Пятый

Ирина сделала глубокий вдох, почувствовав, как скула отразилась болью. Её это скорее раздражало. Причём даже не факт того, что у неё болит часть лица, а вокруг глаза синеет кожа, а то, как по глупости это произошло. — Всё будет хорошо, Олег, — проговорила она, смотря на него, чувствуя, как сжимается сердце от страха и боли — чёрт подери, во всём этом долбанном отделении, которое она поднимала с руин, на которое положила свои нервы и силы, Олег оставался единственным её близким человеком. И если он умрёт… Олег пожал плечами, смотря на неё. Ему было страшно. Да, настолько страшно, что он даже не собирался врать самому себе. Он — хирург и очень хороший хирург, и сколько он сам провёл операций, скольким людям он уже помог… да и у него тоже были операции. И после аварии, и сетчатка… но сейчас казалось, что смерть с ним наигралась, и уже готова принять в свои руки. Он понимал, что сейчас нужно как-то поддержать Ирину, что-то ей сказать, но… мысли никак не желали складываться в какую-то единую фразу. Он сделал глубокий вдох и очередную попытку поговорить. — А с этим что? — тихо спросил он, кивнув на её лицо. Олег вообще не понимал, почему Ирина продолжила быть с этим человеком… наверное, на что-то надеялась. На должность или на то, что тот рано или поздно придёт в себя… — С чем? — Ирина посмотрела на него внимательно, затем проследила его взгляд и опустила голову, а уже успевшие отрасти волосы закрыли лицо. Догадалась. — Олег, — она подняла на него взгляд, — давай не будем, ладно? Тебе сейчас не до этого, мне… мне пусто внутри, понимаешь? — Ирина прикусила губу, чувствуя, что даже заплакать не может, — я устала… — она снова посмотрела на него, затем по привычке откинула волосы, демонстрируя синяк, но даже не понимая этого — не перед Олегом ей сейчас играть из себя сильную, — тромбостаз ему дам, — мрачно проговорила она, смотря ему в глаза. Губ Брагина коснулась лёгкая улыбка. Тромбостаз… чёрт подери, как давно это всё было. — Ир, — он осторожно поднялся, перед глазами всё слегка поплыло, но Ирина даже не успела испугаться за него или дёрнуться, как Олег оказался рядом с ней на диване, — ты же шутишь, я надеюсь? Ирина пожала плечами, затем прикрыла глаза на пару секунд. — Думаешь, если я тебе скажу, что шучу, — проговорила она отчаянно, затем посмотрела на Олега, — от меня нельзя ожидать чего угодно? Не хочу об этом… не хочу о нём, честно… — Ирина закинула ногу на ногу и снова посмотрела в глаза Олегу, — как удивительно устроена жизнь… одному всё время принеси подай — по бабам бегал. Другого приютила — он женат оказался. Третьему сердце это чёртово достала, — Ирина сжала руки в кулаки, — к папе ушёл! А четвертый слетел с катушек. Проклятая я что ли какая-то?! — Ну что ты, — проговорил Олег, затем осторожно притянул её к себе за талию, положив подбородок на макушку, — нормальная. Может быть, пятый хороший будет. — Ой нет, всё, — Ирина прикрыла глаза, прижимаясь к его груди и тяжело дыша, — никаких больше попыток, никаких больше пятый, шестых… никаких мужиков в моей квартире. Только Кот и всё, — она замолчала, вслушиваясь в стук его сердца. Сейчас ей казалось, что время замерло. На душе стало хорошо. Олег слабо рассмеялся — знал, что они похожи. Что будут оба до конца терпеть свою боль, но так и не признаются. Выживет — с Алениковым разберётся. — Я не поеду никуда завтра, — Ирина выпуталась из его рук, чтобы смотреть в глаза, — ждать буду, — так будет лучше для всех. Пускай она в одиночестве сходит с ума от переживаний, чем улыбается и придумывает очередную историю про удар о шкаф. — Не дури, — тихо проговорил Олег, ведя ладонью по здоровой части её щеки, — сходи на свадьбу. — У меня аллергия на свадьбы, — проворчала Ирина, затем села поудобнее и коснулась ладонью его затылка, — да и… как я буду, скажи мне, там, когда ты здесь… — она прикусила язык, затем выдохнула, — всё будет хорошо, понял меня? Всё будет хорошо. Олег долго смотрел в её чуть покрасневшие глаза. Он не знал, что ей сказать, у него больше не оставалось сил на какие-то шутки. Потому что он нервничал. Не хотел и её заставлять нервничать, ей и так досталось и сегодня и за всё остальное время… Он нервно потёр переносицу, опёрся локтем о спинку дивана и посмотрел куда-то в пустоту. Ирина тяжело вздохнула, затем села поближе, ведя ладонью по его затылку, по лбу, опуская на шею. Она не имеет права его потерять. «Господи, если ты есть…» — пронеслось в голове. Единственный человек, который ничего от неё не требовал. И который предупреждал её… Олег тяжело вздохнул — это было так странно… жизнь спешит, жизнь идёт, идёт для всех… а у него она может завтра оборваться. Одно дело, когда жизнь обрывается внезапно, а совершенно другое, когда… когда в голове появляются планы, но всякий раз спотыкаются о дату операции. В груди кололо, голова была тяжёлой. Иногда ему казалось, что это самовнушение… Он посмотрел в глаза Ирины — кто бы знал, что в свои последние часы перед операцией он захочет побыть именно с ней… конечно, она ведь всегда рядом была. Кто бы мог подумать, что всё вот так обернётся… Олег осторожно взял её за руку и слегка сжал. Ирина рефлекторно дёрнулась, но через секунду снова вложила свою ладонь в его. — Ты мне очень нужен, Олег, — проговорила она голосом, который был не похож на её — звенел. От страха, от ужаса, от сжимающегося сердца, — очень нужен… ради меня, слышишь?! Ты же знаешь… так говорят, что динамика зависит от желания пациента, — глаза заблестели, — знаешь же, да? Ты мне очень нужен… Олег выдохнул, мотнул головой — он не собирался сдаваться, он же сам столько раз подбадривал пациентов, которые пугались идти на операцию, которые говорили «позвоните жене, дайте попрощаться»… но себя он чувствовал таким беспомощным. И злился на это. И уставшим. Он не представлял, как будет завтра ждать время операции. — Ир, — хрипло прошептал он, затем уложил ладони на её плечи, — спасибо, — внезапно сам для себя проговорил Олег — обычно он успокаивал её… Этого было достаточно — нервы у Ирины сдали. Она смотрела на него, а по щекам катились горячие слёзы. Ирина изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать сейчас, чтобы не зарыдать навзрыд — ну почему, почему её не было рядом всё это время… неужели должность и попытки восстановить отношения с Анатолием, раз уж она к нему ушла, оказались важнее… — Приятно всё-таки, — Олег видел, в каком она состоянии и попытался хоть как-то спасти положение, — когда ждёт такая начальница… и ты смотри, чтобы к моменту того, как я приду сюда в шапочке, этот кабинет был твой по праву. Ты добьёшься, я знаю. Для Ирины эти слова были сродни удару под дых. Слёзы мгновенно высохли, а щёки запылали от злости. — Дурак, — шикнула она, сама не веря в то, что происходит — видимо, Анатолий что-то всё-таки сдвинул в её голове, раз в секунду то, за чем она гонялась полгода, перестало быть важным, да и на сожителя как-то всё равно стало, на себя в том числе — чёрт возьми, у самого близкого человека завтра операция, да как же Олег ещё ухитряется её поддерживать, когда это она должна делать, — что я без тебя буду делать? Нет, ты не смей, — она схватила его за руку, — не смей умирать, я без зама здесь повешусь! Олег усмехнулся — Павлова она и есть Павлова. — Иди сюда, — проговорил он, затем притянул её к себе, а Ирина слегка сжала ткань его формы, прижав ладони к спине. Они оба замолчали, потому что обсуждать уже было нечего. Олег гладил её по волосам, стараясь запомнить этот момент, а то чёрт его знает, что там будет после операции… он сделал глубокий вдох, хотел что-то сказать, но всё-таки передумал. От неё чувствовалась сумасшедшая поддержка. Даже в её властном и приказном тоне. Ирина тоже молчала, чувствуя, как слёзы продолжают смачивать кожу, но в голове стучала только одна мысль — нужно просто пережить завтрашний день. Пережить день, и всё будет нормально. Один день. Двадцать четыре часа.