snippets of my memories

      Первый матч по квиддичу, открывающий этот сезон, был уже не за горами. Тренировки гриффиндорцев проводились чаще, и Поттер погряз в них с головой. Сириус в отсутствие Джеймса блуждал по школе сам не свой. Но как бы он не старался это скрыть, всем было предельно ясно, что Сириус ревновал своего лучшего друга к квиддичу. Блэк был из тех людей, которые постоянно нуждаются во внимании (наверняка эту черту в нём породила и развила его семья), и Поттер чуть ли не двадцать четыре часа в сутки удовлетворял эту потребность друга. Но обстоятельства изменились, и сейчас Блэку нужно было найти временную замену Сохатому. Но таких как Джеймс больше нет. Римус был старостой факультета и поддерживал далеко не все идеи Сириуса, поскольку сомневался, что сможет их потом отмазать. Питер был согласен на любую авантюру, но Блэку казалось, он часто выпадает из реальности, над чем-то задумываясь, что им сильно мешало. И это совсем не говорит о том, что Римус и Питер ему наскучили, он их ценил и любил не меньше Поттера, просто Джеймс был родственной душой. На поиски веселья Блэк всё равно всегда брал с собой Люпина и Петтигрю, а после того спора во время тренировки гриффиндорской команды и меня тоже. Не зря я мучилась с теми сигаретами. Само собой, переступая через свои принципы, за нами увязывалась и Лили, по началу из страха, что я попаду в неприятности и мне нужна будет её помощь, а затем она начала привыкать и сама вошла во вкус этих шуток.       И вот наконец-то наступил день «X». Уже через пару часов две школьных команды встретятся на поле, чтобы навсегда решить, кто удостоится звания победителя в первом матче, а кто займёт место лузеров. Во время завтрака все взгляды учеников были прикованы к нашим спортсменам, многие заинтересованные лица даже подходили к ним и старались поддержать словами.       — Не подведи, Поттер, — улыбнулась Лили.       — И не посмею, — радостно заключил он, вставая со своего места и направляясь к выходу.       — Что даже не поцелуешь на прощание? — крикнул ему Блэк.       Джеймс развернулся к нам лицом и, сдавая задом, послал множество воздушных поцелуев. Не просчитав свои шаги, он врезался спиной в стену, обернулся и вышел из Большого зала вместе со своей командой.       Мы тоже решили прийти на поле пораньше, чтобы занять хорошие места. По дороге даже репетировали, как будем срывать голос, выкрикивая имя нашего друга с трибун.       — Сириус… постой!       Расслышав чьи-то торопящиеся шаги и запыхающийся голос, мы остановились и оглянулись назад. К нам приближался младший брат Бродяги, кажется, его Регулус звали. Та самая точная копия Сириуса, только чуть помладше, помилее и с очень печальными то ли от рождения, то ли от суровой жизни глазами.       — Идите, я вас догоню, — бросил Блэк, запуская руку в карман, где у него лежала пачка сигарет. При каждом разговоре с семьёй на нервной почве у него появлялось жуткое желание закурить, а сейчас он может делать это не боясь наказания от родителей.       — Это ещё что, магловские сигареты? Фу, выбрось эту дрянь! — брезгливо кинул Регулус, как только догнал своего брата.       — Глядите-ка, примерный сын учит своего старшего братца-идиота, как жить. Мамочкины гены глубоко пустили свои корни, — Сириус демонстративно сделал затяжку и выдохнул дым брату в лицо. Регулус сморщился, но решил больше не уделять внимания вредным привычкам брата, всё равно он не послушает.       — Чего хотел? — незаинтересованно спросил старший.       — Хотел сказать, что ты зря тогда ушёл из дома. Я же говорил нужно переждать, и мама бы успокоилась, но ты также упрям, как и она. Только мама могла бы тебя простить, ты её сын, а вот твоя голова забита только собственными проблемами.       — Хочешь сказать, что я эгоист?       — Ты разбил ей сердце!       — Да ну, неужели? Значит, оно у неё всё-таки было?       — После твоего ухода она долго плакала, но вскоре её слёзы переросли в гнев. Она сгоряча выжгла твой портрет с фамильного гобелена.       Эта новость пришлась Сириусу ударом в самое сердце. Он на секунду застыл в немом шоке, но быстро опомнился и состроил наигранно разочарованную гримасу.       — Ох, правда? Какой же я дурак, ранил чувства женщины, которая так много для меня сделала… Мне нужно перед ней извиниться. Как ты думаешь, сможет ли она меня простить после всего, что я натворил? — произнёс парень.       Глаза Регулуса загорелись надеждой, но всё же он сомневался в столь резкой перемене взглядов братца. Он открыл рот, чтобы ответить, но тут же Сириус его перебил, возвращая себе холодно-насмешливый тон.       — Хотя, можешь не отвечать. Мне плевать. Я отказываюсь называть её своей матерью. Нормальная мать приняла бы своего сына, не смотря на то, что их интересы не совпадают, и уж точно не выгнала бы из-за этого из дома.       Регулус злился на такое поведение брата. Он всем сердцем хотел воссоединить их семью, и пошёл бы на всё ради этого. Однако, сложно помогать людям, которые не хотят принимать помощь.       — Она любит тебя.       — Она не способна на любовь. Она относится к нам, как к экзамену, который нужно сдать на «превосходно», иначе всё её спланированное будущее рухнет. Довольно это терпеть. Я бы и тебе советовал бежать, пока не поздно. А то вдруг станешь такой же бездушной тварью.       — Какой же ты подонок!       — Уф, какие мы злые. У тебя всё? Тогда я пошёл. До встречи, братишка! — Сириус выкинул сигарету, догоняя своих друзей и на ходу крича: «Поттер чемпион! Самый крутой охотник он!»       Мы хорошенько устроились на верхних местах. Совсем скоро толпой нахлынули остальные ученики и учителя. Мадам Трюк вышла на поле и поприветствовала нас на первом матче этого сезона, объявляя соревнующиеся команды. Как только наш Джеймс появился на поле, Римус развернул плакат, который мы рисовали ночью в Общей гостиной. Поттер в то время уже спал крепким сном, набираясь сил перед соревнованием, а мы при свете горящих свечей красками пачкали пергамент. Сириус нарисовал забавную карикатуру Джеймса с кубком в руках, хотел ещё дорисовать оленя, но никто бы не понял, и добавили надпись: «Кубок — Джеймсу Поттеру!» И много сердечек, куда же без них. Блэк поклялся, что после всех матчей, когда наши выиграют кубок, он дорисует в свободном месте голову оленя, и мы подарим этот плакат Джеймсу.       Капитаны команд вышли в центр поля и пожали друг другу руки. В отличии от Марсэйли Рейкпик, глава сборной Хаффлпаф был настроен дружелюбно к своим противникам. Его взгляд так и говорил, что они вышли на поле не за победой, а за удовольствием и адреналином, которое они получат от процесса. Честно, это даже немного раздражало.       Игра началась. Хаффлпафцы без промедлений атаковали, и первый гол был за ними, как и второй. Гриффиндорцы будто и не пытались им помешать, по крайней мере, получалось у них это неважно. Вратарь вместо того, чтобы отбивать мяч, отлетал в сторону, боясь удара, а охотники передвигались по полю медленно, как улитки.       — Какого чёрта происходит? — недоумевая и даже сердясь, спросил Римус.       Хотелось бы нам ему что-то ответить, но мы точно также были в шоке от происходящего. На тренировке они были гораздо собраннее, так что же произошло сейчас? Переволновались? Пока зрители с Хаффлпафа и Слизерина ликовали, ученики Гриффиндора ругались.       Наша сборная дала противникам фору в несколько голов, но по команде Марсэйли, которую сложно было заметить с трибун, ребят словно подменили. Охотники ловкими движениями стали забивать гол один за другим, а цифра на доске сменялась чуть не каждые пять секунд. Мы смогли спокойно выдохнуть. Факультеты поменялись местами и теперь трибуны, заполненные гриффиндорцами ликовали, а остальные открыли рты в недоумении. Лишь Слизерин возмущался тем, что Гриффиндор обошёл Хаффлпаф на несколько голов.       — Это была обманка. Умный ход, — улыбнулась Лили.       За время, что гриффиндорцы так старательно притворялись ужасными игроками, хаффлпафцы расслабились, не принимая их за потенциальных противников, и были в шоке, когда в момент всё переменилось.       Мы подняли плакат повыше и, срывая голоса, чтобы быть услышанными, орали выученную кричалку: «Поттер чемпион! Самый крутой охотник он!» Но Сириусу было этого мало. Ему всё казалось, что мы кричим недостаточно громко, что Джеймс не услышит наши голоса, тщетно старающиеся его поддержать. Блэк сорвался с места и, протискиваясь сквозь густую толпу, пробрался к смешному лопоухому парню, занимающему должность комментатора матчей по квиддичу. Рядом с ним стояла профессор МакГонагалл, гордо любующаяся своими учениками и их превосходной политикой ведения игры. «Благодаря своему хитрому ходу, команда Гриффиндора лидирует. Джеймс Поттер забивает очередной гол противникам. Стойте, что это? На поле появляется золотой снитч, и Марсэйли Рейкпик, только заметив его, кидается вдогонку за своей целью…» — говорил комментатор. Сириус взялся за микрофон, стараясь его вытянуть из рук, крепко вцепившегося в него мальчишки. Тот не хотел отдавать свой громкоговоритель без боя, и до последнего старался комментировать матч, не смотря на неудобства. Но как только он увидел, с кем борется, сдался. Сириуса Блэка многие в школе боялись после того случая с Визжащей хижиной, когда неизвестный никому волк чуть ли не загрыз Северуса Снейпа. Слухи говорили, что именно Сириус заманил Северуса в эту опасную ловушку, и Блэк даже не пытался их отрицать.       — И вот Гриффиндор, самый лучший факультет на свете, забивает ещё один гол. Хаффлпафу стоило бы сменить вратаря, иначе они так ни одного матча не выиграют, — комментировал Бродяга.       МакГонагалл оторвалась от наблюдения за игрой, с удивлением глядя на Сириуса.       — Блэк, что вы делаете? Верните микрофон Лонгботтому! — тихим криком приказала она.       Парень отмахнулся и продолжил:       — Джеймс Поттер, лучший охотник своей команды, ловко уворачивается от бладжера, летящего в него, и вновь закидывает квоффл в кольцо!       Минерва уже стала вытягивать микрофон из рук Блэка, а он, не желая больше сопротивляться, лишь крикнул напоследок ту фразу, ради которой проделал этот путь:       — Джеймс Поттер, мы тебя любим! — и после этого парень сразу отпустил громкоговоритель, получив от МакГонагалл подзатыльника и, смеясь, потерев голову ладонью.       Джеймс забил гол и на последней фразе Сириуса, взглянул на трибуны. Занятый игрой, он не заметил, что комментатор сменился, но эта фраза, так громко облетевшая всё поле, заставила его посмотреть вниз. Он обвёл глазами Сириуса, затем нашёл остальных друзей и, глядя на плакат, улыбнулся и с новой силой продолжил играть. «Марсэйли Рейкпик набирает скорость, не замечая бладжера, отброшенного в неё. Слава Мэрлину, загонщик успевает его отбить в паре сантиметров от своего капитана и тем самым помогает Марсэйли поймать золотой снитч! Команде Гриффиндора причисляют 150 очков, и они сегодня с поля уходят победителями!» — закончил Фрэнк Долгопупс.       Трибуны наполнились громкими аплодисментами и криками.       — Наши победили! — радостно кричала Лили, подпрыгнув с места и хлопая в ладоши. Не медля, она схватила меня за руку и побежала на поле, куда только что спустились участники команды Гриффиндора. Мы сквозь толпу подбежали к Джеймсу, которого уже облепили Сириус, Питер и Римус.       — Молодец, дружище!       Лили, неожиданно для всех, на радостях кинулась Поттеру на шею. Лишь спустя несколько секунд она отпустила его и, стараясь скрыть смущение, сдержанно сказала:       — Вы здорово сыграли. Поздравляю.       — Спасибо, Лили, — краснея не меньше её и глупо улыбаясь, ответил он.       В общей гостиной собрались все гриффиндорцы, начиная празднование в честь удачного открытия сезона. Минерва МакГонагалл зашла лишь на пару минут и похвалила ребят, попросив не терять сноровки и также хорошо подготовиться к следующей игре, где им предстояло сразиться с Когтевраном. Когда она ушла, гостиная наполнилась громкими обсуждениями матча. Весь этот вечер наша сборная была в центре внимания. Джеймс, радуясь славе, отделился от нас, но мы и без него хорошо отпраздновали победу.