but i saw you in a dream

Сегодня Джонни подозрительно притих. День был на удивление бессобытийным, поэтому Ви в кое-то веки решил остаться дома, взяв так необходимую ему передышку. Джонни, однако, казался чем-то встревоженным, все время расхаживал взад и вперед, бесконечно хмурился. Он и обычно вел себя примерно так же, но сейчас казался особенно обеспокоенным, взволнованным выше нормы. Ви думал, может, он что-то планировал. Собирался задать ему тот самый вопрос: «можешь дать мне отгул?». В большинстве случаев опыт этот был не из приятных, особенно когда Джонни большую часть своих приключений проводил по самый нос в алкоголе. Его свидание с Бестией прошлой ночью прошло не очень хорошо, и, хоть он особо не вдавался в подробности, Ви думал, может он хотел бы снова взять контроль над телом, пойти к ней, попробовать все уладить. Шли часы, а Джонни все хранил молчание. Было время, когда Ви боготворил эту тишину и покой, но в данный момент он ощущал только тревогу. Джонни не был бы Джонни без постоянного комментирования всего происходящего, зачастую не без подколок. Продолжая сидеть на своей кровати, Ви скомкал старую обертку из-под буррито и бросил ее в сторону мусорного ведра. Промахнулся на полметра. Он взглянул на Джонни, подпирающего собой стену у окна, в ожидании едкого замечания, которого так и не последовало. Он просто смотрел в окно, на дорогу внизу, пряча выражение лица за стеклами авиаторов. Ви вздохнул. Пришло время быть прямолинейным. — Давай, выкладывай. Что не так? — Хмм? — Джонни не отрывал своего взгляда от мира снаружи. — О, да ничего. Со мной все отлично. Весел, как ебаный рождественский эльф. Ви закатил глаза. — Я, по-твоему, похож на идиота? — В данный момент или вообще? Ви поднялся, чтобы присоединиться к Джонни у окна. — Да ладно тебе, Джонни. Обычно ты часами не затыкаешься, а в последнее время совсем притих, замкнулся в себе. Просто скажи мне, что случилось, чтобы я мог помочь тебе со всем этим разобраться. Мгновение, и Джонни исчез. Ви нахмурился, начал сканировать комнату и нашел его на диване, уставившимся в телевизор. — Какое же первосортное дерьмо теперь крутят, — проворчал он. — Эта хреновина показывает хоть что-то, кроме ебаной рекламы? Куда исчезло все творчество? Что случилось с настоящими развлечениями? Ви вздохнул, возвращаясь на свое место на кровати. — Ладно. Я понял. Оставайся загадочным и отрешенным, страдающий эмоциональным запором ублюдок. Джонни резко поднял на него взор. Даже с другого конца комнаты Ви мог видеть, насколько тот был зол. — Я-то? Еще какой. Я это, блять, признаю. Только вот не надо тут строить из себя крутого. Имя Панам Палмер тебе ни о чем не говорит? Ви вздрогнул, отводя взгляд. — Не надо, Джонни. Не будем об этом. — Конечно, Ви, это я здесь страдающий запором. Но это ведь ты бросаешь девчонку на произвол судьбы. Я знаю, ты видишь, как она на тебя смотрит, и все равно продолжаешь идти своей веселой тропкой, предпочитая делать вид, что не замечаешь, позволяя ей по тебе чахнуть. — Ты знаешь, что это не правда, — повысил голос Ви. — Панам… Она не готова. Она сама это сказала. И, честно говоря, я тоже. — Так когда ты будешь готов, Ви? Твои дни сочтены, и это не фигура речи. Расскажешь ей о своих чувствах на смертном одре, лежа в песке, вопя от боли и заходясь судорогами, как издыхающая собачонка? Думаешь, этого она заслуживает? Ви откинулся на кровати, ничего не ответив. Против воли слезы выступили на глазах, и он сердито утер их ладонью. Он уставился в потолок, мысленно проигрывая все, что произошло между ними, у себя в голове. То, как она вздрогнула, когда он ее коснулся. Ее поспешные заверения в том, что она любит его, но не так. — Еще рано, Ви, — сказала она ему. — Мне нравится то, что сейчас между нами. Я не хочу все испортить. Он закрыл глаза. Надо было просто оставить Джонни с его хандрой в покое. — Вот же ж блять, — услышал он шепот Джонни. Оглянувшись, он увидел, как тот снимает свои авиаторы, после чего упорно пытается вытереть с глаз слезы, которых там и не было. — Ви, не надо, пожалуйста. Прости меня. Я… Внезапно он появился на краю кровати, и Ви наконец увидел, каким несчастным тот выглядел. — Ви, мне жаль. Блять, надо было просто держать рот на замке. На тебя и так достаточно дерьма свалилось. Ви продолжал хранить молчание, и Джонни вздохнул. — Я повел себя, как мудак. Был не в настроении и сорвался на тебя. Бестия всегда говорила, что я перевожу стрелки, когда расстраиваюсь. Если подумать, Альт говорила то же самое. И Керри. — Вот это шокирующая информация. — Да, да, я понял, — он притих на мгновение. — Просто… Я тут все думал. Я, конечно, не был каким-то идеальным человеком, но с Бестией и тобой… — он нахмурился. — Думаешь, я плохой человек? То есть, по-настоящему плохой? Будь честен. Ви в удивлении поднялся, снова садясь на кровати. — Я… Разве это важно? Тебя правда это волнует? — Блять, да, волнует. Я всю свою жизнь только и делал, что использовал, наебывал и недооценивал всех, кого встречал. Неужели это все, чем я являюсь? Люди, которым я нравился, не знали меня, а люди, которые меня знали, терпеть меня, блять, не могли. Он посмотрел на Ви почти умоляюще. — Арасака — зло, тут не может быть никаких сомнений, но, может, я и сам стал ничуть не лучше их. Ви еще какое-то время не проронил ни слова, размышляя. Джонни наблюдал за ним с видом полного отчаяния на лице, но продолжал ждать в тишине. Наконец, Ви заговорил. — Джонни, послушай. Ты совершал дерьмовые поступки, да, но кто не без греха? Ты совершил и много хорошего. Это была твоя идея освободить детей Деламейна, дать им реальный шанс на жизнь. После той херни с Ханако Арасакой ты взял контроль, увел меня в безопасное место, спрятал там, где никто бы не смог меня найти. Все это были не мои решения. А твои. Джонни ничего не отвечал, поэтому он продолжил. — Знаешь, вся эта лабуда про хороших людей, плохих людей, я думаю, чушь это все. Мы все просто ебанутые, неидеальные существа. Иногда мы творим добро, иногда мы творим зло, но мы не может быть абсолютным средоточием чего-то одного. Джонни откинулся назад, обдумывая эту мысль. — Ты не думаешь, что все плохое может перевешивать все хорошее? — Что ж, ты взорвал здание, — продолжил Ви. — Но ты сделал это ради Альт, ради всех, кому Арасака когда-либо навредила. Ты хотел убедиться, что они никогда и никому больше не смогут причинить боль. — Только вот никакой пользы из этого не вышло. — Какая-никакая польза была. Как минимум ты показал людям, что им не обязательно становиться подопытными крысами Арасаки, что они еще могут бороться. — Хмм, — Джонни теперь смотрел на Ви, взгляд его смягчился. — А ты не перестаешь меня удивлять, Ви. Откуда ты столько мудрости понабрался? — Когда я был ребенком, у моей мамы была целая коллекция книг по психологии, гребаная тонна. Это высказывание рассмешило Джонни, и Ви улыбнулся. В который раз он удивлялся, как его смех мог быть таким заразительным. Немудрено, что столько людей так быстро в него влюблялись. — Да уж, это многое объясняет в тебе, — вздохнул он. — Спасибо, Ви. За это, да и за все остальное, тоже. Я знаю, что иногда бываю невыносим. — Нонсенс. Ты просто ебучее чудо. Прямо как кексик с посыпкой. Джонни фыркнул. — А не пошел бы ты нахуй, — усмехнулся он с усталым видом. — Я серьезно. Хотел бы я тебе как-нибудь отплатить. — Да ты ничего мне не должен. Кроме того, ты уже одарил меня этой крутейшей татуировкой, — Ви поднял руку, демонстрируя набитое на ней сердце. Джонни не смог подавить смешок. — Я серьезно говорю. Хочу сделать для тебя что-то действительно полезное, важное. Быть чем-то большим, нежели харизматичной опухолью мозга, — он почесал подбородок, о чем-то задумавшись. — Хмм. Кажется, я кое-что придумал. Ты же устал, да? Ложись спать. Ви недоуменно поднял брови, его взгляд устремился на ярко-голубое небо по ту сторону окна. — Что, прямо сейчас? А у меня есть выбор? — Нет, — Джонни снова нацепил свои авиаторы, усмехнувшись. — Давай, туши свет, Самурай. Ви вздохнул, но все же улегся на кровать. — Видимо, я опять иду нахуй, — проворчал он, закрывая глаза. — На это еще будет время. А сейчас — сон-час. _______________________________________ Когда Ви открыл глаза, было уже темно, темнее, чем должно было быть. Поднимаясь, чтобы сесть, он осознал, что оказался на улице, где-то очень далеко от огней Найт-Сити. Просканировав горизонт, он понял, что находится в пустыне, и уже начал было паниковать. — Спокойно, Самурай, — Джонни появился рядом с ним, стягивая с лица авиаторы и убирая их в карман. — Ты все еще уютно полеживаешь в своей кровати. Просто вывожу тебя на небольшую экскурсию, вот и все. — Погоди, я что, сплю? — Ви оглянулся. — Как ты это сделал? — Вообще, это было не так уж и сложно. Как только ты заснул, я начал целенаправленно думать об этом месте. Видимо, по большей части, это мне сейчас снится сон. — Окей… И что это за место? — Следуй за мной. Он вел его вглубь пустыни почти километр, вокруг было одно большое ничего, а за весь путь им на глаза попался всего лишь один кустарник. В паре метров от них виднелись древние, полуразрушенные железнодорожные пути — единственное напоминание о том, что здесь когда-то давно были люди. Наконец, чуть вдалеке, он смог различить силуэт какой-то постройки, и стало понятно, что это были за рельсы, рядом с которым они шли все это время. — Железнодорожная станция? — Древняя, как говно мамонта. Это место уже как век заброшено, — мгновение он изучал взглядом ветхое здание, после чего забрался на платформу. Оглянувшись, он продолжил говорить. — В первый день, как я обзавелся тачкой, я сел за руль и просто ехал и ехал, не останавливаясь, пока в бензобаке не остались одни пары. И вот однажды я нашел это место, оно находится где-то в часе езды от Найт-Сити. Дорогу давно занесло песком, но, когда солнце находится достаточно высоко, можно заметить скрытые в нем отбойники, — он сел на самый край платформы, свесив ноги над рельсами. — Не знаю, что такого особенного в этом месте. Тут и смотреть то, толком, не на что. Но каждый раз, когда я сюда приходил, я чувствовал покой. Ни злоебучих корпоратов, наступающих мне на горло, ни камер, только пустыня и полное звезд небо. Ви уселся рядом с ним, окидывая взглядом пустыню. — И ты не боялся, что тебя здесь найдут? Кочевники или бандиты, например. — Неа, никто ведь так и не нашел. Однажды видел здесь койота, но он только посмотрел на меня и пошел дальше. Может, он тоже это почувствовал? Таинство этого места? — Джонни провел пальцами по древнему, потрескавшемуся дереву. — Будто оно существует вне времени и пространства. Ви посмотрел на небо, на котором сейчас было звезд больше, чем он когда-либо видел, даже будучи ребенком семьи Баккеров. Большая Медведица, Малая Медведица, а вон там, косо свешиваясь над горизонтом, улыбался луноликий. — Я тоже это чувствую, — прошептал он. — По крайней мере, я так думаю. Хотя может, я чувствую это, только потому что ты это чувствуешь. — Не думаешь, что это не так уж и важно? Я имею в виду, может, это одно и то же. — Может быть. Долгое время они хранили молчание, каждый был погружен в собственные мысли. Прохладный ветерок легонько касался их мягкими потоками воздуха. Где-то за железнодорожной станцией слышался стрекот сверчков и еле уловимое шебуршание какого-то животного, зарывающегося в песок. Джонни был прав. В этом месте действительно царило какое-то мистическое спокойствие. — Почему ты привел меня сюда? — поинтересовался он. Джонни продолжал смотреть на звезды, выглядя почти умиротворенным. — Тогда, когда я отдал тебе эти жетоны, я говорил серьезно. Ви тут же скользнул рукой к жетонам на своей шее, начал перебирать их пальцами, отчего те издавали тихое позвякивание. — Джонни… — Я хочу, чтобы ты нашел это место. Когда все будет хреново, и ты будешь чувствовать невыносимость происходящего, я хочу, чтобы ты пришел сюда. Оставил ненадолго все проблемы за границами этой станции. Просто смотри на звезды, слушай шелест ветра и знай, что, хотя бы ненадолго, ты существуешь вне поглощающего тебя пространства. — Джонни, я… — Ви с трудом находил слова. — Я даже не знаю, что сказать… — Тебе и не нужно ничего говорить, Самурай. Я хотел тебе отплатить. Это меньшее, что я могу сделать. Не задумываясь, Ви протянул к нему руку. Он не знал, что планировал делать дальше, но у него перехватило дыхание, когда рука не прошла насквозь, а коснулась чужой кожи. — Ебануться. — Охренеть, — выдохнул Джонни, не отрывая взгляда от ладони Ви на его собственной. — Здесь мы можем касаться? Ви моргнул, будучи неспособным отвести взор. — Черт. Похоже, что так. Может, это потому, что, я не знаю, мы здесь в равных условиях? Они оба еще долго, не отрываясь, смотрели на их соединенные ладони. Затем Ви осторожно, нерешительно провел большим пальцем по коже руки Джонни, вырисовывая на ней один невидимый круг за другим. — Блять, — выдохнул он. — Так вот какой ты на ощупь. Мягче, чем я думал. Нервный смешок сорвался с губ Джонни. — Пальцы жестче. Ну, знаешь, мозоли. — Да? — Ви медленно перевернул его руку ладонью вверх, своим большим пальцем касаясь подушечки его указательного. — Господи. Это все от игры на гитаре? Тебе было больно? — Нет. То есть, поначалу да, конечно, но потом они твердеют. Так тело пытается тебя защитить, чтобы ты мог раствориться в музыке. Ви заинтересованно хмыкнул, продолжая увлеченно изучать его ладонь. На ней было множество светлых шрамов, пересекавшихся тут и там. Последствия драк в барах, не иначе. — Ви, — внезапно прервал тишину Джонни. — Прости меня. Я знаю, что смысл нашего здесь пребывания изначально заключался в том, чтобы я мог хоть что-то сделать для тебя, но я хочу попросить тебя сделать кое-что для меня. Ви нахмурился. — Хорошо? — Ты позволишь мне до тебя дотронуться? У Ви перехватило дыхание. — Хорошо. Джонни потянулся к нему рукой медленно, нерешительно, пока его ладонь не легла на щеку Ви, и тогда он вдруг рвано выдохнул. — Блять. Я скучал по этому. — Правда? — Ви провел пальцем вдоль его ладони, задерживаясь у запястья. — Но ведь тогда, с Бестией… — Конечно, просто… Ладно, сейчас я прозвучу как абсолютный мудила, но у меня были годы, чтобы узнать, какова Бестия на ощупь. Керри тоже, и Альт, — пальцы Джонни проследили линию челюсти Ви, легкая щетина щекотала пальцы, и он еле сдержал смешок. — Видимо поэтому я и был херовым парнем, все время ведь где-то шатался, заводил новые знакомства. Просто… Я всегда любил эту часть, первое прикосновение. Меня это всегда завораживало. Ведь все люди такие разные. Кто-то груб, кто-то нежен. У кого-то есть шрамы. А кто-то боится щекотки в самых абсурдных местах, — он не смог не засмеяться, когда Ви, ахнув, подпрыгнул от ощущения чужих пальцев, касающихся его за ухом. — Например, здесь. Кто, черт возьми, боится щекотки за ухом? — Да иди ты нахуй, — хрипло рассмеялся Ви. — Думаю, я понял, о чем ты. Никогда не думал об этом в таком ключе, — его пальцы пробежались вверх вдоль руки Джонни, такой точено-крепкой. — Для меня ключевыми всегда были чувства. Мне нравится знать, что я доставляю человеку удовольствие, даже в чем-то, казалось бы, незначительном. — Неудивительно. Даже когда ты не осознаешь этого, ты все время пытаешься помочь людям, — ладони из металла и плоти синхронно заключили лицо Ви в свои объятия, и Джонни стал пристально смотреть тому прямо в глаза, словно искал в них ответ на некий непостижимый вопрос. — Как ты стал тем, кто ты есть, Ви? — Не знаю, — руки Ви переместились на грудь Джонни, разглаживая ткань его майки. — А что сделало тебя таким, какой ты есть? — Перебор с сексом и колесами. Ви рассмеялся. После этого еще довольно долгое время ничто не прерывало тишины, пока эти двое просто изучали друг друга. Металлические пальцы Джонни очертили ключицу Ви, а тот мелко задрожал от холодного прикосновения. Свои же пальцы он запустил в слегка спутанные, мягкие, подобно перьям благородной птицы, волосы Джонни. Он осторожно потянул, распутывая пряди, спадающие ему на шею. Джонни издал блаженный стон, склоняясь вперед, пока они не соприкоснулись лбами. — Блять, Ви, как же хорошо. Просто неебически хорошо. — Хмм, — большим пальцем своей руки он проследил линию его челюсти. — То есть, ты хочешь сказать, что я все же в чем-то хорош? — Умник, — руки Джонни перемещались все ниже и ниже, пока не достигли бедер Ви. — Не можешь просто принять комплимент? — Но их же так сложно получить, — его большой палец наконец остановился на подбородке Джонни, их губы разделяло всего несколько сантиметров. — Хочу еще. — Скажи «пожалуйста». Ви надулся, одарив его своим лучшим щенячьим взглядом. — Ну пожалуйста, мистер Сильверхенд? Взгляд Джонни потеплел еще сильнее. — Иди сюда, — не дожидаясь ответа, он усадил Ви к себе на колени. — Неотразимый сукин сын. Ты хоть представляешь, настолько тяжело смотреть на тебя каждый день? Если бы я знал тебя в былые времена… Ви зарылся носом в его волосы, пораженный тем, насколько приятно он пах. Он мог четко уловить нотки сигаретного дыма и, помимо этого, его собственный природный запах, который невозможно было с чем-либо сравнить. — И что было бы тогда? Джонни уткнулся носом в шею Ви, и от этого невероятного ощущения его дыхание сбилось. — Я просто чертов эгоист, — прошептал он, щекоча кожу Ви своим дыханием. — Что? — отстранился Ви, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Это вот так ты ведешь себя, как эгоист? Думаю, могло быть и хуже. — Ты не понимаешь, — Джонни усилил свою хватку на бедрах Ви. — Все это должно было быть для тебя. В этом заключался весь смысл нашего здесь пребывания. А я не смог и десяти минут продержаться без того, чтобы не начать молить тебя о прикосновении, еще и заставил тебя слушать мое нытье. Я хотел наконец сделать для тебя хоть что-то, вместо того, чтобы только и делать, что желать… — Желать? — Желать большего. Желать поцеловать, трахнуть тебя прямо здесь, на этой платформе, будто я не самый ужасный чертов мудак на Земле, — он прижался лбом к плечу Ви, пытаясь спрятать выражение своего лица в его ключице. — Всегда хочу слишком многого, вот в чем моя проблема. Не могу просто довольствоваться тем, что есть, черт возьми. Вечно мне надо чего-то еще. Какое-то время Ви смотрел на Джонни, не моргая. Наконец, он решительно надавил руками на его плечи, пока тот не был вынужден посмотреть ему в глаза. — Джонни, ты находишься в моей голове двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. И ты хочешь мне сказать, что действительно думаешь, будто я не чувствую к тебе того же? Думаешь, я не замечаю эту твою чертову ухмылочку и не хочу просто взять и прижать тебя к первой попавшейся стене? Глаза Джонни расширились. — Ви… — Черт, Джонни. Целовать тебя, трахаться с тобой, я думаю об этом каждый гребаный день. Да как я могу не думать? Ты один из самых удивительных людей, которых я встречал за всю свою жизнь, еще и харизматичный до безобразия. Проклятый язвительный ублюдок. — Ви. — У меня такое чувство, что в твоей голове засела идея, будто ты должен себя наказать. Что ж, это все полная херня. Ты совершал хорошие поступки, ты совершал плохие поступки, и ты все равно мне нравишься. Уяснил? Джонни не сводил с него взора, продолжая молчать, и Ви вздохнул. — Послушай, Джонни. Я не хочу, чтобы со мной ты чувствовал, будто должен чем-то заслужить что-либо, или еще какую подобную херню. Ты хочешь поцеловать меня, тогда я хочу, чтобы ты поцеловал меня, вот как все должно быть. Больше ничто не имеет значения. — Он на мгновение замолчал. — Но все-таки немного «пожалуйста» и «спасибо» еще никому не навредили. Джонни заторможено моргнул. Затем его лицо медленно расплылось в улыбке. — Блять. Хорошо. Тогда можно мне, пожалуйста, поцеловать тебя? — Да, можно. Ви не знал, чего ждать, когда Джонни поцеловал его, но тому все равно удалось его удивить. Он целовал его медленно, едва ли не робко, наслаждаясь вкусом своего партнера. И когда Ви начал отвечать на поцелуй, тот удивленно ахнул, не отрываясь от его губ. Его руки все время были в движении, очерчивали линию челюсти Ви, обводили ключицы, проскальзывали под его рубашку, прослеживая траектории шрамов на его груди. Наконец, Джонни отстранился, тяжело дыша и не открывая глаз. — Блять, Ви. Это было… пиздец. У меня просто нет слов. Ви засмеялся, его голос слегка дрожал. — Кажется, я первый раз вижу тебя, потерявшим дар речи. — Это редкое явление. Наслаждайся, пока можешь. — Хмм, — Ви изучал Джонни, вырисовывая пальцами круги на его груди, каждый раз проходясь дразняще близко к его соскам. — Хорошо. Думаю, я принял решение. — Ах, вот как? — Ладони Джонни переместились ниже, поигрывая с границей брюк на его талии. — И что же это за решение? — Что ж… — медленно, осторожно, Ви заключил лицо Джонни в свои ладони, глядя прямо ему в глаза. — Послушай меня, Джонни. Я намерен выбраться из этого энграммодерьма живым, но и тебе пострадать не позволю. Плевать, чего это будет стоить, но я найду способ нам обоим выбраться из всего этого живыми. Джонни моргнул, не сводя с него взгляда. — Я тебе уже говорил, Ви. Когда придет время… — Оно не придет, — настойчиво продолжил Ви. — Я этого не допущу. Где-то должны быть люди, которые знают, как вытащить чип из моей головы, не убив меня и не уничтожив тебя. Я найду их. Это мое тебе обещание. Джонни отстранился, задумавшись. — Твою мать, Ви, речь идет о твоей жизни. Обо мне ты вообще в последнюю очередь должен волноваться. — Что ж, смирись с этим. Ты сам сказал, это моя жизнь, и ты теперь являешься ее частью. Возможно, всегда ею будешь. Я не собираюсь бросаться в огонь, который может тебя сжечь. Ты не заслуживаешь такой участи. — Ви вздохнул. — Блять, Джонни. Ты не просил, чтобы твою жизнь украла Арасака. Просто позволь мне сделать это для тебя. Какое-то мгновение Джонни просто молчал. Затем, наконец, он поднялся на ноги. — Да чтоб тебя, Ви, — пробормотал он, начав мерить шагами платформу. — Слушай. Я понял. Правда. Ты хочешь сделать это для меня. И, черт, я даже не знаю, как благодарить тебя за то, что тебе настолько на меня не насрать, раз уж тебе в голову вообще пришла такая идея. Но послушай, ты ранее говорил, чтобы я не думал, что должен тебе. Вот и я не хочу, чтобы ты чувствовал, будто должен мне нечто подобное. Я уже прожил свою жизнь, сделал выбор везде, где он был мне дан. Арасака — это сраный дьявол, но я оказался в таком положении из-за принятых мной решений. Моя история окончена, понимаешь? Все, что сейчас происходит, это просто эпилог. Ви тоже поднялся, направляясь к нему. Положив руки ему на плечи, он ответил: — Дело в том, Джонни, что это может им и не быть. Любой другой бы просто послал все нахуй, позволил бы мне исчезнуть, чтобы заполучить новый шанс на жизнь. Но не ты. Ты знаешь, что то, что со мной случилось, несправедливо. Мы оба это знаем. И мне нужно это исправить, ради нас обоих. Дело тут не в долгах, а в заботе друг о друге. Джонни еще долгое время не сводил взора с Ви. Затем он вздохнул. — Ебануться. Из всех эгоистичных ублюдков, с которыми мне могло не повезти застрять, я очутился именно с тобой, гребаным героем Найт-Сити. Ви усмехнулся. — Думаю, с «героем» ты перегнул. — Еще чего, даже героем тебя назвать — непозволительное преуменьшение, — он игриво потянул за волосы Ви. — Ты заботишься о людях. В толк не возьму, почему, но это так. — Даже о тебе. — Даже обо мне, — Джонни ухмыльнулся. — Итак. Нет — это не ответ для тебя. Тогда, может, у тебя есть какие-то идеи? — Может, парочка. — Ну еще бы.