Доверие

*** Минут пять Маша собиралась с мыслями, а Лаура покорно ждала. — Хорошо. Сделав последний, большой глоток, она поставила стакан на столик и всем корпусом повернулась к старшей. — Когда мне было 10 лет, папе поставили легочную недостаточность и проблемы с сердцем. Мы поехали в Швейцарию, заплатили просто огромные деньги за лечение. Врачи уверяли нас, что это лечится и все будет хорошо. Ему сделали операцию, и через три месяца он был уже дома, в Москве. Папа специально купил себе дом в сосновом лесу, подальше от дороги, грязи, пыли и жил там. Она несколько секунд помолчала и продолжила: — Моя школа находилась далеко от дома, и мне пришлось жить с мамой в квартире. В пятницу вечером я всегда ездила к нему, а в понедельник утром меня отвозил водитель. Как ты поняла, денег у нас было достаточно. Так мы жили на протяжении двух с половиной лет. Пока в один день ему не стало хуже. Мы гуляли с ним по территории дома, было лето. Когда подошли к вольеру с кроликами, он схватился за сердце, а я начала кричать. Подбежал Михалыч, это его помощник, убирался у животных, и помог зайти домой. В это время я вызвала скорую и она приехала довольно быстро. Они поставили ему капельницу и сказали наблюдаться у врача раз в неделю. Так прошло ещё пол года, до моего дня рождения оставался день. Лукина молча положила её голову себе на колени и стала перебирать волосы, осторожно, распутывая каждый локон. — Было 11 ноября, 12 у меня день рождение. Мне позвонил его лечащий врач, потому что матери он не дозвонился и сказал приехать срочно. Конечно мне было всего 13 лет, я не понимала печаль этого мира, да и сейчас это будет звучать немного страно, ведь мне всего 18. Ну так вот, я приехала и увидела его через стекло. Непроизвольная улыбка, но потом я посмотрела на кардиомонитор и шум в ушах прервал всю мою радость. Линия стала прямой, ужасный писк остановил мое сердце вместе с его… Третьякова снова плакала, она ненавидела себя за всё. И то что она сейчас рассказывает самые страшные моменты жизни совершенно не знакомому человеку, пугало её. Когда она стала такой доверчивой? Наверное когда познакомилась с этой брюнеткой. Она лежала на спине, её волосы были полностью изучены Лаурой, а сама Маша нервно теребила край футболки, которая задралась и открывала вид на нижнее бельё. — С тех самых пор, я не отмечаю день рождение. Никогда не представляла этот день без папы. Теперь для меня это просто число в календаре, не больше. Она свернулась калачиком и обняла Лукину за ногу. — Ты же знаешь, что жизнь на этом не заканчивается? Стоит идти дальше. Ты очень умная девочка, через 4 года у тебя будет прекрасное образование и большие перспективы. Я уверяю тебя, не ставь на себе крест. Машенька, посмотри на меня. Она обратно перевернула её на спину и взяла за щеки. — Ты очень красивая, сильная, милая девочка. Ты найдёшь себе такого же мужчину и все будет хорошо. На этих словах Мария закрыла глаза и тяжело вздохнула. Она хотела кричать «Нет, мне не нужны мужчины, мне нужна ты», но не могла. — Я не умею доверять мужчинам, я считаю их бабниками и они делают всё только для себя. Брюнетка улыбнулась, кивнула, в знак согласия: — Сегодня ты останешься у меня, не надо возражений. Я не отпущу тебя одну домой в таком состоянии. — Ты что-то говорила о доставке еды. Давай закажем суши, и ещё пиццу. — Я тоже голодна. Заказывай что хочешь, я оплачу. — Нет, так нельзя, давай напополам. — Хорошо. Лаура аккуратно положила голову на подушку, а сама ушла на кухню. Ей стало очень жаль эту девочку, которая столько всего пережила. А самое главное, она узнала в ней себя. Пока Маша делала заказ, Лукина успела постелить ей кровать и достать бутылку вина. Они ждали еду около часа, в полной тишине. Брюнетка обдумывала свое, а блондинка не хотела ей мешать. Они сидели словно каждый день так делают. Звонок в дверь прервал их идиллию. Лаура заплатила карточкой, а Маше сказала что бы завтра она купила кофе. — Я думаю надо ответить тебе тем же. Третьякова ела суши, а голубоглазая пиццу. — Нет, ты что. Ты не обязана мне ничем, я сама захотела рассказать. К слову, ты оказалась первым человеком, который узнал об этом всем. Это польстило Лукиной, и приятное чувство распространилось в ней. — Единственное, что я хочу узнать, это сколько тебе лет? Старшая подавилась вином, и прыснула от смеха. Она никак не могла успокоится, уже держась за живот, хватала воздух ртом. — Ох, блин, ну ты конечно даёшь. Лаура ещё посмеялась и увидела совершено без эмоциональное лицо напротив. — Так ты серьёзно? Прости, я думала ты шутишь. А ты думаешь сколько? — Ну, лет 40, не больше. Она увидела изумление в глазах преподавателя. — Что ты, мне уже давно за 40. А если говорить открыто, мне 50. Настала очередь блондинки хватать воздух. — Всмысле 50? Как это? Я думала не больше 40. Как ты смогла так хорошо себя сохранить? — Свои секреты. Голубоглазая подмигнула и стала дальше кушать. Когда обе наелись, Лукина загрузила тарелки в посудомойку и пошла показывать спальню. — Я тебе постелила в самой большой спальне, если что моя комната напротив. Можешь приходить в любое время. Ванная комната за этой дверью. Спокойной ночи. Она поцеловала её в лоб и закрыла за собой дверь. Третьякова выдохнула и начала раздеваться. Зашла в ванну, быстро приняла душ, смыла макияж и легла в постель, в нижнем белье. Время было уже около часа ночи, а сон никак не шёл. Она решила сходить попить воды. Обмотавшись в одеяло, выскочила за дверь. Зайдя на кухню, налила воды и услышала всхлипы. Маша осторожно приоткрыла дверь. — Лаур… Она тихо позвала её, но та, не отвечала. Блондинка поставила стакан на тумбочку и села рядом. Она положила руку на щеку женщины и стала поглаживать. — Нет, не забирай его…он не виноват…оставь…нет?! Лукина вскочила с кровати и наткнулась на беспокойный взгляд ученицы. — Лаур, все хорошо? Настала очередь Маши успокаивать Лауру. Она положила её голову себе на полную грудь, и стала расскачиваться из стороны в сторону, как делал её отец. Руки Лукиной в ответ обвили её талию, а сама женщина стала плакать. — Лор, ну ты чего? Я с тобой. Хочешь вместе ляжем? Брюнетка быстро закивала и уступила место рядом. Младшая оказалась в крепких объятиях голубоглазой и всем телом она поняла, что обе находятся лишь в нижнем белье. — Маш, ты замёрзла? Третьякова покрылась мурашками от такой близости. — Нет, наоборот жарко. Лукина немного отстранилась. — Нет…не уходи… Они не хотели разрушать такой момент. — Спи, с утра тебя разбужу. Так, женщины уснули в обнимку. Уже не снились кошмары, было размеренное дыхание и жаркие руки друг на друге.