Имена на ее руках

***

       — Слушай, — Гермиона выдавила из себя виноватую улыбку, — прости, что мы ушли, я... — Я понимаю, — с серьёзным лицом кивнул Джон, — его друзья вроде неплохие, но вот он просто... — Да, — кивнула Гермиона. Они прощались на крыльце её дома. — Слушай, я вовсе не хочу давить на тебя, но я хотел бы спросить... — Это правда, — выпалила Гермиона, — он поцеловал меня. — Я не это хотел узнать, — Джон грустно улыбнулся, смотря себе под ноги. — О, — только и смогла выдавить она. — Ты правда не хочешь... — он поднял её правую руку, оттянув браслет и сфокусировав взгляд на имени, — ...этого. Гермиона шумно выдохнула. — Я... — Не знаешь, — подсказал он. Она кивнула. — Слушай, ты нравишься мне, Гермиона. Но я не смогу насильно тебя удерживать, — он легонько коснулся её правой кисти. — Мы стали хорошими друзьями. Если хочешь, можем ими и остаться. — Я не хотела тебя расстраивать или причинять тебе... боль, — голос Грейнджер дрогнул. — Всё нормально, иди сюда, — он сгреб её в свои крепкие объятия. — Возможно, он просто не понимает, насколько ему может повезти. — Мы оба этого не хотим, — тихонько высказала она. — Гермиона, в этом и смысл, — он отстранился и заглянул ей в лицо, — смысл этих имен. Судьбе плевать, чего мы хотим. В итоге они просидели до глубокой ночи на веранде её дома. Она рассказала ему о всех семи годах обучения с Драко. Особенно Джон хохотал на месте, где Гермиона упомянула свой хук справа на третьем курсе. Рассказала об отношении её друзей к Малфою, о своём отношении к нему, обо всём, впервые почувствовав облегчение и уверенность в том, что она справится. Справится с Малфоем и справится со своим едва уловимым влечением к нему. Это глупо. Может ей просто суждено быть одной? По крайней мере, она точно уяснила для себя, что даже если она встретит ещё одного человека на своём пути с пустой рукой, она не станет эгоистично давать ему надежду. С Джоном они решили остаться друзьями и Гермиона была безмерно благодарна ему за это.       В последний день каникул они уже по традиции сидели на её веранде и, кутаясь в плед, пили горячий шоколад. Был конец марта. Но погода стояла довольно переменчивая. Весь день лил дождь, оставляя после себя по всему двору лужи и грязь. — Слушай, я вот что придумал, — Джон подался вперёд, возбуждённо сверкая глазами, — ты столько болтаешь о своих друзьях, что пора бы уже познакомить нас. Заметив на лице Гермионы растерянность, он тут же добавил: — Если ты не против, конечно же. — Шутишь? — Гермионе передалось его возбуждение. — Конечно хочу! — Тогда дело в шляпе, — он откинулся на кресло и пригубил горячий шоколад.

***

      — Мерлин... — Мама, даже не вздумай, — Драко раздражённо закатил глаза. — А что мне еще остается? Ты мой единственный сын, Драко. И мне больно видеть тебя в таком подавленном состоянии, — Нарцисса мягко опустилась на широкий бежевый диван в гостиной Малфой-Мэнора и обречённо вздохнула. — И что, ты решила наведаться к Грейнджер и пошушукаться с ней о моём состоянии? Вызвать у неё жалость? Мол, обрати внимание, как мой сын убивается из-за тебя? Салазар, — Драко с силой потёр лоб, — мне это не нужно. Она мне не нужна. — Но почему? — голос Нарциссы поднялся на несколько октав. — Потому что она Грейнджер, а я Малфой, — просто ответил он. — Дело в ее крови? Сынок, я знаю, всё сильно запуталось. Но имена очень важны, послушай того, кто знает, — Нарцисса закатила рукав правой руки, и Драко впервые в жизни увидел кисть матери. Сейчас он с удивлением понял, что до этого дня даже не задавался вопросом о том, какое у неё там имя. Ему всегда казалось, что его родители были предназначены друг для друга, как бы избито это не звучало. Но вот он видит имя на руке матери, и это не отец. — Ты не будешь счастлив, — спокойно произнесла она, — я познала счастье лишь в материнстве. — Кто он? — спросил Драко, кивая на руку матери. — Полукровка, — тихо ответила она, — родители бы ни за что не допустили нашей свадьбы. А у твоего отца рука была пуста. Я не смогла ослушаться родителей, как моя сестра. Андромеда всё для себя решила, стоило имени Теда Тонкса коснуться её руки. — Отец знал? — Конечно, — кивнула она. — Я всегда думал... — Послушай того, кто знает, — повторила она и с любовью посмотрела на сына, — мир не перевернулся от любви моей сестры к магглорожденному. Также он не перевернулся бы от моей любви к полукровке. Но я сделала свой выбор, вследствие чего приобрела тебя. Но ты, Драко, не должен жить так, как прожили свою жизнь мы. Не дай своей гордости и предрассудками задушить тебя. Она довольно приличная партия для тебя. — Мерлин, нет, — Драко соскочил с места, и, стараясь заткнуть голос матери, звучавший в голове, бросился прочь из комнаты. — Я пришлю сову, когда доберусь.        Первое, что он увидел по прибытии на вокзал, была её лохматая голова. Точнее, сегодня она не была лохматой. Сегодня её волосы были аккуратно собраны в высокий пучок. Проходя мимо, он краем уха услышал её весёлый голос. — Он прибудет через неделю. Не терпится вас познакомить, — она склонилась к плечу младшей Уизли. — Жаль, что... — Уизли осеклась, поймав заинтересованный взгляд Малфоя, — они испортили вам вечер. Но ты придумала хорошую идею — оставить его на ночь у себя. Джинни перекинула волосы назад и залилась смехом. Брови Драко тут же взметнулись вверх. Она... что? Оставила его на ночь? — Джинни, что ты... — начала Грейнджер. — Подслушиваешь, Малфой? — перебила подругу Джинни. Драко фыркнул и стремительно зашагал к своим друзьям, ожидающим его у поезда. Она ночевала с ним! Спала с ним! Грейнджер! Мерлин, как же ему хотелось схватить её за волосы и швырнуть под поезд. — Чего на взводе? — Забини хлопнул его по плечу. — Грейнджер, — прошипел Малфой. — Оу, что на этот раз она выкинула? — усмехнулся Блейз. — Посмотрела на тебя? Сказала что-то? Или прошла где-то поблизости? Забини шутливо схватился за сердце. — Ах, не дай Мерлин! Неужели она вздумала дышать где-то в зоне твоей видимости? Драко закатил глаза. Нет, гораздо хуже.

***

       — Мерлин, что ещё это значит? — удивилась Гермиона. — Я просто увидела, что он подслушивает, — Джинни засмеялась, открывая дверь в их купе. — И мне захотелось кое-что проверить. — Что? — Его реакцию, — пожала плечами Джинни. — И? — Всё, как я и думала, — Джинни присела, — он ревнует. — Что? — глаза Гермионы полезли на лоб. — Из-за того, что ты сама в отношениях, у тебя появилась дурацкая привычка, Джинни, романтизировать всё вокруг. — Ой, можешь не верить, сколько влезет, подруга, — усмехнулась Джинни, — но ты и сама видела его покрасневшую от ярости физиономию. — Да, и я вижу её всякий раз, стоит ему заметить меня. — Нет, сейчас было по-другому, — помотала головой Джинни и задумчиво накрутила на палец ровную рыжую прядку волос. — Брось. — Тебе стоит присмотреться к его реакциям. — К чьим реакциям? — спросил Гарри, входящий в купе. — Живоглота, — тут же соврала Гермиона. — Он стареет и стал совсем вялым. — А, по-моему, ты его слишком раскормила, — в купе вошёл Рон. — С тех пор, как пропала Короста, твой кот совсем обленился. — Называй вещи своими именами, — усмехнулась Джинни, — не пропала, а возглавила операцию по воскрешению Темного Лорда.       Поездка прошла спокойно. Гермиона рассказала друзьям о Джоне и сообщила, что он прибудет в школу через несколько дней, чтобы познакомиться с ними. Рон одобрительно кивнул, радуясь, что Гермиона держится подальше от Малфоя, и ответил, что ему не терпится познакомиться с её парнем. На тактичный комментарий Джинни о том, что Джон не парень Гермионы, а только друг, Рон покачал головой и сказал: — Джинни, у парня пустая рука. Это отличная возможность для нашей Гермионы. Подруги переглянулись между собой и синхронно закатили глаза. Гарри просто коротко усмехнулся.       В школе всё шло своим чередом. За ежедневными дежурствами с Невиллом — она снова ему помогала с подземельями — нескончаемыми эссе и подготовкой к ЖАБА, пролетели четыре дня. До конца года осталось два месяца. Столкновения с Малфоем пугали своим отсутствием. После каникул они виделись лишь на совместных уроках и в Большом Зале. Он не смотрел на неё, не цеплялся к ней, не втягивал в перепалки, и даже на Гарри с Роном не обращал внимания. — Кажется, Малфой стал менее малфоевским, — как-то раз заметила Джинни. — Говорю тебе, это он из-за того дня на вокзале. — С чего бы? — не поняла Гермиона. Джинни пощелкала перед её лицом пальцами. — Подруга, да ведь он буквально слышал, как ты затащила к себе в постель другого парня. — Но это ведь не так! — воскликнула Гермиона. — Но он-то этого не знает, — пожала плечами Джинни.       Спустя еще день Гермиона не выдерживает. Она чувствует себя мотыльком, добровольно летящим на огонь. Собрав вещи, она поднимается из-за парты и видит Малфоя, стоящего в дверях класса. Не давая себе времени на раздумья, она закидывает сумку на плечо и несётся к выходу. В проходе она изо всех сил толкает Малфоя плечом, едва не пискнув от боли. Ему хоть бы что, он даже не шелохнулся. Но вот его лицо... Она поворачивается к нему и ждёт. Его брови опускаются на место, лицо становится нечитаемым. — Грейнджер, — шипит он. — Малфой, — усмехается она. Она ждёт, предвкушает, вот-вот, сейчас. Он разразится проклятиями в её сторону, а она хохотнёт в ответ и убежит. Она будет знать, что он всё такой же. Будет знать, что он по-прежнему невозможен, что услышанное никак не повлияло на него, и что ему, собственно, глубоко плевать, с кем она там засыпает. — Проверяешь свои границы? — спрашивает он спокойным тоном, что сбивает её с толку. — Нет, — поджимает губы она. — Ну да, — его губы кривит его привычная ухмылка. — Тогда какого драккла ты врезаешься в меня и ждёшь моей реакции? — Тебе не приходило в голову, Малфой, — тянет она, — что я попросту тебя не заметила? Малфой злобно сверкает глазами. Вот оно, почти. — Знаешь, в последнее время ты настолько тих, что я и правда тебя попросту не замечаю. Ведь твоё огромное эго уже не бросается так сильно в глаза. О да. Она приоткрывает рот в ожидании. Малфой кривится и, нацепив самый презрительный вид, делает шаг к ней. — Стой, где стоишь, Малфой, — смеётся Гермиона, — не то по школе пойдут слухи, что ты путаешься с Грейнджер. С ума сойти, какой непоправимый урон твоей репутации! И не дав ему времени преодолеть оставшееся расстояние, она резко разворачивается и убегает. Она бежит, бежит и бежит. Не обращая внимания на сбитое дыхание и лёгкую боль в боку. Она чувствует неведомый прилив адреналина и радости. Ощущения, как в детстве, когда играешь в догонялки с друзьями. Привалившись к стене башни Гриффиндора, она улыбается, вспоминая его ошалевшее лицо, затем называет пароль и шагает внутрь. Нужно поставить себе плюсик.