Последний танец

Я уже добрых полчаса кружила по комнате нервно кусая губы. На мгновение села на кровать и тут же вскочила, продолжив свое "увлекательное" занятие. — Дурная голова ногам покоя не дает? — ехидно поинтересовался отразившийся в зеркале Зяба и, поймав мой недовольный взгляд, спросил уже серьезно: — Дашка, чего случилось-то? Какого гхарна ты сама не своя? — Да не знаю я, Зяба! — нервно откликнулась я и, сев наконец на кровать, обняла руками подушку. — просто... не хочется ничего. — По парням соскучилась? — сразу догадался Кракозябр, ехидно оскалившись. Я кивнула. Зачем отрицать очевидное? Плод любви гиены и Крокодила исчез с поверхности зеркала, а через минуту оттуда донеслось заговорщическое: — Беги в гостиную, там тебя сюрприз ждет. Потом подумал секунду и весело хмыкнул: Вернее, даже два. По лестнице, ведущей со второго этажа я не бежала — летела, перепрыгивая через две ступеньки. А едва спустившись, угодила в объятия двух "величеств" — Каст! Дорс! — придушенно пискнула я, расплываясь в шальной улыбке. — Скучала, крошка? — томно спросил водник, весело подмигнув. — Еще как скучала, милый, — в тон ему отозвалась я. — Руки прочь от моей сестрички, "синий!" — театрально рыкнул Каст. — А больше тебе ничего не надо, прыщ? — весело поинтересовался Дорс. А у меня на душе так тепло стало. Все, как в старые добрые времена. — Вы са-а-ало принесли-и-и? — вклинился в разговор Кузя. — Обижаешь, — Каст наклонился и почесал моего "котика" за ушком. После этого снял с пояса небольшую сумку и протянул ее твиру. Судя по тому, что в следующие несколько минут Кузьма, облизываясь, извлек из сумки два огромных куска сала, три буханки хлеба и пару бутылок вина, внутри вещица была намного больше, чем снаружи. Следующие минут тридцать мы вчетвером (Эмиль, как ни странно, тоже к нам присоединился) пили вино и вели разговоры ни о чем. — Даш, в Норийской империи лимоны еще остались? — вдруг спросил Дорс. Эмиль удивленно приподнял бровь, а я... да, состроила дурочку. — Ты о чем? — О том, что у тебя такой вид, будто ты все лимоны съела и уксусом запила, — пояснил Каст — аж зубы сводит от одного взгляда. Я вздохнула и понурилась. — Эмиль, ты совсем Дашке жизни не даешь? — полушутя спросил Каст. Ого! УзнаЮ своего братца! Рыжий пижон в карман за словом не полезет. Эмиль вопросительно заломил бровь, скрестив руки на груди. — Давай девчонке волю хоть иногда! — неожиданно поддержал братца водник. — То есть? — не понял Штирлиц Норийский. — она здесь хозяйка, а не пленница. Дорс ничего не ответил. Вместо этого он вышел в центр комнаты и раскрыл ладонь, на которой тут же образовалась струйка воды. Сидевший по левую руку от меня братец, толкнул меня в бок. — Каст, нет! — сквозь зубы прошипела я. — Даша, да! — в тон мне ответил этот рыжий пижон. А в следующий миг мне в лицо плеснули струёй холодной воды. — Эй! — возмутилась я, недобро взглянув на забавляющегося Дорса. — Дашка, да брось! — эта зеленоглазая ехидна подарила мне шальную улыбку. — развлекаться тоже иногда надо! Я вздохнула и, щелчком пальцев включив музыку, подошла к Дорсу. Встав спиной к воднику, я сотворила в воздухе солнце из огня ровно в тот миг, когда из динамиков донеслось: "Я загрущу, ну а ты рассмеешься, по-разному все с тобою у нас... " Поняв мою задумку, водник сотворил тучу. Я обошла его и встала рядом, выбивая каблуками дробь. Дорс едва заметно кивнул и,сверкнув шальной улыбкой, взял меня под руку, отбивая ритм разудалой плясовой. Висевшие над нами фигуры тем временем мненяли форму: спирали огня и воды причудливо переплетались , но не задевали друг друга. — Даш, ты чего? — изумился водник, поняв, что я не попадаю в ритм и путаюсь в движениях — Давай что-нибудь другое? — попросила я жалобно и пояснила: — настроение вообще не то. — Как скажешь, Дашунь, — пожал плечами водник и убрал иллюзию, по-прежнему витавшую над нашими головами. А в следующий миг Дорс улыбнулся так, что мне жутко стало. — Ты что задумал, синий? — судя по рыку братца не меня одну насторожила эта улыбка. — Увидишь, прыщ, — Дорс хохотнул и подмигнул мне. А в следующий миг я вздрогнула, потому что по залу поплыла пронзительная медленная мелодия фортепиано. — Нет, Дорс, нет! — прошептала я одними губами, но поздно. Водник уже протянул мне руку. Чуть помедлив, я все же вложила свои пальцы в его ладонь аккурат в тот момент, когда к фортепиано добавилась скрипка. Зеленоглазый кавалер тут же крутанул меня на себя. Стоя к нему спиной, я медленно провела рукой по его щеке в тот самый миг, когда из невидимых динамиков раздался женский голос: Abrázame Y no me digas nada, sólo abrázame* Ну Дорс, ну зараза! То есть он женскую версию песни выбрал и это Я должна изображать влюбленную? Однако додумать мне не дали, поскольку водник развернул меня лицом к себе и закружил в ритме вальса. Я взглянула в его лицо и оторопела. В бездонной зелени глаз было столько боли, что сердце сжалось. Сама не зная почему, я крепче прижалась к другу. Мелодия начала набирать обороты, и Дорс подхватил меня на руки, закружив. " Я не могу без тебя" — почудилось мне в этом мимолетном объятии. Вновь ощутив почву под ногами, я отбежала от Дорса, вытянув руку вперед с видом "оставь меня, я в печали". Верно поняв сей жест, "синий" подбежал ко мне и обнял со спины, целуя вытянутую руку и сплетая наши пальцы. — Я всегда буду рядом, Дашунь, — тихо шепнул он и, развернув, вновь повел в ритме вальса. Я таяла в его объятиях, ощущая, как сердце разлетается на осколки. — Сумасшедший, — шепнула в самое ухо белобрысого нахала. — ты хоть понимаешь, что... Договорить мне не дали. Дорс отстранил меня на расстояние вытянутой руки, а когда вновь крутанул на себя, то впился поцелуем в мои губы. Сопротивляться я не стала. Лишь жадно пила этот поцелуй, ощущая, как по щекам бегут слезы. За пару секунд до того, как мелодия стихла, Дорс отстранился, стер с моей щеки слезинку и шало подмигнул. Одновременно с последним аккордом нас с водником отшвырнуло в разные стороны резким порывом воздуха. — Дорс! — в ужасе воскликнула я. — Даша, ушла! — одновременно крикнули Каст и Эмиль, но один голос был тревожный, а второй злой. А я стояла, как завороженная глядя на черную воронку смерча, образовавшуюся посреди гтстиной и поглотившую Дорса. Воронку, которой управлял бледный от ярости Эмиль. Воронку, в которой выжить невозможно. Что было дальше — не помню. Кажется я кидалась на мужа, кричала и плакала, требуя прекратить экзикуцию, кажется, пытался вмешаться Каст. Но тщетно. Глун как с цепи сорвался. Очнулась я в своей комнате в объятиях Каста. — Тише, Дашка, тише ты... — приговаривал рыжий пижон. — Дорс... — хрипло простонала я, уткнувшись в плечо рыжика. — Он знал, что так будет, Даш... — с тяжелым вздохом сказал рыжий пижон. — Но почему?! Зачем?! Ответ, прозвучавший шепотом, был подобен грому: — Дорс не мог без тебя, Дашунь.