Alcyone. История попаданки.

      К моему удивлению, Лисса отреагировала на мой рассказ абсолютно спокойно, как будто каждый день сталкивалась с подобным. Она просто безмолвно кивнула мне и сдержанно улыбнулась. Только я хотела спросить, почему еë не впечатлило моë повествование, как Падма закатала рукав, быстро скользнула взглядом по позолоченному циферблату часов и взволнованно ахнула:       — Ой, мне же, как старосте, надо проводить первокурсников в спальню! Да и пир уже кончается, нам всем пора идти, можем продолжить разговор в комнате! — С этими словами она встала и, объединившись с каким-то крепким блондином, тоже имеющим значок префекта, начала зазывать учеников, — первокурсники, первокурсники! Все строимся парами, я покажу вам дорогу к башне Рейвенкло! Сюда, сюда, — кричала она, размахивая руками и пытаясь собрать в кучу всех малышей. Из-за стола медленно поднялись первоклашки; остальные студенты, как с Рейвенкло, так и с других факультетов, тоже постепенно тянулись к выходу.       Только я хотела присоединиться к нашей старосте, как меня окрикнул Дамблдор:       — Арина, подойди сюда!       Я, заинтригованная, подошла к учительскому столу. Многие бархатные кресла уже пустовали. Рядом с Дамблдором стоял крохотный седобородый старичок, похожий на сказочного гнома.       — Арина, пройди, пожалуйста, с нами в учительскую. Нам нужно обсудить некоторые организационные вопросы.       Вау, а я думала, меня так и бросят босиком, в пижаме, в незнакомом месте, без учебников и других нужных вещей, и забудут про меня. Удивительно, даже вспомнили!       Мы поднялись по большой мраморной лестнице на четвёртый этаж и вошли в самый первый, без номера на украшенной медными украшениями двери, кабинет. В столь поздний час учительская была пуста.       — Арина, знакомься, это профессор Флитвик, декан Рейвенкло и преподаватель Заклинаний.       — Я уже догадалась. — Кажется, ответ прозвучал несколько грубее, чем мне хотелось.       — Арина, добро пожаловать на наш замечательный факультет. Буду рад сделать всё возможное, чтобы помочь тебе. При проблемах можешь сразу обращаться ко мне. Меня можно найти в учительской, в классе заклинаний или в моих комнатах, на пятом этаже, возле башни Рейвенкло. Профессор Дамблдор уже рассказал нам всё о тебе. — Тоненько проскрипел профессор Флитвик.       — Мы хотели обсудить, что нам делать с твоим проживанием и обучением в Хогвартсе, а также твоей одеждой, учебниками и другими вещами.       — Обучение в Хогвартсе платное? — Спохватилась я.       — Разумеется, — спокойно отозвался директор.       — Предупреждаю сразу: денег у меня с собой нет, даже маггловских и русских.       — Прекрасно понимаю. Это не проблема, мы сможем раздобыть для тебя денег. — Низкий и бархатный старческий голос звучал очень спокойно и беззлобно.       — Где же мы их возьмём? — настороженно поинтересовалась я.       — В банке Гринготтс, конечно, — улыбаясь, ответил профессор и всем своим видом дал понять, что возражений это не требует.       — Завтра ты и профессор Дамблдор с утра пойдете на Косую Аллею для покупки нужных вещей. А после ты присоединишься к урокам. С.О.В. ты не сдавала, поэтому будь добра, выбери предметы, которые хочешь изучать. Но их нужно выбрать с учётом твоей будущей профессии, если мы не отправим тебя домой раньше. — Напомнил о себе Флитвик и протянул мне листок пергамента и тонкое перо.       Мысль о том, что я останусь тут жить и работать, была весьма пугающей. Только была одна проблема: я не знаю, кем хочу быть. Даже в своём мире я чётко об этом не задумывалась, а уж тем более здесь.       Профессор, словно прочитав мои мысли, посоветовал:       — Ознакомься с этими брошюрами, они помогут узнать о волшебных профессиях.       В брошюрах были указаны различные сферы деятельности в магическом мире. Здесь были и авроры, и ликвидаторы заклятий, магизоологи, чиновники Министерства, преподаватели... Ни одна из этих профессий не смогла меня заинтересовать. Я сообщила это мужчинам.       — Странно, — протянул Дамблдор, — обычно все находят дело по душе... А в обычном мире ты кем хотела стать?       — Ээээ... Ну это... Врачом... Психологом... Возможно, — промямлила я в ответ. — Но у вас такой профессии нет...       — Хм, медицина говоришь? Зельеварение, заклинания, гербология, трансфигурация и защита от тёмных искусств... Хочешь стать целителем? Я думаю, ты сможешь за два года выучить эти предметы, если будешь стараться.       Моя стеснительность неожиданно дала о себе знать, и я даже не нашла смелости что-то возразить в ответ. Понадеявшись, что выбираю профессию чисто формально, а до работы здесь дело не дойдёт, я решила взять классы, предложенные директором.       Тихонько кивнула и, осторожно обмакнув неудобное перо в чернила — ну почему они всё делают по старинке, ручки давно изобретены! — поставила галочки возле выбранных предметов и передала листок профессору Флитвику. Посмотрев на пергамент, он кивнул.       — Превосходно, мисс Медведева. Надеюсь, Вы сможете подтянуть свои знания. После уроков Вам следует ходить ко мне и другим профессорам, поможем Вам наверстать упущенное. О точном расписании договоримся позже, — наставлял он.       — Спасибо, профессор!       Тут в разговор снова вмешался Дамблдор:       — Арина, нам нужно будет выйти очень рано, мы должны успеть до начала уроков. Занятия начинаются в девять, мы выйдем в семь, вернёмся за полчаса до них. Завтрак у нас начинается с шести утра. Рассчитывай сама, сколько времени тебе нужно,чтобы собраться.       — Ох, ну... Хорошо. Я пойду? Хочу выспаться, если завтра нужно рано вставать.       — Да, конечно. Профессор Флитвик, проводите мисс Медведеву до общежития.       — Пойдем, Арина, — поднялся Флитвик. Своим ростом он едва доставал мне до пояса. Я попрощалась с Дамблдором и вышла из учительской.       Всю дорогу Флитвик вещал об истории Хогвартса и отдельно о Рейвенкло, рассказывал о порядках и правилах здесь. Я слушала вполуха, разглядывая движущиеся лестницы и любопытных обитателей картинных рам, не веря своему счастью. Хотя за счастьем здравый смысл кричал, что не может всё быть так прекрасно, так не бывает! Только попала в мир мечты, уже и оказалась волшебницей, да ещё и работу будущую нашла! Слишком быстро всё провернулось, слишком похоже на сон. Или детскую сказку.       Мы дошли до винтовой лестницы и поднялись к деревянной двери с ручкой в виде головы орла. Флитвик постучал ей, и голова произнесла мелодичным женским голосом:       — Сто одёжек, и все без застёжек.       Что? Детская маггловская загадка? Это же все знают, не обязательно быть умным!       — Капуста! — мгновенно выкрикнула я.       — Неверный ответ, — возразила голова.       — Арина, сначала нужно подумать, а потом говорить, иначе не попадешь к себе в комнату. Я думаю, что правильный ответ...       Тут я невовремя вспомнила одежду студентов в фильмах: рубашки, свитера, мантии — и неожиданно сравнила их с многослойной капустой.       — Школьная форма Хогвартса! — Сказала я и хихикнула.       — Интересный ответ. Я не должна зачитывать вторую попытку, но, если хранитель дома Рейвенкло — профессор Флитвик — ручается за тебя... Каждый из нас имеет право на ошибку, но не каждый может её исправить. Не так часто попадаются такие оригинальные студенты, — голова тихо рассмеялась, и ручка качнулась, — проходите.       Флитвик улыбнулся:       — Молодец, Арина. Ты же наверняка знаешь, что Рейвенкло помимо ума учитывает остроумие и чувство юмора. Неплохой ответ. Только поясни-ка, пожалуйста, чем тебе наша форма не угодила?       Я замялась:       — Ну, в фильмах студенты Хогвартса носят белые рубашки, галстуки, вязаные жилетки или свитера и теплые мантии. Это же неудобно!       — Ого, да костюмеры почти угадали! — удивился профессор, — это действительно так: в школьную форму входят белые рубашки, чёрные джемпера, галстуки и мантии по цвету факультета. И ты считаешь это капустой?       Я пожала плечами и поступила взгляд. Декан толкнул дверь, и мы оказались в огромной круглой комнате с синими стенами, звёздным потолком, бесчисленным множеством диванов, столов, кресел и ковров. В углу красовался огромный, стильно оформленный камин. На стенах висели стенды с объявлениями, гербы Рейвенкло и различные награды студентов. Комната была заполнена учениками. При виде нас все повернули головы к двери.       — Ребята, это Арина, прошу любить и жаловать.       — А ты правда из другого мира? — сразу крикнул кто-то из угла.       Кровь мгновенно прилила к голове. Так я не пугалась никогда в жизни. Это же должно было остаться в тайне, почему об этом знает весь Хогвартс?       — Да, и я надеюсь, что эта приватная информация останется между рейвенкловцами. — Строго ответил ему Флитвик.       — Ой, — пискнула Падма, — а я уже это... Парвати рассказала.       — А Парвати Лаванде, а Лаванда Гермионе, а Гермиона Рону, а Рон Джастину, а Джастин Дафне, а Дафна Гойлу, и теперь вся школа знает. Этой парочке нельзя доверять свежие сплетни, — нарочито-серьёзно изрекла сидящая рядом Мелисса, за что получила лёгкий пинок от смеющейся подруги.       — Очень жаль, что на вас нельзя положиться. Я-то рассчитывал, что вы у меня умные и умеете хранить секреты. Ладно, сделанного не воротишь, рано или поздно все всё равно бы узнали правду. Что ж, кто-нибудь, покажите Арине её спальню, она жутко устала. А вы расходитесь, время отбоя. Сидите в своих комнатах и делайте, что хотите, только не шумите.       С кресла поднялась Падма и с улыбкой согласилась проводить меня до общежития. Да, тяжело быть старостой, всё время приходится провожать разных новеньких дурочек. Вместе с ней встала и Мелисса, а Луна, сидящая в углу с журналом, тихо прошептала, когда я проходила мимо:       — Спокойной ночи, Арина.       Я хотела ответить, но Лисса с Падмой потянули меня дальше.       — Ты что, общаешься с этой полоумной? — прошипела Падма.       — Падма! — одëрнула подругу рыжая, — то, что она не похожа на нас, вовсе не значит, что она сумасшедшая! Да и ты, как префект, должна бороться с травлей подопечных, а не потакать этому.       — Но Мел...       Перебивая, я отрезала:       — Лисса права, вы знаете, что я читала книгу, так там Луну все хоть и дразнили, она все равно нравится всем фанатам. Потому что она потрясающая, и ни капельки не дура!       — Всё, погорячились, и хватит. Арина сама может решить, с кем ей общаться, а с кем нет. — Пошла на компромисс староста.       — Именно.       Падма открыла дубовую дверь, ведущую к спальням девочек, и мы оказались в просторном коридоре с ещё тремя дверьми с обеих сторон.       — Это этаж первого курса. Нам ниже.       Мы прошли эту короткую комнатку и вышли на неширокую винтовую лестницу. Пройдя ещё пять пролетов, мы очутились в таком же коридоре, как и у первокурсниц. Пол был покрыт тёмно-синим ковролином, а на стенах висели флажки и гирлянды, видимо, остались с какого то праздника.       — Сюда, — Мелисса указала на правую дверь.       Я зашла и оказалась в просторной полукруглой комнате со светло-синими стенами и коричневым полом. Вдоль стены стояли четыре широких кровати с ультрамариновыми балдахинами, прикроватные тумбочки и высокие платяные шкафы.       На трёх соседних кроватях сидело множество девушек, некоторые расположились на полу. При виде меня они оживились и зашумели, каждая говорила что-то своё.       — Тихо! — заорала Патил. Все замолчали и уставились на свою старосту. Наступила гнетущая тишина, и мне стало не по себе.       — Это Арина Медведева. Она будет жить с нами. А теперь уйдите и дайте ей поспать, — Падма указала на крайнюю кровать, единственную, под которой не стоял гигантский чемодан. Я быстро запрыгнула на мягкий матрас, отодвинула занавесь и, не обращая внимания на Лиссу и Падму, которые явно ожидали от меня другого поведения, повернулась к девочке, которая сидела напротив, и протянула руку:       — Привет. Я Арина.       — Привет. Я Мэнди. Мэнди Броклхерст. Приятно познакомиться, — пухленькая девушка с двумя длинными тëмно-русыми косами слегка потрясла мою кисть.       Еë соседка тоже протянула мне руку:       — Лайза Турпин, — она оказалась невысокой блондинкой с милыми карими глазами. — Эй, Земля вызывает Миранду! — обратилась она к красивой высокой мадаме с каштановыми волосами, собранные массивной заколкой на затылке. Она увлеченно читала толстую и очень древнюю на вид книгу.       — Что? А, я Миранда, — рассеянно пробормотала она, мельком глядя на меня, и снова уткнулась в чтение.       — Не скромничай, Мир! — донеслось с соседней кровати.       — Да, — торжественно провозгласила Лайза, — это Миранда Рейвенкло! Последняя из ныне живущих наследников великой Ровены Рейвенкло, основательницы Хогвартса и нашего факультета! А ещё она лучшая ученица школы, — зачем-то добавила она.       Вот любят же все волшебники показуху. Никогда не понимала, зачем нужно так торжественно орать на всю спальню. Хотя, пожалуй, звучало довольно неплохо. Да и Миранда, наконец, резко захлопнула свой огромный позолоченный фолиант, тут же спохватилась и бережно отложила его в сторону, словно мать своё дитя.       — Лайза, — она с укоризной посмотрела на подругу, — я же просила перестать так делать!       — Ой, да ладно тебе, Мира! — произнесла та девушка, которая и подсказала Лайзе представить наследницу Рейвенкло как следует.       — Так ты и правда потомок самой Ровены Рейвенкло? — полюбопытствовала я, —Ничего себе! И почему я о тебе ничего не слышала...       — Да, — спокойно сказала Миранда, глядя прямо мне в глаза, — мой отец был прапрапра... внуком Ровены. Он не носил её фамилию, но я решила принять этот род.       Еë блестящие чёрные зрачки были окружены ультрамариновой радужкой в белую крапинку — казалось, в этих серьёзных глазах находилась целая вселенная.       — Был?..       — Волдеморт убил моих родителей, когда пытался забрать диадему бабушки... Они защищали семейную реликвию, которая много веков переходила из поколения в поколение. А мне тогда не было и года, я была совсем ещё несмышлëнным ребенком, меня спрятали в тайном убежище нашего дома, и до меня Волдеморт не добрался. А мама с папой погибли.       Лицо мгновенно залило краской: как можно быть такой бестактной!       — Ох, Миранда, прости меня, пожалуйста, мне действительно очень жаль, я и не подумала, что...       — Ничего, — ответила Мира, достала из-под чёрного свитера бронзовый кулон в виде величественного большого орла и стала его разглядывать.       — Только он сделал это зря... — неожиданно продолжила она. — Диадема была подделкой. Искусно сделанной копией. Настоящую магическую диадему Ровены никогда бы не осквернил какой-то безумец.       Она раскрыла кулон, незаметным ловким движением что-то подцепила, и вот, на её ладони уже лежала, сверкая, невероятной красоты диадема, украшенная крупными сапфирами. Миранда потупила глаза, видно вспомнила своих родителей. Я осторожно подняла её и укрепила на голове наследницы Рейвенкло. Она была очень похожа на прародительницу, чью статую я успела увидеть в общей комнате.       — Эта диадема помогает усилить мышление, объединив вместе важные мысли и удалив ненужные. Но работает она только на тех, кто этого достоин. Например, все Рейвенкловцы. А кулон никто кроме меня открыть не может, древняя родовая магия бабушки Ровены.       Мира невесело улыбнулась крайчиком губы, я взглянула на неё и выдала нелепую фразу, которая в моей прежней жизни меня бы взбесила:       — Твои родители бы гордились тобой.       Девушка тихо усмехнулась и замолчала. Немой барьер разрушила смуглая кудрявая брюнетка:       — А ещё у Миранды есть свой домовик, представляешь! Рикки! Рикки!       В комнате материализовался маленький домовой эльф в чистой, украшенной синими звёздами тряпочке. Он не выглядел забитым и бедным, а напротив, весело улыбался.       — Что пожелает подруга моей госпожи?       — Рикки, знакомься, это Арина, она будет жить в нашей комнате. Ой, а я кстати, Эмма. Эмма Смит.       — Она магглорожденная и слегка чокнутая, — хмыкнула её соседка, — а я Карья Розье.       Эмма тряхнула густым хвостом волос, демонстративно надула пухлые губы и отвернулась.       — Розье? Кажется, мне знакома твоя фамилия.       Карья фыркнула:       — Ещё бы! Если ты так хорошо знаешь наш мир, то не могла не слышать о нашей сумасшедшей семейке. Священные Двадцать Восемь, древняя чистокровная аристократия, вот дрянь! Все помешаны на чистоте крови. Мой отец и брат Эван — Пожиратели Смерти, весело, не правда ли? — саркастично добавила она.       Девушка выглядела весьма необычно: белоснежная кожа, белые волосы, ресницы и брови, глаза же были красными, что мне показалось немного странным. Никогда не видела альбиносов, из-за чего в упор принялась разглядывать бедную Розье.       Карья многозначительно махнула светлой прядью:       — А я белая ворона. Другой факультет, наплевательское отношение к Тëмному Лорду... А, ещё эти веснушки, не свойственные представителям высшего общества. В общем да, я самая настоящая Розье, — фыркнула Карья. Рикки в это время робко подошёл ко мне и сказал:       — Друзья моей госпожи — мои друзья. Чего желает мой новый друг?       Я некстати вспомнила Гермиону и её ГАВНЭ, но подумала, что с этим эльфом, кажется, обращались неплохо. Я замялась, не зная, что и делать.       — Рикки, будь добр, принеси нам одиннадцать стаканов тыквенного сока с кухни, — сказала Миранда, убирая кулон под свитер.       Домовик мгновенно изчез, а я удивлëнно спросила:       — Миранда, твоего эльфа, что, вся школа использует?       — Нет, это мой личный домовик из поместья Рейвенкло. Но иногда я разрешаю соседкам использовать его, хотя на это есть школьные домовые.       — А как же Гермиона?       — Кто? Ах, та сумасшедшая с Гриффиндора? Да, она постоянно воюет за права и свободу эльфов. Маггла, что с неё взять. Она не понимает, что это их физиология. Домовиков привезла в Хогвартс Хельга Хаффлпафф, она надеялась, что эти милые трудолюбивые человечки будут с удовольствием здесь работать. Но им впоследствии ухудшили условия и превратили в рабов. Они уже не изменятся, не смогут стать полностью свободными. Максимум, что мы можем сделать — улучшить условия жизни. Как например, Рикки. После принятия фамилии Рейвенкло и родового наследия, я хотела его отпустить, но он отказался. Сейчас я стараюсь не слишком заваливать его работой, давать чистое белье и всë прочее. Он большой молодчина!       На этих словах появился Рикки с двумя железными подносами, которые висели в воздухе около него. Подносы подлетели к каждой из нас, и в руки упало по стакану какой-то странной оранжевой жидкости. Я попробовала, сделав большой глоток... И чуть было не выплюнула всё обратно.       — Тьфу! Гадость какая! И вы это каждый день пьете?! Отвратительно!       Все засмеялись, и, произнеся небольшой тост о начале учебного года, стукнулись стаканами и снова отпили по глотку. Я же отставила напиток в сторону. Только сейчас ко мне пришло понимание того, что в Большом зале я так ничего и не съела. Карья словно умела читать мысли:       — Арин, а ты есть-то не хочешь? — поинтересовалась она.       Я не знала, что ответить, в одно время, я была жутко голодна, но просить было неудобно...       — Прррррр! — внутреннее противостояние разрешил мой желудок, громко заурчав на всю комнату. Девушки снова рассмеялись, а Миранда спросила:       — Любишь пироги с яблочным вареньем?       — Эмм... Да, — при воспоминании о пирогах мой живот ещё раз издал неприличный звук. Миранда хмыкнула, подозвала Рикки и попросила его принести два куска яблочного пирога и большую чашку чая.       Когда он вернулся, я с наслаждением отпила горячего несладкого чая и вдохнула привлекательный аромат корицы, исходивший от слоёного теста с запечëнными яблоками посередине. Мигом налетела на угощение, и через пару минут на тарелке остались лишь несколько крошек. Вот это я понимаю, еда, а не этот ваш сок тыквенный!       Впоследствии следующей беседы, я познакомилась со всеми девочками нашего курса, узнала, что в нашем классе двадцать человек — одиннадцать девочек и девять парней. После этого Падма крикнула на всю комнату:       — Знаю, вы все возбуждены, но посмотрите на время! Давайте расходиться по комнатам! — на нашем этаже располагалось три спальни для рейвенкловских шестикурсниц.       Я достала телефон из кармана и посмотрела на часы — было уже за полночь. Я только хотела отложить гаджет в сторону, как Миранда воскликнула:       — Что это?       Я вспомнила, что она любопытная Рейвенкло, и только хотела объяснить, как староста снова сказала:       — Завтра! Всё завтра!       Девушки ушли, и я успела лишь пообещать рассказать всё на следующий день. В комнате остались лишь я, Мелисса, болтавшая с Падмой, и Карья. Заняла свою постель, завела на телефоне будильник на шесть утра, и с грустью подумала, что, возможно, проснусь уже не здесь.       Только успев понять, что в Хогвартсе не работают электронные приборы, провалилась в сон.