Океан

       Изабель проснулась, когда на часах было уже девять часов вечера. На улице уже закончился дождь, и было звездное небо. Девушка надела серые спортивные штаны, черный топ, черную толстовку с капюшоном и черные кроссовки. Взяв телефон с наушниками, она вышла из комнаты, в которой к счастью никого не было.        Выйдя на улицу и вдохнув полной грудью вечернюю прохладу, она улыбнулась, впервые за день. По освещаемой уличными фонарями дорожке она направилась к тренировочному полю, держа в руках щетки и средства для чистки рингов. Она подошла к первому рингу и тяжело выдохнула. — Ну начнем…        Изабель залезла на ринг и разлила по нему средство. Встав на колени, она начала шоркать поверхность щеткой и слушать музыку. Сама того не заметив, она начала пританцовывать бедрами и подпевать. Сон явно пошел ей на руку. Спустя полтора часа она заканчивала мыть уже четвертый ринг, оставалось еще два, и она могла перейти на мытье мостиков.        Изабель закричала, когда в нее прилетела сухая тряпка. Она подскочила и поскользнулась на мыле, девушка уже почти упала, когда почувствовала на своей талии сильные мужские руки. — Не хотел тебя напугать, — она открыла глаза и поняла, что находится объятиях Сильвы. — Хотели просто тряпкой кинуть? — ее лицо не выражало ни одной эмоции. — Я тебя звал, но ты не откликалась, так как пела, — Сильва улыбнулся. — Вы что-то хотели? — Все еще не успокоилась, — Сильва тяжело вздохнул. — Нет, у меня все отлично, — Изабель пожала плечами. — Поговорим? — Я выполняю наказание, потом потренируюсь, и если вы не будете спать, то может и поговорим. — Я помогу. До куда уже дошла? — Ну что вы, это мое наказание, и мне его выполнять. — Перестань выкать. — Как скажите, директор Сильва, но от вашей помощи я откажусь. — А я не предлагаю, — он закатил глаза. — Я говорю, что помогу. — Тряпки и щетки лежат за вашей спиной, — Изабель чувствовала тепло его рук у себя на спине, и ей хотелось улыбаться, но обида была сильнее. — Ринги все почистила? — Два осталось, но я сама закончу. — Я тогда буду чистить мостики, хорошо? — Я уже сказала, что мне не нужна ваша помощь, — Изабель облизнула пересохшие резко губы и посмотрела в два серо-голубых океана. — Но если вы меня не слушаете, то делайте, что хотите.        Сильва засмотрелся на столь желанные пухлые губы, и по телу прошелся холодок. Она была так близко, в его объятиях, но так же она была слишком горда и уперта. Ему всегда нравилось, что у нее есть свое мнение. Да, чаще всего оно не совпадало с его, и они спорили, но она была собой. — Может отпустите? — Сильва оторвал взгляд от ее губ и увидел ее карие глаза и ухмылку. — Ну если ты не упадешь, — Сильва пожал плечами. — А вы переживаете? Хотя… не упаду, директор Сильва. — Изабель, давай будем общаться как и раньше. — Не понимаю, о чем вы, — она убрала его руки снова залезла на ринг. — Мы еще вернемся к этому разговору, — Сильва ей подмигнул и взял щетку. — Ага… щас, — Изабель закатила глаза и продолжила уборку.        Пока Изабель чистила ринг, Сильва чистил мостики и сверлил ее взглядом. Конечно же, девушка все это чувствовала и очень хотела прочесть его мысли, но она понимала, что он это почувствует, а значит победит. — А говоришь, у тебя нет самоконтроля, — она спиной чувствовала, что он улыбается. — О чем вы? — Даже не повернешься? — Я хочу быстрее закончить уборку и начать тренироваться. — Можешь начинать, я закончу. — Мне ваши подачки не нужны. — Мы не чужие люди, не упрямься. — Ошибаетесь, оказывается мы чужие. — Из… — Я с рингами закончила, пойду расставлять мечи. — Хорошо.        Изабель ушла чуть дальше и начала расставлять деревянные мечи для тренировок, которые повалил ветер. С этой задачей она справилась достаточно быстро, ей осталось протереть груши для битья от пыли и грязи, и она свободна. Изабель решила, что сначала потренируется, а потом уже закончит наказание.        Девушка сняла толстовку, оставаясь в одном спортивном топе, надела кожаные перчатки и, приняв стойку, начала отрабатывать удары на груше. Она била со всей силой, выпуская всю боль под звездным небом. С каждым ударом злость отступала, с каждым ударом она чувствовала себя живой. Она наносила удары кулаком, ногой и старалась вкладывать в них всю силу. Сильва наблюдал со стороны и видел все ее ошибки, но в тоже время он видел силу, мастерство, грацию и сексуальность. Если первые два качества его устраивали, то последние он отгонял. — «Она тебе в дочери годится, куда ты смотришь! Это неправильно, так нельзя. Это не влюбленность!» — твердил он сам себе, но она плотно засела в его мыслях.        Она наносит очередной удар ногой и в прыжке подворачивает ногу. Сильва тут же спрыгивает с мостика и бежит к ней. — Ммм, — Изабель стоит на одной ноге, прижимая другую к корпусу. — Черт! — Сильва подхватывает ее на руки, не спрашивая нужна ли ей помощь. — Сильно больно? — Терпимо, отпустите. — Да я понял уже, что ты гордая, можешь успокоиться.        Сильва усадил ее на скамейку и присел перед ней на корточки. Положив ее ногу на свое колено, он снял кроссовок и начал осматривать поврежденную часть тела. Почувствовав его все еще горячие руки на своей лодыжке, Изабель прикрыла глаза, представляя, как его руки поднимаются выше. — Ты занимаешься с четырнадцати лет, а то, что нельзя заниматься в таких кроссовках после дождя не запомнила. — его голос был нежен и обеспокоен. — Больно, когда трогаю? — Изабель смотрела на него как завороженная. — Слушай, я мысли читать не умею, — она улыбнулась уголком губ. — Я могу исцелить сама себя, не волнуйтесь. — Я что-то упустил, и ты научилась исцелять сама себя? — обида вернулась. — Упустили, я научилась этому летом. — Я думал, мы уже закрыли эту тему, — Сильва все еще держал ее ногу в своих руках. — Ну так тут обстоятельства новые всплыли, — она была спокойна и уверена, его это возбуждало. — Я уже говорил тебе, что у меня с ней ничего не было. Она простая ученица, одна из многих, кто влюблен в меня. Я никогда не врал тебе, и ты можешь не упрямиться и считать меня, я не против. — ему хотелось верить. — Я… Я не знаю, — она наклонилась вперед, опираясь на собственные колени. — Я хочу верить, но вы… — Боже, перестань выкать, — Сильва закатил глаза. — Что-то изменилось… Я не могу испытывать столько эмоций, мне тяжело. Я словно не на своем месте. Словно, мне не хватает смелость сделать один шаг, который сделает меня счастливой или же наоборот, я лишусь всего. Чтобы сделали… сделал ты? — Сильва улыбнулся и положил свою ладонь ей на щеку. — Ты не из трусливых Из, ты сегодня это доказала. — А если я разрушу все? — Если сомневаешься, то делай, а думать будешь потом, — он погладил ее большим пальцем по щеке. — Дай мне мой кроссовок, пожалуйста, — Сильва удивился, но взял кроссовок и начал одевать его. — Я сама могу. — А я хочу поухаживать за самым дорогим мне человеком, — Сильва улыбнулся и, завязав шнурки, помог Изабель встать. — Что задумала?        Она смотрела в его глаза и улыбалась, когда сердце бешено стучало. Она облизнула губы и сделала шаг ближе к Сильве. — Помнишь, что ты должен мне одно «да» на авантюру? — Мы снова на «ты»? — Глупо после этой авантюры обращаться на «вы». — Что задумала? — Сильва улыбнулся. — Не важно, ты не должен мне отказать, помнишь? — Помню. Тебе на это смелости не хватало? — Да, уже полтора года как. — Ого, а чего…        Сильва не успел договорить, ведь Изабель встала на носочки и, взяв его лицо в свои руки, поцеловала. Поцелуй был неожиданным, нежным, словно она спрашивала разрешения и ждала, что он оттолкнет ее. — «Нет, оттолкни ее», — кричал разум, но, ощутив вкус черники на своих губах, он потерял разум.        Она уже хотела отстраниться и убежать, ведь он не ответил, а значит, она совершила ошибку. Но она почувствовала руки на своей талии, которые притянули ее ближе к себе, а после и губы, которые завладели ее. Сильва ответил на ее поцелуй и перенял инициативу в свои руки. Изабель обняла его за шею и запустила руку в его волосы. Поцелуй был страстным, но в тоже время нежным, словно лёд и пламя сливаются воедино. Девушка начала испытывать не только свои, но и его чувства, а они у обоих зашкаливали. От эмоций силы Изабель вышли из-под контроля, и она взорвала фонарь, который заискрился прямо над ними, и ей пришлось отстранится. Она улыбнулась и, взяв свою кофту, сказала: — Спокойной ночи.        Она убежала, оставив его одного со своими мыслями. Сильва взрослый, сильный, уверенный в себе мужчина, сейчас улыбался как мальчишка. Он сел на скамейку, все еще ощущая на губах вкус ее бальзама для губ. Разум твердил ему, что это неправильно, что так не должно быть. Но сердце билось сильнее, говоря, что чувства взаймы. — Идиот, Сол, какой же ты идиот…        Разум начал брать верх, начало приходить осознание всей ситуации. Ему нельзя ее любить, точно не как девушку. Фара узнает, и ему конец, за такое по головке не погладят. Но черт возьми, это поцелуй был ему нужен. Сол сидел так еще минут двадцать, прежде чем пошёл к себе в комнату. Сегодня он точно не уснёт, мысли не дадут.

***

      Изабель забежала к себе в комнату и скатилась по двери с дурацкой улыбкой. Все девочки уже спали, а ей это было лишь на руку. Девушка завалилась на кровать и, свесив ноги, начала вспоминать, что было десять минут назад. Она была в раю, она набралась смелости, а он ответил. — «Он говорил обо мне», — именно эта мысль не выходила из ее головы.       Изабель было плевать, что подумают люди, что подумает Фара. Да у них двадцать лет разница в возрасте, но она влюбилась. Но ее голову посещает следующая мысль. — «А если это просто авантюра… Нет от так не мог. Ведь не мог, да?»       Улыбка пропала, стало не так радостно. Изабель решила, что разберётся с этим все завтра, а если он не захочет это обсуждать, то она просто забудет… Если сможет.