Земляная..

Нарико обожала игру "семь минут в раю". Это же ничего, что она никогда в нее до этого не играла? Она ведь прекрасно могла представить себе, каково это – сидеть в одном шкафу с Кацуки. С другим такую сцену даже представлять не хотелось, если честно. Он был особенным. Он резко выделялся, это мог заметить любой зевак. Он был агрессивным, храбрым, уверенным, лицо либо не выражало ровным счетом ничего, либо гнев, способный довести человека до инфаркта. Все это сводило девушку с ума. Она читала сопливые россказни про любовь, где сердце бьется так сильно, что могло выскочить, и ебтвоюмать, это было правдой. Когда она думала о нем, становилось одновременно хорошо и плохо, и ей даже приходилось делать глубокий вдох, чтобы унять громкий стук сердца. А его внимание... О, черт возьми, она таяла, когда он шутил над ней. Нари всегда верила в закономерность "от ненависти до любви", это было святым для нее, и сопоставляя все факты, возможно с ним у нее могло бы все получится. А ее сны с его участием... Точно не были тем, что можно рассказать каждой подружке за углом. Большинство, конечно, были эротического характера, да что там греха таить, все были такого характера. Никто, абсолютно никто не снился ей кроме него. Это ей нравилось, ведь все ненужное и нужное для ее снов было отсортировано, и ей снился лишь он. Сосед. Одноклассник. Король взрывов. Будущий герой номер один. И лучший парень на свете. — Кац, твой тип личности – командир, прикинь? — подглядывая в мобилу, сказала Нарико. — Неудивительно. — пожал плечами тот. — Командир всегда приказывает другим, а другие исполняют. Разве это не мой случай? — Какой ты самодовольный, пиздец. Но ничего, я потешусь над твоим эго как-нибудь. Ох, Кацу, у тебя есть право думать о том, что ты лучший. Ты и есть такой. Готова отбросить свою ебанную гордость, когда ты позовешь меня замуж, мы поебемся, и вот тогда я готова тебе вволю подчиниться... Уверена, ты будешь прекрасным командиром... Она замотала головой, так как поняла, что ее уже не туда занесло. Да ладно тебе, Нари, не впервые же. — Мне кажется, я знаю о чем ты подумала... — прошептал Кацуки. — Эй, а ты кто по типу? Та, кто должна подчиняться мне, да? Если бы, ебучий засранец. — Борец. Киримина, вы оба развлекатели. — О да, мы пара весельчаков! — обнявшись, ответили те, чему Нари невероятно сильно умилилась. — С геройством не получится, поступите в цирк, что ли? Итак... Тсую, ты – ученый, вау. Опять же, есть еще направление. — Что ты несешь? Как можно определять профессию по этой херне?.. — А вот так! Ты можешь стать главнокомандующим в любой направленности! — Безусловно, я актив, ты хотела сказать? Девушка взглотнула и еле кивнула. — Так... дальше. Всемогущий – тренер, вот так совпадение. Изу, ты – активист. Серьезно? Ладно, продолжим. Денки, ты тоже активист. Дальше лень, сами ищите, проходите тесты. Мои хорошие, я вас так люблю-ю-ю! — И мы тебя-я-я! — ... не-е-ет!.. — прошептал на ухо девушке Бакуго, отчего та недовольно посмотрела на него и глубоко вздохнула: — Я знаю лучше всех, что ты любишь меня больше остальных. — также шепчет ему на ухо, а тот уже не знал, куда девать себя со стыда. Хорошо еще, думал он, что никто не слышал их перешептываний. Неужели она уже догадалась о моих чувствах? Бля, она же подумает, что я сопляк, раз не смог признаться ей сам! Бля-я-я, пизде-е-ец!!! Он паниковал, реально беспокоился, в то время как Нари уже забыла о том, что сказала ему и как ничего не бывало продолжала разговоры с остальными. — Начнем нашу игру, оставленную на десерт, именинница? — Давайте, нечего тянуть. Чур, я кручу бутылку первой! — О да... Нари, подсядь-ка во-о-он туда. — указав пальцем, сказала Мина, и Нари пришлось лишь молча кивнуть и пересесть. Ведь она знала, для чего садится туда. Она едва сдерживала себя, чтобы не улыбнуться и не начать истерить от счастья. Ведь шанс того, что ей выпадет Бакуго, равнялся 100/100. — Итак, начнем! Серо, крути ты первым. Тот ехидно улыбается и так же быстро расстраивается, видя, что бутылка попала не на "нарикацу". — Черт! О, стопэ... Кири и Мина... В шкаф! — Ура! — воскликнули упомянутые и побежали в шкаф со скоростью света. Прошли заветные 7 минут, и настал черед крутить Мине. Она выдыхает, глядя то на Нари, то на Кацу, но нихуя не выходит: выпадают Шото и Минета. — О Господи, боже! — Нари ржет, еле находя в себе силы от смеха посочувствовать Тодороки, а Бакуго лишь может презрительно окинуть взглядом Минету, который мечтал попасть в заветный шкаф с девушкой. Выходят они, значит, через 6 с половиной минут, и Минета оказался в ледяном шаре, так как он выбесил Шото своими идиотскими замечаниями по поводу бикини Яойорозу. — Следующий я! — кричит Минета, в надежде, что попадет хотя бы канонный пейринг их класса, раз уж самому не повезло. — Итак! Готовьтесь! Кацуки буквально чуть ли на коленях молился, чтобы ему попала Нари, девушка делала то же самое. Их заветное желание исполнилось: бутылка указывала на нее и Кацуки. — Есть! — ухмыляется он, глядя на смущающуюся девушку. И тут же дует ветер, а окно было открытым, таким образом сквозняк чуть подвинул бутылку, на что Бакуго рявкнул: — Завалитесь все! Земляная, поднялась и пошла. — Да никто и не возражает... Идите, быстрей! — Аг-га, хорошо... — растерялась Нари, и пошла быстрым шагом, чтобы догнать Бакуго. Как только он запер дверь, посмотрел в упор на Нарико. Его красивые рубиновые глаза казались огненными в темноте, и девушка не удержавшись, поцеловала его в веки, прошептав: — У меня возникла охуенная идея. — У меня тоже возник, но кое-что другое. Ладно, слушаю. — Давай сделаем вид, что мы поебались? Мне нужно запечатлеть реакцию Мины! Кацуки хотелось ржать и плакать одновременно. Да, идея угарная, но почему лишь притворяться? Можно же сразу сделать это. Однако не успел он и изложить свои мысли, как девушка достала телефон, чтобы посветить, и принялась ерошить ему волосы, затем приоткрыла пуговицы сорочки, и, наконец, приступила к главному: надо было сделать так, чтобы его губы блестели. Она впилась в его губы, а тот, не медля, ответил ей. — Мх... бля, че остановилась? Продолжай. — Завались. Теперь я... Так, приоткрой мои волосы, мне неудобно. — Щас. — шепчет Бакуго, растрепав ее шикарные длинные волосы, и посветил фонарем, чтобы посмотреть на нее. Лихорадочно-блестящие губы, распущенные волосы... Датыбогинянахуй. Лучшая. Богиня. Разврата. — Слушай... Го тушь размажем? — Го. После того, как ее косметика размазалась, он вновь поцеловал ее, и ему это казалось нереальным сном. — Кац... — выдыхает та, когда он отстранился. — Я... слушай... — Не тяни... Что ты?.. — Ваше время, к сожалению, закончилось! — приоткрывая дверцу шкафа, воскликнула Мина. — Ох ебать, в принципе, можно чуть-чуть подождать, не буду мешать! — пищит она вдобавок, видя их состояние: приоткрытые пуговицы парня, растрепанные волосы у обоих, а лицо... давайте промолчим? — Мина... это не то, что ты подумала! — пытаясь удержать ее, верещит Нарико, а Кацуки хотелось нестерпимо прогнать ее, чтобы, блять, не мешала. — Да... О БОЖЕ, ЭТО СВЕРШИЛОСЬ! Я ЗНАЛА, ЧТО ЭТА ИГРА НЕ ПОДВЕДЕТ! КИРИ, КИРИ-И-И! ДЕНКИ, ХАНТА, БЕГИТЕ СЮДА! — Бля, лишь бы Акайо ничего бы такого не подумал... — Сука, реально. — соглашается взрывной парень. — Ну мы ему позже объяснимся, хуй с этим. Давай наконец поиздеваемся над ними... — Я люблю тебя. — обнимается девушка, а у парня дыхание к чертям пошло. Данунахуйхочутебя... — Я тоже. — Что ты тоже? — тупит девушка, а остальные уже подбежали к шкафу. — Ребята?! Вы... того?! Да?! — всю идиллию внезапно прерывает Серо. Серо, миленький, у Акайо привычку вмешиваться во все не в свое время перенял? Очень некстати, можешь свалить, а? — Да-да... вас это удивляет? Мы по сути и сыграли в эту игру, чтобы ебаться. — невозмутимо отвечает Кацуки, отчего Нарико заржала, а Серо остался как вкопанный. — Давай выйдем, милый?.. Продолжим начатое в более удобной обстановке. — Да, конечно, милая. БЛЯТЬ, ЭТО ОПРЕДЕЛЕННО МОЙ ЛУЧШИЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ! Выйдя из шкафа, они, как ни в чем не бывало, сели по местам, предварительно приводя себя в порядок. Правда, следы "безобразия", что они натворили, были чуть заметны. — Нари... что это?! — заорал взбешенный брат. — Что что? Тушь размазалась просто. Бакуго показал смешной мем, а я смеялась до слез. — Или вы, блять, просто ебались до слез?! — Можно тебя? — Пошли. — гневно отвечает тот, а Бакуго пошел за ними следом. — Короче. — начала девушка, как только они закрыли за собой дверь в соседней комнате. — Мы сделали вид, что поебались, чтобы пустить слух, что мы вместе. Чтобы нас перестали шипперить, понимаешь? Я заебалась. От всего. Этого. — А... так ты все еще моя невинная сестрица, да? — успокоившись, спросил Акайо. — Да, но это ненадолго. — подливая масла в огонь, отвечает Бакуго. — Бакуго! Шутки вовсе не смешные. — А кто сказал, что я шучу? — Мальчики! Перестаньте. Теперь мне надо заявить, что я встречаюсь с Бакуго, шипперство окончится, и все будет по-старому. Вот и все! Блять, а я вовсе не против шипперства, земляная! И отношений тоже. И еботни с тобой. Да я всего этого никогда против и не был! — Ладно. — выдохнули парни. Вернувшись в гостиную, они лицезрели счастливые лица, преисполненные надежд. — Да, отныне мы вместе. Можете нас поздравить. Однако аплодисментов и поздравлений не последовало. Все думали, что это очередная шутка и молчали. — Мы не шутим. — заявил Кацуки, и все сразу заорали от счастья. — Нихуя у тебя дар убеждения. — проговорила девушка, когда они отошли в сторону. — Просто я, в отличие от некоторых, не прославлен шутником. Ну что, моя любимая девушка, потанцуем?             — А... д-да... Аккуратно притянув к себе, он велел включить песню для вальса. Точно командир... Кац, я вся твоя! — Ты хоть танцевать умеешь? — пытаясь побороть смущение, ехидничает девушка. — А че тут уметь-то? Я гений, как-то по ходу научусь... — Ты серьезно? Я умею. Давай, твоя вот эта рука должна быть на моей талии, а эта должна держать мою вот эту руку. — Бля, твоя талия такая тонкая... Надо тебя накормить нормально... — Вспомнила сказку о Грензеле и Гретель... — Только есть я тебя не собираюсь, земляная. Только зацеловать до смерти – очень даже возможно. — прошептал прямо на покрасневшее ухо, а девушке осталось лишь вздрагивать и постараться не падать в обморок. — К-кац, а теперь ногу туда, потом обратно. — продолжая бороться со смущением, объясняла та, и Кацуки, видя эти ее попытки, хотелось смеяться до слез. Тебе румянец к лицу. Даже эта хуевая косметика не нужна. Ну, хоть слава богу, тушь сделала, чтобы так попранковаться... Но естественная ты... Бля, безусловно лучшая. — Видишь, у меня уже получается. — Да... Я училась танцевать так, как ты сейчас танцуешь, целый месяц. — Танцы определенно не твое. Танцевать с тобой – это как двигать рояль. — Кацуки! — Прости. — пытаясь сдержать смех, произнес тот. Мина зачарованно следила за каждым их движением и понимала, что как только закончится гребанный вальс, она просто заобнимает Нари от счастья. Это свершилось! Они вместе! Неужели все так быстро произошло? Надо было типа просто впихнуть их в шкаф и все? Даже было подозрительно как-то. Но Бакуго бы не стал шутить на этот счет? — Из-за тебя я могу потерять репутацию серьезного парня. — сказал Бакуго Накамуре, а та ехидно улыбается и отвечает: — Но я, благодаря тебе, могу обрести репутацию "занятой девушки". Ищи плюсы. Даблятьтупицаебанная, отношения с тобой, пусть даже и фиктивные – огромный, сплошной плюс. Я не вижу минусов, я лишь пытаюсь бороться как чертов герой со своей грустью и смущением. Я справлюсь. Я же герой. Я лучше всех. И ты это знаешь. Я знаю, что ты тоже грустишь из-за того, что мы не по-настоящему вместе. Ты же хочешь меня. Настоящих отношений со мной. И попробуй только это оспорить: я вижу тебя насквозь. Не зря же столько лет общались. Я изучил тебя от начала до конца. Нет никого, кто бы знал тебя лучше меня. Даже Деку. Ему ты не открывалась так, как мне. Я невероятно горд этим. Но вопрос: какого хуя ты не вместе со мной? Пора бы это исправить, земляная... — Эй, отойдем-ка на минутку. — Да, хорошо... конечно. Зайдя в ту же комнату, куда они вошли, чтобы объясниться перед Акайо, он закрыл дверь на замок и посмотрел на девушку, не зная, с чего начать. — Кацуки... Ты не хочешь фиктивных отношений со мной, да? Бинго! Вижу, и ты меня хорошо изучила. Так давай, исправь это недоразумение. Признайся мне. Иначе я все себе мозги выебу, если тебя не выебу!.. — Какая молодец. Ага, не хочу. Это глупо. — несмотря на сумбурность своих мыслей, внешне он оставался убийственно спокойным. — Кацуки, я тоже не хочу этого. Вдруг у тебя есть возлюбленная, с которой ты хочешь быть вместе, а наши "отношения" не позволяют тебе быть с ней? — Хватит тупить, идиотка! — пусть лимит способностей касательно причуды у Бакуго довольно высок, лимит терпения был ниже, чем у ребенка. — Я не понимаю, ты действительно идиотка, или прикидываешься такой?! Неужели за все это, блять, время, ты так и не поняла, что я, ебанный Кацуки Бакуго, сохну по тебе, тупица?! Эта возлюбленная – ты! И мне, блять, почему-то кажется, что ты даже после такого прямого признания напридумываешь какую-то хуету в голове и пошлешь меня нахуй! Почему ты меня мучаешь? Это месть за детство, злопамятная сучка? Хорошо, если это так... я извиняюсь, блять. За все дерьмо из прошлого. Я, сука, реально не знал, что отплачусь таким наказанием в виде любви к тебе! Любить приятно, да, но не когда это невзаимно! Тебе этого никогда не понять. Это все, что я хотел сказать. И ты видимо так ничего и не скажешь. Я пойду домой. Блять. Как только он вышел из комнаты и прикрыл дверь, она упала на колени, и огромные капли слез покапали по ее щекам. Я идиотка... Почему я не остановила его? Он возненавидит меня! К черту все, к черту! Она выбежала из комнаты как бешеная, и в упор искала Бакуго среди гостей, но его и след простыл. Тогда она решила осмотреться на улице. — Кацуки! Кацу, ты где?! — крича, звала его девушка, но она знала, что он не ответит. Совсем отчаявшись, она направилась в место, где всегда в детстве проводила все время с Кацуки и Изуку. — Уходи, земляная. — послышался грубый, чуть хрипловатый голос из-под заброшки. — Кацуки! Прости меня. — подбежав к нему, ответила та. — Умоляю. Прости меня. Я идиотка. Я любила тебя, но боялась встречаться. Дело не в тебе, а во мне, я... — Что ты? Думала, что я недостаточно хорош для тебя, да? Уж простите, мадам-идеал, я не виноват, меня таким карга родила! На глаза девушки вновь навернулись слезы, и на минуту ему показалось, что он уже перебарщивает, как бы она не причиняла ему боль. Приблизившись, он покрутил переднюю прядь ее волос и шепчет: — Прости. Накатило. — Кацуки... наконец, я смогу тебе сказать это... я люблю тебя. Люблю больше всех на свете. Я больше так не могу, слышишь? Ты нужен мне. Это все, что я хотел услышать. Интересно, а ебаться на заброшке – это удобно? — Я тоже. Я люблю тебя, Нари... — выдыхает в губы он, и они сливаются в поцелуе. Чувственном, глубоком, осмысленном жесте любви. Притянув ее ближе, хотя больше некуда, он буквально впивался в ее уста, лишая кислородом и заполняя ее своим чувством любви. Отстранившись, девушка боялась взглянуть ему в глаза. Ей все это казалось чудесным сном. Боялась проснуться. И лишиться чуда. — Посмотри на меня. — она подняла глаза по его велению, и тот продолжил: — Станешь моей девушкой? — Да! Да, черт меня дери! — А почему черт? Я для чего, блять? — Кацуки! Изверг хренов. Интересно, кто тебя так испортил?.. — Порой я тоже задаюсь этим вопросом, земляная. — Я уже твоя девушка, а ты все не назовешь меня по имени! Я скоро в паспорте себя земляной сделаю! — Заметь, ты сама предложила. — Ну, Кац... — Люблю тебя, дурында.