Закрытый клапан

Порой Рэки сомневался насчёт Ланги и его отношения к другу в целом. Он всегда себя вёл отстранённо, мог что-то не сказать или вовсе не показывать эмоций. Для Рэки же это было настоящей трагедией, ведь он привык проявлять заботу, привязанность, давать Ланге возможности, которые хотел иметь сам, но от его друга сложно было добиться каких-то слов. Всё это тяжелым грузом ложилось на Рэки, ведь ему необходима была эта отдача или же хотя бы маленький намёк, что он имеет место в жизни этого человека. С него достаточно одиночества и тех самых людей, в чьих жизнях Рэки просто нет места быть. Ему нужен тот самый человек. После очередной и усиленной тренировки, на что указывают многозначительные ссадины и порезы Ланги, они не спешили расходиться по домам, а прогулялись по темным дворам, которые освещали лампы и вывески круглосуточных магазинов. Реки как всегда воодушевленно рассказывал о том, что он может сотворить с обычным скейтом, давая при этом достаточно необычные названия, на что Ланга лишь молча слушал или односложно отвечал на вопросы Рэки. Заметь меня. В какой-то момент, когда Рэки не переставал эмоционально рассказывать о интересующих его вещах и когда он в очередной раз показывал всё с помощью жестикуляции рук, то случайно задел своей рукой руку Ланги и на автомате взял его ладонь в свою. Ланга не снизил скорость ни на шаг, продолжая идти в своём обычном темпе, а Реки совсем не замечая, что он только что сделал, продолжил рассказывать. Так они шли недолго, минуты две, но этого хватило, чтобы Реки, когда всё-таки осознал положение, в котором они находятся, в панике не отдернул руку. Вот сейчас Ланга остановился, чисто потому что это сделал его друг. — Чувак… прости меня… — нервно начал Рэки, стараясь не смотреть другу в глаза. — М? — Ланга нахмурил брови, словно действительно не понимая. — Ты о чем? — Руки… — он нервно начал теребить руками край футболки. — Просто моя сестра постоянно требуют этого и я… на автомате сделал то же самое. Ланга лишь сильнее нахмурил брови. — Что в этом такого? — Что? — Ну, даже если я не твоя сестра, что в этом такого? — Блин, Ланга. — Что? — Ничего, — тяжело вздохнул Рэки, — просто… наверное, тебе было некомфортно. — Почему? Разве это плохо? — Нет, — словно сам себе отвечая, задумался Рэки, — ничего такого нет. Реки переполняли смешанные чувства: с одной стороны, Ланга не посчитал это чем-то необычным, а с другой… он опять принял что-то как данное, словно так делают все, и ничего особенного здесь не было. Словно Реки не являлся для него кем-то особенным. Домой Реки пришёл совершенно опустошенным, словно все его эмоции и чувства растоптали. Неужели он не может быть кем-то значимым для кого-то, почему у каждого есть человек, а у него — нет. Может, дело в нем? Он слишком навязчивый, неинтересный или никчемный? Почему? Почему он должен испытывать холод людей, когда сам относится к ним с максимальной теплотой? После этого случая Реки было неловко писать другу, но он всё же не сдержался и снова настрочил ему кучу сообщений о том, что он делает сейчас, о чем он думает, что хочет, что чувствует по поводу своих идей. Прочитано. Тишина. — Какого… — парень с отчаянием в голове падает лицом на подушку. — Но почему ты не отвечаешь? Экран телефона освещает его лицо. «Наверно, я загружаю тебя». Прочитано. Тишина. Ответь мне. — Какой же я дурак, — снова стонет он. Он не первый раз чувствует себя некомфортно с Лангой, те самые моменты, когда его друг может сделать что-то, кататься, лучше, чем Реки. Осознание того, что кто-то всё равно будет лучше тебя. На самом деле это постоянное чувство тотальной ущербности, которое преследует тебя всегда. Плюсом Ланга был его другом, вроде как, и это порождало чувство одиночества, словно он один, совсем один. Все эти скейты, что с них толку, если он не может создать самому к себе любовь. Быть увереннее, ведь разумная, та самая взрослая часть его, знает, что дело в нем, и только в нем одном. В следующую секунду он уже тыкает пальцами по экрану. «хочешь выпить?» «Окей» На любую авантюру Ланга соглашался. Достать выпивку не составило труда. Общительность Рэки со всеми позволила с лёгкостью найти совершеннолетнего, который купит выпивку. — Спасибо, чувак, — Рэки протягивает кулак. — Обращайтесь, малявки, — он протягивает кулак и поддерживает прощальный жест, — не попадитесь. — Замётано. За всё время Ланга сказал пару слов, а Рэки, как всегда, болтал без умолку, но потом он замолчал, и они пробыли в тишине несколько минут. Скейты они взяли, хоть и не знали, как будут реагировать на алкоголь. Родителям, как бы банально это ни звучало, сказали, что Рэки пойдёт к Ланге, а Ланга к Рэки, и родители даже не сомневались в правдивости, ведь всем сердцем любили друга своего ребёнка. Алкоголем послужил сидр и две банки пива. Первым, конечно, они выпили сидр, и он приятно ощутился теплом в животе. Рэки пьёт из бутылки, затем Ланга перехватывает и делает два больших глотка из этой же бутылки. Рэки сглатывает. — Как тебе? — …Вкусно, — после недолгого молчания отвечает Ланга. — Только вкусно? Ланга посмотрел на него и после того, как сделал ещё глоток, продолжил. — Отдаёт теплом в животе, и чувствуется расслабление. Очень приятно. — Аналогично, — Рэки с громким смехом выхватывает банку и делает глоток. После банки сидра каждый взял уже по банке пива, и они пошли кататься на скейтах. Получалось у них… неважно. Рэки каждый раз заливался смехом, когда Ланга, словно уже эксперт в этом деле, падал так, как катался впервые раз. Хотя у самого получалось неважно, но почему-то получше. После очередного раза, когда Ланга сильно шлепнулся, — он не встал. — Чувак? — негромко позвал его Рэки, остановившись. — Ланга! Теперь же он громко крикнул, позвав друга, и побежал к нему. Он приблизился к нему и пристально всматривался в лицо, взяв его в свои дрожащие руки. Не успел он и подумать, как Ланга схватил его за талию и повалил на землю, но стараясь это делать максимально нежно. — Испугался? — залился он смехом — Ну тебя и разнесло, дружище. Ланга ничего не ответил, лишь приблизился к лицу Рэки. Рэки сделал очень громкий вдох. Время остановилось. Это было очень интимно. Нет, не сама близость, а именно момент. Настолько прекрасный, что хотелось взять лицо Ланги в свои руки и… Черт. Он осознал свои мысли, и насколько они были неправильными всё это время. Мне жаль, Ланга. Он грустно отвернул голову вбок и не хотел смотреть на этого человека. Ему было слишком стыдно. Ланга лишь удивился такому поведению и резко снял повязку с головы Рэки и, когда взъерошил волосы, быстро чмокнул его в лоб. От такого жеста сердце Рэки пробило два отчётливых удара и остановилось, давая волю ночным звукам. Что это было? Что-то значит или просто пьяные выходки? — Пошли кататься. Сердце снова застучало. Пожалуйста, почувствуй что-то. Схватив за руку друга, Ланга побежал к скейтам. Руки у него были тёплые, немного сухие, но такие длинные и изящные. Выкинь это из головы. Когда им надоело получать новые ссадины и ушибы, они пошли гулять. Ланга даже пьяным молчал, а Рэки говорил. Рэки часто брал паузу в своих рассказах, и сейчас она не казалась неловкой рядом с Лангой. Каждый думал о своём, но мог насладиться компанией друг друга. Но из мыслей Рэки вывел друг, в которого Рэки врезался, ведь тот резко остановился. — Хэй, дружище, что такое? — стараясь разглядеть обстановку впереди, спросил Рэки. — Красиво, — только и смог сказать Ланга. — А? Рэки моментально ловит взгляд Ланги и поднимает, вслед за его, свой. Просто небо… нет, звёзды! Их было неимоверная туча. Молчание продлилось больше пяти секунд, и Рэки не хотел произнести что-то, ведь, кажется, он уловил частичку чего-то прекрасного. — Я знаю это созвездие, — с теплотой в голосе произнёс Ланга. — Какое? — Рэки пододвинулся ближе к другу, чтобы понять, о чем тот говорит. — Это, — Ланга же нагнулся, чтобы быть на одном уровне головы с другом и указал рукой на созвездие. Ничего не разобрать. Звёзд слишком много, но самое главное это то, что они казались ему сумбурными и хаотичными. Как Ланга может только что-то там увидеть и отличить. Нереально. Ему не дано это понять. Рэки хватает секунды, чтобы повернуть голову к другу и увидеть все те самые звёзды в его глазах. Только там они выглядели не такими разбросанными и непонятными, словно Рэки увидел то, что хотел показать Ланга. Ланга поворачивается к Рэки лицом, и его уголки рта тянутся наверх. Рэки улыбается следом за ним. — Красиво, — выдаёт Рэки и отводит взгляд на небо. Это прекрасно. Он чувствует то, что испытывает Ланга, глядя на звёзды, хоть Рэки и не разбирается в них, и они так же остаются для него какой-то загадкой, но эмоций и чувств Ланги, которые он показал, вполне достаточно, чтобы влюбиться в них. Простояли они так минут ещё пять. Ланга с восторгом рассказывал и показывал созвездия, а Рэки большую часть времени смотрел на Лангу. Они закончили и продолжили молча идти. Парень, воспользовавшись моментом, взял Лангу за руку, переплетая из пальцы. Ему страшно, ему неловко. Всё тело сжимается, а в горле встаёт неприятный ком. Прошу, не отвергай меня. Ланга крепче сжимает его руку. У Рэки сложилось чувство, словно его сердце остановилось, словно весь мир остановился только для них двоих, но что-то ему подсказывало, что Ланга всегда чувствовал, что мир принадлежит только им двоим. — Странное чувство, — улыбается Рэки. — По поводу чего? — интересуется Ланга. — Чувствую себя сейчас особенным. Ему кажется, что его друг никому этого не показывал. Ланга молча повернулся в его сторону, смотря на него как на идиота. Они встретились взглядом, остановившись, и тогда Рэки стало ещё больше не по себе, он опустит руку. После чего Ланга отвёл взгляд, смотря куда-то вперёд. — Так и есть. После недолгой тишины Ланга произнёс. — Луна сегодня красивая, правда? Рэки замолчал на пару секунд, потому улыбнулся так нежно, как никогда не улыбался. — Такая красивая, что умереть можно.