听候发落 Как пожелаешь

Мальбэк feat. Сюзанна — Равнодушие

Флэшбэк

      Иностранных студентов было немного. Будь то новые студенты или старшекурсники, если вас добавили в группу Вичата, вы обязательно увидите знакомые лица.       Сяо Чжань пользовался популярностью: не потому, что любил развлекаться или у него была постыдная предыстория, или что-либо в этом роде, а потому, что он красивый. Естественно, для студентов, не обременённых финансовыми трудностями, первое условие при поиске второй половинки — это внешность. Остальные качества можно учесть позже. В этом кругу, стоит привести симпатичного парня на вечеринку, авторитет и социальный статус гарантированы.       Причина, по которой у Сяо Чжаня было столько поклонников, помимо привлекательной внешности и высокого роста, в другом незабываемом качестве: он мягкий. Его мягкость и приятные черты лица обсуждались в кругу иностранных студентов.       В конце концов мальчики, избавившись от контроля родителей и имея при этом более чем достаточно денег, ожидаемо пользовались положением своей семьи. Разъезжали на шикарных автомобилях с таким видом, будто весь мир у их ног.       Но Сяо Чжань был другим: вежливым и улыбался каждому, никогда не перебивал. В компании друзей, которым нравилось обсуждать женскую грудь, он никогда не проявлял себя, вместо этого сидел в стороне, играя на телефоне.       Девушки, которые учились в Европе или Америке, любили говорить о феминизме. Сяо Чжань не позволял себе откровенных взглядов, что также заставило многих восхищаться им.       Сяо Чжань — это пример идеального бойфренда, и даже после того, как он выпустился и вернулся в Китай, его легендарная репутация сохранилась.       — Знаете того Сяо Чжаня, он старшекурсник. Планирует закончить магистратуру, потом вернуться в Китай. Я слышала, его семья очень богатая.       В караоке на диване в углу сидел Ван Ибо. Его друг, Лао Сы, сидел рядом, пихнул его локтем и показал на парня, который с кем-то разговаривал.       — Живёт моментом. Красавчик, самый популярный среди иностранных студентов. Ха, но ни с кем не встречается, — Лао Сы улыбнулся и глотнул пива. В голосе угадывалась зависть.       Он посмотрел на Сяо Чжаня, сидящего напротив, а потом на Ван Ибо, вздыхая:       — Почему всем девчонкам нужна внешность? Почему никто не смотрит на мою выдающуюся душу?       Ван Ибо закатил глаза, ничего не отвечая, и тоже пригубил пиво. Вдруг он спросил:       — Столько людей бегают за ним, и он до сих пор один?       — Конечно, думаешь, его так легко пронять? — сказал Лао Сы, немного чувствуя обиду.       В караоке приглушили свет, софиты от диско-шара отражались на потолке, дополняя напускную атмосферу беспечности.       На большом экране играла китайская песня, но клип включили неофициальный: мужчина и женщина, два человека бог знает где, гуляют по заросшему полю. Из-за перенасыщенных цветов он был похож на культовый фильм.       Но для караоке в Чайнатауне, которым заправляли китайцы, уже неплохо.       Сегодня Ван Ибо пришёл на их вечеринку впервые, по приглашению Лао Сы.       Лао Сы на самом деле зовут по-другому. У него очень изящное имя: Чен Цзяци. Но все называли его Лао Сы, так и прижилось. Он был в одном классе с Ван Ибо по подготовке к TOEFL в Китае и прилетел в Америку на год раньше. Они поддерживали связь, играя вместе в видеоигры. В этом году, когда парень прилетел, Лао Сы забрал его из аэропорта. Считайте, что они были почти как братья.       Лао Сы был общительным и по приезде в Америку быстро сблизился с группой иностранных студентов. Ван Ибо ещё находился в Китае в ожидании визы и остальных бумаг, и Лао Сы делился с ним сплетнями, пока они допоздна играли в видеоигры.       Конечно, Ван Ибо такие вещи особо не интересовали.       Сегодня на вечеринке некуда было яблоку упасть. И все из той самой группы в Вичате. Где-то двадцать-тридцать человек. Для Ван Ибо, который не слишком любил общаться, это идеально. Ведь он никогда не стал бы центром всеобщего внимания. Можно было расслабиться в углу и делать, что захочет.       В противоположном углу комнаты какая-то девушка перепила и начала вопить. К ней подошёл высокий парень в синем свитере и протянул стакан воды. Она не устояла на ногах и в итоге повисла у него на плече.       Благодаря такой удачной вспышке с большого экрана Ван Ибо смог заметить, как Сяо Чжань неосознанно чуть отодвинулся. Движение не было значительным, скорее инстинктивным.       Лао Сы как раз закончил пить и вернулся на место, рассказывая на ухо Ван Ибо:       — Ай, видишь ту девушку в короткой юбке вон там?       — Здесь очень много девушек в коротких юбках…       — Ну та, в топе от Шанель, с короткими волосами. Слева от Сяо Чжаня — не та, что на нём висит, — Лао Сы стеснялся показать пальцем, поэтому расписал в деталях.       — О, вижу, — Ван Ибо посмотрел в ту сторону и перевёл взгляд на Сяо Чжаня. Пьяная девушка у него на плече, кажется, заснула, но тот не двигался. Наоборот, остался стоять, позволяя ей опираться на него.       Парень выглядел слегка напряжённым, и данная картина выглядела довольно смешной. Ван Ибо и впрямь расхохотался, однако он совсем не ожидал, что, как только расплывётся в улыбке до ушей, наткнётся на взгляд Сяо Чжаня, который смотрел прямо на него.       Он застыл, уже контролируя своё выражение лица. Но другой человек, кажется, не заметил. Он взглянул на Ван Ибо и перевёл свое внимание на большой экран. Там играла малоизвестная песня, называется «Девушка без имени». Этот певец, Хуан Ида, даже ушёл, чтобы стать монахом, но Ван Ибо узнал эту песню.       — Как тебе? — Лао Сы выпил ещё и уже захмелел, немного нервничая, толкал Ван Ибо. Он привёл его сегодня, чтобы представить хорошему другу свой предмет воздыхания.       — Как мне что? — после недавних переглядок Ван Ибо даже не помнил, как девушка выглядела, ему пришлось искать её снова. Сделав свои выводы, он по новой сфокусировался на человеке напротив, чьего лица не было видно. Тот внимательно слушал песню. Губы его слегка двигались, как будто подпевая.       — Красотка, да? Она из моего родного города. Мы только встретились, а я уже хочу быть с ней, — Лао Сы понизил голос. Говоря о таких вещах, суровый и наглый обычно парень робел.       Кто-то сделал громче, и стало совсем шумно. Загадочная пара на экране ходила по заросшему полю. Строчки песни сменились припевом, три цветастых диско-шара над головами вращались, и свет вдруг стал ярче. Там, куда смотрел Ван Ибо, сидящий вполоборота человек неосознанно подпевал, затем повернулся в его сторону.       Их взгляды снова пересеклись.       Свет в комнате вспыхнул, и в ту же секунду неясные черты лица Сяо Чжаня неожиданно осветились чётко и выразительно. Его лицо ничего не выражало, когда он смотрел на Ван Ибо. Но его глаза были круглыми и блестящими, и под светом софитов виднелась дымка, которой там быть явно не должно. В них проскользнула капля удивления, Ван Ибо не знал, это потому, что парень заметил его пристальный взгляд, или он всегда так выглядел.       — Красотка.       Ван Ибо отвернулся, сделал глоток пива и наконец ответил на вопрос Лао Сы.       Сидящий с ним Лао Сы был полностью удовлетворён и доволен, он рассмеялся. Снова загорелся свет, и песня Хуан Ида перестала играть. Включилась песня корейской гёрл-группы. Казалось, словно они из одной эры перенеслись в другую.       Девушки прыгали и танцевали, выкрикивая что-то невнятное. Студенты пили по третьему кругу. Был час ночи, а усталости — так и не видать. По-прежнему царили суматоха и шум. Ван Ибо был немного сонным. Хотя он был не из тех, кто ложился рано, и регулярно играл по ночам или смотрел фильмы, парень редко засиживался до такой степени и не смог подавить зевок.       Сбоку Лао Сы не отрывал глаз от своей богини, выжидая шанс подойти к ней и поболтать. Он точно не собирался уходить.       Некоторые в комнате уже уснули. Место было оплачено до утра и, кажется, никто не планировал покидать его, пока не рассветет. Когда Лао Сы вернулся, Ван Ибо поставил своё пиво и сообщил, что выдвигается первым.       — Сваливаешь? Так рано, ещё двух нет, — Лао Сы перебрал и говорил громко. К счастью, музыка на фоне тоже была громкой.       — В сон клонит, — объяснил Ван Ибо. — Я сначала тебе деньги отдам, помоги мне потом заплатить.       Когда иностранные студенты ходили на вечеринки, неважно, сколько у каждого из них денег, все должны за себя платить. Это норма.       — Ой, этот красавчик уходит?!       Изначально он хотел тихонько улизнуть, но неожиданно из другого угла подошла девушка. Она тоже была навеселе и всунула ему в руки микрофон:       — Ты за целый вечер ничего не спел! Так не пойдёт. Ты должен спеть, только тогда сможешь уйти.       Все в комнате смотрели на них, и Ван Ибо едва слышно ругнулся. Однако он не мог просто проигнорировать её:       — Да не умею я.       — Ничего. Спой, что хочешь, но перед тем, как уйти, ты должен нам песню! — девушка повысила голос и даже начала дёргать парня за руки. Ван Ибо поднял голову и посмотрел в ту сторону, где сидел Сяо Чжань и также наблюдал за ним. Девушка, которая ранее висела у него на плече, уже спала, распластавшись на диване сзади.       Он не мог отказаться. Ван Ибо был не из тех, кто позволил бы себе опозориться на глазах у всех. Поэтому он принял микрофон и пульт, который ему передали, чтобы выбрать песню. Он открыл историю игравших песен и наугад выбрал одну.       «Безымянная возлюбленная» Хуан Иды.       В подобной компании петь песни о несчастной любви убивало атмосферу проще всего.       С первых аккордов интерес публики упал процентов на шестьдесят, а остальные слушали благодаря алкоголю. Но парня это не волновало. Ему было слишком лень, он поднял микрофон и начал петь.       У Ван Ибо был глубокий голос, и у Хуан Ида тоже не высокий, поэтому вышло хорошо. Цветастые диско-шары медленно вращались, подсвечивая лицо Ван Ибо. Его длинный нос и чуть вскинутые вверх глаза казались особенно выразительными.       — Я чувствую себя так, словно ступаю по воде в море людей       Несу твое имя, летя на север, юг, восток и запад       Я хочу, чтобы на этой земле       Никто, кроме меня, не мог знать, кто ты есть       Или кто ты для меня.       С точки зрения Сяо Чжаня, поющий Ибо по правде выглядел так, как если бы ему разбили сердце, как если бы в его жизни однажды была безымянная возлюбленная. Огни мерцали на его лице и несли с собой ощущение одинокой свободы.       Он закрыл глаза, его пальцы начали постукивать в такт.       Песня закончилась, и Ван Ибо вернул микрофон девушке. Люди, столпившиеся вокруг, засыпали его похвалой и просьбами спеть ещё. Ван Ибо улыбнулся и махнул рукой, оправдываясь, что не может, ведь завтра он занят и потому должен уйти раньше.       Лао Сы хотел проводить, но Ван Ибо отказался, посоветовав ему сконцентрироваться на флирте со своей девушкой. Он вышел на улицу, доставая телефон, чтобы вызвать такси.       После караоке у Ван Ибо звенело в ушах. Скорее всего из-за внезапной тишины по сравнению с шумной какофонией бара. Он стоял у входа в караоке. Напротив от него кантонский ресторан барбекю, а сбоку был еще один ресторан, где продавали учанские рёбрышки с рисом. Только глядя на них, ему захотелось перекусить.       В приложении не обнаружилось свободных водителей, парень снова обновил страницу. В Нью-Йорке была поздняя осень, и ветер был достаточно прохладный. Прошло около десяти минут, никто так и не отозвался. Ван Ибо вздохнул и задумался, стоит ли ему садиться за руль. Парень выпил не так много, всего лишь банку слабоалкогольного пива. Тем не менее, он иностранный студент и слегка волнуется.       — Не можешь найти трезвого водителя? — сзади вдруг кто-то появился. Ван Ибо вздрогнул и оглянулся на Сяо Чжаня.       На нём был синий свитер. Явно больше по размеру и болтался на высоком, стройном теле так, что лицо выглядело даже меньше его ладони.       — Мгм, не могу, — Ван Ибо, прикусив губу, кивнул и уткнулся в телефон. Отвечать было нечего.       — Поздно, наверно, — Сяо Чжань подошёл, улыбаясь, скользнул взглядом по чужому телефону. — Где живёшь?       — На Манхэттене, — ответил Ван Ибо.       — О, я тоже. Я не пил, хочешь, я сяду за руль?       Ван Ибо немного удивился и поднял глаза на Сяо Чжаня. Он на мгновение задумался, затем кивнул.       — Я оставил машину на парковке, вон там, пару минут пешком, — Ван Ибо спрятал телефон и показал на противоположную сторону улицы.       — Пойдём, — сказал Сяо Чжань и двинулся вперёд.       В час ночи во Флашинге было крайне спокойно. Дневная бодрость улетучилась, и улица по обе стороны была заполнена закрытыми дверями затихших магазинов, а также фонарями. Ван Ибо и Сяо Чжань шли вдвоём, плечом к плечу, изредка перебрасываясь случайными фразами.       Ван Ибо не был из тех, кто много болтал, и едва ли проявил бы инициативу, чтобы сблизиться с кем-то.       — Вы с Лао Сы друзья? — парень рядом с ним, тем не менее, начал беседу.       — Мгм, мы были в одном классе по TOEFL в Китае.       — О, он забавный. Часто вечеринки устраивает, — Сяо Чжань как будто очень хорошо знал Лао Сы.       Ван Ибо не нашёл, что ответить, и коротко промычал.       Они с Сяо Чжанем не шли слишком близко — между ними оставалось пространство. Сяо Чжань в свитере оверсайз, руки болтались внизу, ладони полуприкрыты рукавами. Порыв ветра промчался мимо, парень взмахнул руками:       — Ночью реально холодно.       — Скоро зима.       Парень рядом с ним взорвался от хохота. Ван Ибо не понял и оглянулся. Глаза Сяо Чжаня распахнулись, он сощурился от смеха, а в уголках появились морщинки улыбки.       — Что смешного?       — Разговоры о погоде — это основа светской беседы, да? — Сяо Чжань объяснил с ухмылкой.       Ван Ибо на мгновение растерянно уставился на него. Он не ожидал, что Сяо Чжань будет таким прямолинейным. Понизив голос, он спросил:       — Разве не ты завёл этот разговор?       Сяо Чжань продолжал улыбаться. Бросил небрежно, как будто его вдруг осенило:       — А, ну да.       Вскоре они добрались до стоянки на другом конце улицы. Ван Ибо открыл машину, вручил ключи Сяо Чжаню и занял пассажирское сиденье.       Он водил новую Ауди ТТ. Ей нелегко управлять, поскольку передняя часть автомобиля была чересчур высокая и видимость похуже, чем у внедорожника.       — Не в твоём стиле, — сказал Сяо Чжань, садясь и заводя машину.       — В смысле?       — Я ожидал, что ты водишь Ягуар или что-то подобное. Не подумал бы.       Ван Ибо молчал, раздумывая над ответом:       — Говорить о тачках тоже считается неловкой светской беседой, да?       Парень рядом с ним выезжал со стоянки и, улыбнувшись, произнёс:       — А, тебе нужно было отомстить.       Ван Ибо вдруг понял, почему Лао Сы описал Сяо Чжаня игривым. Не прошло и получаса, они обменялись лишь парой фраз. Было видно, что тот умеет разрядить обстановку.       У него был высокий эмоциональный интеллект. Парень легко общался, не давя на других.       Он слегка потянулся и заметил, как Сяо Чжань включил обогрев, бормоча себе под нос:       — Замёрз до смерти.       Произнеся это, он драматично сжался всем телом, положив руки на руль и слегка опустив подбородок, похожий на собачонку, которую выгнали на мороз.       Ван Ибо невыносимо захотелось смеяться. Он не умел скрывать эмоции, поэтому всё закончилось громким хохотом. Сяо Чжань услышал это и, стоя на светофоре, повернулся и с обиженным видом уставился на него. Его глаза казались влажными, и, хотя лицо определённо было красивым, уверенным и расслабленным, в нём также была какая-то необъяснимая прелесть.       — Ты прилетел сюда учиться один или твоя семья тоже в Америке? — Сяо Чжань спросил, когда чуть согрелся, и откинулся на сиденье.       — Я прилетел один, ещё у меня тётя в Калифорнии.       — О, здорово. Когда переедешь насовсем, будет кому за тобой присматривать.       — А ты?       — А я… — тон Сяо Чжаня вдруг изменился, и он глубоко вздохнул. — Дома кое-какие проблемы, я не смогу вернуться.        Ван Ибо был в шоке. Ему показалось, что он повёл себя грубо, спросив то, что не следовало бы упоминать. Он не знал, что ответить в таком случае. Парень много думал о людях, которые приезжают сюда учиться. Есть богатые семьи и есть те, кто на полном серьёзе едут заграницу за образованием. Однако существуют такие студенты, чьи семьи обладали небольшой властью в Китае, но в конце концов потеряли её; и дети, которых отправили учиться, не смогут больше вернуться.       Размышляя об этом, Ван Ибо понял, что попал в больное место Сяо Чжаня, и не стал продолжать.       Но Сяо Чжаня вроде бы это и не волновало:       — О чём ты думаешь?       — Да так, — Ван Ибо прочистил горло. Не мог же он сказать: «Мне интересно, ты на самом деле сын влиятельных родителей, который застрял здесь?».       Вдруг Сяо Чжань рассмеялся, светло и очаровательно. Они были на другом светофоре, и парень медленно выжал тормоза, потом повернулся, чтобы взглянуть на Ван Ибо изогнутыми в щелочки улыбающимися глазами.       — Я просто дразнил тебя. Ты посмотрел слишком много дорам. Я возвращаюсь после магистратуры.       Ван Ибо едва заметно нахмурился. Такого от Сяо Чжаня он не ожидал. Они только познакомились, и тот уже дразнил его. Возникло неприятное ощущение, что он стал объектом насмешек; не очень обидно, но чувство странное.       Поездка из Флашинга на Манхэттен занимала чуть более часа. Сяо Чжань ехал плавно, не ускоряясь, даже если глубокой ночью никого кроме них не было. В этом он отличался от Ван Ибо. Они продолжали размеренно переговариваться в машине, хотя чаще говорил Сяо Чжань. Он рассказывал истории об университете, один или два раза пошутил об успехе отношений Лао Сы.       Ван Ибо просто слушал и отвечал, когда по логике должна была следовать его реплика. Сяо Чжань оказался не совсем таким, каким его рисовали слухи.       Он был мягким, но мягкость эта не отменяла сообразительность. Как лучше объяснить? Парень был более энергичным, чем люди о нём думали.       Ван Ибо жил в старом здании, но в хорошем районе — близко к центру Манхэттена. Довольно внушительная высота и вид из французских окон был просто потрясающий.       Когда они подъехали к входу, Ван Ибо вдруг подумал о чём-то и спросил Сяо Чжаня:       — А как ты доберёшься?       Сяо Чжань привёз его домой, но сам-то он живёт далеко отсюда. Он не мог просто заставить парня идти пешком — это казалось чересчур грубым.       Обогрев в салоне выключили ещё на половине пути. Сяо Чжань держал руки на руле, наклонившись чуть вперёд, устроил голову на руль. Он смотрел на Ван Ибо и тоже озадачился.       — Ах, да, как я доберусь?       Ночью Манхэттен ярче Флашинга. Огни пробивались сквозь окна, и черты лица Сяо Чжаня выглядели особенно нежно. Когда он говорил, его едва хмурый взгляд нёс в себе именно столько невинности, сколько нужно.       Вместо того, чтобы назвать этого человека «красивым», Ван Ибо назвал бы его «очаровательным». Оба эти слова используют, чтобы сделать комплимент, но они немного отличаются. Это не имеет никакого отношения к тому, описываете вы мужчину или женщину. В последнее добавляют немного мягкости, более мягкое определение, чем «красивый», без всяких острых углов.       В салоне было не так много пространства, двое парней сидели ощутимо близко. Сказывалась выпитая Ван Ибо банка пива; после такого поощрения он непостижимым образом пьянел, что уже доставляло неудобство голове и разгоняло кровь.       Парень сжал руки в кулаки. Внутри поднималось нетерпение, но он не смел ничего озвучить. Только глубоко вдохнул. Размеренно горели и мигали фары. Они сидели в тишине, припарковавшись у дороги. Мимо прошли пара пьяниц, попытавшись заглянуть внутрь. К счастью, на окнах защитная плёнка, и они не смогли бы ничего разглядеть.       Ван Ибо подумал, что такая атмосфера слишком давила: она довела его до такого состояния, что стало неуютно. Сердце бешено колотилось от переполнявших его эмоций — он давно не испытывал ничего подобного и был настороже. Впервые он чувствовал себя так с тех пор, как приехал в Америку.       Парень, прислонившийся к рулю, явно не был пьян, но казался ошеломлённым и захмелевшим. Он всматривался в Ван Ибо, дожидаясь ответа на свой вопрос.       — Ах, да, как я доберусь?       Ван Ибо набрал воздуха и повернулся к Сяо Чжаню. Он долго наблюдал за ним, глядя на слабый румянец у того на лице, прежде чем понизить голос и медленно спросить:       — А ты спешишь домой?       Он произнёс эту фразу и с трудом остановился, не продолжая.       — А ты спешишь домой? — но другой парень понял его и ответил вопросом на вопрос. Самый проницательный способ.       Ван Ибо не был дураком. Он был сообразительным, и у него имелся некий опыт.       Огонь в его теле уже посылал искры. Парень собрался с духом и без всякого предупреждения потянулся, чтобы коснуться щеки Сяо Чжаня. Он улыбнулся:       — Уже так поздно, можешь выехать завтра.       Многоэтажный дом в Манхэттене не мог предложить ничего, кроме французских окон, установленных в каждой квартире, которые смотрелись до одури хорошо.       Когда Ван Ибо искал себе жильё, именно это привлекло его внимание.       Он жил на пятнадцатом этаже. Лифт поднимался медленно. На середине пути зашла индианка, посмотрела на них и впустила свою собаку на поводке. Эта собака даже повернула морду, чтобы дважды рявкнуть на Сяо Чжаня.       Лифт был маленьким, и, находясь так близко, каждый почувствовал сухость во рту. Ван Ибо пристально следил за кнопками, когда они поднимались, этаж за этажом. Он был взволнован и возбуждён, человек рядом с ним придвинулся ближе и протянул:       — Этот лифт такой медленный.       Такая повседневная фраза, но сказанная подобным тоном, она заставила член Ван Ибо напрячься.       Как только они попали в квартиру, Ван Ибо прижал Сяо Чжаня к стене. Он был сильным, и Сяо Чжань тихо простонал, но поднял руки и обвил ими шею Ибо, притягивая ближе для поцелуя.       Видя, как активно действовал Сяо Чжань, Ван Ибо возбуждался ещё больше. Он вытряхнул Сяо Чжаня из свитера, затем избавился от собственной рубашки. Эти двое целовались и раздевались на ходу, и парень наконец перенёс Сяо Чжаня на кровать.       На ковре стояла пепельница. Её вымыла уборщица, а Ван Ибо отбросил в сторону.       Он прижал Сяо Чжаня к кровати, и его ясные глаза засияли. Сквозь вздохи Сяо Чжань рассмеялся:       — Что, ты только понял, что я пассив?       Возбуждение Ван Ибо ударило в голову, он не стал отвечать. Парень наклонился к чужому, всё ещё твердеющему члену, и чувственно сжал. Прохрипел ему:       — Плевать, со мной — ты снизу.       Тогда он потёрся своим напрягшимся членом о бёдра Сяо Чжаня. Запачкал его сочившейся смазкой, и Сяо Чжань засмеялся, пытаясь увернуться. Но послушно раздвинул ноги чуть шире, позволяя Ван Ибо трогать дальше.       — Ммм, — холодная как лёд смазка растеклась по входу, и его медленно растягивали.       Сяо Чжань дрожал от холода, но его удерживали тёплые руки Ван Ибо. Он чувствовал, как влажный язык касается чувствительных мест на его груди и, словно рыбёшка, начал извиваться и корчиться на кровати.       Ван Ибо был очарован таким Сяо Чжанем. Человек, находящийся во власти своей плоти, не мог мыслить ясно. В этот момент всё, что он хотел сделать, — это войти туда, где ему самое место, и почувствовать, как его плотно окутывает жар чужого тела.       Ван Ибо схватил презерватив с прикроватной тумбочки и надел его, провёл вверх-вниз по члену Сяо Чжаня и поцеловал парня. Он не мог больше терпеть и протиснулся внутрь.       — О-ох… такой большой… — Сяо Чжань почти бессознательно попытался уйти от проникновения и протянул руку, чтобы оттолкнуть Ван Ибо. Тот воспользовался шансом сжать оба запястья в одной руке, а другой протолкнул пальцы в чужой рот, водя ими по языку.       На простыни потекла слюна.       Влажное и горячее нутро, благодаря толчкам Ван Ибо, сжалось вокруг него и усилило чувствительность.       Ван Ибо потел, чёлка на лбу взмокла. Прошло много времени с тех пор, как он спал с кем-то и испытывал подобную эйфорию. Сяо Чжань был придавлен его телом, и его веки трепетали: то смыкаясь, то размыкаясь. Глаза слегка слезились и наполнились блеском возбуждения. Он не плакал, но выглядел еще более очаровательно, чем если бы действительно плакал.       Неважно, насколько человек воспитанный, в этом занятии никто не отличается от животного.       Красота и послушность Сяо Чжаня вызывали волну эмоций в груди Ван Ибо. Толчки становились яростнее, он перевернул Сяо Чжаня и вошёл снова. Он наслаждался его тонкой талией и впитывал, как трескался чужой голос от того, что его трахают. Ртом он умолял о пощаде, но руки тянулись назад, чтобы прижать поближе.       Ван Ибо наклонился, прикусил ухо своего любовника и прошептал:       — Так жарко…       Парень под ним издавал низкие, хнычущие стоны, одновременно непристойные и соблазнительные.       Он дотянулся до возбуждения Сяо Чжаня и принялся надрачивать с нарастающей силой, его толчки тоже ускорились. Разрывающийся между ощущениями, тот громко вскрикнул, дрожа в коленно-локтевой, и стонал одну за другой фразы вроде:       — Я умираю.       У него давно не было секса, и парень не продержался долго. Ван Ибо кончил в презерватив, а Сяо Чжань — ему в руку секундой ранее. Он не торопился выходить, наоборот обнял Сяо Чжаня сзади, тяжело дыша, прижавшись к его спине лицом. Весь мокрый. Полностью обмякнув, он неохотно выскользнул.       После того, как тот ослабил свои объятия, Сяо Чжань рухнул прямо на кровать и потратил все оставшиеся силы, чтобы перевернуться. Он жадно дышал, как будто до сих пор не пришёл в себя.       Ван Ибо встал, достал салфетку и вытер Сяо Чжаня внизу, потом обтёр руки и коротко поцеловал его. Вытащил пачку сигарет из тумбочки, придвинул пепельницу поближе к кровати.       Па.       Мягкий звук зажигалки. Ван Ибо, до сих пор потный, лежал поперёк кровати, свисая с края; он приподнял голову.       Сяо Чжань повернулся и взглянул на него:       — На что смотришь?       — В этом доме из хорошего только французские окна, — Ван Ибо поднял руку и показал на окна на всю стену прямо напротив них, закрытые белыми кружевными занавесками. Вид на улицу было не рассмотреть, зато вечерние огни пробивались сквозь стекло.       — Что может нравиться в курении? — спросил Сяо Чжань, наблюдая, как курит Ван Ибо.       Тот перевёл взгляд на него. Сяо Чжань ещё раскрасневшийся после оргазма. С лица не успела схлынуть краска.       Он затянулся дымом, наклонился и выпустил Сяо Чжаню в губы. Проскользнул внутрь языком, целовал влажно с привкусом табака Мальборо.       — Скучно.       Нацеловавшись всласть, парень выпустил Сяо Чжаня и затянулся ещё раз. Он стряхнул пепел, потом затушил сигарету.       — Как ты понял обо мне? — Ван Ибо думал о чём-то и неожиданно спросил.       Рядом с ним Сяо Чжань смотрел, глаза бегали, словно он всерьёз раздумывал над ответом. Многим позже тот произнёс:       — Я не понял.       — Мгм?       — Ты гей, поэтому подумал, что я узнаю, — объяснил Сяо Чжань.       — Что ты имеешь в виду?       — Ну, вот ты был уверен, что я посылаю сигналы — не будь ты заинтересован во мне, с чего вдруг такая уверенность? — Сяо Чжань говорил немного пространно.       Ван Ибо прокрутил в голове недавний эпизод. Когда они сидели в машине, он задал свой вопрос, потому что чувствовал, как Сяо Чжань намекает ему. Так, как намекают люди вроде них.       Он слабо улыбнулся и кивнул, молча соглашаясь.       Обычно в подобных ситуациях, когда дело сделано, есть шанс для обоих избирательно довериться друг другу и поговорить по душам. Всё ради того, чтобы сгладить своё животное поведение минуту назад.       В комнате повисло молчание. Сяо Чжань не любил неловкость, он поджал губы, собираясь сказать что-нибудь. Прежде чем он успел бы это сделать, парень рядом быстро взглянул на него и навалился сверху:       — Давай ещё разок.       Втянутый в глубокий поцелуй, Сяо Чжань больше не мог думать ни о чём. Он лишь позволил Ван Ибо обнимать себя, и снова податливо раскинул ноги, обвивая вокруг талии, и погрузился в покорность чужой ласке.       Эта ночь для обоих была самым привычным из первых свиданий и, наверное, даже не может считаться таковым. Среди иностранных студентов таких встреч между девушками и юношами не сосчитать. На следующее утро все одеваются и уходят. Будет ли продолжение — зависит от впечатлений и возможности для этого.       Просыпаясь утром, Ван Ибо услышал копошение и сонно открыл глаза. Сяо Чжань закончил принимать душ и вышел из ванной с полотенцем в руке:       — Я пользовался этим, потом брошу в стиралку.       Семь часов утра. Парень собирался ехать домой.       Полусонный Ван Ибо едва заметно кивнул и плюхнулся обратно в постель. Однако он протянул из-под одеяла руки и держал их в воздухе, будто хотел обнять.       Лежащий на подушке парень смотрел на того, кто стоял с полотенцем на бёдрах и просипел:       — Давай поспим ещё чуть-чуть. Потом сходим за завтраком вместе.       Сяо Чжань опешил, задумавшись над предложением. Парень отложил полотенце. Подошёл к кровати и залез под одеяло. Он на самом деле хотел поспать ещё. Ночь была просто сумасшедшая.       Если и стоит говорить о том, кто начал первым и привёл всё в движение, тогда это Сяо Чжань вставил ключ в замок, а Ван Ибо протянул руку и, не задумываясь, его повернул.