Когда ты рядом

Он не знал, с какого момента начал замечать ее. Она казалась была везде, а может Ривен просто начал сходить с ума. Этот клуб недофей, из которого он знал только Терру, Стеллу и Блум, выводил его из себя. Стелла еще в начале учебного года его выбесила, Блум бесила сейчас, потому что Скай забыл. Да, Ривен не отрицал, что вел себя, как мудак, но они всегда были вместе, а сейчас его лучший друг постоянно с яумеюнаходитьпроблемы. В первый раз он заметил эту девчонку с хвостиками в столовой, она его заинтересовала. Он не знал, бывало ли у кого-то также, но как только он ее увел, ему постоянно хотелось подойти, поговорить, выпла… Фу блять! Нет, он всегда был один, это его правило, не привязывайся, а то, когда тебя кинут, будет поганее в сотню раз больше, чем обычно. Ривен понимал, что его состояние — это не нормально. Каждый день он чувствовал себя очень херово, знаете, как будто каждый день — это постоянное насилие над собой; встаешь с утра, а уже опять хочется провалиться в этот сладкий мир, где нет проблем, нет друга, который тебя бросил, нет Беатрикс, которая постоянно тебя использует, Фары или кто там сейчас главный в этой тупой никому не нужной школе. Ривен накуривался так, чтобы помутился рассудок, чтобы не чувствовать, но даже с заглушенными эмоциями, он не мог перестать что-то чувствовать к ней. Он не знал, что именно чувствовал: был ли это просто интерес или, упаси господи, это была влюбленность — Ривен надеялся исключительно на первое, но он хотел стать с ней ближе, узнать о ней больше. О, была еще одна блядская хотелка: он хотел ее защищать. Возможно, ей не нужна была его защита, но ему было похуй, он бы каждого убил, кто причинил ей вред. Ах да, еще один момент — ему было посрать на Сэма. Это был такой же обычный хуйпоймикакой день. Его опять от всего тошнило. Раньше он любил тренировки и спарринги со Скаем, а теперь он ходил просто для того, чтобы не покрыться плесенью, сидя в своей комнате. Все было как обычно, ему, как всегда, не хотелось ни с кем сражаться, поэтому он пошел тренироваться самостоятельно. Ривен взял канаты в руки и начал заниматься, уйдя в себя, он ничего и никого не замечал (почти никого). Её он заметил сразу. Эти хвостики он непроизвольно видел каждый свой гребаный день. Она начала проходить мимо него, держа в руке деревянный шест. Это была идеальная возможность. — Нравятся большие палки? — Он усмехнулся, а она быстрыми движениями направила один из концов прямо к его лицу. — Приму это как да. — Меня сейчас стошнит, — она отвечает ему, кривя лицо — Я видел тебя на тренировке с мисс Даулинг. Не ожидал от феи разума таких трюков. — Я была танцором. Скучаю по нагрузке, — было видно, как ее напрягал и одновременно заинтересовал данный разговор. Он не знает, что его так выбесило: ее издевательская ухмылка или выражение лица, которое как будто говорит: «Я делаю тебе одолжение». — Очень жаль, но ты фея. Им плевать кем ты хочешь быть. У них на тебя свои планы, — Поверите или нет, но он просто хотел ее предупредить. — Тебя ведь бесит это место, да? — Она читает его без зазрения совести, и Ривен начинает паниковать. — Не лезь в мою голову! — Фея разума блять! Ривен отворачивается от нее и идет в сторону корпусов, тренировка официально закончена. Кто его вообще за язык тянул, он правда не хотел, чтобы она о нем что-то знала. У него в голове бардак, и он об этом знает. Нельзя, чтобы она в этом хаосе нашла его интерес и начнет вести себя по-другому, иначе у него сорвет крышу, и он перестанет сдерживаться. Ему всегда было плевать на всех, у него всегда на первом месте только собственное благо, а недавно Она тоже появилась в листе привилегий, причем стояла не на последнем месте, и если эта девчонка с косичками захочет помочь ему, Ривену будет плевать и на этого пацана, с которым она постоянно где-то шляется, и на ее подружек, и на Ская, Даулинг, Беатрикс, ему будет плевать на всех. Он будет ходить с ней под руку (дада как в этих подростковых фильмах про любовь), будет сидеть с ней в столовой, носить поднос, перестанет курить траву и займется наконец своей жизнью. Ривен верил, что с ее приходом, его мир изменится к лучшему, он уже давно понял, что Она — это то, что ему нужно. После той роковой встречи, у Музы в голове поплыло. Она постоянно его чувствовала. Как только они оказывались в одной комнате, его эмоции переполняли ее. Его недовольство, злость и даже безразличие Муза чувствовала, как свои, даже музыка перестала спасать. Более того, когда она надевала наушники, она не чувствовала никого, кроме Ривена. Это бесило, раздражало, и она постепенно начала терять себя. Сэм не помогал. Началась затяжная депрессия. Фея каждый день удивлялась и думала: «Куда уж больше», — с каждым днем в Ривене было все больше и больше негатива. Сначала она пыталась бегать от него, чтобы не чувствовать, но постепенно эта связь все росла и росла. По началу Муза чувствовала его из соседней комнаты, потом в здании, а теперь на территории Алфеи. Через два месяца после начала «болезни» она рассталась с Сэмом и больше не проводила времени с подругами, она чувствовала, как умирает, и боялась, что умирает не она, а он. Это был обычный день, большая перемена, все сидели в столовой. Муза чувствовала легкое раздражение. Звук бьющейся посуды, ругань и резкая боль. Она думала, что умрет. Ривен орал на какого-то парня, на полу лежал перевернутый поднос с едой и битая посуда. Человек, эмоции которого она чувствовала каждой клеточкой своего тела, взорвался со страшной силой. Он орал на бедного парня так, как будто винил его во всех проблемах. Это продлилось минуты две, а потом Ривен просто развернулся и быстро ушел, но боль не пропала. Она росла с каждой минутой. Муза не знала, сколько прошло времени, но она не могла больше сдерживаться. Она встала, неровной походкой вышла из столовой и пошла к нему. Чувствовать его стало обыденной вещью, поэтому фея разума точно знала где его искать. Он сидел на границе барьера и курил травку. Услышав хруст листвы, Ривен оглянулся: — А, фея разума. Ну, привет, — Он сказал это максимально спокойным тоном. На самом деле ему уже было абсолютно насрать, и только маленький червячок надежды все еще ползал где-то на дне его умирающего разума. — Как тебе представление? — Тебе плохо. — она не смогла сдержатся. — Не вынуждай меня злиться еще больше, я ненавижу, когда меня читают, — он, блять, уже не мог волноваться о том, что она что-то узнает, а это ее «тебе больно», он бы рассмеялся ей в лицо, если бы были силы, потому что ему не больно, ему хуево, причем очень. — Я не могу перестать. С того момента, как мы встретились, я постоянно тебя чувствую. Каждый день, каждый час, минуту, секунду я ощущаю твои эмоции и ничего не могу в этим сделать. Тебе плохо — мне плохо. Я не знаю, как от этого избавиться, помоги мне или дай помочь себе. Очередной взрыв. Это была не та ядерная бомба, которая взорвалась в столовой, это был фейерверк. Она почувствовала невероятный прилив сил и… Радости? Муза подошла к нему ближе и присела рядом на траву, повернулась и начала рассматривать профиль. Он был красивым. У него была какая-то дерзкая и запретная красота. Он о чем-то размышлял, она отчетливо чувствовала, хаос в его голове, как будто все перемешивалось и постепенно начинало вставать на свои места. Ривен повернул голову, посмотрел ей в глаза и ухмыльнулся. Он понял, что она за ним наблюдает. На щеках Музы предательски выступил румянец, и, чтобы скрыть смущение, она сказала первое, что пришло ей в голову: — Я — Муза, — он приподнял бровь. — Я — Ривен. — Я знаю, — его ухмылка стала шире, он пробежался глазами по ее лицу, опустил взгляд и медленно поднес свою руку к ее. Она не знала, чьи это были эмоции, но, кажется, сердце остановилось у обоих. Муза также медленно вложила свою в его ладонь. Ривен мимолетно сжал ее переплел их пальцы. «Теперь все изменится», — пронеслось у него в голове. Он ни за что никому ее не отдаст, она поможет ему, он теперь не одинок.