассказ, одобрительно хохотнул в бороду.       «Хитрый сучонок» – думал он, разглядывая бастарда, – «усадил Цареубийцу задницей в лужу»       Король уже успел изучить содержимое письма.В нем этот напыщенный индюк Джейме весьма прозрачно, но сознавался своему родителю в содеянном и жалостливо просил всесильного отца прийти на помощь. Это письмо могло бы стать сильной уликой в доказательстве измены короне в момент, когда настанет суд. Знал ли этот мальчишка о том, как важно добытое письмо? Теперь, глядя на бастарда, Роберт вспомнил его отца, Русе Болтона. Он тоже принимал участие в восстании, сражался под командованием Баратеона, был излишне кровожаден, порой жесток, но хитер и скользок, словно червь.       – Что ж, ты проделал хорошую работу, – наконец, одобрительно произнес король, откладывая в сторону письмо – Я мог бы наградить тебя снова, не только за поимку изменников, но и за добытые сведения. Чего еще желает твоя душа?       У Рамси было лишь несколько секунд, чтобы дать ответ. Мозг его лихорадочно заработал. Это было, несомненно, везенье. Он с самого детства был словно поцелован в зад самой фортуной. Иначе как объяснить то, что его жестокий и безразличный ко всему отец вырастил его под своим крылом, чего не делал для других своих бастардов, которые, конечно же, имелись. Как объяснить, если не большой удачой, что единственный законный наследник отца, Домерик, помер два года назад от кишечных колик? Все, что происходило, шло на руку Рамси. И когда он, услыхал о том, что король Роберт Баратеон наградит того, кто поймает бежавшую королеву, то бросился вскачь, загоняя лошадей и гончих.       Рамси с группой верных ему людей опередил своего отца, что также мечтал о королевских почестях, увел беглецов из-под носа простоватых и медлительных Слейтов, что владели Черной Заводью, лично пустил стрелу, так точно угодившую в правую руку Ланнистера. Это был выстрел в яблочко – и не так страшен был Цареубийца, каким его описывали.       Пожалуй, это была наиувлекательнейшая игра, из всех, что устраивал бастард. Ведомый интуицией, предчувствуя выгоду для себя в секрете побега самой королевы, он с присущей изобретательностью решил раскрыть эту тайну, притворяясь Риком, простоватым крестьянским парнем, как делал это ни один раз. Рамси забавлялся, глядя на то, как легко может одурачить простой бастард королевских особ. И он добыл эту тайну, под покровом ночи узрев, как брат сует язык в глотку сестры – видят Боги, Цареубийца на деле наивен и туп, а как же жалостливо он смотрел, когда Рамси, притворяясь Риком, втирал ему про больную мать – хохот да и только. Королева и вовсе оказалась легкой на передок. Она пыталась выторговать освобождение, соблазняя Эдда Мучителя в одну из ночей, но тот почти героически выдержал натиск – Рамси, предвидя такие возможности, стращал своих людей освежеванием, попробуй кто-то из них сговориться с пленными.       И все-таки с письмом ему повезло. Это была самая настоящая удача, и он смог добиться того, к чему шел всю свою недолгую бастардскую жизнь. Чего же он хотел теперь? Что бы помогло ему закрепить свои новоприобретенные права на Дредфорт и все окружные земли? Что поставило бы его вровень с этими холенными лордами? Ответ пришел в голову за считанные секунды.       – Ваша милость, дозвольте просить руки леди Сансы Старк! – выпалил Рамси под всеобщее изумление.       Бастард тут же прикусил язык. Кажется, на этот раз он перегнул палку. Прежде расположенный благодушно король смотрел на него с едва прикрытым недовольством. Буравил его суровым взглядом нынешний Хранитель Севера, Эддард Старк, нагонявший страх одним своим видом.       Пожалуй, стоило выразить просьбу более деликатно, но тактичных слов Рамси знал мало – сказывались пробелы в воспитании, да отсутствие опыта общения в высшем обществе лордов и леди. И он так торопился высказать просьбу, что не успел облечь её в учтивые слова. Сноу растерялся. В зале повисла неловкая тишина.       – Милостивый король, – вдруг прозвенел девичий голос, и, обернувшись на него Рамси увидел рыжеволосую девчушку, присутствие которой в зале ранее не заметил. Она вышла чуть вперед, оправив руками длинные юбки, – Простите молодому лорду Болтону его юношескую несдержанность, – её голосок дрожал, скулы покрылись заметным румянцем, было видно, что она волнуется, – Уверяю вас, это предложение меня никак не смутило. Думаю, будет уместным предоставить право на окончательное решение моему лорду-отцу.       Девчонка закончила свою милую речь легким реверансом и отошла назад, за спину своей леди-матери. Кейтилин одарила дочь строгим неодобрительным взглядом, но ничего не сказала – лишь недовольно поджала губы.       Король еле заметно усмехнулся. Щенок Русе Болтона нагл, словно таран. Старшую дочь Хранителя Севера, прекрасную, как рассвет и за бастарда? Да, Роберт выпишет для него указ, но он не прибавит этому забавному мальцу благородства, и Санса Старк всегда будет слишком хороша для него и недосягаема, словно звезда. Пару дней назад она была невестой принца, а ей предлагает себя бастард? Чудо, что девчонка не оскорбилась, более того кинулась защищать мальчонку, когда тот слишком борзо и неосторожно ляпнул о своих желаниях. Видят Семеро, девчонки любят наглецов, и дочка Неда не исключение.       – Ты слышал леди Сансу, малец, – с ехидной улыбкой ответил Роберт, – ступай, да сделай все как положено. Оповести отца, пришли сватов в Винтерфелл к лорду и леди Старк. Не берусь распоряжаться судьбой девушки вместо её родителей.       Леди Санса? Рамси удивился, но виду не подал. Та, девчонка, что так кстати вставила свое слово и есть леди Санса? Он слыхал о старшей дочери Хранителя, крестьяне разносили молву о её небывалой красоте: о блестящих волосах цвета осенней листвы, о синих глазах, глубоких, словно озера, о тонких чертах лица, что увидев хоть раз, никогда не забудешь. Её звали без малого Жемчужиной Севера, но Рамси видел лишь не очень складную угловатую девочку с по-детски убранными в косички волосами и в платье с забавным воротом с множеством узелков. Еще так мала для брака, а впрочем, Рамси мог и подождать пару лет. Да и до её красоты ему особо дела нет, самое главное – титул и то благородство, которым она могла бы заткнуть дыры его бастардского происхождения. Женись он на дочери самого лорда Старка, никто бы и не замечал его изъянов. Ему уже сейчас льстило то, как она звала его лордом, хоть указ еще и не был писан. И все-таки, как же она еще мала…       

* * * * * * * * *

      Выйдя на крыльцо, Санса смахнула шелуху с платья. Мать наказала её за вчерашнюю провинность, заставив перебирать мешок гречихи от лузги. Леди Винтерфелла упрекала дочь за то, что та полезла в королевские дела, позволив себе защитить бастарда, что просил её руки перед королем.       – Леди не открывают рот, когда их не просят об этом, – добавила сверху септа Мордейн, – Ты должна была скромно молчать, не мешая лордам разбираться в ситуации самим.       Перебирая кучки крупы и сидя на деревянном полу в одной из кладовых комнат кухни, Санса не злилась на мать и септу – наказание было справедливым, но все равно она считала, что поступила правильно.       Бастард, что вчера милостью короля стал лордом, не вызвал в ней симпатии, однако, его рассказ о том, как ему удалось обвести сира Джейме вокруг пальцы впечатлил всех, кто находился в зале. Санса даже видела, как мелькнула короткая улыбка одобрения на обычно строго сжатых губах лорда-отца, но она не поняла почему, по её представлениям воинская честь подразумевала под собой и честность, а лорд Рамси добыл сведения обманом.       Но когда король спросил, чего желает душа юноши, тот, приятно удивил Сансу, сказав, что хочет просить её руки и сердца. Девичье сердце нежно встрепенулось в благодарности. Это было так мило и лестно, что дочь лорда Старка на секунду позабыла обо всех унижениях, что нанес ей Теон.       После постыдного поцелуя в Волчьем Лесу воспитанник отца сделался вдруг невыносимым. Он, как и прежде, держал себя так, будто его забавляет что-то недоступное остальным, но теперь Санса знала, что именно его веселит – она сама, и её детская влюбленность. Теон находил её взгляд на семейных трапезах и самодовольно улыбался, потешаясь над тем, как стыдливо отводила Санса глаза.       И однажды, когда все отпрыски лорда Старка вместе с Джейни Пуль и Бет Кассель собрались поиграть в одной из башен, присутствовавший там и Теон, как обычно балагуря с Роббом о женщинах, вдруг достаточно громко, чтобы услышала Санса, как бы невзначай объявил следующее:       – Поверь мне Робб, даже благородные леди хотят от мужчин одно – похоти и чтобы мы, как следует, потрепали их нежные недоступные перышки. И когда леди сама дарит тебе поцелуй, становится понятно, что меж ног её так же влажно, как у обычной кабацкой девки.       Робб тут же устыдил Теона за то, что он вел свои бесстыдные речи при детях и юных дамах, а Санса пулей выскочила из башни, не в силах скрыть своего стыда.       Теон нагнал её на нижних ступенях. Резко дернул за плечо и упер ладони о стену по обе стороны от худых плеч Сансы, тем самым заключая её в кольцо своих рук.       – Сбегаешь? – ехидно прошептал Грейджой над самым её ухом, коршуном нависая над девчонкой, – Как невежливо, я же только начал…. Где же твои манеры, которым тебя должна была обучить старуха септа? Ты потеряла их вместе со своей девичьей честью?       Сделалось невыносимо больно и противно от нанесенного оскорбления, Санса зажмурилась, чтобы не видеть перед собой Теона, да унять подступающие слезы.       – В том поцелуе не было бесчестья, – слабым тихим голосом попыталась оправдаться Санса, не открывая глаз, – Ты первый подошел ко мне, и я подумала….       – Подумала что? – рассмеялся Теон – Что ты меня интересуешь? Это смешно. Возможно, твоя мать, отец и старая жалкая септа слишком долго пели тебе о том, какая ты красавица. Но ты и вполовину не так хороша, как думаешь о себе. Я бы предпочел трахать шлюх из Зимнего городка за звонкую монету, чем прикоснуться к тебе бесплатно.       Из глаз брызнули слезы. Прикрыв раскрасневшееся лицо руками, Санса, не помня себя, с силой толкнула плечом руку Грейджоя, вырываясь из плена. Влетев в свою спальню, она упала на кровать, позволив себе горько плакать навзрыд, пряча лицо в подушки. А когда она, затихнув, встала, то посмотрела на себя в зеркало. Отражение показало алое, словно свекла, лицо, распухший розовый нос и одутловатые, сузившиеся от соленых слез глаза.       – Прав Теон, – горько прошептала сама себе Санса, – Никакая я не красавица.       Но в то утро, перед самим королем вдруг попросили её руки, и, видят Боги, дочери лорда Старка стало легче. Этот забавный лорд Рамси неосознанно снял с плеч Сансы груз горечи первой любви и неласковых несправедливых обвинений. Девочке вдруг сделалось так легко-легко, что она позволила себе широко улыбнуться. Но все тут же испортили стоящие рядом Робб и Теон.       – Тоже мне лорд, – презрительно выплюнул Грейджой, – Курам на смех.       – Много просит, да не по нем корона, – беззлобно заметил Робб, – Король разозлился, как бы не велел выпороть наглеца.       Выпороть? Санса перепугалась не на шутку. Лорд Рамси не сделал ничего дурного, лишь выразился не совсем тактично и деликатно. Но Сансе совсем не хотелось, чтобы из-за неё кого-то унижали прилюдно. Наверное, поэтому она, удивляясь самой себе, подала голос, обратившись к королю.       И сейчас, стоя на крыльце, да едва заметно потягивая спину после того, как все утро было потрачено на перебор крупы, Санса устыдилась тому, что неловко ей за свое поведение отчего-то не было. Это огорчало, ведь с малых лет дочери лорда Старка хотелось стать образцовой благовоспитанной леди. Вдруг она станет такой же непослушной, как Арья?       Приятный прохладный ветерок ласково всколыхнул её распущенные волосы, из-за серых туч выглянуло полуденное солнце, и его луч нежно обжег щеку Сансы сладким теплом. Всюду следовавшая за ней лютоволчица Леди ткнулась ей мордочкой в руку и, спешно облизнув пальцы хозяйки, вдруг насторожилась, с интересом вытянув голову. Уловив или учуяв что-то, щенок поспешил прочь, проскочив под крытым переходом, устремился в сторону Восточных ворот.       – Леди, ко мне! – крикнула своей лютоволчице Санса, но та никак не отреагировала.       Вздохнув, юная леди поспешила вслед за своим питомцем. Щенки росли быстро и пугали челядь замка, то и дело охавшую от появления в Винтерфелле опасных зверей.       Санса, к большому удивлению, обнаружила Леди, трусящую лапами к всаднику, что запрягал своего коня. Низкую, но плечистую фигуру молодого лорда Рамси юная леди узнала издалека. Он поправлял седло на своем скакуне, весело насвистывая какой-то простенький мотив. Его караковый конь, словно чувствуя хорошее настроение всадника, едва ли не пританцовывал, легонько молотя копытами в грязи оживленного двора. Леди подбежала к веселящемуся юноше и стала тереться светлой шерстью о его сапоги и бриджи. Привлеченный оказанным вниманием, лорд Рамси присел на корточки и взлохматил рукой густой серый мех. Щенок лютоволка смотрел на него ясными золотыми глазами.       – Леди, место! – приказала Санса, подойдя ближе. На этот раз лютоволчица послушалась, смиренно сев на задние лапы и вывалив розовый язык.       – Добрая сука, – одобрительно прицокнул новоявленный лорд, глядя на щенка, что не сводил с него любопытного животного взгляда.       – Уже покидаете нас? – вежливо осведомилась Санса. Манеры твердили ей завести легкую беседу, прежде чем распрощаться с гостем.       – Спешу поделиться новостями с папочкой, – расплылся в странной, непонятной улыбке юноша, распрямившись при виде собеседницы, – он, несомненно, будет счастлив.       Разглядев лорда Рамси вблизи, Санса нашла его внешность вполне недурной. Широкий, как наковальня, подборок и острые скулы выдавали в нем волевой характер. Большие, до странности прозрачные глаза были обрамлены длинными темными ресницами. На щеках проступали милые девичьим сердцам ямочки всякий раз, когда юноша приподнимал уголки пухлых обветренных губ.       Леди вновь сорвалась с места, и на этот раз лизнула сапог лорда Рамси, прежде чем потереться носом о его ноги.       – Прошу простить, мою питомицу – мило покраснела дочка лорда Старка – Это лютоволк, и я дрессирую её всего лишь несколько лун. Обычно она очень послушная и хорошая девочка. Думаю, все дело в том, что вы ей очень понравились.       – Я нравлюсь всем хорошим девочкам, – шутливо отозвался Рамси, наблюдая за смутившейся юной леди.       Теперь, стоя так близко, он разглядел её прелесть, о которой молвил северный народ. Копна медных кудрей, подхваченная слабеньким ветерком, взметнулась волнами, и одна из прядей, словно дразнясь, коснулась носа Рамси. Он позволил себе втянуть манящий цветочно-медовый запах и насладиться им во внезапно нахлынувшем коротком упоении.       «Она будет красоткой» – вдруг понял Рамси, свободно и открыто разглядывая тонкие, мягкие черты лица, обрамленные нежным девчоночьим румянцем, скользя изучающим взглядом по тонкой, но пока еще нескладной фигуре.       – Как думаете, нас поженят? – после паузы, что несколько неловко повисла меж ними, спросила Санса Старк, стеснительно отводя глаза в сторону. Голос её прозвучал мягко, словно поцелуй.       – Хм. Все может быть.       Рамси резко перехватил её руку, заключив маленькую ладошку в свою большую и мозолистую. Обманутая размеренной беседой, она встрепенулась, словно дикая птица, испуганно приоткрыв свои нежные губки цвета заката. Довольный её реакцией, юноша коварно улыбнулся и, изображая лорда, чмокнул её руку.       – Был счастлив познакомиться, – старательно выпучив глаза, сказал он напоследок, после чего еле заметно поклонился, а затем легко вскочил на своего коня.       Отъезжая от ворот, Рамси усмехнулся собственным мыслям. Став невольным участником разборок между королем и королевой, он уловил в воздухе надвигающийся запах крови. Что-то произойдет – был уверен юноша, и это, так или иначе, коснется Севера. Уверен он был и в том, что вновь встретится с хорошенькой дочуркой грозного лорда Старка. Утром его вызвал к себе король, приказывая явиться свидетелем на суд над королевой, который произойдет в Близнецах через некоторое время. Обмолвился жирный король и о том, что рыжая девчушка вместе с младшим братом тоже выступит свидетельницей.       – Флориан-дурак, – тихо прошептала Санса самой себе, наблюдая за удаляющейся фигурой всадника, – Флориан и рыцарь, и дурак.       Юная леди позволила себе улыбнуться, довольная своим удачным сравнением. Это была любимая легенда Сансы, о рыцаре, что носил железные доспехи в виде шутовского костюма и не принадлежат знатному роду. Однако, согласно легендам, песням и рассказам Флориан побеждал врагов, превосходящих его по силе. Старая Нэн, пересказывая сказки Детей Леса, даже приписывала ему победу над великаном. Однажды, Санса, будучи еще совсем маленькой спросила у нее, как может быть мужчина и рыцарем, и дураком. На что старая няня загадочно проскрипела:       – Все мужчины и дураки, и рыцари, когда дело касается женщин.       Молодой лорд Рамси показался Сансе странноватым. Он смешно пучил глаза, словно безумец, да улыбался широко-широко, словно вдохновленный дурачок. Ему явно недоставало манер, такта и галантности, но он смог пленить известного сира Джейме Ланнистера и завоевать милость короля. Чем же не Флориан?       

* * * * * * * * *

      Палаты Кейтилин были жарче всех помещений великого замка Винтерфелл. Ей редко приходилось зажигать здесь очаг. Замок был возведен на естественных горячих источниках, и обжигающая вода бежала внутри стен его покоев, словно кровь в человеческом теле, прогоняя холод из каменных залов.       Нед поцеловал жену и выбрался из постели, как делал уже тысячу раз. Он пересек комнату, отодвинул тяжелые занавеси и по одному открыл высокие узкие окна, впуская в палату ночной воздух. Ветер кружил вокруг него, обратившегося лицом во тьму, – обнаженному и с пустыми руками. Натянув меха до подбородка, Кейтилин следила за ним.       – Бран и Санса дадут показания на суде против королевы, – проговорил Нед, поворачиваясь, – В Близнецах.       Кейтилин села в постели. Материнское сердце сжалось – её дети еще так малы, чтобы свидетельствовать перед ликом Семерых.       – Неужели это так необходимо? Они всего лишь дети, – проговорила женщина.       – Но их глаза видели преступление Ланнистеров, и потом устами ребенка глаголет истина. Если их показания и покажутся недостаточно убедительными, то сын Русе Болтона окончательно убедит лордов. Роберт приказал явиться и ему.       – Каков наглец, – недовольно высказалась Кейтилин, имея в виду Рамси Болтона и вспоминая, как мальчишка-бастард самым беспардонным образом просил руки её дочери, её золотой, драгоценной Сансы.       Эддард отчего-то вздохнул, натягивая на себя халат, и жена его насторожилась, почувствовав что-то недоброе.       – У Русе Болтона едва ли не самая большая армия на Севере, – задумчиво сказал Нед.       – Ты же не хочешь сказать? – напряглась всем телом Кейтилин, но по лицу мужа поняла, что тот уже все решил, – Нет, Нед! – возмутилась женщина, – Он ведь бастард! А наша Санса могла стать королевой, и её сыновья могли бы править от Стены до Дорна! Какого будущего ты хочешь для нашей дочери?       Нед присел на край кровати, взял руки жены в свои и поцеловал её тонкие гибкие пальцы.       – Русе оскорбится, когда мы откажем ему, – сказал он, глядя жене в глаза, – Каковы гарантии, что он не переметнется к Тайвину? Мне будет спокойнее, если Север будет един, когда придет время.       – Будет война? – страх проступил на лице Кейтилин.       – Не обязательно, – пообещал ей Нед, надеясь, что эти слова окажутся верными, – Но после казни Ланнистеров что-то будет. И когда я отбуду в Близнецы, пошли слово Толхартам и Гловерам под моей печатью. Пусть выставят по сотне лучников каждый и пошлют их ко Рву Кейлин. Две сотни надежных людей способны удержать Перешеек против любой армии. Прикажи лорду Мандерли привести в порядок все укрепления Белой Гавани и приглядеть, чтобы там было достаточно людей.       – А как же смерть Джона Аррена? – вспомнила Кейтилин письмо, что получила от младшей сестры Лизы много дней назад.       – Увы, я уже не смогу провести должного расследования, как мы планировали, – горько покачал головой муж, – Нельзя казнить человека дважды.       Кейтилин вздохнула и потянулась к своему мужчине, в моменты отчаяния она всегда искала утешения в его объятиях. Сильные руки обнимали её плечи, в умеренном ровном сердцебиении Эддарда женщина успокоила свои страхи.       – Санса станет леди Дредфорта, – сказала она задумчиво, – Что ж, это хотя бы недалеко.