Элис в Стране чудес

— Я показывала вам это уже тысячу раз, — простонала Полумна и сложила руки на груди, как бы намекая, что не поддастся на эти провокации, но две пары бездонных голубых глаз, которые смотрели так жалобно, словно щеночки, выпрашивающие лакомство, не давали и шанса на отрицательный ответ. — Ну пожа-а-а-алуйста! — Это в последний раз, так и знайте, — она показательно строго вздохнула, но, когда повернулась спиной, позволила себе украдкой тёплую улыбку, понимая, что будет показывать эти воспоминания ещё очень много раз. Концом волшебной палочки Полумна медленно вытянула из виска тонкую голубую нить, которая замерцала и растворилась в водах омута памяти, затягивая всех в свои приглашающие объятия. Рокочущий шум радостных голосов и проезжающих мимо машин оглушал. На всех лицах вокруг застыли беззаботные улыбки. На всех, кроме одного. Полумна обхватила себя за плечи, смотря вслед Фреду и Джорджу, которые стремительно растворялись в толпе, пока вовсе не исчезли. Слова Фреда набатом стучали в голове, отчего становилось ещё паршивее. Она этого совсем не заслужила. Она очень старалась. Ещё один день поисков не увенчался успехом. Но как же так? Её сон в этот раз был таким ярким. Полумна была уверена в том, что именно сегодня их ниточки переплетутся. Блестящая интуиция Лавгудов подводила крайне редко, но, видимо, сейчас был именно тот случай. Ветер поднял белокурые локоны, и тёплым августовским вечером вдруг стало нестерпимо холодно. Полумна невербально наложила на себя согревающие чары и отправилась в сторону набережной, потому что всплески Темзы были сегодня особенно чарующими. Мысли путались, цеплялись друг за друга и уводили всё дальше от реальности. Сколько близнецы продержатся? Чем ещё она может помочь? Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. В воздухе витал едва ощутимый странный запах, а под веками мерцали тусклые зелёные огоньки. Это означало только одно. Полумна открыла свою сумочку, произнесла призывающее заклинание и через мгновение надела спектрально-астральные очки. Мозгошмыги. Мелкие насекомые летали в воздухе, игнорируя остальных людей, и направлялись, казалось, в определенном направлении, куда и отправилась Полумна. Если здесь и есть какое-то волшебное существо, то ему определённо сейчас очень плохо, раз мозгошмыги начали слетаться на него как мухи на банку варенья. С каждым шагом их становилось всё больше, и через пару минут блужданий девушка наконец нашла то, что искала: на лавочке вырисовывался тёмный силуэт, а над головой кишел рой мозгошмыгов, что так и норовились пробраться внутрь. Луна сняла очки и присмотрелась. — О, Мерлин… — прошептала она. Улыбка невольно расцвела на белом лице, а ноги сами понесли её вперед. — Красивый сегодня вечер. Вижу, не одну меня он заворожил, — загадочно произнесла Полумна, присаживаясь на край лавочки, и кивнула на альбом в руках девушки, где мягкими штрихами был набросан разведённый Тауэрский мост. — Да. По-особенному красивый, — ответила девушка, даже не взглянув на свою нежданную собеседницу, острый грифель зашуршал по поверхности бумаги. Повисло неловкое молчание, прерываемое шумом воды и отдалёнными голосами. Полумна не знала, что и сказать, непрерывно смотря на длинные ресницы и непослушные короткие волосы, заправленные за ухо. Она так давно хотела её увидеть. — Ты скучаешь по ним? — тихо спросила Луна, а когда увидела непонимающий взгляд напротив, добавила: — По Фреду и Джорджу? Голубые глаза потемнели и румяную щеку обрамила блестящая слеза. Этот ответ был красноречивей любых слов. — Всё, что мы теряем, обязательно к нам вернётся, только не всегда так, как мы ожидаем. Края реальности размывались, а звуки становились тише, голубой дымкой перенося троих в новое воспоминание. Капли дождя бежали по панорамным окнам, отражая оранжевые огни уличных фонарей. Полумна, перебирая серую шерсть кота на своих коленях, осматривала маленькую студию, задерживая взгляд на мольберте, где с большого холста на неё смотрели знакомые лица. Повсюду были разложены газеты, какие-то зарисовки, большие банки с кистями и палитры с засохшими красками. Одинокий матрац в углу и не менее одинокий стол на маленькой кухне — единственное, что выдавало в этом помещении что-то жилое. С глухим стуком на деревянную поверхность стола опустилась кружка с дымящимся какао и несколькими зефирками сверху. — Прости, у меня до сих пор не укладывается ничего в голове, — Элис присела на стул напротив и устало потёрла глаза. — Оказывается, я совсем не знала свою маму. Это… Всё могло быть совсем по-другому. — Могло, но случилось именно так, как случилось. Нет смысла жалеть о чём-то. Все в какой-то момент делают выбор. Плохой он или хороший — неважно. Это шаги вперёд, а вот если ты не выбираешь ничего, то стоишь на месте. Понимаешь? — Думаешь, я сделала правильный выбор? Я… я чувствую себя полной идиоткой. Мы потеряли столько времени, столько возможностей только из-за моего решения. Элис подтянула к себе колени и взглянула на Полумну как-то особенно тоскливо, на что она ободряюще улыбнулась. — Только тебе решать правильно ты сделала выбор или нет. Ты потеряла многое, но сколько ты приобрела? Что ты делала всё это время? — Искала себя, — Элис невидяще взглянула на растёкшиеся зефирки в своей кружке и, снова вздохнув, направилась к стене, завешенной зарисовками, чертежами и планами. — Долго. Собирала заново по кусочкам, что разлетелись по ветру в неизвестных направлениях. Я сожгла свой дом. Уничтожила всё, что держало меня. — Она грустно хмыкнула, проводя пальцами по приколотым разноцветными кнопками листочкам. — Я в тот момент мечтала, чтобы Марк оказался внутри, но потом… потом я вдруг осознала, что даже благодарна ему в какой-то степени. Трудности ведь закаляют, верно? Мне хочется в это верить. И каким бы дерьмовым человеком он ни был, всё же не заслужил такой участи. Мой друг узнал, что в тот день, когда Марк стрелял, его забрали и посадили за незаконное хранение оружия. Ненадолго. Он быстро вышел на свободу, но возвращаться ему оказалось некуда. У него больше ничего не осталось: ни семьи, ни дома, ни надежды. Он сам себя наказал. А я… Я уехала. Куда? Сама до сих пор не знаю. Я нигде надолго не останавливалась, колесила по Великобритании. Мне кажется, теперь на этом острове нет такого угла, где я бы не побывала. Только я, трейлер, Чешир и целая вечность, чтобы подумать и сделать всё, что давно хотелось. Я всю жизнь находилась под чьей-то тенью, даже не догадываясь, какой на самом деле являюсь. И, может, если бы я осталась, если бы снова струсила, понадеялась на то, что кто-то решит всё за меня, то никогда бы не стала самой собой. Один прекрасный человек помог мне встать на правильный путь и многое понять. Фред и Джордж показали, что я особенная, и я поверила. Они стали моей жизнью. Без них я больше не видела никакого смысла. Но порой нужно потерять именно то, что боишься потерять больше всего. — Ты нашла, что искала? Полумна смотрела на задумчивое лицо, в глазах которого словно мелькали обрывки кинолент. И они были такими уставшими, что, казалось, вот-вот потухнут. — Я была близка к этому, но никак не могла дойти до конца. Я будто всё время что-то упускала. В моем пазле не то, чтобы одной детали не хватало: я собрала рамочку, а сердцевину так и не нашла. А после всего, что ты мне рассказала, я понимаю почему. Мне… мне нужно ещё немного времени. — Для чего? — Где-то в начале лета я писала одну из картин на набережной Шеффилда, чем очень заинтересовался один теперь уже мой хороший друг. Он попросил показать другие мои работы и буквально сразу же предложил сделать выставку с иммерсивными элементами. Показать искусство с другой стороны, поменять восприятие, рассказать историю. И я расскажу. Только вот… я никак не могла понять, чего мне не хватает. Мне нужно узнать, что именно случилось с моими родителями и со мной. Ты расскажешь мне? — Ты имеешь на это полное право. Но, я думаю, лучше папы тебе никто не сможет всё рассказать. Он мечтал вновь увидеться и так скучал по тебе. Элис закрыла лицо руками и тихо всхлипнула, осев на холодный паркет. Полумна присела рядом, убрав за ухо её спадающие на лицо кудри. Чешир запрыгнул хозяйке на колени, уткнувшись в шею и тихо заурчав. — Я ничего не помню. — Ничего, милая, всё решаемо. У тебя есть семья. У тебя есть я, папа, Фред и Джордж. Мы поможем тебе. — Нет, — Элис подняла взгляд на сестру и помотала головой. — Я встретила близнецов сломанная, испорченная… Уверена, они впитают всю мою боль. Я не хочу этого. Я много работала над собой, хочу отпустить эту боль до конца и вернуться к ним собой. Не говори им ничего, прошу. Полумна лишь кивнула. Элис беспомощно свернулась калачиком, опустив голову ей на колени, и почувствовала себя в полной безопасности. Теперь всё будет, как и должно быть. Время пришло. Вместе они со всем справятся. Бледные пальцы перебирали спутанные волосы, и через несколько минут напряженное тело Элис обмякло, издавая едва слышное сопение. Дождь за окном прекратился. Комнату снова заволокло голубой дымкой, силуэты размылись, а Полумна, тенью следующая по своим воспоминаниям, утёрла одинокую слезу, что скопилась в уголке глаза под натиском тёплых чувств и мыслей о том, как же это было всё-таки давно. Они видели ещё многое: мозолистые руки Ксенофилиуса, которые прижимали Элис к себе с особенным трепетом, присущим только родителям; ночи интереснейших историй из жизни Лавгудов, и постоянное упоминание того, что Элис смеется точь-в-точь как Анорион, запрокидывая голову назад; тайные походы к Норе, где Элис под чарами невидимости могла часами наблюдать за тем, как Джордж делает новый дирижабль, а Фред, нахмурившись, записывает что-то в свой блокнот; новый срыв, когда Элис снова сломалась и снова собирала себя по кусочкам после просмотра воспоминаний Оливии о той самой злополучной ночи в Годриковой Впадине; треснувшую маску Северуса, который несколько минут не мог оторвать взгляд от голубых глаз; дни, напролёт проведённые на выставке, где они все вместе готовились ко дню «Х»; долгожданную встречу Элис с Фредом и Джорджем; то, как они втроём расцветали на глазах, врастая друг в друга ещё сильнее; знакомство Элис с другими членами семьи; открытие нового магазина и обещанный отпуск в Греции; семейные вечера у Уизли и Лавгудов; смешное лицо Рона, кипящего от злости за то, что тройняшки снова обставили его в шахматах, в очередной раз доказав свою непобедимость и безграничную любовь, искрящуюся в каждом слове и взгляде. Голубая дымка прояснилась и наконец перенесла троих в последнее воспоминание. Шатёр, парящий над лужайкой Норы, казалось, был заполнен до краёв: гости в красивых платьях и костюмах танцевали под новые песни Ведуний, столы ломились от разнообразия самых необычных закусок и напитков, а жених и невеста в лице Рона и Гермионы занимали почётный стол в возвышении и прямо сейчас что-то выслушивали от Молли, которая за весь праздник даже ни разу не присела. Близнецы одновременно поправили давящие на горло красные бабочки и сделали глоток шампанского, не отрывая взгляд от Элис, которая звонко смеялась, танцуя с Ксенофилиусом известный только Лавгудам танец. — Когда я буду жениться, то подобной дури не допущу. Все вы оденетесь, как сочтёте нужным, а на маму я наложу цепенящее заклятие, и пусть лежит себе спокойно, пока всё не закончится, — Фред сделал ещё один глоток. — Что значит «я»? А я тут просто мимо проходил, да? — Джордж показательно возмутился, чем вызвал у Фреда с Полумной ехидные смешки. — А вы жениться что ли собрались? — спросила Полумна, забирая у Джорджа бокал, потому что её внезапно куда-то исчез. Может, нарглы украли. — Нигде так и не придумали магических браков, связывающих сразу трёх людей, так что официально нет, но кто мешает нам купить кольца и сделать всё самим? Будто нас когда-то правила останавливали. — Как думаете, Элис к алтарю поведёт Ксенофилиус или Северус? — спросил Фред и три пары глаз устремились на когда-то хмурого профессора зельеварения, который сейчас сиял, кружа за тонкую руку Элис в развевающейся красной юбке. — Ты только при папуле такое не спрашивай, а то он опять в порыве отцовской ревности нашлёт на Северуса жалящее заклинание. Да куда опять мой бокал подевался? — Так пускай вдвоём ведут. У Элисон не бывает ничего в единственном экземпляре. Жениха два, отца тоже два, — Фред пожал плечами и протянул Луне свой бокал. — Ты даже не представляешь, насколько прав, — загадочно пропела она, помахав сестре рукой, а близнецы даже и не стали спрашивать, уже давно привыкнув к её манере озвучивать завуалированные мысли, до чёртиков напоминающую им Дамблдора. Элис слегка склонила голову в прощальном жесте и, поправив выбившийся из причёски локон, направилась к ребятам, продолжая пританцовывать на ходу и так ослепительно улыбаться, что этого света хватило бы на весь шатёр. Фред и Джордж оставили на её щеках поцелуи и притянули к себе. Прошло уже несколько лет с их воссоединения, а они до сих пор не могли стоять порознь, прилипая друг к другу точно магниты. Фред уже было хотел сказать что-то дяде Гермионы, который уставился на их троицу слишком уж неприязненно, но Полумна опередила этот порыв. — У меня есть прекрасная новость! — она положила ладони на плечи близнецов и замолчала на несколько секунд, выдерживая интригующую паузу. — Скоро в семье Лавгудов будет пополнение! — Что?! Ты серьёзно? — чуть ли не завизжала Элис, прикрывая ладонью рот. — Да! Я сначала подумала, что мне просто показалось, но потом мне пришёл сон, и я решила проверить. Ну а мало ли? Всякое может быть. И в итоге все мои догадки оправдались. Я была так рада. А потом мне ещё бабуля говорит «во-о-от, все твои сны ерунда, ни у кого в семье такого не было», а я ей и отвечаю, мол, я что, не могу быть первой? А она мне… — Полумна! Ближе к делу. Ты что… беременна? — Я? Нет. С чего вы взяли? — она непонимающе захлопала глазами. — Как? Ты ведь только что сказала… — Так говорите, будто я единственная Лавгуд, — Полумна словно говорила с детьми, вдалбливая им простые истины, а её совсем не понимали. Впрочем, ничего необычного. — Если Ксенофилиус… то я, конечно, не удивлюсь, но… — уже было начал Фред, но Луна легонько хлопнула его по лбу, не дав закончить. — Мы не единственные здесь Лавгуды! Несколько секунд они продолжали стоять в недоумении, пока наконец озарение не дошло до Джорджа. Он тут же развернул Элис к себе и направил палочку на её живот. Оранжевый свет волнами проникнул под кожу, и через пару мгновений внизу живота замерцали два еле заметных огонька. Джордж поднял взгляд и пересёкся с глазами напротив, полными слёз. Только вот в этот раз плакала Элис от осознания, что именно здесь и сейчас она самый счастливый человек. Он притянул её к себе так трепетно и нежно, как ещё никогда не делал, и, зарываясь носом в висок, сам еле сдерживался, чтобы не разрыдаться от переполняющих чувств внутри. — Вы серьёзно?! Это правда? Элис, милая, ты.? Ты… правда? Я… — Фред закрыл лицо руками и через несколько секунд практически врезался в ребят, прижимая двоих так болезненно крепко, что подошва их обуви начала медленно подниматься над землёй. — Вы самое лучшее, что случалось в моей жизни, — прошептал он, когда хватка ослабла, — Я навеки твой, Элисон. Я навеки ваш. — Они были такими счастливыми! Это были первые слова, которые услышала Полумна, вынырнув из омута памяти. Она тепло улыбнулась, украдкой утирая собственную слезу. — Ну почему же «были»? Они и сейчас счастливы. Даже больше, чем тогда, ведь у них есть такие прекрасные юные леди как вы. Две девочки сидели на полу, обнявшись, и тихо похныкивали, как делали каждый раз после просмотра воспоминаний. Медные волнистые волосы переливались в лучах заката, делая и без того яркие веснушки на щеках ещё выразительнее. — Это так романти-и-ично, — завыла одна, а другая тут же подхватила, переходя на более высокую ноту. — Ну этим вы точно в Джорджа. Он у нас самый сентиментальный, — в дверях показался Фред, на шее которого тут же повисли близняшки. — Луна, ты снова обижаешь моих девчонок? — Они сами кого угодно обидят, — усмехнулась Полумна, а Фред даже и не стал спорить. Что правда, то правда. — Пап, если у меня не будет такой же любви, как у вас, то я отказываюсь вообще жить. — Малыш, у тебя все будет даже лучше. — И у меня? — И у тебя, конечно, милая, — он оставил на двух макушках нежный поцелуй и через мгновение растрепал волосы, из-за чего девочки недовольно заворчали. Точь-в-точь как мама. — Нам пора домой. Завтра очень сложный и очень важный день. — Мы знаем. Но так не хочется уходить. Дедушка не дорассказал нам сказку про волшебный холм! — Он обязательно расскажет вам её в следующий раз. — Пандора! Оливия! — послышался голос Элисон с первого этажа. Все трое тут же прекратили свои разговоры, наперегонки спускаясь вниз по чугунной винтовой лестнице, из-за чего Полумна только насмешливо пожала плечами. Эти дети просто невероятны. Свист чайника на первом этаже звучал в унисон с переливчатым смехом близняшек, когда они со всего разбега запрыгнули на диван к Ксенофилиусу, а Фред в то же время влетел на колени к Элис и Джорджу. Они явно друг друга стоили. — Девочки, нам давно пора домой, а то снова не сможем вас утром поднять. Бегом! — Элис могла показаться в этот момент по-настоящему строгой, но нелепо развалившийся на её коленях Фред и пальцы Джорджа, щекочущие кожу под блузкой, обрубали этот образ на корню. — Мам, а давай отсюда поедем? — Пандора состроила щенячьи глазки, но забыла, что это работает только с лицами мужского пола в этой семье, поэтому тут же грустно вздохнула, оборачиваясь к Ксенофилиусу. — Ты же будешь нам писать? — Каждый день, если захотите, — он погладил её по щеке и улыбнулся, собирая в уголках глаз паутинку из морщин, — Следующие семь лет будут для вас просто невероятными. И только в ваших силах сделать их ещё лучше. Волшебство — это вера в себя. И когда вам это удастся, то удастся и все остальное. Главное не прекращайте верить. Я точно не перестану. — Спасибо, — они крепко обняли его, целуя в обе щеки, и побежали прощаться со своей тётей, чуть не сбив её с ног. — Это мой маленький презент для вас, — Полумна надела на их шеи витиеватые амулеты и продолжила: — На первом курсе нарглы утащили практически все мои вещи. К концу семестра я даже не смогла найти свои ботинки, представляете? Эти амулеты их отпугивают, так что теперь можете не переживать. — Спасибо, — две рыжие макушки упёрлись в её грудь, и она нежно погладила их пальцами. — Как отправишься в следующее путешествие с дядей Рольфом, то пиши нам обо всём, что только увидишь! Оливия сжала в руке амулет, а Пандора воодушевлённо посмотрела на человека, показавшего им все прелести этого мира и вдохновлявшего на протяжении многих лет. — Обязательно, мои маленькие саламандры. Пандора ловко забралась на спину к Фреду, Оливия повисла на руках у Джорджа и, наспех тепло со всеми попрощавшись, пятёрка Уизли-Лавгудов растворилась в вихрях аппарации, пообещав вернуться на каникулах.

***

Платформа девять и три четверти ничем не изменилась: всё такие же взбудораженные родители, толкающие перед собой тележки, нагруженные чемоданами и клетками с испуганно ухающими совами, плетущиеся за ними сонные дети и утренний осенний туман, опустившийся на ещё не остывшие рельсы. Даже в воздухе наравне с прохладой можно было ощутить легкий привкус сонливости и общего волнения, но семья Уизли, как всегда, была исключением из правил. Пандора с Оливией дергали друг за друга за объемные рукава мантий, указывая на любую мелочь, которую они видели впервые, а родителям только и оставалось, что с особым обожанием наблюдать за ними, понимая, что увидят их в следующий раз только через полгода. — Смотри какой мальчик симпатичный, — шепнула Оливия на ухо сестре, из-за чего та смущенно захихикала. — Никаких мальчиков до пятого курса! — оборвал их Джордж, скрестив руки на груди. — Только если вы не собрались подсунуть им на завтрак блевательных батончиков. — О-о-о, да! — завопили близняшки и хлопнули друг другу в ладоши. — Вот это мои девочки, — протянул Фред, приобнимая Элис за плечи, и поддался мимолетной ностальгии как они с братом на этом же месте придумывали первые школьные пакости. «Внимание! Хогвартс-экспресс отправится с платформы девять и три четверти через пять минут. Просьба всем пройти на посадку!» — прозвучал монотонный голос откуда-то сверху, и былое веселье испарилось, когда все вдруг осознали, что пришло время прощаться. — Семейный сбор! А ну, все сюда, — махнул рукой Фред, созывая семью в тесный круг. — Ничего не забыли? — Нет! — Во втором чемодане тёплые вещи. Молли связала вам именные свитера, а ещё пару шапок и шарфов. Не забывайте их носить, скоро станет совсем холодно. — Ма-а-ам! Мы знаем. — Ваша мама, конечно, нам запретила, но мы всё-таки положили вам с собой набор юного шутника, так что тоже не забывайте пользоваться, — подмигнул Джордж, за что тут же получил подзатыльник от Элис. Правда, отбирать этот самый набор она не стала. — Мы несколько лет назад вернули себе кое-что очень крутое. Поттеру она всё равно ни к чему, а вот вам точно пригодится. Фред достал из-за пазухи карту Мародёров и, показав, как ей пользоваться, передал реликвию главных проказников Хогвартса, можно сказать, из поколения в поколение. Близняшки были в полном восторге, а Фред получил от жены заслуженный подзатыльник, но карта, тем не менее, осталась у Пандоры. «До отправления поезда осталось две минуты. Просьба всем пройти на посадку!». — Вам пора, — Элис утерла платком вырвавшуюся слезу и обняла дочерей так крепко, как только могла. — Если что-то случится, то сразу бегите к Северусу, он со всем поможет и разберётся. Будьте умницами, хорошо себя ведите, получше кушайте и не забывайте, как важно оставаться самими собой. Я люблю вас больше всего на свете. — Ну ладно тебе, мам, не плачь! Мы будем писать. Всё будет хорошо. Мы тебя очень сильно любим, — девочки поцеловали её в обе щеки и бросились в объятия близнецам. — Папа Фред, папа Джордж, вы самые лучшие папы в мире. Мы вас тоже очень сильно любим. — А мы любим вас. «До отправления поезда осталась одна минута». — Ну всё, бегите скорее, а то без вас уедет. — Без нас точно не уедет! — крикнула через плечо Пандора, утянув за собой сестру и поймав по дороге Джеймса Поттера, который сам только что попрощался с отцом. — Джеймс, не давай в обиду своих сестер! — указал Гарри. Близняшки звонко захихикали, говоря о том, что это они не дадут Джеймса в обиду. В этом точно была доля правды. — Как думаете, через сколько нас вызовут в Хогвартс? Я даю им два дня, — сказал Фред, смотря вслед маленьким копиям их самих. — Я думаю, что через неделю, — подхватил Джордж. — Я надеюсь, они продержатся хотя бы месяц, — подытожила Элис. — Покажите Хогвартсу, кто такие близнецы Уизли! — напоследок крикнул Фред, пока Пандора и Оливия окончательно не скрылись за дверьми поезда. И они покажут. Обязательно покажут.