Земляная..

Встречаться с Бакуго изначально для Нари было непросто. Во-первых, ее родители были против, так как не знали, насколько серьезно парень настроен, хоть и знали его с пеленок. Убедившись, что достаточно серьезно, они дали благословение, так сказать. А это лишь были отношения, и парень с девушкой всерьез задумались над тем, что если они объявят о намерении жениться, какое количество успокоительного понадобится для ее родителей, матери в частности. Акайо же не удивился этой новости из-за случая со шкафом на день рождения девушки. Семья Бакуго отнеслась к этой новости гораздо лучше: Мицуки уверяла, что все к этому и приведет, а Масару, оставшись наедине с сыном, дал всяческие советы и наставления, типа предохраняться, Нарико не обижать и прочая фигня. Кацуки тогда краснел, как ребенок. — Пап, мне не десять лет, сам разберусь! — Да, конечно, Кацуки, но я не думаю, что вам пока нужно заводить детей, и... — Очкарик! — взревел Бакуго, выбежав из комнаты отца и этого дурдома в целом. Папа, вполне привыкший к его агрессии и всяким выкрутасам, преспокойно пожал плечами, и уселся в кресло, гадая, как приблизительно выглядели бы будущие внуки. Мицуки отреагировала очень эмоционально, каждые пять, а то и меньше, минут говоря, что этот союз будет самым счастливым из всех возможных, ведь они подходят друг другу донельзя, приговаривая при этом, что полному счастью может хорошо поспособствовать адекватное поведение сына, на что тот огрызался. И лишь под вечер, когда их родители решили прогуляться вместе, дабы посплетничать о детях, хотя это не входило в их обычаи, Кацуки и Нарико остались наедине в доме, благодаря которому и сблизились. — Земляная, — шепчет Кацуки, целуя ее шею, — посмотрим фильм, а? Только не твоего Венома, прошу. Меня от него выворачивает уже. — А что ты хочешь? Фильм не детского содержания? — Ну раз ты так просишь... — Я не просила! Ка-а-ац... — вконец растаяв под его поцелуями в шею, она уселась на его колени и игриво взглянув, укусила губу. — Ты права, зачем нам фильм, если есть мы сами? — Ты специально все мои слова выворачиваешь наизнанку?! — Мне нравится твоя реакция на это. Смешно морщишься, прямо на котенка похожа, — влюбленно смотря на нее, честно ответил Бакуго. Лицо Накамуры покрылось румянцем, и он про себя заметил, что хотел бы лишить ее невинности прямо сейчас, в родительском доме, и плевать, что скажут. — Нари... — начал было парень, но девушка перебила его: — Непривычно слышать от тебя мое имя. Да еще и в форме прозвища, придуманной Деку. — Пошел он нахуй, — закатывает глаза тот. — Изобретатель нашелся, тоже мне. Сократив имена я тоже могу прозвища давать. Я оригинальней. — Конечно, кто же спорит, милый? — хихикнула девушка. — А что ты хотел сказать? — Ты... ну... ты, короче, когда-то представляла наш секс? Нари залилась еще большим румянцем и случайно заерзала на коленях парня, а тот усмехнулся, хотя минуту назад тоже смущался, и спросил: — Мне это расценивать как "да"? Или это я снова выворачиваю твои реплики и действия наизнанку? — насмешливо добавил он. — Я случайно! — пискнула Нари, понимая, что еще немного, и она отдастся ему. А этого она пока не хотела, вернее, хотела, но жутко боялась выглядеть легкодоступной дурой в его глазах. — А тот факт, что ты сидишь на коленях парня, тебя не смущает? — ехидно спрашивает внутренний голос. — Пошел нафиг, — мысленно послав его подальше, она поцеловала Кацуки, который во время поцелуя расшаривал руками по всему ее телу, распаляя их желание сделать это прямо здесь и сейчас. — К-кацу... родители скоро вернутся... — Блять, — выдыхает парень, но не из-за ее слов. — Ты не хочешь этого, да? — Может и хочу, — улыбнулась Нари. — Но, честно говоря, я боюсь. Не потери невинности, а того, что я надоем тебе. — Земляная, не беси меня! Думаешь, ты мне нужна только для секса?! Идиотка! Тогда нахуя мне просить у твоих родителей твою руку и серд... — он запнулся, так как понял, что проговорился. Глаза девушки расширились, и она робко спросила: — Это правда? Ты позовешь меня замуж?! — она поцеловала парня, чтобы унять свой визг, а Бакуго счастливо лыбился, чувствуя себя идиотом. Но почему-то ему хотелось быть идиотом, он был невероятно счастлив. Судя по реакции девушки, она была рада этой новости. Бакуго даже подумал на минутку, что было бы круто сделать ее своей женой прямо сейчас. Но, вопреки своей натуре, он решил не спешить. Все будет, все своим чередом. Бакуго аж прихуел со своих мыслей. — Кац, пойдем завтра в гости к Кири или Мине? — Они вместе скоро начнут жить... давай тогда? — Окей, — согласилась девушка. — А к Изу? — Нет, — категорически заявил парень. — Бака, — выдыхая в его губы, прошептала девушка. Бакуго уже хотел поцеловать ее, но девушка увернулась. — Деку меня бесит, и ты прекрасно это знаешь, — все продолжая шарить по ее спине руками, шепчет Кацуки, сверкая своими рубиновыми глазами в полутьме. Они сидели в комнате без света, на улице уже стемнело, а предки, к удовольствию Нари и Кацу, еще не возвращались. — Ты неисправим, — вздохнула девушка, на самом деле которую в первую очередь волновало одно: сделают ли они это сегодня. — Какой есть, — усмехнулся парень, страстно целуя ее. Девушка ответила ему с неменьшей страстью, накопившейся в душе. Продолжая шарить по телу девушки, парень приподнял кофточку, а так как на дворе стоял октябрь, Бакуго только благодарил небо, что она не напялила на себя майку. Нащупав застежку бюстгальтера, он взглянул на лицо девушки, как бы спрашивая разрешения. — Кац... а вдруг нас застукают?.. — она очень хотела этого, но мысль о том, что их могут спалить родители, подумав плохо как о ней, так и о нем, заставляла девушку сомневаться. Она полагалась на благоразумие Бакуго, так как он всегда думал за них двоих. Парень это понимал, и отчаянно пытался думать правильной, нужной в этом случае головой, и облизнув пересохшие губы, ухмыльнулся. Его ухмылка редко означала что-то нормальное и благоразумное, поэтому она ущипнула его, призывая к уму-разуму. Он, в ответ, сжал ее ягодицы, на что девушка простонала прямо ему в ухо. Кацуки впился в ее шею, оставляя засос, с усмешкой думая о том, что завтра ей придется прятать метки его любви высоким горлом свитера. Нари на этом не остановилась: она стянула с него футболку (несмотря на время года, он ходил при ней исключительно в них), и провела рукой по его торсу, о чем, по правде сказать, мечтала с самого ее временного переезда в этот дом. — Вот это кубики... — не удержавшись от восхищения, прошептала она. — Годы тренировок прошли не зря, — ехидно ответил тот, не желая признаваться даже себе, что давно ждал ее похвалы. Обезумев окончательно от ее вида в одном лифчике, он просто больше не мог ждать. Какого хрена ты доводишь меня до такого пика, земляная?.. Ты просто... невыносимо-охуенная... Тут в голове девушки словно что-то отключили. Возможно, целомудрие, но она твердо решила сделать это. Она любила Кацуки и не хотела глядеть на его страдания. Тем более, официально, ей, как японке, можно лишаться невинности еще в 14. Она успокоила себя, и поцеловала парня, и до него моментально дошел весь ход ее мыслей. Не тратя не минуты, он расстегнул бюстгальтер, заставляя смутиться Нари и в момент потерять всю решительность, уступая место лишь стыду. Он знал, что так случится, поэтому взял инициативу на себя. Насчет родителей он уже не волновался: мельком отвлекшись от созерцания вида полуголой возлюбленной, он быстро напечатал отцу о том, когда они приедут:

Вы:

Когда собираетесь возвращаться?

Очкарик: Скоро сына мы ужн пояти в дорргн Поняв, что даже его миролюбивый отец пьян, хотя обычно он не любитель спиртного, значит, были пьяны и все остальные, и он был уверен на сто процентов, что они переночуют в отеле, зная свою мамашу. — Теперь нам никто не помешает... Он стянул с нее все нижнее белье окончательно, и вот, настал тот самый момент, который парень прокручивал в своей голове чуть ли не с первого знакомства. Голая девушка, раскрасневшаяся, как вареный рак, готовая отдаться прямо сейчас, но не это было для него главным. Самым важным являлось то, что это была его любовь. — Если ты не готова, я могу остановиться, — прошептал парень, ведя ее в свою спальню. — Куда исчезла твоя диктатура? — лукаво улыбаясь, она потянулась за поцелуем, а после стонала от того, как Бакуго прокладывал дорожку из поцелуев прямо к интимному месту. Едва осознав это, она засмущалась пуще прежнего, разрываясь между двумя желаниями: чтобы он сделал ей приятно, либо не делал, ибо она рассуждала, что куни — это противно, особенного для такого брезгливого парня, как он. Вопреки ее мыслям, он коснулся языком внутренней части бедра, а затем и чувствительной горошины, одновременно надавливая пальцами. Нарико не могла припомнить, когда в последний раз ей было так хорошо. Она стонала, извиваясь в его руках ужом, то подаваясь своими половыми губами его губам навстречу, то отстраняясь, да и Бакуго этого не позволял. Ему нравилось слышать ее стоны, и в воспаленном мозгу вспыла мысль записать их на диктофон. Он отогнал эти мысли, решив, что запишет их позже. — К-ка-а-ац... прекрати... — а тоном своего голоса буквально говорила: "Продолжай". И он это знал. Поднявшись к уровню ее лица, он обнаружил, что прелестней лица не встречал никогда прежде. Как типичный парень, он иногда читал хентай, смотрел порно, но ни одна порноактриса не могла сравниться с этой наивной прекрасной девушкой, так развратно стонущей под его ласками. Поцеловав парня, Нари перевернулась, и теперь она сидела на его коленях. Опускаясь ниже и ниже, она обхватила его член, водя рукой вверх и вниз. Она слышала, как парень зашипел, прошептав ругательство, и стала нарочно медленно двигать рукой по стволу. — Блять... Нарико... — прохрипел парень, изо всех сил стараясь не кончить прямо сейчас. А когда она взяла его достоинство в рот, он, не сдержавшись, громко застонал. В жизни девушка не слышала стона прекрасней, чем у любимого. Водя языком по члену, она то брала его в рот полностью, то лишь сосала местами. Парень уже не мог терпеть, и схватив ее за волосы, заставил отпрянуть девушку оттуда и взглянуть на него. Бакуго всегда думал, что целоваться после минета — зашквар. Но с Нарико это оказалось охуительно. Бакуго не слишком любил прелюдия, и делал все исключительно ради ее удовольствия. Раздвинув ноги девушки, он резко вошел в нее, предварительно надев защиту, остановившись. — Детка, ты как? — взволнованно спросил парень. — Детка? — улыбнувшись сквозь боль и слезы, спросила девушка. — Звучит мило. Я в порядке, котенок. Подождав еще немного, прежде чем она свыкнется с новыми ощущениями, он стал медленно двигаться, шепча на красное ушко любимой несвойственные ему милые слова, чувствуя мальчишскую радость, что он у нее был первым. Кацуки прочитал статьи в интернете, и, с медицинской точки зрения, долго с девственницей сексом заниматься нельзя, поэтому не кончив, он вышел из нее. Выкинув все ненужное, он снова лег с ней рядом, приглаживая темные, как шоколад, волосы. — Тебе не понравилось, да? Извини, Кац... Парень аж поперхнулся с ее слов, не понимая, с чего бы ему вдруг не должно было понравиться. — Что ты несешь, земляная? У тебя это впервые, и долго любовью заниматься тебе нельзя. Да и куда спешить? Вся жизнь есть для практики... Вот тогда ты точно от меня не отделаешься, — хрипло усмехнулся тот, почувствовав внезапный прилив нежности. — Кацу... ты самый лучший! — чмокнув парня, воскликнула Нарико. — Я знаю, — ехидно ответил Бакуго. — Знаешь, я так рад, что это ты. И что я у тебя первый. Прям пиздец сильно. — Кацуки, ты всегда был таким милым, или это тебя секс задобрил? — Официально ты моя девушка лишь сейчас, и я могу без стыда говорить тебе о своих чувствах. — А раньше тебя еще что-то помимо этого удерживало? — Да. Я думал, тебе пофигу. — Дурак. Пойдем, искупнемся? — едва она произнесла это, как попыталась встать, и вдруг почувствовала боль в области ниже живота. — Ох, давай позже. Еще болит... — Слушай... придвинься сюда, у меня идея. Ненадежная, правда, но ты оценишь. — Ну, давай, — радостно ответила Накамура, готовая к новым сюрпризам. — Подвинься ко мне спиной, боком, вот так, умница. — Кацуки немного нагрел ладонь, водя этой рукой по животу девушки. — Нормально? — заботливо поинтересовался парень. — Необычные ощущения... а, знаешь, мне нравится. Когда "критик дэйс" будут, сделаем так, чтобы боль унять. — Я же говорил, ты оценишь, — усмехнулся Бакуго, восхищенный ею. Полежав так минут 15, они решили встать и прибраться, точнее, прибрался Кацуки, не разрешивший напрягаться девушке. Одевшись, они решили все-таки посмотреть кино, и примерно 10 минут ушло на споры, смотреть им Венома, или нет. — Мы смотрели его тысячу раз, Нари, — выдохнул парень, не желавший ссориться с ней хотя бы сегодня. — Но... он такой классный... — Этого я и не хочу допустить. Ты на протяжении всего фильма хвалишь это мерзкое существо... — Ревнуешь? — ухмыльнулась Накамура. — Знаешь, имею право, — внезапно смутился он. — Хочешь, посмотрим наши совместные видео, и я буду говорить, какой же ты классный? — Пожалуй, это лучший день в моей жизни... — пробубнил себе под нос Кацу так, чтобы она не услышала. — Я согласен, — добавил он громче. — Ты мой хороший! — чмокнув его в нос, она хотела было пойти за телефоном, но парень пошел за ним сам. Он такой заботливый, ойнимагу! Но видно, что он смущается, когда показывает свои чувства мне... это так мило, черт! Как же сильно я его люблю... Вопреки ожиданиям Бакуго, родители их вернулись глубоко за полночь, пьяные, веселые, громко улюлюкающие о том, что нарикацу — канон на все века. Парочка тупо смотрела на них, не понимая, откуда они услышали название их шипа, и откуда вообще знают значение слова "канон". — Дети, — начала счастливая Мицуки, — как вы провели время? — Отлично, — ухмыльнулся Бакуго-младший. — С пользой, — добавил он, ехидно разглядывая пунцовое лицо любимой, крепко сжавшей на мгновение рукой его руку, затем она расслабилась, убедившись, что предки не в себе из-за огромного количества алкоголя в них, поэтому они ушли спать, а родители Нарико, из-за того, что кровать Кацуки была предназначена для двух человек, расположились там, и никто не вопрошал, к счастью Кацуки, где будут спать Нари с ним. — Давай разложим диван, а? — Так здесь же еще комнаты есть... пойдем туда? — сжав его руку, она отвела его туда. Бакуго молча поплелся за ней, проклиная быстрое возвращение родителей. Даже если он не собирался вновь спать с ней, поцелуи и другие прелюдия могли быть услышаны. — Спокойной ночи, Кацу, — поцеловав парня, прошептала девушка. Но вот парню вообще не спалось. В мозгу то и дело всплывали сцены недавнего секса, и парень чувствовал, что вновь возбуждается. Может, об уроках подумать?.. Черт, пошло все нахер! Хочу ее... Повернувшись к ней, он начал выцеловывать шею, и, к удовольствию Кацуки, она не спала, ведь тоже прокручивала в своей голове недавнее занятие. Тихо простонав под его ласками, она повернулась к нему лицом, впиваясь в его губы. Кацуки углубил поцелуй, пробравшись руками под пижаму, сжав сосок груди пальцами. Нари отчаянно пыталась не стонать громко, ведь тогда даже их пьяные предки могли их спалить. По крайней мере, ей так казалось. — Нари... ты хочешь этого сейчас? — Да, — уверенный ответ девушки моментально развеял все его сомнения, и он приподнялся на корточки, чтобы снять с нее верхнюю часть одежды. Через мгновения была снята и остальная часть, оставив девушку в одних трусах. Нари тоже не теряла времени и раздела парня, как бы "случайно" сжав на секунду член Кацуки через ткань боксеров, вызывая у того шипение. — Чертовка... — выдыхает он ей в губы, прежде чем поцеловал. Парень избавился от последнего элемента одежды девушки и медленно вошел в нее. Боль была совсем незаметная, и через пару минут вовсе исчезла. Кацуки это понял и сорвался на резкий темп, которым наслаждалась и девушка. С силой сдерживая стоны, она подавалась ему навстречу, заставляя забыть парня обо всем. Так хорошо им еще никогда не было. Парень схватил губами сосок девушки, вычерчивая языком незамысловатые узоры, доставляя нереальное удовольствие возлюбленной. Тут он вспомнил, что именно, по счастливой случайности, они в комнате, где есть звукоизоляция, и он не преминул шанса сказать ей об этом. Та ухмыльнулась и больше не сдерживалась, не боясь быть услышанной кем-то еще, помимо Кацуки. Практически одновременно кончив, он выбросил защиту, вновь забираясь под одеяло к запыхавшейся девушке. — Ты как? — поглаживая волосы, спросил Бакуго. — Нормально. Нет, отлично. Кацу, я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, — внезапно сказал он, к величайшему изумлению девушки. — Что? Разве ты этого не знала? — Знала, но... услышать это из твоих уст непривычно. Парень лишь поцеловал девушку, призывая ее помолчать, и они, так и не одевшись, уснули.