Гувернёр для большого босса

С корректурой было покончено – Береговой убедил Максима, что «девочки справятся». В помощь девочкам на работу он принял Нину Константиновну – степенная дама преклонных лет, как и Максим, была филологом со школьным опытом. Шалаев выдохнул – такая и раздолбая Алика удержит в ежовых рукавицах. Самому же ему применительно к Варваре варежки из шкурки колючего млекопитающего не понадобились. Индивидуальный подход к подростку и искать не пришлось – разведал его невзначай, словно знал заранее, что пригодится. На самом деле – нет. Никаких далеко идущих планов он ведь не строил, просто интересно было болтать с Варькой. Отказавшись от съёмного жилья с развесёлыми алкоголиками по соседству, Максим перебрался в коттедж, который занимал Береговой, где ему была выделена комната не больше его офисной каморки, но очень уютная. Шалаеву поначалу казалось, будто он таким счастливым образом приблизится к Большому Боссу. Вот именно – казалось… Булата Фёдоровича он видел теперь ещё реже, чем во время работы в издательстве. Поднимался Береговой рано, за завтраком, который готовила и подавала домработница Алевтина, сосредоточенно листал новости в телефоне, после чего уезжал в офис, обедал вне дома и возвращался так поздно, что не только Варвара засыпала после прочитанной вслух Максимом Валерьевичем «сказки на ночь», но и сам Шалаев успевал уже посмотреть если не десятый сон, то девятый с половиной – точно. – Ма-а-акс! – Варвара так и не привыкла называть гувернёра по имени-отчеству. В присутствии отца, правда, цедила «Валерьевича», а в остальное время по-прежнему общалась с ним, словно с приятелем. Максим относился к этому с мудрым спокойствием – не школа ведь. – Макс, почитай мне сказку. Варя не производила впечатления ребёнка, нуждающегося в няньке. Она, хоть отличницей и не была, самостоятельно справлялась со всеми школьными заданиями, а в бытовых вопросах обращалась за помощью к той же Алевтине или её мужу Михалычу, который выполнял у Береговых функции водителя, садовника и мастера на все руки. А Максим никак не мог уяснить, в чём же заключаются его обязанности по отношению к девочке. В бассейн и музыкальную школу её отвозил на старенькой «Ладе» Михалыч, в гости к лучшей подружке Женьке сопровождала Алевтина, которая была дружна с бабушкой Варькиной одноклассницы… Не желая быть в отлаженном механизме ежедневного быта нерабочей шестерёнкой, Шалаев придумал для девочки ежедневные диктанты. Подбирал тексты поинтереснее. Скоро Варвара стала писать почти без ошибок. Ну, а чтение вслух перед сном постепенно превратилось в традицию. Максим приходил в спальню дочки Берегового с очередной книжкой уже после того, как она наболтается по скайпу с Женькой или с матерью – теперь он знал, что Береговые давно в разводе, Инесса живёт со вторым мужем в Германии. Свободного времени оставалось много, и Шалаев тратил его с пользой. Записался на онлайн-курсы по психологии, а ещё освоил программу по рисованию мультиков и смешил Варвару и нередко зависавшую у неё в гостях Женьку забавными видюшками. Девчонки заливисто хохотали над нарисованным им гоголевским чёртом, укравшим луну с неба и лихорадочно прячущим её за пазуху. Он замечал, что дочь Большого Босса потихоньку оттаивает и из хмурого нелюдимого существа уже не только с ним рядом и в компании Женьки, но и при разговорах с другими детьми и взрослыми превращается… нет, не в девочку-стервочку с хорошо поставленной речью и искусственной улыбкой, какой её хотела сделать предыдущая «воспитательница», а в чуть ершистого, но общительного и любознательного подростка. Максима радовали такие, пусть и не очень явные, перемены в поведении его подопечной. И всё же он считал сумму, которая дважды в месяц приходила ему на банковскую карту, слишком завышенной и незаслуженной. А поговорить с Булатом Фёдоровичем о своих гувернёрских обязанностях и их оплате ему всё никак не удавалось. Впрочем, Максим лгал сам себе – пересечься с Береговым хотелось ему не только для делового разговора. Невыносимо уже делалось сталкиваться с ним, выходящим из душа в одном по-дикарски повязанном вокруг широких чресел полосатом полотенце, или наблюдать тайком за ним, меняющим домашнюю одежду на офисный костюм, через случайно приоткрывшуюся дверь спальни. Смотреть завороженно, вдыхать знакомый аромат с древесной ноткой – то ли дорогого парфюма, то ли собственно боссовского тела, и тяжело вздыхать от его близости и недоступности. От горькой безнадёжности вот этого всего. Потому что… Ну, не станет же он грязно приставать к работодателю в его же доме, в присутствии его дочери! В офисе – ещё куда ни шло, но эту возможность Максим упустил, что уж теперь… Да и не умел он быть напористым ни в деловом смысле, ни в личном. Пособие, учащее завоёвывать мужчин, ещё в первый день умыкнутое со стола босса, он прочёл от корки до корки, исподволь переиначивая советы бойкой психологини с женского на свой, гейский, лад. Только вот применить что-либо из этого на практике не решался. Не в его характере, не в его привычках. Читал он на этот раз Варваре сказки Андерсена. Девочка слушала, не перебивая, а когда он замолчал, отметила, что в сказке о Русалочке хоть и грустный, но всё же необычайно светлый финал. – Думаю, оттого, что эта история – о любви, – сказал Максим. – Любовь, даже если она безнадёжна, сама по себе светла и прекрасна. – Не всегда она безнадёжна, даже если такой кажется. Всегда стоит попытаться что-то изменить, – прозвучало за спиной. Максим вздрогнул, книга упала из его рук, захлопав страницами, как крыльями встревоженная птица. Он обернулся и увидел опершегося о дверной косяк Берегового. – Папка! – Варвара откинула одеяло и, дрыгнув тонкими ногами в пижамных штанах с зайчиками, повисла у Булата Фёдоровича на шее. Шалаев, нагнувшись за книгой, вздохнул украдкой. Живое воплощение той самой безнадёжности… – Варвара, спать, – с притворной суровостью приказал отец. – Поздно. – Завтра же суббота неучебная, можно поспать подольше, – зевая, проговорила девочка. – Режим надо соблюдать в любой день, – постарался строго, по-учительски, сделать замечание Максим. – Кому-то я однажды обещал поездку в дельфинарий за хорошие оценки и примерное поведение, – улыбнулся Береговой. – Как вы считаете, Максим Валерьевич, Варвара её заслужила? Девочка замерла в тревожном ожидании – что скажет гувернёр. – Варя молодец, – похвалил Шалаев. – Очень серьёзный и ответственный она человечек. И по русскому у неё вместо троек теперь пятёрки – и за устный ответ, и за изложение. Давайте я вам, Булат Фёдорович, на почту ссылку на её электронный дневник скину. – Да ладно, верю на слово, – махнул рукой Большой Босс. – Значит, завтра едем? – Круть! – запрыгала по комнате, отцепившись от отца, Варвара. – А Женьку можно с собой позвать? – Зови. – Если Жене разрешат родители, Варя, – осторожно уточнил Максим. – Ага. Сейчас напишу ей, пусть радуется, – Варвара схватилась за свой «яблочный» телефон. – Пап! А Максима Валерьевича возьмём? Он тоже себя хорошо вёл. – Посмотрим, – хохотнул Береговой. – Спокойной ночи, Варюш! Максим Валерьевич, а вы пойдёмте со мной. И книжку захватите. Повёл босс его почему-то не в кабинет, а в свою спальню. Максим не знал, что и думать по этому поводу И как справиться с нарастающим волнением и разгорающимся возбуждением, тоже не знал. Булат Фёдорович выглядел на редкость притягательно в распахнувшемся при ходьбе малиновом халате и с влажными после душа волосами. Шалаев мельком разглядел в коридорном зеркале свою ошарашенную физиономию; отметил, что и уши, и щёки у него теперь почти в тон с боссовым домашним одеянием, и ему сделалось совсем не по себе. – Вы… хотите поговорить о школьных успехах Варвары, Булат Фёдорович? – робко начал Максим, когда босс откинулся на подушки, сдвинув такое же, как и халат, шелковистое малиновое покрывало и похлопал по поверхности кровати, приглашая гувернёра сесть рядом. Тот умостился на край, сжимая корешок сборника сказок Андерсена с такой силой, что костяшки пальцев побелели. – Я хочу сказку на ночь, – сказал Береговой. – Давай, я слушаю. – «В открытом море вода синяя, как лепестки красивейших васильков, и прозрачная, как тончайшее стекло», – прочитал Максим. – Булат Фёдорович, серьёзно? Вы для этого меня сюда позвали? Для сказок? – Сказки можно не только читать, но и воплощать в жизнь. И переписывать по-своему, обращать грустные финалы в счастливые, чтобы не было этой, как ты выразился… безнадёжности. Шалаев замер. Он никак не ожидал от этого вечно мрачноватого делового человека подобных лирических и философских рассуждений. Впрочем, что он знал о нём? Просто так люди издательства не открывают; если бы ему было всё равно, куда вложить деньги, выбрал бы другой, более прибыльный бизнес. А ведь Береговой действительно от души радовался, когда дочка начала с интересом читать классику… – Варька с тобой прямо ожила, – задумчиво комкая покрывало, проговорил босс. – Но всё равно тоскует по маме, – не мог не сказать Максим. – Мы с Инессой всё равно не смогли бы быть вместе, – пожал плечами Береговой. – Этому есть объективные причины. Во втором браке Варина мать счастлива; моя дочь уже большая и понимает это. – Ей хотелось бы, наверное, видеть счастливым и отца тоже, – некстати вырвалось у Шалаева. – А я как раз над этим работаю, – вкрадчиво произнёс босс. – В смысле… успешным, – поправился Максим. – Бизнес имел в виду, не личную жизнь. – А вот я – как раз её. – Кого? – Не кого, а что. Жизнь. Личную. Вот ты как педагог мне скажи – для ребёнка же лучше, если у отца будут отношения… всерьёз… с любимым человеком? – Это вы теоретически, или?.. – Я не теоретик, я практик, так что… такой человек есть. – Поздравляю, – помрачнев, выдавил Максим. – А что это у тебя так резко настроение упало? – поинтересовался Береговой. Настроение-то упало у Шалаева, это факт, а вот кое-что другое – наоборот приподнялось. Максим смутился ещё больше: работодатель делится с ним, что нашёл его воспитаннице подходящую мачеху, а у гувернёра на него… вот такая непредсказуемая реакция. Он поёрзал, усаживаясь поудобнее и устраивая книгу на коленях так, чтобы замаскировать стояк. Простите, господин Андерсен… Впрочем, автор «Русалочки» такое смог бы понять, наверное. И принять близко к сердцу. Проклятая безнадёжность! – Беспокоюсь, что Варе будет сложно наладить контакт с кем-то незнакомым, – проговорил Максим. – Да кто говорит о незнакомых? – слегка даже возмутился босс. – Все контакты отлично налажены, свой человек ведь. Шалаев теперь впал в совершеннейший ступор, не понимая, о ком Береговой ведёт речь. Что за «свой человек» его избранница? Из тех, к кому Варвара реально привязана, кроме её матери, пришли в голову только Алевтина и Женька. Глубоко замужняя бабуля и несовершеннолетняя девчонка… Нет, Булат Фёдорович не походил ни на геронтофила, ни на любителя юных Лолит. Чего ещё не знал Максим о своём Большом Боссе? А тот, видимо, отчаявшись что-либо своему гувернёру объяснить словами, приобняв его, притянул к себе и мягко, но напористо поцеловал в приоткрывшиеся от удивления губы. Многострадальная книга снова стукнулась корешком о пол и раскрылась на прикроватном коврике на странице с грустным финалом сказки о Русалочке. Безнадёжно? Ну, нет! Конец его собственной истории, Максим теперь был уверен, – счастливый. Или… или это совсем и не конец.