Лучше тебя лгу только Я.

Белая коробка из-под обуви всё-таки была найдена, и теперь Рик в какой-то степени угомонился. Такая ерунда, ведь в коробке для обуви совершенно логично оказалась пара мужской обуви. Морти открыл коробку, в лицо ему пахнуло затхлым запахом старой кожи, которая много лет пылилась в самом дальнем углу. –Зачем тебе туфли?– Морти кивнул на обувь, недоуменно переведя взгляд на Санчеза. Тот вытаращился на то, что якобы так упорно искал, но лишь недоуменно почесал затылок. –Бл*-*ть, видимо, это не та коробка!– Рик на долю секунды расстроился, но тут же вернул себе режим пофигиста.– Ладно, пусть так. –Если это не то, чего ты хотел, значит, тут есть ещё похожие коробки?– Шмыгнул носом мальчишка, отшвыривая туфли в кучи тряпья. Морти ждал ответа несколько долгих секунд.– А, Рик? Санчез встряхнулся, будто что-то вспомнил: –Это уже не имеет значения. Мы её больше не найдем, парень.– Санчез положил руку на плечо Морти и как бы оттолкнулся, чтобы подняться.– Пойдем. Парень нехотя последовал за Риком и жалобно вздохнул, всем своим видом показывая, насколько он устал. Рана на руке болела с новой силой. Из-за длительного воздействия влаги, наверное. –Мне холодно. –Закрой рот. *** Этот белесый свет огромного солнца, которое вот-вот да оторвет свой округлый бок от земли, напоминал собой девственно белый снег. Ещё нет и четырех утра, но жара без стыда вступала в свои права. Чёрная густая лесополоса у линии горизонта открывала большую дорогу. Уже виднелось марево над нагретым асфальтом. Путешественникам маячил спасительный рассвет, в лицо бил плотный, до одури свежий воздух. Рик больно стиснул предплечье Морти, тащил его за собой как капризного ребёнка. Санчез шел все быстрее и быстрее, воровато оглядываясь. –"Куда мы идём?.."– Сам собой пронесся в голове парня риторический вопрос, но так и не был озвучен. Морти вполне бы мог спросить Рика, но и вполне мог бы получить за это по голове. Что-то само собой подсказывало, что, возможно, так называемая игра окончена. Зачем она вообще была затеяна? Догадки об этом не пролезали в мозг, а парень все ещё думал, как больно Рик давит на его кожу. Морти не позволял себе расслабляться раньше времени, потому что знал, что ожидание лучшего может кончиться болезненным разочарованием, а может и физическими увечьями. Вокруг было достаточно тихо и спокойно. По пути не встретился ни один солдат, что поначалу показалось странным. Морти не знал ни дня недели, ни времени, ничего, но понемногу начал понимать, что сейчас это уж точно не важно. Вовсе не важно, когда ты истощен морально, а физически так тем более. Философия пофигизма, которую Рик пронес через всю свою увлекательную жизнь, становилась понятна Морти только после тяжелейших нагрузок всех рангов. Когда парень чувствовал жуткую усталость, граничащую с изнемождением, он знал, что готов поверить и принять любую чушь, даже то, что Земля плоская, лишь бы получить возможность восстановиться. Пока Морти думал обо всем этом, все глубже погружаясь в спутанные мысли, Рик привел его к ещё одному зданию, которое ничем не отличалось от других серых многоэтажных домов. Санчез выпустил руку Морти. На ней остался четкий красный отпечаток с белеющей каймой. Парень невольно шикнул от боли, потирая участок кожи. Санчез снова подозрительно оглянулся и поднял у входа в семнадцатиэтажный дом потрёпанную невзрачную женскую сумку. –Бегом, бегом, заходи!– Негромко торопил Морти Рик, подгоняя парня прикосновениями сумкой к спине. Заторможенный Морти плохо расслышал команду, но сразу оказался в здании, потому что среагировал на интонацию и жесты, подобно дрессированной собаке. В подъезде дома совершенно ожидаемо царила пустота, сырость и мрак. Лифт, разумеется, не работал. Морти сразу понял, чего от него хочет Рик, и с жалобным вздохом отправился прямиком на лестницу. Как же не хотелось подниматься на самую крышу. Когда оба миновали шестой этаж, задыхаясь от резкого подъёма, Рик сказал: –Потерпи, осталось немного.– Мягкий шепот эхом пронесся по подъезду. –Угу...– Лениво промычал Морти, не в силах ответить больше, но это не означало, что спокойная интонация голоса Рика не была ему приятна. Особенно сейчас, когда Морти чувствовал себя половой тряпкой, которой мыли полы не один год. Парень знал, что Рик прекратил ворчать все по той же причине - из-за дикой усталости, но ему было безразлично. Морти просто ловил башенный кайф, подобный самой первой волне наркотической эйфории. Как же шикарно осознавать, что обман, которым тебя душат уже очень давно и плотно, вскоре может испариться. Это похоже на улыбку удачи. Самой настоящей, кристально чистой удачи, которая так редко улыбается людям. В этот раз честь выпала Морти, и, кажется, он поймал ее. В приключениях с Риком никогда не было никакой закономерности. Рик утверждал, что все держит под своим неоспоримым контролем, но Морти не верил ему, хотя и бесконечно доверял себя. Парень знал, что в любой момент может не вернуться домой, не успеть обнять маму, лишиться последних трусов в конце концов, либо же превратиться в жабу. Кто знает... И он так же не знал, но не мог отказаться от такой участи. Почему? Потому. Потому что любил. Даже если бы Рик дал Морти в руки револьвер и приказал выстрелить себе в рот, парень так бы и поступил. Ломался, плакал, просил бы прекратить его мучить, но в итоге прекратил бы свои страдания сам, нажав на спусковой крючок. А ведь и в самом деле, это настоящая удача, что Рик в пьяном угаре не убил Морти за какую-нибудь малейшую провинность. Парень вынес немало неприятностей, что послужило причиной ряду отклонений. И ради чего? Стыдно признаваться, но от себя не убежать. Врежешься в дверь, от которой нет ключа. Настолько сильно Морти его любил, любит, и будет любить. Этого наглого прохвоста, не видящего никого и ничего на пути к своим целям. Что творится в его голове на самом деле, не знает даже сам Дьявол. Может и к лучшему. Морти старался не думать об этом, и пока все получалось. Рик мешал его с грязью столько, сколько хотел, какая же мерзость. Морти все терпел, не в силах отказаться от Рика и времяпрепровождения с ним. Он был нужен ему любым. Являлся частью самого большого кошмара. Когда Морти заглядывал в бесстыжие глаза, выполнял безобидные просьбы, слышал, как он дорог Санчезу, последние отголоски здравого смысла таяли, как шоколад под летним солнцем. Сердце билось сильно-сильно, бросало то в жар, то в холод. Все это походило на болезнь. Сам больной осознавал, что ему не исцелиться без посторонней помощи, но ему проще убить живого человека, чем признаться кому-то помимо Рика в том, что он чувствует к Санчезу. К тому, кто отнял все, и дал все. К тому, кто делает для Морти все, и в то же время ничего. К тому, кто вызывает мандраж, и ступор. К тому, кого жадно хочешь присвоить себе, и кого люто ненавидишь. –Еще немного.– Закашлялся Рик, преодолевая наравне с Морти предпоследний этаж. Промолчавший парень встрепенулся, когда Санчез звонко щёлкнул пальцами у его носа. –Да!– Судорожно мотнул головой мальчишка, возвращаясь из размышлений в реальность. Вход на крышу оказался не заперт. Удача.