Рабы разума и узники сердца

      Арсений отвёл Антона в комнату, где он ночевал. Сложно было понять, о чём думает и переживает парень. Антон присел на кровать и, уперевшись локтями о колени, закрыл лицо ладонями. Попов сидел рядом с ним и поглаживал по спине. — Тош, всё нормально. — Что нормально? Что я его до смерти забил? — кричал, срывавшимся до хрипоты голосом, Антон. — Во-первых, он жив и, во-вторых, не ори на меня, — в шутку обиделся Арс. — Он… Жив? — ошарашенно переспросил парень. — Да, Тош. Он ещё жив, — Арсений смотрел в глаза Антона и видел столько боли, столько злости, столько отвращения к самому себе. Слёзы лились рекой из его глаз. Арсений обнял парня, обхватив его за плечи. — Малыш, ложись спать, хорошо? У всех сегодня был сложный день, — Попов поднялся с кровати, намереваясь выйти, но Антон схватился за его руку. — Ты уйдёшь? — задал вопрос парень, смотря невинным взглядом. — А ты хочешь, чтобы я остался? — Да, — тихо ответил парень.       Арсений лёг рядом, смотря в потолок. Антон, лежавший до этого на боку, тоже повернулся на спину так, что их плечи и бёдра соприкасались. Сейчас каждый думал о своём, каждый думал о будущем, что их ждёт вместе и каждого в отдельности. — Антон. — Да. — А ты знаешь, что мы не были на работе уже четыре дня. Прогул как-никак, — Антон усмехнулся. — И что, Арсений Сергеевич, вы меня уволите? — спросил парень, поворачивая голову набок в сторону Арса. — Что у тебя с Ирой? — Арс так же повернул голову в сторону Антона. Расстояние между их лицами было всего несколько сантиметров. — Ты не ответил на мой вопрос. — Ты на мой тоже, — Антон грустно улыбнулся одними уголками губ. — Ничего. Мы друзья, — Шаст поймал пристальный взгляд голубых океанов. Рука Арсения нежно легла на чужую щёку, поглаживая её большим пальцем. — Антон, я тебе нравлюсь? — воцарилось тишина. — А я тебе? — отличная игра, вопросом на вопрос.       Арсений в момент сократил расстояние между ними и накрыл чужие губы своими. Он аккуратно, почти невесомо, сминал губы поочерёдно, боясь навредить. Руки Арсения переместились на талию парня и резко притянули к себе. Антон только ойкнуть успел. Язык Попова орудовал в чужом рту, чувствуя себя в нем полноправным хозяином. Антон с трудом успевал глотать воздух, пока напряжение доходило до предела. Но сейчас не время и они оба это понимали, поэтому с досадой отлипли друг от друга. Антон лёг на грудь Арса, пока тот гладил его волосы.

***

      Утро наступило слишком быстро. Антон за ночь абсолютно точно решил, что не будет показывать, что ему плохо, не будет показывать свои переживания. Но только намерение Антона продлилось недолго.       Арсений и Антон лежали на кровати и смотрели какую-то передачу по ТВ, как вдруг Антон заявил: — Я хочу увидеть его. — Что? Ты о ком, малыш? — Богдана. Хочу увидеть, что он жив.       Арсений смотрел ему в глаза ещё некоторое время, пытаясь найти подвох, но его не было. — С чего вдруг? — Антон опустил взгляд в пол. — Арс… Меня мучают мысли, что я… убийца. Мне нужно его увидеть. Я боюсь, что не смогу с этим жить, — Попов молчал пару минут, обдумывая происходящее. — Хорошо. Пошли, — он встал, а к нему тут же подлетел Антон. Арсений вёл его по привычному маршруту в кабинет. Он помнил, что с Богданом сейчас Паша, и поэтому переживал, как бы друг не начал чего делать.       Арсений открыл дверь в свой кабинет, не смотря туда, всё его внимание было направлено на Антона, на его эмоциями. Парень боролся с внутренними переживаниями, с одной стороны, он хотел войти туда и узнать, что Богдан жив, и что он не убийца, а с другой стороны, он хотел, чтобы Богдан умер, чтобы был наказан, за то, что сделал. Шаг вперёд, затем ещё один и ещё.       Антон стоит около двери и смотрит на Богдана, что сидел на полу в полусознании, а рядом с ним стоял Паша. Вид светловолосого был ужасный. Синяки раздулись, кровь застыла коричневатыми разводами. Антон сначала даже не понял, что это Богдан, настолько он не был на себя похож. Арсений подошёл к парню сзади, взял его за руку, утаскивая прочь.

***

      После нападения Паша увёл Богдана в кабинет Попова, а охранники уносили тела и ещё живых взломщиков. Богдан пришёл в себя уже в кабинете. Паша сидел за столом Попова в его кресле. — Привет, дружок, — голос его был резким, звонким, что звук отскакивал от стен. — Мммм… — Богдашка, а, Богдашка, ты плохо себя ведёшь, — Паша встал из-за стола и, медленно подойдя к парню, присел на корточки. — Пошёл ты, — прохрипел парень. — Ай, ай, ай. Плохой мальчик. А знаешь, что с такими делают? Наказывают, — Паша вытащил из кармана нож и помахал перед лицом парня. — Ты будешь наказан, пока не признаешь свою вину. Итак, ты признаешь свою вину? — В чём? — насмешливо спросил парень. — Ну как, ты украл Антона, изнасиловал его, проник в дом Попова? — очередной смешок от Богдана. — Я не слышу ответа, — парень плюнул в ноги Паше. — Ничему тебя жизнь не учит, Богдаша, — Паша крепко сжал пястье, надавливая на середину тыльной стороны ладони, чтобы он не мог сжать пальцы, и поднес нож к одному пальцу. — Повторяю вопрос, ты признаешь свою вину? — Пошёл ты, — Паша резким движением разрезал ткани до кости, кровь хлынула рекой, а из груди парня вырвался громкий крик. Паша знал, где резать, где соединение костей. Так что ему не составит труда полностью отрезать палец. Указательный палец правой руки выглядел страшно. Глубокий разрез открывал вид на несколько слоёв тканей. Тонкая кожа скрывала под собой желтоватые сухожилия мышц, а под ними кость, точнее соединение кости — хрящ. Ещё одно движение, и нож разрубил сустав, оставляя маленький обрубок. — Ну что, Богдаша, вот одного пальца у тебя уже нет. Играем дальше?       Богдан не признавал свою вину, ведь, он знал, что если сознается, то последует более ужасное наказание. Он прекрасно знал правила Попова. Виновен — наказан. А пальцы это не столь большая утрата, по сравнению с жизнью. Богдан терял сознание от боли, от потери крови, от вида отрубленных пальцев и вырубался рядом с ними, но когда он приходил в сознание, очередной палец отрубался.

***

      Арсений вытащил Антона из кабинета. — Тош, видишь, он жив. — Вижу, — прошептал парень. — Всё с ним хорошо. — Точно? Я не убийца? — спросил с надеждой Антон. — Нет, малыш, ты не убийца.       Антон выдохнул с облегчением. Камень упал с его души. Он крепко обнял Арса, закинув руки ему на плечи. Арсений подхватил Антона под ноги и потащил в комнату. Попов прикусывал шею парня, оставляя красноватые пятна. Антон пытался себя пересилить, но было ещё слишком рано, воспоминания слишком свежи. Антон оттолкнул Арса, испуганно глядя на него. - Малыш, ты чего? - Я...Я не...Я не хочу. Не надо. Арсений застыл на секунду, но после его игривое настроение резко сменилось на злобу. Он вскочил с кровати и, хлопнув дверью, скрылся в ванной.

***

      Когда в кабинет вошли Арс и Антон, Паша был рад, что успел убраться до их прихода, потому что отрубленные пальцы не лучшее зрелище.       После их быстрого визита, он решил, что Богдану лучше посидеть в оружейной, и уволок его туда.

***

      Антон чувствовал себя не просто плохо, он чувствовал себя ужасно. Он забежал в кабинет Попова и кинулся к стеллажу с книгами. За ним была дверь, которая вела в оружейную. Глазам Антона предстал Богдан. — Привет, зайчонок. — Почему ты здесь? — Потому что этот громила Паша не хочет показывать то, что он натворил со мной. — О чём ты? — Богдан мерзко ухмыльнулся. — А сам не видишь? Он отрубил мне пальцы, — парень поднял вверх кисти рук. Антон вмиг побледнел. — Он бандит, котёнок. А ты меня избил, а ещё ты с ними, ты подчиняешься им, ты такой же, как они! — Нет! Нет! — Да! Посмотри на меня! У меня нет ни одного пальца на руках, а всё потому, что они их отрезали! Из-за тебя, между прочим! Посмотри на моё лицо! А это уже ты виноват! Ты такой же, как они! Такой же! — Антон протянул руку к столу, на котором лежал пистолет, и направил его на Богдана. — Такой же бандит! — Выстрел. Второй выстрел. — Нет! Я не бандит! Я не они, — он попал в голову. От близкого расстояния выстрела, пуля, что попала точно в голову, изуродовала череп.       В голове Антона крутились мысли: "Ты такой же, как они!.. Бандит!.. Бандит!.. А теперь и убийца! Тебя все ненавидят! Ты должен исчезнуть!». Антон поднес пистолет к виску. По щекам текли слезы, а в голове ужасные мысли. Он шёл в кабинет с целью самоубийства, так пусть же выполнит свою цель.       Глубокий вдох. Всё как в замедленной съёмке. Он ставит палец на курок. Последний шанс передумать. Но он уже всё решил… Выстрел. Шум. Боль… Антон не успел всё это почувствовать. Он умер быстро, но с огромной душевной болью. С болью, что Арс его теперь ненавидит, с болью, что он теперь преступник, с болью об изнасиловании, которая преследовала его.       Антон, роняя пистолет, камнем падает на пол, а перед глазами хитрый взгляд голубых океанов, в которые он успел влюбиться, он влюбился в глаза раньше, чем в их обладателя, но теперь это уже неважно… Темнота…

***

      Арс убежал в ванную. Он знал, что не надо было давить на Антона, надо было подождать. Он не хочет причинять ему вред, он хочет сделать его счастливым, вернуть к той жизни, что у него была. Арсений вышел из душа. Но в комнате было пусто. Он открывает дверь, ведущую из комнаты, и слышит… Выстрел и ещё один, а потом ещё… Он бежит сломя голову на шум в кабинет. Шкаф отодвинут, а в проходе кто-то лежит. — Нет, нет, нет, нет, пожалуйста, умоляю, только не… Антон… — он падает на колени рядом с бездыханным телом. Он кричит, громко кричит, он бьёт себя кулаками, он злится, что не остановил его, что ушёл, когда был так нужен… Он поднимает голову вверх и кричит во весь голос. Но вдруг, он видит свет. Яркий белый свет, видит там, где его быть не может. Он проваливается во тьму, но ненадолго. — Арсений Сергеевич, вы меня слышите? — он лежит на чем-то, а перед его глазами мелькает свет от фонарика. — Вы меня слышите? — Попов смотрит на говорящего, это врач в белом халате с тем самым фонариком в руках. — Арсений Сергеевич, вы только не переживайте, лифт упал, когда вы в нем спускались, — он переводит взгляд и видит… — Антон… — Да. Это я. А откуда вы знаете, как меня зовут? — опешил Шастун. — Мы же… Знакомы уже много месяцев. — Доктор, а у него нет, случайно, сотрясения? — обратился Антон к врачу. — Не должно быть. Арсений Сергеевич, а какое сегодня, по-вашему, число? — Не знаю. Середина весны. — Так, наверное, лучше съездить на КТ, — заявил доктор. — Арсений Сергеевич, вы сегодня приходили к нам на проверку, потом зашли в лифт и упали с ним. Вы не переживайте всё будет нормально, — тараторил Антон. — И мне, так понимаю, отметить проверку, что назначена на завтра? — Арс кивнул. Его погрузили в скорую.       Он всё не мог понять, что это было? Сон? Антон жив. А ещё они незнакомы. Значит, ничего не было… Всё, что он видел, было в его воображении. Для него прошло несколько месяцев, а на самом деле прошло несколько минут… С одной стороны он был рад, что Антон жив и здоров, а с другой, он понимал, что влюбился в Антона из своего воображения, который о нём не знает почти ничего… — Всё впереди… Иногда наше воображение рисует то, чего нет на самом деле…