Винни

Шестое и последнее правило крушителей гласит: «Never, ever show any sign of weakness». «Что бы ни случилось, никогда не показывай признаков слабости».

Балкхэд был мехом не робкого десятка и ни разу не давал товарищам повода в этом усомниться. Тот, кто однажды вступал в ряды крушителей, оставался им навсегда, и опорочить рэкерскую репутацию не имел права ни при каких обстоятельствах. Даже если вышеуказанные обстоятельства совершенно выбивали из колеи. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Балкхэд угодил в ловушку Дредвинга в грузовом терминале, но здоровяка всё ещё потряхивало, стоило ему вспомнить заряд взрывчатки с таймером на собственной груди. Желание отомстить за погибшего товарища обернулось тем, что они с Уилджеком сами едва не разделили судьбу Сиспрея, и лишь благодаря вмешательству Прайма их запчасти не пришлось собирать по всей округе. Но главным виновником Балкхэд считал себя и только себя. Он мог попытаться остановить напарника. Он мог в кои-то ворны включить процессор и не бросаться сломя голову в западню. И тогда Оптимусу не пришлось бы их спасать, подвергая опасности свой актив, а с ним и шансы автоботов на победу в этой войне. Джеки был прав. Балкхэд слишком расслабился на Земле и совсем забыл об осторожности. Но можно было даже не спрашивать, хотел ли он вернуться в старые добрые времена, и Уилджек знал это, как никто другой. Один лишь Рэтчет замечал, что обычно невозмутимый здоровяк в последнее время стал особенно дёрганым, но Балкхэд мужественно терпел, а медик был слишком загружен работой, чтобы всерьёз озаботиться его состоянием. От тревожных мыслей, что вгрызались в процессор, как скраплеты под броню, Балкхэд пытался отвлечься всеми доступными ему способами, но безуспешно. Шоу монстр-траков больше не радовало, а сверхзаряженное с момента появления детей на базе было под строгим запретом. Возможно, разрушителю стоило последовать совету Рэтчета и «заняться чем-нибудь полезным», но после того, как Балкхэд опрокинул столик с реактивами в его лаборатории, док сам же велел рэкеру держаться от неё подальше. О том, что с этим кошмаром рано или поздно придётся уйти в оффлайн, здоровяк старался даже не думать и отчаянно боролся со сном, втыкая в какое-то возмутительно громкое и яркое телевизионное шоу вместе с Мико. И в этот самый момент на терминал связи базы «Омега-1» поступил высокочастотный сигнал из заброшенной шахты десептиконов. «У меня есть информация, которая вас очень заинтересует. Возьмите аптечку». «Только этой крылатой ржи сейчас не хватало!» – чертыхнулся про себя Балкхэд, и его рэкерское чутьё не подвело. Неизвестно, что сыграло решающую роль, медицинские протоколы Рэтчета или желание завладеть стратегически важной информацией раньше противника, но док сделал свой выбор: немедленно открыл мост и отправился по указанным координатам, прихватив с собой походный ремкомплект и зелёного громилу в качестве весомого аргумента на случай, если вероломный дес передумает сотрудничать. – Чисто, – сообщил разрушитель, просканировав территорию на выходе из портала. Старскрим был в шахте один. Привалившись к стене, авиакоммандер полулежал в луже собственного энергона, зажимая обеими руками рану на правом бедре. Все его сикерские протоколы самосохранения отчаянно требовали взлететь, а страдальческие стоны едва не превратились в крик ужаса, когда он узрел на горизонте медика, а с ним тяжело вооружённую поддержку в лице Балкхэда, в предвкушении разминающего кулаки. Громила с удовольствием пустил бы их в дело, но бить лежачего противника было как-то не по-автоботски, тем более раненого, тем более в присутствии Рэтчета. Они вообще, вроде как, чинить его пришли. Пусть и не безвозмездно. Опытному медику достаточно было одного взгляда, чтобы оценить тяжесть повреждений: – Стазис, или я отказываюсь тебя ремонтировать, – заявил он. Старскрим протестующе замычал, но Рэтчет был непреклонен. – Балкхэд, – обратился он к ассистенту, – зафиксируй-ка его покрепче. Здоровяк не замедлил исполнить указание. Сикер взвизгнул и затрепыхался в железной хватке. Клятый медбот на это даже внимания не обратил, продолжая раздавать инструкции своему напарнику: – Приподними пациента вот так, поддержи здесь... и заткни ему чем-нибудь вокалайзер. Я не собираюсь проводить операцию, слушая его ультразвук. Старскрим тут же вспомнил любимую присказку Нокаута, позаимствованную им у земных докторов, и пришёл к выводу, что анестезия — это не самый худший вариант. Но всё равно заорал и дёрнулся, когда здоровенный разрушитель без видимых усилий перекинул его через бедро, устроив в крайне двусмысленной позе, которую сикер счёл бы вызывающей, будь ему сейчас до этого хоть какое-то дело. Затем нейроствол пронзил разряд, и авиакоммандера накрыла тьма. Рэтчет работал быстро и без лишних разговоров, стремясь поскорее выполнить данные обязательства и вернуться на базу. Балкхэда роль молчаливого постамента тоже вполне устраивала (меньше возможностей напортачить — меньше испытаний для его истерзанной нейросети), если бы не одно «но». С каждой минутой становилось всё более очевидным, что лежащий на коленях изящный серебристый корпус его очень даже волнует, а эти трепетные крылья... Балк раздраженно фыркнул, отгоняя непристойные мысли. Он был зол на Старскрима, зол на Дредвинга, он вообще перестал что-либо понимать в этой запутанной игре. Почему он должен торчать в тёмной сырой пещере, когда мог бы перезаряжаться или играть с Мико. Хотя док тоже хорош, разрушитель ни за что бы не подумал, что медбот окажется такой бесчувственной болванкой. Левую руку громилы он завёл сикеру под кокпит, а правую водрузил прямо на восхитительную заднюю округлость, дабы расположить тщедушную тушку так, чтобы ему удобнее было работать. Совершенно не задумываясь о том, что испытывал при этом ассистент. Балкхэд крянул. Сдерживаться уже не было сил, а низ корпуса стал предательски нагреваться в самом неподобающем месте. ...неизвестно, в каком режиме работали сканеры Рэтчета, но среагировал он мгновенно: – Балкхэд! У тебя вообще процессор есть? Даже не вздумай заглядываться на пациента! Попытаешься сконнектить — я тебе джампер откручу и на шлем приварю! – Я стараюсь... – пропыхтел здоровяк, – не думать. Обычно от него требовали совсем противоположного. Но как никогда сложно было перестать нагружать себя расчётами... налезет ли надменная летучка на джампер. Балкхэд врубил вентсистемы на полную мощность и усердно загудел кулерами, пытаясь избавить корпус от избыточного тепла. Он честно уставился в потолок пещеры, но тут же перевёл взгляд на дока, поскольку причудливой формы сталактиты на каменных сводах нисколько не способствовали освобождению процессора от непотребных мыслей, вызывая в нём совершенно неуместные ассоциации. В результате Балкхэд почувствовал, что разогревается ещё сильнее. Да и Рэтчет отчего-то занервничал, когда громила так на него посмотрел. Похоже, после этой вылазки кому-то срочно придётся искать уединённое место на базе, чтобы сбросить излишки заряда. – Эй, док! А как ты снимаешь напряжение? – поинтересовался разрушитель. – У меня нет на это времени! – раздражённо бросил Рэтчет. – Но если тебе требуется — добро пожаловать в ремблок! Кулеры Балкхэда тут же резко сбавили обороты. Упомянутая медиком процедура действовала безотказно, но вряд ли её можно было назвать приятной. К счастью, Рэтчет своё дело знал и справился с ремонтом довольно быстро, положив конец мучениям громилы. – Вы починили его и отпустили на все четыре стороны? – возмутилась Арси. – А что нам было делать, привести его сюда? – растерянно развёл манипуляторами Балкхэд. – Старскрим слаб и беззащитен. – Данные об инсектиконе имеют стратегическую ценность, – поддержал его Рэтчет. – А Старскрим уже предоставлял нам полезную информацию. – Без ресурсов, которыми мы обладали на Кибертроне, у нас нет возможности удерживать в плену противников, – с сожалением признал Прайм, что слегка прихрамывая подошёл сзади. – Тем не менее, я не одобряю уничтожение любого беззащитного существа. – Оптимус, – внимание медбота мгновенно переключилось на лидера. – Что с твоей ногой? – Я как раз собирался попросить тебя одолжить мне сканер. – Кстати, где он? – Рэтчет хлопнул себя манипулятором по броне. – Должно быть, я забыл его в шахте. – Я принесу, – вызвался Балкхэд. – Только не задерживайся! – предупредил док. «Ах, какие у Оптимуса бёдра!» «Надо поскорее убираться отсюда, иначе можно просто перегореть». Примерно такие мысли роились у Балкхэда в процессоре, когда угроза медицинской пытки миновала. Коннектиться ему вновь захотелось со страшной силой. И уже не столь важно, с чем. Даже «Форд» агента Фоулера подошёл бы... Отыскав сканер, Балкхэд убрал его в сабспейс и решил, что ничего плохого не произойдёт, если он задержится тут на брийм, пока Рэтчет занят разговором с Праймом, чтобы дать волю своей фантазии или воспроизвести из памяти какой-нибудь приятный эпизод. В делах интерфейсных Балкхэд вряд ли мог похвастаться богатым опытом. Большинство его партнёров были колёсными. Был десептикон. Был танк. Был трёхрежимник... хотя можно ещё поспорить, кто у кого. Взбрело же взводному попробовать таким оригинальным способом укрепить командный дух! Но летучки не было ни разу. Та, что с лопастями, не в счёт. О сикерах Балк слышал лишь то, что это «самые прекрасные существа во вселенной, способные подарить неземной кайф», и сразу же пожалел, что об этом вспомнил. С другой стороны, разве он не заслужил хотя бы лёгкой разрядки за все несчастья, что свалились на него в последние дни? При том, что даже обычного, земного кайфа, он не испытывал давным-давно. Пожалуй, с тех пор, как покинул отряд разрушителей. В команде Прайма путаться проводами было не принято, а интерфейс-протоколы между прочим никуда не делись, хоть некоторые и поговаривали, что рэкеры частенько замещали их боевыми. Балк, возможно, был бы и рад, да только программирование ему никогда не давалось, а обращаться с подобной просьбой к медикам было сродни самоубийству. В одном он больше не сомневался — птицу удачи нужно было ловить, пока она не сбежала. Пожёванный инсектиконом серебристый корпус искорёженной кучей металла лежал у его ног и выглядел не слишком презентабельно. Хотя лишённый Т-шестерни Старскрим не мог трансформировать манипуляторы в оружие, повторять участь Клиффджампера Балкхэд не собирался, поэтому вытряхнул из сабспейса буксировочный трос и крепко связал сикеру запястья. Несмотря на тяжёлую броню, его корпус всё же имел достаточно уязвимых мест, где когти Старскрима были явно лишними. Сгорая от нетерпения, крушитель поддел кончиком пальца и с небольшим усилием сковырнул с летучки паховую пластину, а его собственная, не выдержав натиска, с лязгом отлетела куда-то в угол пещеры, стоило ему слегка ослабить крепления. Балкхэд развернул авиакоммандера к себе кормой и, урча, потёрся джампером об интерфейсную панель... на том порешив, что ухаживаний десептикону будет достаточно, а в условиях ограниченного времени можно обойтись без прелюдий и сразу перейти к активным действиям. Учитывая слухи, которые ходили про Старскрима, никаких проблем со стыковкой не ожидалось, однако, громиле пришлось подналечь всем своим весом, чтобы штурм увенчался успехом. В сикерском нутре со звонким треском что-то лопнуло, и джампер наконец-то вошёл целиком. Частично содранная при этом изоляция рэкера волновала меньше всего, как и то, что её будет пробивать в процессе. Балкхэд был совсем не прочь испытать немного острых ощущений. – Лорд Мегатрон, вы не можете так поступить! – невнятно проскулил Старскрим и заскрёб когтями по камням. – Только не... Разрушитель нахмурился: «Этого ещё не хватало!» Но, тем не менее, распустил провода и с разочарованием обнаружил, что у такого высокоорганизованного существа разъёмов для подключения оказалось не так уж и много. У Балкхэда даже осталось несколько свободных штекеров, однако выпутать их из плотно обжатого пучка теперь уже не представлялось возможным. Когда все контакты наконец замкнулись, он пустил пробный разряд, а затем... Что-то внутри порта щёлкнуло и со скрежетом провернулось, намертво стиснув рэкерское достояние. Капкан захлопнулся. Балкхэд подёргался, только для того чтобы убедиться, что встрял он основательно. ...и теперь только чудо может спасти его от гнева Рэтчета.