Имена на ее руках

***

      Он покинул комнату с чувством неудовлетворения. Но то, что он оставил там Грейнджер наедине с толпой жадных до сплетен девчонок, компенсировало весь его голод. Он не сдержался. Слова матери об одном из вариантов жизни Грейнджер, где его нет, плотно засели в его голове. Ещё и Блейз, вечно обостряющий обстановку, то и дело подкидывал идеи яркой фантазии Малфоя. Он сдался. Но не в момент разговора с матерью, не в моменты подколов или же серьёзных бесед с Забини, не в момент короткого разговора с Джоном и уж точно не в момент проверки на ревность от младшей Уизли. Он сдался, стоило ей прошептать слова, что сорвались с её губ. Он шёл к ней, яро настроенный на то, что разогреет её, как он думал, будучи уже более-менее опытной в плане секса. Грейнджер живенько откликнется на его манипуляции с её телом. Вот, чего он хотел, пробираясь туда. Он был уверен в своей выдержке. Он собирался распалить её, чтобы она просила его коснуться её, извивалась под его руками. Хотел довести Гермиону до самой верхней точки, а затем просто остановиться и уйти. Бросить ей в лицо неприкрытую правду, показать ей, чего стоит её контроль. Показать, что контролирует он, а не она. Но задуманному не суждено было сбыться. Отчасти и потому, что он сам переоценил свою выдержку. И когда он уже подумывал наплевать на месть и получить разрядку вместе с ней, она вдруг сказала, что всё это для неё впервые. Он не подал вида, что поражён, конечно нет, но он действительно был поражён её словами. А когда с губ Гермионы слетели слова о том, что она бы выбрала его, он сдался. В его голове словно рухнули тысячи стен, что он так старательно возводил все эти годы в школе. Он увидел её перед собой, голую и неприкрытую во всех смыслах. Увидел имя на её руке, имя на своей руке, и понял. А почему, собственно, нет? Почему бы не попробовать? Кому и что он должен? Поэтому, вспомнив, что оставил у кровати ботинки, он лишь ухмыльнулся, повеселев от мысли, что месть всё же свершится, хоть и не та, что была запланирована ранее. Грейнджер. Ворвалась в его голову и своей неугомонностью разрушила всё на своём пути. Как торнадо. И отчего-то ему хотелось, чтобы она продолжила. Он не понимал своих мыслей, не понимал, откуда это взялось и в какой момент. Но это было фактом — Грейнджер уже в его голове, и противиться этому нет ни единого желания.

***

Утро следующего дня началось с Джинни. Наспех отмахнувшись от стайки предвкушающих жирную сплетню девушек, Гермиона улеглась спать. Однако утром отмахнуться от Джинни не было ни единого шанса, она буквально ворвалась в душ следом за Гермионой. Грейнджер сдалась и выложила всё, как на духу, параллельно намыливая тело и вспенивая волосы на голове. В конце Джинни завизжала и кинулась в рассуждения о том, где же Гермиона будет жить после свадьбы с Малфоем. Грейнджер выпучила глаза на подругу и сообщила, что свадьба в её планы не входит, на что получила смешок и комментарий, что такие, как Малфой, не будут спрашивать её позволения. Завтрак проходил ужасно. Все в зале впились глазами в вошедшую Гермиону. Несколько девочек пытались завязать с ней разговор. Даже те, которых она едва ли знала. Но все они были грубо отшиты Джинни, за что Гермиона была той безмерно благодарна. Драко всё просчитал. К нему на завтраке не пристала ни одна душа. Это было очевидно, что все бросятся к ней, добродушной гриффиндорке, а не к бывшему Пожирателю и слизеринцу. Окончательно завтрак был испорчен с появлением Рона и Гарри. В зал они вошли чернее тучи, что явно говорило о том, что они уже в курсе новостей. Да и хочешь или нет, вся школа перешёптывалась. Оказывается, Рону рассказала Лаванда и не постеснялась уточнить у него — не знает ли он подробностей. Рон, конечно же, побежал к Гарри, и посоветовавшись, они решили, что это глупые слухи, порождённые за счет меток на руке у Гермионы и Драко. Но их заблуждение рассеивалось по мере приближения к Большому залу. Шепотки и сплетни доносились со всех углов, и в зал они вошли уже будучи уверенными, что дыма без огня не бывает. А тут целое пепелище. — Значит, ты с сентября пудришь нам мозги, — тут же начал Рон. — Остынь, — отчеканила Джинни, — это не так. — Остыть? Не говори мне остыть, Джинни, я ведь говорил. И ты говорила, что не станешь... Гарри тоже тебе говорил! Рон начал запинаться, но ему на выручку тут же пришел Гарри. — Гермиона, это всё правда? — Если вы дадите ей хоть слово вставить, то услышите правду, — съязвила Джинни. Гермиона поблагодарила всех Богов за то, что Джинни Уизли была её подругой и была сейчас рядом. Что бы она делала, будь одна? — Слушайте, — Гермиона глотнула сок, — метки появились на мой день рождения. Я ничего не могла и не могу с этим сделать, — Гермиона сорвала браслет с правой руки и швырнула его на стол перед собой. Хватит с неё самообмана и прочей мишуры. — Всё началось пару месяцев назад, что именно и как это назвать — я не знаю. Верите или нет, я не просила эту метку, но так вышло. И мне надоело обманывать себя и всех вокруг, — она тяжело вздохнула и заглянула друзьям в глаза. Джинни ободряюще сжала её руку. Гарри хмурился, глядя на стол, а Рон всё порывался вставить слово. — Да, вчера мы провели время вместе, — начала она. — Ты переспала со слизеринским Пожирателем, — воскликнул Рон. — Рональд! — зашипела Джинни. — Рон, то, кого я допускаю в свою постель, тебя не касается, — покачала головой Гермиона. Ей это надоело! Она поднялась на ноги. — У нас нет отношений. Случилось то, что случилось. Спросите меня, хочу ли я узнать его ближе и довериться ему? Да. Хочет ли он того же? Не знаю. Примите ли вы это, смиритесь с этим — я не знаю, это ваш выбор. На этом всё. Она кивнула Джинни и покинула зал, поймав напоследок десяток взглядов слизеринцев. Забини ей улыбнулся, Пэнси Паркинсон кивнула, Теодор Нотт махнул рукой, а Малфой ухмыльнулся в своей манере и последовал за ней.

***

Стоя у подоконника напротив Малфоя, она недовольно озиралась на то и дело кидающих на них взгляды студентов. — Хватит дёргаться, Грейнджер, — засмеялся Драко. — Ладно, — она подняла руку, призывая его к молчанию, — я хочу прямо тут и прямо сейчас раз и навсегда все прояснить. — Ого, вот это тон, — Драко шутливо отшатнулся. — Хочешь конкретики? Потеря контроля так тебя пугает? — Без шуточек, Малфой. Мои друзья всё узнали и не от меня. Они задают вопросы, а я даже не знаю на них ответы. Кто мы друг другу? Как ты относишься ко мне? — Вчерашний вечер не показал тебе моё отношение? — игриво протянул он, склонив слегка голову. — Малфой, — она теряла терпения. — Грейнджер, — поддразнил он в ответ. Они смерили друг друга долгим взглядом. — Гермиона, я не буду бросаться какими-то громкими словами, — он резко стал серьёзным, — не буду напевать тебе баллады и шептать о любви ежедневно. Я вообще не любитель говорить о чувствах. Слова — это слова, дело — это дело. Ты не будешь слышать, ты будешь чувствовать. Гермиона кивнула, и, стараясь не обращать внимание на многочисленные взгляды, сделала шажок ближе к Малфою. Робкий и маленький. Он застыл, а затем, оглянувшись по сторонам, ухмыльнулся. Обвил её талию рукой и притянул к себе. — Привыкай, — шепнул он на ухо Гермионе. Тут же к паре подбежала Джинни. — Ты посмотри на них, какие резвые, — захохотала она. Драко закатил глаза. — Привыкай, — тихо шепнула ему Гермиона и рассмеялась, будучи уверена в своей искрометной шутке.