Воспоминания о Софи

Серое небо, серого города, жрет мое сердце Воет от голода

Он стискивает челюсть до зубного скрежета, винит себя за эту слабость и всё равно каждый раз возвращается к этой реке, на эту лавку и, что самое главное, к этим разговорам ни о чём. Софи лучится жизнью, и Бен шарахается от этой жизнерадостности, как от заразы… И всё равно к ней тянется, как ребëнок к любимым конфетам, на которые у него аллергия. Софи — открытая книга. Она ничего не скрывает, всегда делится своими мыслями и не прячет эмоций. Бен же не такой. Он щетинится, вечно уходит от разговоров, если тема, по его мнению, слишком личная, выпускает колючки сарказма, как бы говоря «не трогайте меня, со мной всё хорошо». И Софи, вроде бы, понимает. Не лезет с расспросами, сама меняет тему, делает вид, что его колкости её вовсе не задевают. Софи на самом деле хорошая. Слишком хорошая. К ней можно подобрать кучу эпитетов, но при этом везде будет это осточертевшее слишком. И Бену это, почему-то, не нравится (пугает?). А ещё ему не нравится чувствовать. Не нравится ощущать это волнение, отдающее в кончики пальцев, радость, разрывающую фейерверком сердце и что-то… Что-то скребущее, где-то там, в груди, так мерзко-мерзко, что вызывает мурашки. Что-то, что он изо всех сил пытается заглушить. Как страшно мерзко. Он вздрагивает, когда Софи, касаясь его плеча рукой (холодно?), вырывает из размышлений и, видя его недоумение, заливается звонким смехом. Этот звук… Кажется, он ему даже нравится, в отличие от опостылевшего стука капель дождя или жалоб случайных прохожих. Бен сравнивает её смех со звоном колокольчиков, но тут же отметает эту мысль: когда те звенят на входе в магазин, то вызывают лишь раздражение. Да и вообще, делают они это как-то вымученно, механически. Смех же Софи не такой: он искренний, звонкий… Он живой. И это так… Так… — Ну хватит уже меня игнорировать! — Софи наигранно хмурится и легонько пихает его в бок, на что он тихо ойкает — скорее от неожиданности, нежели от боли. Он смотрит на неё вопросительно, пытаясь, наконец, узнать причину того, почему до него так яро пытались достучаться. Софи просто поднимает указательный палец наверх, как бы намекая на тяжëлые свинцовые тучи у них над головой. — Давай укроемся под мостом? Бен было открывает рот, чтобы что-то сказать, но осекается, всего за пару секунд меняя весь спектр эмоций на лице: он поджимает губы, сам себе отрицательно машет головой, ядовито усмехаясь и, наконец, поднимает глаза на Софи, кивая уже согласно. — Отлично! — сопроводив это немного нервным хлопком по коленям, она тут же вскакивает с места, хватает его за руку и бежит к мосту: первые капли уже успевают сорваться на землю. Он почему-то улыбается.

***

Когда он уже в одиночестве блуждает по городу, то снова попадает под дождь. Но он не намокнет, нет. Капли походят насквозь, так и не достигая его.