Элис в Стране чудес

Беззаботные дни потеряли счёт. План исколесить Великобританию и добрую часть Европы провалился, но, возможно, это даже и к лучшему. Северное побережье Шотландии завораживало своими бескрайними просторами и невероятными видами. Свои маршруты они строили уже на ходу, направляясь туда, куда глаза глядят. Так, в один из дней, они совершенно случайно набрели на водопады Роги реки Блэкуотер. Сели прямо на подвесной мост и, свесив босые ноги, слушали успокаивающий шум воды. Кофе в термосе. Тёплые пледы. Корзинка с сэндвичами и вредной газировкой, купленной на заправке. Закат у подножия гор. Разговоры по душам. Бескрайний небосвод. Туман, прокрадывающийся в палатку, которую они раскинули прямо на утёсе. Тарзанка, с которой Джордж чуть не сорвался, пытаясь сделать особо изощрённый переворот. Ещё одна безумная попытка искупаться в нестерпимо холодном море. Ликующие крики из окна голубого форда. Перебой гитары и любимые песни, исполненные по десятому кругу. Громкая музыка и тихий шёпот перед сном. Мимолётные прикосновения и искренние объятия. Всё это отпечатается в памяти, без шанса на забвение. Всё это они. Здесь и сейчас. По окну еле слышно стучали капли осеннего дождя. Треск камина периодически встревал в оживлённый спор и попсовую мелодию из проигрывателя. — Да ты жульничаешь! — воскликнул Джордж, — Эта карта уже была! — Я? Да как ты мог вообще такое про меня подумать? Если не умеешь проигрывать, не берись играть, — Фред манерно закатил глаза и отпил какао из кружки. Элис тихо смеялась в стороне, наблюдая за тем, как виртуозно спорят близнецы. Их словесные баталии для неё были отдельным видом искусства. На самом деле, даже если бы они просто молчали, девушка неотрывно разглядывала бы выразительные черты лиц и веснушки, покрывающие большую часть кожи. Хотела бы она увидеть их всех. Бабочки в животе уже больше недели не просто порхали — они заполнили всю её изнутри. Элисон никогда и не догадывалась о том, что подобное вообще можно испытывать, но с ними многое было впервые. Проигрыватель глухо застрекотал, завершая мелодию. Элис поднялась, чтобы поставить другую пластинку, одёргивая подол платья. В таком виде она чувствовала себя… необычно. Всё также старалась не смотреться в зеркало, но взгляды близнецов говорили сами за себя, подавляя неуверенность. В их глазах она была красивой: в этом самом простом на вид платье, с угловатой фигурой, глубокими шрамами и взъерошенными волосами. Близнецы принимали Элисон такой. Она не верила себе, но верила им, поэтому наслаждалась прикосновениями шелковистой ткани, хоть и невольно старалась натянуть рукава на ладони. Это будет неплохим шансом избавиться от вредной привычки. — Признай уже, что проиграл, и иди выполнять желание. Джордж раздражённо простонал: — Ладно, чёрт с тобой, загадывай. — О нет, победитель загадывает проигравшему! Элис, дерзай, — Фред подмигнул ей, как бы намекая, чтобы придумала что-нибудь необычное. Она выигрывала уже в шестой раз за вечер и ужасно гордилась своим везением и азартными умениями. Может быть, близнецы по очереди ей немного подыгрывали, чтобы ещё раз увидеть хитрую улыбку и неповторимый танец победителя, который она исполняла каждый раз, когда выкидывала последнюю карту. Это было исключительное великолепное зрелище — видеть её такой живой и жизнерадостной. А может, ей действительно сегодня везло. Элисон поставила пластинку, и из проигрывателя полилась ритмичная музыка. Девушка резко повернулась, смотря на близнецов с уже привычной ухмылкой. — Есть у меня одна идея… момент! — она вприпрыжку убежала на кухню, и Фред в нетерпении потёр ладонями. За стеной звонко загремела посуда. Элис вернулась так же быстро, как и ушла. В одной руке сверкала алюминиевая кастрюля, а в другой — большая деревянная лопатка. Она протянула тяжёлую артиллерию Джорджу. — Требуем концерт Майкла Джексона! — Она склонила голову влево, изящно приподняв бровь. — Ну или его двойника. Вот. Это твоя шляпа и микрофон. Только давай с энтузиазмом, мы довольно строгие критики, — Элисон вздёрнула нос и села в первые ряды зрителей, педантично поправляя невидимые очки. — Ты ещё не знаешь, с кем связалась, — лукаво ответил тот и направился к импровизированной сцене. Фред положил голову ей на колени, и Элис, не задумываясь, запустила пальцы в его волосы. От подступивших мурашек вздрогнул, но, кажется, она этого даже не заметила, увлечённая развернувшимся представлением. Джордж затемнил освещение, включил разноцветные фонарики, поставил пластинку заново и встал к зрителям спиной. Медленно надев на голову кастрюлю, он энергично начал отстукивать правой ступнёй ритм, щелкая пальцами другой руки. Резко развернувшись, схватил лопатку, и, под великолепный вокал короля поп-музыки, началось шоу. Джордж двигался так ритмично и ловко, словно скользил на льду, периодически вскидывая ногу вверх и непринужденно окидывая зрительный зал рукой. Он снял свою «шляпу» и высоко подкинул. Сделав головокружительный поворот, поймал её и подпрыгнул, подгибая ноги. Парочка восхищённо заулюлюкала, хлопая в ладони. — Я попала в точку с желанием, он потрясно двигается! — восторженно сказала Элис Фреду, не в силах оторвать взгляд от танца. — О да, мы частенько устраиваем подобное. Этот танец его любимый, — он перешёл на шепот: — никому не говори, это строжайший секрет. Только избранные достойны его знать. Её взгляд опустился. Рыжая прядь выбилась из чёлки, и теперь Элис не боролась с желанием её заправить, а уверенно провела кончиками пальцев по мягкой коже. — А я значит избранная? — Несомненно, — Фред уже было потянулся к ней, но гулкий грохот заставил обоих вскочить, наблюдая за тем, как Джордж уже прекращает нелепые попытки поймать кастрюлю. Элисон громко расхохоталась, заражая весельем и остальных. — Фальшивишь! Не видать тебе моих высоких оценок! — театрально вскрикнул Фред. — У меня есть туз в рукаве, — ответил ему брат и вытащил Элис к себе на сцену, кружа за руку. — Соблазнять членов жюри так непрофессионально, — фыркнул Фред и присоединился, перетягивая её на себя. Ладонь плавно скользнула на талию, Элис взяла его за плечи, наклоняясь назад. Он поддался, опустил девушку ниже и, описав телами изящную дугу, поднял обратно. Элис протянула вторую руку к Джорджу, и теперь в танце участвовало три человека. Беззаботных, жизнерадостных, счастливых человека. Их движения были такими схожими, словно были заранее отрепетированы. Каждый взмах руки, каждый наклон переплетался воедино. Они были всё ближе и ближе, пока расстояние между ними совсем не сократилось. — И финальный трюк… — Джордж хотел было подхватить её за талию и немного приподнять, но, не рассчитав свободного места, споткнулся и впечатал всех троих в ближайшую стену. Элис, боясь упасть на пол, машинально обхватила его торс ногами. Невольно вжимаясь в её спину, Фред придержал девушку за бедра, только мгновение спустя осознав, что платье задралось, и теперь его ладони снова покоятся на оголённой коже. Дыхание сбилось. Так мучительно близко. Между губами Элисон и Джорджа оставалось всего несколько дюймов. Фред невесомо провёл кончиком носа по её горячей шее. Она сдавленно выдохнула, и Джордж в наслаждении закрыл глаза, не решаясь податься вперёд. Это было так чертовски неправильно и желанно, что хотелось закричать. Мысли спутались. Эти несколько мгновений растянулись словно на целую вечность. Каждый чувствовал учащённое сердцебиение друг друга. Ещё несколько неуверенных касаний, и они сорвутся: наплюют на голос разума, здравый смысл, нормы морали и сольются, отчаянно срывая друг с друга одежду. Им не хватило всего нескольких секунд. Шумно захрипев, мелодия закончилась, возвращая их в реальность. Элисон распахнула глаза и врезалась в затуманенный взгляд напротив. — Я… я поставлю новую пластинку, — осевшим голосом сказала она, часто и прерывисто дыша. Джордж, немного помедлив, кивнул, опуская её вниз. Ступни Элис плавно коснулись пола. Места на коже, которых касались близнецы, неистово горели. Ноги подкашивались. Она медленными шагами направилась к проигрывателю, одёргивая подол платья. Дрожащие пальцы попытались вынуть старую пластинку, но совсем не слушались. — Мне нужно отойти. Я… я скоро приду, — пробормотала Элис, не решаясь взглянуть в их сторону. Дверь закрылась, и близнецы растерянно посмотрели друг на друга. Фред потёр ладонями лицо, раздражённо рыча: — Идиоты… — Нам нужно поговорить об этом. И уже давно, — совсем тихо сказал ему брат, растирая подушечками пальцев переносицу. — А нужно ли? — Он ещё спрашивает! — тон Джорджа в миг приобрел возмущённые нотки, — Может ты и привык пускать всё на самотек, но сейчас совсем не такая ситуация. И, если ты не просто развлекаешься, а действительно хоть немного волнуешься за неё или за меня, за то, что вообще происходит между всеми нами, будь добр, отнесись к этому хоть капельку серьёзнее. Наверное, впервые в жизни он слышит подобные слова от Джорджа. Внутри что-то неприятно сжалось. Ему стало обидно. Но не за нотацию о его несерьёзности, а за то, что брат подумал, что ему всё равно на происходящее между ними. Это было не так, совсем не так. Фред больше не смотрел только на Джорджа, как на свою недостающую часть, он смотрел так и на Элисон. За такой короткий срок она стала такой важной и значимой, что буквально вросла в него. В них. — Для меня это не развлечение, — его голос звучал совсем тихо. Он опустил взгляд в пол, будто ему снова десять и его отчитывают родители за очередной проступок. — Прости… Я не хотел этого говорить, — Джордж тяжело вздохнул и протянул ему руку. — Для меня это важно. И я знаю, что на самом деле для тебя тоже. Просто… на меня это так накатывает, что порой совсем тяжело справиться. Фред крепко сжал его ладонь, пробормотав: — Не спорю, ты бываешь придурком. — Пошел ты, — Джордж шутливо пихнул его в бок, на что получил пинок в ответ. — Иногда я задумываюсь, чем именно вы занимаетесь в моё отсутствие, потому что всегда, когда я прихожу — вы либо спорите, либо дерётесь, — Элис прислонилась к дверному проёму и, скрестив руки, ухмыльнулась. Локоны у её лица были влажными. Скорее всего она умывалась. Им тоже сейчас не помешало бы освежиться. — И так постоянно, представляешь? Это можно считать домашним насилием — живу в угнетении и травле! — Фред решил разрядить обстановку, но, как только улыбка Элис сжалась, понял, что именно ляпнул. Не стоило про такое шутить. Рядом с ней он перестает думать. Хотя, скорее наоборот — начинает думать. И он действительно не понимал: хорошо это или плохо. — В детстве мы с мамой любили делать шалаши из всего, что под руку попадётся, и прятались там, представляя, что мы, как в сказке, попали в зачарованный мир, где не было никаких проблем и забот, — Элис задумчиво смотрела, как языки пламени в камине медленно пожирали деревянный брус. — Так давай сделаем, — Фред взял большую подушку с дивана, — Опыт у нас имеется. Элис тепло улыбнулась: — Давайте. В ход шло всё, что попадалось на глаза: торшеры, стулья, подушки, пледы, простыни и одеяла. И вскоре все постельные принадлежности в доме совместными усилиями были соединены во что-то невероятное. Разноцветная ткань была скреплена прищепками и узлами. На краях покрывала стояли стопки книг. Белые фонарики раскинулись поверх всей конструкции так, что изнутри они ярко мерцали, пропадая в местах больших складок, и были похожи на ночной небосвод. Элис легла между Фредом и Джорджем, и, засмотревшись на искусственное звёздное небо, показала на огоньки справа: — А вот эти похожи на созвездие Лиры. — У нас за окном настоящие звёзды, а ты предпочитаешь искать созвездия на покрывале? — На те звёзды может смотреть кто угодно, а эти существуют только в нашем мире, — мечтательно ответила Элис, прикладывая ладонь к груди. — Вон те три огонька тоже похожи на созвездие, — сказал Джордж. — Какие? — Смотрите, — он указал пальцем на мерцающие точки, — Две — вот здесь и одна между ними — самая яркая. — Действительно, — Элис перевернулась на живот и взглянула на Джорджа, — пускай это будет нашим личным созвездием. Как раз и звезды три. Как назовём? Он со всей теплотой посмотрел сначала на Элис, потом на Фреда и через некоторое мгновение тихо сказал: — Триа Фила Фати. Фред повернулся, с пониманием взглянув на брата: — Хорошее название. — Очень красиво. Что оно значит? — спросила Элис, подпирая подбородок ладонью. Фред наматывал на палец её волосы, вторую руку запрокинув за голову. — Я раскрою эту тайну в следующий раз, чтобы был повод ещё раз сюда вернуться, — Джордж коснулся пальцем кончика её носа. — Но тогда звёзды будут другими, — она снова посмотрела наверх. — Это ведь наш особый волшебный мир. Если мы захотим, то здесь обязательно всё останется на своих местах. — Мама тоже всегда так говорила. — Расскажешь нам про неё? — осторожно спросил Фред. Уже начал переживать, что это слишком больная тема, но Элис широко улыбнулась и ответила: — С удовольствием. Легла на спину, закрыв глаза. — Она была самым добрым человеком, которого я знала. Оливия… Женщина с открытой душой и огромным сердцем, в котором нашлось бы место для каждого. Мама всегда всем помогала, и в ущерб себе тоже. Находила свет даже там, где, казалось бы, его невозможно найти. В том числе когда сошлась с Марком. Он всегда был козлом, конечно, но с неё пылинки сдувал, на руках носил. Мама говорила, что Марк на самом деле лучше, чем кажется, просто нужно присмотреться, а я присматриваться не хотела. Элис сглотнула, сжимая подол платья. Дождь прекратил барабанить по окну, уступая чарующему шуму волн. — Я им мешала. Нет, не им. Марку. Его нездоровая любовь к маме всегда пугала меня. Он так отчаянно пытался занять всё её сердце, что вытеснял оттуда даже меня. Ему было мало. Просто… больной ублюдок. В каждой их ссоре винил меня, на каникулы отправлял в лагерь, да подальше, чтоб у мамы не получилось приехать, настраивал против меня. Да, я не подарок, конечно, но Марк всегда перебарщивал. А мама… она как будто не могла найти в себе силы сказать что-то против, отстоять свою дочь. Она не любила конфликты, обходила их стороной, сглаживала. Говорила лишь короткое «давайте не будем ссориться» и шла в свою комнату смотреть в окно. Она смотрела туда часами, проваливалась будто в другую жизнь, не замечая ничего вокруг. Я обижалась, а Марк приходил перед ней извиняться. Он знал, что кроме неё никому не нужен и боялся сорваться с той скользкой верёвки, на которой она его держала. Это так смешно, — горячая слеза скатилась, утопая в тёмном омуте волос, — Мама так отчаянно спасала всех, что даже и не заметила, что человеком, который больше всего нуждался в её спасении — это она сама. Когда мне исполнилось тринадцать, у неё обнаружили рак мозга, но было слишком поздно. Через мучительно быстрых шесть месяцев она умерла, и… моя жизнь остановилась. Она поджала губы, подавляя рвущийся наружу вой. Сможет ли эта кровоточащая рана когда-нибудь затянуться? — Она прожила хорошую жизнь, но такую короткую… чертовски короткую. Я никогда не перестану думать о том, как многое она смогла бы сделать, если бы до сих пор сияла, как путеводная звезда, в маленьком сером домике Каслфорда. Это место было не для неё, и судьба забрала её туда, где ей было бы лучше. Мне правда хочется в это верить. Ткань жалобно затрещала под её сжатыми пальцами. — Марк долго не мог оправиться. Ходил каждый день на её могилу. Пил всё больше, постоянно злился, а меня всегда держал рядом, будто хотел видеть хотя бы её маленькую версию. Когда я стала старше, а волосы отросли до поясницы, он в пьяном угаре путал меня с ней, а как понимал, что я — вовсе не она, наказывал. И плакал, так горько плакал, раз за разом наказывая меня за то, что я — не она… А потом я наказывала себя по этой же причине. Она была чистой концентрацией солнца, а я луна, и без её лучей перестала гореть, — Элис открыла глаза, и ей показалось, что средняя звезда их созвездия засветилась ярче. — Ты даже не догадываешься, какой солнечной можешь быть, — Фред медленно разжал её стиснутый кулак, переплетая их пальцы. — И как ярко можешь сама сиять, освещая путь другим. Даже в самую тёмную ночь, — Джордж взял её вторую ладонь, нежно поглаживая большим пальцем бархатную кожу. Элис зажмурилась и тихо заплакала, содрогаясь всем телом. Последний кирпичик её нерушимой стены рассыпался на мелкие кусочки. Она почувствовала такую невероятную лёгкость, что стало непонятно, как она могла так долго жить с этим тяжёлым грузом на душе. Фред притянул её ладонь к себе и оставил невесомый поцелуй на пальцах. Джордж привычным движением стёр согнутым мизинцем слезу. — Вы постоянно рассказывали мне о своих приключениях и весёлых днях, но… были на вашем пути такие преграды, из-за которых хотелось сдаться? — Дважды, — ответил Фред, не задумываясь. — Всего два раза нам пришлось разделиться, и оба чуть не стали последними. В первый Джордж лишился уха. Это был несчастный случай. Когда я увидел его окровавленного, беззащитно лежащего на маминых коленях, внутри что-то оборвалось. Чёрт возьми, я чуть с ума не сошёл, а он просто очнулся, сказав, что чувствует себя как слизняк. Улитка без раковины! Элисон засмеялась, заставляя бегущие слёзы скопиться в появившихся складках уголков глаз. — А тебе шутка не понравилась, — с улыбкой ответил Джордж, смотря на брата теперь другими глазами, — Может, это тебе нужно пересмотреть своё чувство юмора. — Всё равно я считаю, что под такой особенный момент ты мог выбрать что-то получше. — А что случилось во второй раз? Джордж тяжело вздохнул. — Мы все тогда находились в большой опасности и, к несчастью, Фред оказался в числе тех, кому не повезло. В какой-то момент прогремел такой оглушительный взрыв… Стены разрушились, и Фред не сумел вовремя оттуда выбраться. И, хоть я находился далеко, в один миг ощутил такую пустоту, словно все мои внутренности вырвали. Никому не пожелал бы испытать подобное. Мы собирали его по частям. Долгие месяцы он пролежал в постели. Мы даже заново учились ходить. Вместе, как двадцать лет назад, — от нахлынувших воспоминаний всё вокруг расплылось, и Джордж спешно отвернул голову. — Зато теперь я могу посоревноваться с тобой в количестве шрамов, — Фред мягко ткнул Элис в плечо, заставив её грустно улыбнуться. — Ну, у меня хотя бы ухо на месте. — Я всё равно выгляжу лучше тебя, — подытожил Джордж, накрывая руки Элисон и Фреда своей. Последнее полено в камине медленно тлело, изредка потрескивая, вмешиваясь в идиллию волшебного мира троих. Голоса становились всё тише и под ещё одну сказочную историю Фреда о злом тёмном волшебнике девушка уснула, крепко прижимаясь к сильным рукам. Джордж, подперев скулу, прислушивался к размеренному дыханию Элис, невесомо поглаживая её плечо. Фред привстал, аккуратно выпутываясь из прохладных пальцев, в глубине души отчаянно желая никогда их не отпускать. — Ты хотел поговорить, — шёпотом сказал он и, после утвердительного кивка брата, вышел в реальный мир, ощущая непривычный холод и пустоту, несмотря на согревающие чары. Джордж вылил остатки кофейника в кружку и проследовал на крыльцо, ярко освещённое полной луной. Фред опирался руками о перила, задумчивым взглядом скользя по изумрудным волнам. Джордж сделал глоток и, поморщившись, протянул кофе брату. — Никогда не пойму, как ты эту дрянь пьёшь. — Эта дрянь абсолютно такая же, как и та, что пьёшь ты, просто холодная, — Фред пожал плечами и взял кружку, неуверенно крутя её в руках. Повисло неловкое молчание, сопровождаемое монотонным шумом воды. Джордж глубоко вздохнул и подошёл ближе, присаживаясь на перила. — Почему ты никогда не рассказывал мне о том дне? — О каком? — спросил Фред и, после того, как брат указал на свое ухо, продолжил: — Ты и не спрашивал. — Я думал, что ты не особо переживал по этому поводу. Фред грустно хмыкнул: — Я, по-моему, сегодня уже говорил, что ты бываешь непроходимым тупицей. Не буду повторяться. — Вообще-то придурком, — поправил его Джордж. — Тебе виднее, — ответил Фред и потёр плечо, в которое получил за неуместную язвительность. — Я почти потерял тебя в битве за Хогвартс… Весь мир для меня остановился тогда. Я не слышал ничего, кроме звенящего гула в ушах, который становился громче, когда я приближался к месту взрыва. Он вёл меня и, наверное, именно это спасло нас. Именно нас. Потому что вряд ли бы я смог оправиться, если бы тебя не стало. Мы так редко говорим друг другу о своих истинных чувствах, что со временем начинаем сомневаться в собственной значимости для дорогих нам людей. Фред взглянул на него и взял за плечи. — Эй, сейчас всё хорошо, и это самое главное, — мягко сказал он и, увидев грустный кивок, притянул Джорджа к себе, заключая в крепкие объятия. — Я всегда переживал за тебя, даже когда ты уже в сотый раз разбивал коленки, падая с метлы. И когда я потом ещё добавлял подзатыльник, говоря, какой ты неуклюжий. Мне никогда не было всё равно. Джордж стиснул его так сильно, что тот закашлялся и отстранился: — Ну всё, хватит. А то привыкнешь. Прибрежный поток ветра взъерошил рыжие волосы. Фред допил кофе и теперь подбрасывал кружку в воздух левитацией. — Что мы будем делать с Элис? Я вижу, как ты относишься к ней, и делать вид, что не чувствую того же, не стану, — прервал молчание Джордж, приглаживая причёску. — Я не знаю, — Фред поймал кружку и поставил на пол. — Если она захочет быть с тобой… Ты — мой брат, и соперничать я с тобой не стану, да и, наверное, не смог бы. Просто хочу быть рядом с вами, независимо от того, в каком положении буду находиться. Ты ведь тоже чувствуешь это? Словно у нас появился ещё один близнец. Фред улыбнулся и коротко кивнул. — С чего ты взял, что она решит остаться с одним из нас? Ты был бы против того, если бы мы были вместе… втроём? Если бы вдруг она этого захотела? — Нет, — растерянно ответил Джордж. — Тогда не вижу смысла продолжать этот разговор. Хватит думать и решать, что же нам делать дальше. Это как раз именно та ситуация, где нам не нужно ничего решать. Ничего от нас двоих в этом плане не зависит. И, если ты не хочешь ничего испортить, то просто заткнись к чёрту и наслаждайся тем, что у тебя есть сейчас. Их разговор прервал доносящийся из глубины дома надрывный крик, и они без раздумий кинулись обратно. Элис металась по полу, в кровь расчёсывая свою кожу. — Не надо… пожалуйста… Джордж осторожно приподнял её к себе на колени, крепко обнимая сзади, а Фред взял за руки, чтобы она не смогла навредить себе ещё больше. — Эй-эй, проснись. Милая, всё в порядке. Мы рядом, всё хорошо. Тебя никто не обидит, слышишь? Элис распахнула глаза, тяжело и часто дыша. Взгляд заметался по сторонам и, когда она наконец поняла, где и с кем находится, начала постепенно успокаиваться. — Всё хорошо? — обеспокоенно спросил Фред, заглядывая в её наполненные слезами глаза. — Да… да, теперь хорошо. Мне… Мне просто приснился плохой сон, — она обмякла в руках Джорджа. — Ляжете со мной? Мне становится спокойнее, когда вы рядом. — Конечно. Джордж опустился на спину, увлекая за собой Элис. Она свернулась клубком, прижимаясь к груди Фреда, и всего через пару минут снова уснула, словно и вовсе не просыпалась. Они переплели свои руки и вскоре отправились вслед за ней. Их сон будет светлым и спокойным. Ведь путь им освещало созвездие Триа Фила Фати.