Одержимая

— Касис. До сознания беловолосого еле доходит манящий и мелодичный голос, заставляющий его приоткрыть тяжелый веки, но сщуриться от слепящего глаза фонаря, ведь до этого его окружала лишь кромешная тьма сырой темницы. — Мой милый Касис, неужели ты не хочешь поприветствовать свою хозяйку должным образом? Ему даже гадать не нужно по поводу его «гостьи», ведь последние пару дней к нему приходит только один человек. Человек из чёртовой семьи Агриче. Роксана Агриче. Такая же бешеная собака, как и вся ее семейка. Парень с удовольствием поднял бы на нее надменный взгляд, назвав бешенной сукой, повернутой психичкой, или другими словами, которыми он называл ее все эти дни, но не может. У него просто нет сил поднять на нее взгляд, не то что голову. И девица это знает, ведь силой заставляла его принимать яд и наркотики, что сейчас ему даже дышать тяжело. Пощёчина прилетает по щеке Касиса, но он ничего не чувствует. Все тело онемело. Он даже рук, закованных в оковы, не чувствует. — Непослушный. Ну же, поприветсвуй свою хозяйку. Продолжает требовать та, схватив его за волосы, которые уже потеряли всю белизну, испачканные в крови и грязи. — Будь хорошей игрушкой, Касис. Продолжает твердить Агриче, поглаживая ладонями торс юноши. На его теле не было ни одного живого места. В некоторых местах поработала она, а в некоторых местах оставались шрамы от Ранта. Так и не дождавшись нужного приветствия, Роксана тяжело вздыхает, отпуская волосы Касиса, а после наклоняется, садясь перед прикованным к стене парнем. — Видимо, тебе нужно преподать хороший урок. Ответила Агриче, а после облизнула рану на груди парня, прикусив кожу зубами. И она получает нужный исход в виде болезненного стона со стороны своей игрушки. — Какое же у тебя прекрасное и извращёное выражение лица. Сколько бы я не играла с тобой, а ты все такая же текучая сучка. Поглаживая румянец на бледном лице, Роксана приподнимается к лицу парня, облизывает его пересохшие губы, на которых даже сейчас чувствовался остаток яда. Надавливая ногтями на челюсть Касиса, девушка заставляет его разжать губы, вовлекая в поцелуй. Каждым своим движением она пыталась унизить его. Каждый раз, играя с ним, она пыталась сломать его. Но явно недооценила, раз он все еще держится. — Ну же, скажи, как сильно тебе нравятся мои прикосновения. Покрывая засосами шею, Роксана ощущала слабую дрожь по телу Касиса, что лишь сильнее раззадорило ее. Ладони тянутся к плохо натянутым с прошлой игры штанам, желая еще немного подразнить и помучить свою игрушку. — Пойми, ты не сбежишь отсюда. В этом доме тебя убьют. Но со мной… ты проведёшь последние дни в небывалом наслаждении. И, возможно, я смогу сохранить тебе жизнь. Жаль, что она не понимала, что Касис уже желает смерти. Он лучше умрёт, чем будет и дальше секс-игрушкой в руках этой чёртовой Агриче. — Я подарю тебе новую жизнь, Касис. Ты лишь должен быть послушной игрушкой в моих руках. Кусая мочку уха, Роксана выдыхает воздух в щеку Касиса, постепенно покрывая его лицо поцелуями. Она не готова терять такую игрушку, как Касис. Она желает его. Всегда. Она будет готова убить любого, кто захочет отнять у нее эту игрушку. Он принадлежит только ей. Его тело, разум. Только ее. Такая она, одержимая Роксана Агриче.