Гусята и ФБ

      Старшее поколение Гусу Лань считало, что обучение орденских детей в обычных школах — ошибка и отход от традиций. Незачем будущим заклинателям гонять в футбол на спортплощадках, засматриваться на одноклассниц и обсуждать со сверстниками компьютерные игры. Во всяком случае, Лань Сычжуй однажды услышал, как об этом спорили Лань Сичень и Лань Цижэнь: молодой глава ордена рассказывал родичу, что прогресс можно замедлить, но нельзя остановить. В конце концов, повзрослевшим ученикам придётся работать в современном мире, и воспитывать их в изоляции нельзя. Сычжуй обычно был с ним согласен: в конце концов, физкультура после орденских тренировок не доставляла вообще никаких проблем, от части предметов юных совершенствующихся освободили, чтобы хватало сил и времени на заклинательскую учёбу, задирать их, может, и хотели, но побаивались. В общем, неплохо. Двадцать первый век на дворе. Кто ребёнок иммигрантов из Европы, кто из неполной семьи, кто заклинатель. Бывает.       Но потом в прокат вышел сериал «Тёмный путь». И порвал этот прокат как Фея, хаски Цзинь Лина, старенький мячик. А Лань Сычжуй внезапно оказался в глазах одноклассников экспертом по заклинательству и легенде о Вэй Усяне и Лань Ванцзи. Легенда, к слову, была популярная, по ней только детских мультфильмов сняли два. И ещё полнометражку, но очень-очень давно. А тут сериал, с хорошим бюджетом и красивыми актёрами. Короче, одноклассников накрыло. Сначала Сычжуй, никогда не отказывавшийся помочь с домашним заданием или объяснить сложную тему, подробно отвечал на вопросы. Потом стал давать ссылки на надёжные ресурсы со статьями о природе заклинательского дара. Потом выслушивать одно и то же по десятому кругу юноше надоело.       — Липа ваш сериал, — честно сказал он однажды. — Хотя бы потому, что эти двое друг друга любили.       — Так они что, геи были? — присвистнул кто-то из парней.       — Ну вообще да. Факт подтверждается одной орденской летописью, возмущённым письмом главы небольшого клана боевому товарищу, где он жалуется на падение нравов, затронувшее даже Облачные Глубины, и стихами самого Лань Ванцзи. Они, знаешь ли, не девушке посвящены. А некоторые варианты легенды вообще заканчиваются тем, что они находят гору, строят там дом и живут как семейная пара, спускаясь в мир, чтобы помогать людям и убивать чудовищ.       — А тебе, ну-у, — протянул одноклассник, — не запрещено об этом рассказывать? Типа, престиж ордена и всё такое.       — Мой орден не оспаривает засветившиеся в историографии документы, — честно отозвался Сычжуй и, воспользовавшись паузой в разговоре, прихватил рюкзак и выскочил из класса.       — Если не научишься посылать, они разберут тебя на запчасти, — заявил подпиравший стену школьного коридора Цзинъи. — Серьёзно, их в Байду забанили? Пусть сами ищут.       Он не в первый раз советовал другу быть пожёстче.       — Мне обидно, что по этому сериалу о работе заклинателей судят, — вздохнул Сычжуй. — Ну вот скажи, если у тебя есть труп человека, который хвастался инфой по твоему расследованию, неужели ты не сыграешь для его духа «Расспрос»? Вот так просто уйдёшь, чтобы ещё пять серий то же самое по крупицам собирать?       — А по-моему, люди всегда пафосной картинке верят больше, чем правде, — хмыкнул Цзинъи. Юноша убедился, что они достаточно далеко отошли от школы, и достал сигареты. Щёлкнул зажигалкой. Красиво, напоказ, затянулся.       «Ему опять влетит, если узнают, — подумал Сычжуй. — Как за эти его синие пряди и футболку с черепом». Впрочем, за крашеные волосы Цзинъи высказал только наставник Лань Цижэнь и то больше по причине собственного консерватизма. За сигареты досталось бы сильнее, в Облачных Глубинах не жаловали вредные привычки.       — Но если хоть скольким-то людям можно рассказать, как на самом деле…       — Жаждешь восстановить справедливость — пиши фанфики.       — Эээ, что? — Сычжуй сбился с шага.       — Фанфики, говорю. Знаешь, сколько их по «Тёмному пути» уже настрочили? Выдашь историю про то, как Лань Ванцзи и Вэй Усянь жарко друг друга любили, девчонки тебя на руках носить будут. Особенно если узнают, что ты парень и заклинатель.       — Так, подожди, а где это можно почитать? — встрепенулся Лань Сычжуй.       — Наивное летнее дитя, которое ходит в интернет учиться и смотреть фильмы, — вздохнул Лань Цзинъи, выуживая из кармана джинсов смартфон. — Давай найдём в парке свободную скамейку, я тебе ссылок накидаю.       — Это чудовищно, — дрогнувшим голосом произнёс Лань Сычжуй, смахивая в сторону окошко браузера.       — Эй! Если ты про фанфик с пытками в темнице Вэнь Жоханя, то я тебя предупреждал, что там жесть. К тому же Вэй Усяня потом спасли. Зато как он держался, даже кровью палачу в лицо плюнул!..       — Я о другом, — покачал головой юный заклинатель. — Такое впечатление, что о формировании золотого ядра и расположении меридианов в теле читали хорошо если трое авторов из десяти. А ведьмины мешочки вообще из «Сверхъестественного», мы же его вместе смотрели, они в Древнем Китае выглядят совершенно дико.       — Что, можешь написать лучше? — хмыкнул Лань Цзинъи, и Сычжуй задумался, под каким ником друг сидит на этом сайте с фанфиками. — Между прочим, сверху баннер висит, командный мультифэндомный конкурс. Вперёд, покажи всем, как надо. Я к тебе первый запишусь.       — Командный? — задумался Лань Сычжуй, у которого в недрах ноутбука был спрятан файл с недавно начатым романом о прекрасной юной заклинательнице, оказавшейся дочерью демона и потому отправившейся в странствие, чтобы не навлечь беду на свой клан. — Там нужно писать?       — Да, а на некоторых левелах ещё рисовать, косплей тоже подойдёт. Ну так что?       Кажется, друг давно хотел ввязаться в авантюру, а тут представился подходящий случай.       — Тогда нам понадобится художник. Позовём Цзычжэня?       Наследника клана Балин Оуян они перехватили через пару дней на перемене.       — Я давно хотел порисовать фэнтези, — оживился юноша. — Поединки, летящих над землёй воинов, сложные костюмы…       — А придётся порно, — припечатал Лань Цзинъи. — С парнями.       — Не пугай его, — вступился за друга Сычжуй. — Сам же скидывал список левелов, там не только рейтинг. Нам будут нужны и красивые пейзажи, и портреты персонажей, и поединки…       — И порно, — повторил Цзинъи, но под осуждающим взглядом товарища по ордену стушевался: — Ну ладно, не порно, эротика. Красивая. Знаешь, полуобнажённые юноши в цветах, большеглазые, с волосами нереальной длины. Вдвоём. Короче, как девочкам нравится.       — Знаю, — с серьёзным видом кивнул Цзычжэнь, — яой. Но можно и не вдвоём, а втроём, да? Или вчетвером?       И схватился за блокнот, будто собрался прямо здесь законспектировать идеи.       — Да хоть с тентаклями, — щедро разрешил Лань Цзинъи, с некоторым трудом ухитрившись не покраснеть. — Запишем как аушку, а народ оценит. Что вы так смотрите? Я ещё всех одноклассниц попрошу за нас голосовать.       «Мама, — пронеслось в голове Лань Сычжуя, — только бы эта история не выплеснулась за пределы интернета, переписыванием правил не отделаемся».       За пределы класса история выплеснулась на следующий же день. Троица юных заклинателей сидела в школьной библиотеке, пытаясь набросать текст командной визитки, когда кто-то толкнул дверь плечом и вошёл. По полу простучали подковки военных ботинок. Все трое обернулись на звук. Только один старшеклассник предпочитал настолько брутальную обувь. Цзинь Лин уже не был тем заносчивым мальчишкой, с которым Лань Цзинъи, Лань Сычжуй и Оуян-младший год назад познакомились на одной из ночных охот. Познакомились так, что едва не подрались, во всяком случае, Цзинъи пришлось ловить буквально за шкирку. Ссора переросла сначала в совместное приключение, а потом в спасательную операцию: демон, двадцать лет назад бывший молодым тёмным заклинателем, оказался юношам не по зубам, и выручили учеников только вовремя подоспевшие старшие. Через полгода Цзинь Лин перевёлся в школу, где учились его товарищи по охоте, а ещё через полгода как-то незаметно влился в их компанию.       — Ну что, — наследник ордена Ланьлин Цзинь вольготно устроился в компьютерном кресле, — говорят, вы тут про моего дальнего родича непристойное и высокорейтинговое пишете?       — Но он же тебе не предок, даже не родня по крови, — опешил Оуян Цзычжэнь. — Вэй Усянь был воспитанником главы ордена Цзян, а не сыном.       — Если считать орденское родство, а не кровное, то вполне себе родня, — упёрся Цзинь Лин. — Через маму и дядю.       — Мы и про своего родича по ордену писать собираемся, если что, — напомнил Лань Цзинъи. — Ты представь, каково нам: мы его высказывания до сих пор конспектируем. А он отжигал так, что половина фансайтов слюной давится.       — Это я понял, — кивнул Цзинь Лин, — но почему меня-то не позвали?       В библиотеке, и без того не слишком шумной, повисла совсем уж мёртвая тишина, хоть бери да упокаивай.       — Ээээ, а тебе разве такое нравится? — осторожно уточнил Лань Сычжуй.       — Да плевать на яой, я фанат санься, — восхищённо выдохнул Цзинь Лин. — Вы читали «Деву тысячи мечей»? А «Лотос на клинке»? Я полночи оторваться не мог, чуть тренировку не проспал! Если вам нужна хорошая боёвка, я напишу.       — Хорошо, тогда объединяйтесь с Цзинъи и берите на себя дженовый экшен, — решил Сычжуй, которого чуть раньше почти единогласно признали капитаном и основной бетой.       Люди в команде всегда нужны, а время пожалеть о принятом решении он найдёт потом.       Что жалеть придётся, Сычжуй не сомневался.       Поначалу всё шло неплохо: они сочинили текст для визитки, Оуян Цзычжэнь нарисовал красивую заставку с гуцинем и флейтой. Совершенно целомудренную на фоне того, что они собирались писать: Цзинъи периодически скидывал в чат идеи для рейтинговых фиков, от размаха и кровавости которых сам Джордж Мартин слопал бы свою кепку. Визитка сообщала: три клана объединились, чтобы рассказать миру о запретной любви двух пылких сердец, чья история который век будоражит воображение. Что это за кланы, юные заклинатели, естественно, уточнять не стали. Цзинь Лин взял с друзей клятву даже случайным словом не выдавать дяде, чем они занимаются. Мама, по его словам, в общих чертах знала и ничего против не имела, а вот главе Юньмэн Цзян лучше остаться в неведении.       К команде довольно быстро присоединилось ещё человек пятнадцать; особенно усердствовали автор с ником Бамбуковая дева и статуей Фемиды на юзерпике и коллажист, назвавшийся Морским приливом: парней на его аватарках Лань Цзинъи опознал как персонажей старого яоя и сёнен-ая: «Это Рики Дарк, это Тсузуки Асато, ещё одного впервые вижу. И не спрашивайте, зачем я их помню!» Лань Сычжуй, впрочем, и не думал подкалывать друга: его куда больше радовало, что Морской прилив обещал взять на себя роль второй беты. В посте с заявками просили историй про юность Вэй Усяня и Лань Ванцзи, когда о войне с одним из великих орденов никто ещё и не думал. Лань Сычжуй от командного логина заверил, что таких будет несколько. Два фанфика он написал сам, ещё одну идею передал Цзинь Лину, чтобы разбавить спокойные размышления героев друг о друге историей о внезапной совместной охоте. Одновременно Сычжуй занялся тем, что у него всегда хорошо получалось: работой с историческими источниками. Он собирался написать небольшую заметку о сохранившихся стихах Лань Ванцзи, а ещё — аналитику об исторических неточностях в «Тёмном пути». Оуян Цзычжэнь заранее принёс в командный чат несколько пейзажных зарисовок с видами Гусу и Юньмэна. Но впереди маячили рейтинговые левелы, а в чате мелькали сообщения, от которых капитан иногда за голову хватался.       Бестрепетный Лань: А давайте рейтинг закроем Вэнями! Дворцовая лестница в Безночном городе усыпана телами, течёт кровь, а на верхней площадке Лань Ванцзи прижимает к полу Вэй Усяня. И алая лента сползает со ступеньки, одним концом касаясь лужи крови!       Ваш_кэп: Цзинъи!       Бестрепетный Лань: Что?       Росчерк-туши-на-осеннем-небе: Ну перебор же. Это арт для обложки дум-метал-альбома.       Бестрепетный Лань: Да ну тебя, Цзычжэнь. Кстати, а давайте на такую музыку клип нарежем! С Вэй Усянем во главе армии мертвецов.       Ваш_кэп: Цзинъи, тебе дай волю, ты и к гуциню дисторшн прикрутишь. А, впрочем, скинь песню, посмотрим.       Морской прилив: Пусть несёт. Вернусь с дежурства — посмотрю, если по ритму ляжет, то соберу клип.       Келебримбор: Аааа, я нашёл у дяди в библиотеке книгу по пыточным орудиям той эпохи, осталось спереть на время. Нам нужна матчасть?       Ваш_кэп: Нам нужна статья! Сможешь написать аналитику о том, что могло случиться с Вэй Усянем, если бы он попал в плен?       Бестрепетный Лань: И не стесняйся описывать последствия применения пыточных орудий, а то рейтинг не вытянем.       Келебримбор: Оу, с кровищей и отпиленными конечностями?       Бестрепетный Лань: А что, молодая госпожа слишком брезглива?       Келебримбор: Радуйся, что ляпнул это в чате, а не в лицо!       Ваш_кэп: А-И! А-Лин! Последнее капитанское предупреждение!       Росчерк-туши-на-осеннем-небе: Ребята, я тут серию артов придумал, но мне помощь нужна…       Лань Сычжуй отложил смартфон, где мигал значком очередного сообщения командный чат, и потёр глаза. Спал он теперь куда меньше, чем раньше, но восстановить силы помогали медитации. Иначе он нипочём не вытянул бы и капитанство, и учёбу. Да на ночных охотах легче призвать соучеников к порядку!       Однако отступать было не в его правилах.       «Какая помощь?» — быстро набрал Сычжуй в окошке чата.       «Референсы».       Оставалось только радоваться, что командные посиделки не пришлось устраивать в ученическом общежитии ордена Лань. В каждой комнате жило четверо учеников, и внезапное появление соседей не обрадовало бы никого — уж больно странные темы обсуждала их компания. К тому же Цзинъи с А-Лином, хоть и не ссорились всерьёз, но тихо сидеть просто не умели, а шум как-никак нарушал одно из правил Облачных Глубин. Так что разрешение матери Цзинь Лина собираться в его комнате и засиживаться допоздна оказалось как нельзя кстати. Без стука сюда не входили даже его родители.       — Мне нужны референсы, — честно заявил наследник клана Оуян, когда заваренный мамой А-Лина чай был выпит. — Иначе я этот рейтинг рисунками ни за что не закрою.       — Тебя в Байду забанили? — фыркнул Лань Цзинъи. — Или ты стесняешься сходить за трахающимися парнями на порносайт?       Цзычжэнь вздохнул.       — Если рисовать по фото, получится вполовину не так круто, как при живых натурщиках.       Повисла неловкая пауза, после чего Сычжуй осторожно уточнил:       — А насколько… рейтинговые референсы тебе нужны?       — Руки. Плечи. Обнажённая спина, — пояснил молодой художник, краснея. — Лицо, так и быть, с актёра срисую, ему не привыкать.       Сычжуй помолчал и осторожно обвёл взглядом остальных. Жертвовать скромностью ради искусства никто не рвался, поэтому пришлось кивнуть и взяться за пуговицы рубашки.       — Цзинъи, ты мне тоже понадобишься. Сычжуй, прижми его к стене. Чуть сильнее, как на тренировке. Да, вот так. Ракурс будет со спины. Нет, знаешь, давай ты одной ладонью упрёшься в стену рядом с ним, а другой возьмёшь Цзинъи за подбородок. Всё, идеально.       — И долго нам так стоять? — уточнил капитан команды.       — Хоть полчаса постойте, мне набросок нужен.       Проверять друг на друге боевые стойки и сложные позы вошло у них в привычку. Если раньше Цзинь Лин не запирал дверь комнаты, то теперь трогал замок чуть ли не по три раза за вечер.       — Вэй Ин потянулся к Лань Чжаню и запустил пальцы в прохладный водопад иссиня-чёрных волос, — с выражением, как триста пятнадцатое правило ордена, читал Лань Цзинъи.       — Эээээ, тебя ничего не смущает? — уточнил Сычжуй. Он в очередной раз листал на планшете сразу несколько исторических книг, готовясь нарисовать план битвы за Облачные Глубины, но краем уха слушал и разговор друзей.       — А что должно? — переспросил Цзинъи.       — Лань Чжань сидит меж раздвинутых бёдер Вэй Ина, — напомнил Сычжуй. — Не дотянешься по голове погладить.       — И что он там делает? — лениво протянул верставший выкладку Цзинь Лин.       — Минет, А-Лин, минет, — снисходительно, как маленькому ребёнку, пояснил Лань Цзинъи. — Точнее, не делает, а собирается.       — Больные ублюдки.       — Ты знал, на что подписываешься. Между прочим, смотря как сидит. Может, и дотянется погладить, если привстанет. Сейчас прикинем. А-Чжэнь, садись на пол, я не кусаюсь.       Лань Сычжуй закатил глаза и в очередной раз благословил благородную госпожу Цзинь, урождённую Цзян Яньли.       Всё однажды случается впервые. Эту нехитрую истину Лань Сычжуй затвердил ещё младшим учеником, и она не раз подтвердила свою мудрость. К примеру, сейчас он вычитывал немаленький фик — к счастью, абсолютно дженовый и невинный — сидя на лекции у Лань Цижэня, чего прежде никогда бы себе не позволил. Рискованно, конечно, но один из сокомандников прислал текст под утро, и между подъёмом, завтраком и началом занятий у капитана не было даже свободной минуты, не то что времени на редактуру. Теперь распечатка надёжно пряталась между страниц конспекта. К счастью, Лань Цижэнь любил лирические отступления, и записывать за ним важные даты и имена юный заклинатель вполне успевал.       Цзинъи сочувственно косился на него из-за соседней парты.       В процессе вычитки текстов страдал не один Лань Сычжуй. Наверное, радоваться этому было не в духе пяти тысяч орденских правил, и капитан накидывал себе за недостойные помыслы лишние минуты тренировок. Иногда низкие порывы удавалось превратить в облегчение от того, что в команде есть Морской прилив. Тот обладал хорошим чувством языка, а ещё — некоторыми специфическими познаниями, которыми совершенно точно не мог похвастаться никто из членов команды.       «Ребят, — как-то написал он в чате, — вы вообще, кхм, представляете себе секс между двумя мужчинами? С налёту и на одной страсти ничего не получится, тут подготовка нужна».       «А если без неё?» — тут же встрял любопытный Цзинъи.       «А без неё, — терпеливо пояснил Морской прилив, — никакого удовольствия для обеих сторон. Вы хотя бы тут все совершеннолетние? Меня не засудят за то, что я вам рассказываю?».       «В возрасте согласия, — нашёлся Цзинь Лин. — Так что можешь не стесняться».       «О небо. Вот только секспросветом в фэндомах я ещё не занимался. Но, похоже, придётся».       Сычжую было очень стыдно признавать, но от сухо озвученных подробностей вперемешку с медицинскими терминами у него тут же заполыхали уши.       Удар колокола, означавший конец лекции, прозвучал как нельзя кстати. То есть в распечатке ещё оставалось чуть меньше половины невычитанного текста, но теперь хотя бы не придётся отвлекаться на конспектирование.       Без спешки покинув аудиторию, Лань Сычжуй вытащил из кармана телефон: экран замигал значками новых сообщений. Вообще-то мобильники на занятиях были запрещены, но он честно отключил все уведомления, кроме этих, а звонки перенаправил на автоответчик.       Чат высыпал на него около десятка прикреплённых файлов, в последнем сообщении Бамбуковой девы смайлик смущённо разводил руками: мол, извини, писала драбблы, увлеклась. Сычжуй взглянул на часы и быстрым шагом направился к библиотеке. Ему требовались комп, свободное время и помощь Морского прилива. Судя по некоторым оговоркам, он на несколько лет старше товарищей по команде и наверняка уже работает, но может, у него найдётся пара свободных часов.       — Люблю наши посиделки, — искренне заявил Оуян Цзычжэнь, растянувшийся с блокнотом и карандашами на полу комнаты Цзинь Лина. — Только тут, если закрыть глаза, не понимаешь, куда попал: в кружок любителей изысканной словесности или на порностудию.       Цзинъи швырнул в него небольшой подушкой, благо сидел на кровати.       — Но-но, какая тебе порностудия! Сычжуй нас собрал восстанавливать историческую справедливость.       Художник поймал снаряд и пристроил себе под локоть, укладываясь удобнее.       — Хорошо, порностудия, кружок любителей словесности и исторический клуб.       — И литературное общество тогда уж, — решил настоять Лань Цзинъи.       — И литературное общество, — кивнул Оуян Цзычжэнь, — выступающее за достоверность в литературе. Кстати, о достоверности. Я вот тоже придерусь: разве удобно, лёжа поперёк кровати, заплетать косу тому, кто сидит на полу?       Цзинь Лин, в фике которого и была описана эта сцена, только фыркнул.       — В Гусу переписывают правила, стоя на руках. Думаю, Ланям и правда удобно.       — Переписывали, — уточнил Лань Сычжуй, оторвавшись от планшета. — Сейчас просто лишние тренировочные часы накидывают и работу по хозяйству. Но многие учатся таким трюкам просто на спор.       — На спор? — поразился Цзинь Лин. — Ну вы и отбитые. Хотя да, на спор ещё и не такое можно.       — Опять проверяем? — предложил Цзычжэнь.       — Ну так проверяй. А-И, двигайся, молодому господину из клана Оуян надо лечь. — А-Лин демонстративно отставил ноут, плюхнулся на пол у кровати и тряхнул головой, распуская волосы.       — Вам не кажется, что фанфики на вас странно влияют? — хмыкнул Лань Цзинъи.       Стрелка бежала по кругу настенных часов, приближая то время, когда Ланям придётся подхватывать рюкзаки и выдвигаться, чтобы успеть к отбою в Облачных Глубинах. Правда, на этот раз Цзинь Цзысюань обещал подбросить друзей сына на своей машине, поэтому никто из мальчишек особо не спешил. Цзычжэнь заплетал наследнику Ланьлин Цзинь сложную косу. Заметил направленные на них взгляды.       — Что? У меня младшие брат и сестра, было на ком практиковаться. И они так спокойно не сидят.       — Не, ты не понял, — задумчиво протянул Цзинъи. — Между прочим, у нас есть всё, чтобы сделать крутой косплей Лань Ванцзи. Настоящие орденские шмотки. Настоящий гуцинь. Локация для съёмок. Вот только парика подходящего нет, мы с Сычжуем все сайты перерыли, но слишком долго будет ехать из магазина. А у Цзинь Лина из нас всех самый длинный хвост.       Заклинатели в принципе не стриглись коротко, но у Цзинъи и Оуян Цзычжэня волосы доходили до лопаток, у Сычжуя до середины спины, а косой, которая даже в заплетённом виде доставала до бёдер, мог похвастаться только А-Лин. На фоне черноволосых приятелей его каштановая в рыжину грива казалась довольно светлой.       — И что? — вскинул брови Цзинь Лин.       — Давай мы тебя быстренько в чёрный перекрасим, а? Фотосет отснимем — и всё.       — Издеваетесь?       Услышав перемены в интонациях хозяина, мирно дремавшая Фея настороженно подняла уши. Прошли времена, когда у Цзинь Лина ни одна ночная охота не обходилась без крупной ссоры, а то и потасовки с ровесниками, юноша утратил большую часть былой вспыльчивости, но своей внешностью по-прежнему дорожил.       — Можно покрасить так, что через пару недель смоется, — предложил Цзинъи, чаще других ставивший неодобряемые уставом Гусу Лань эксперименты над собой. — Ну, хочешь, я тебя сам покрашу или в парикмахерскую отведу? Зуб даю, что смоется. Вот если через две недели не будешь как сейчас, то я…       — Пострижёшься под ёжик, — перебил Цзинь Лин. — Идёт?       — Идёт, — после некоторой внутренней борьбы согласился Цзинъи, понимая, что придётся действовать очень осторожно.       Ваш_кэп: «И когда они соединились на свежем кургане, в основании которого покоились останки сотен лютых мертвецов»… Цзинъи, положи «Игру престолов» на пол и отойди от неё на метр, она на тебя плохо влияет.       Бестрепетный Лань: Это не Джордж Мартин!       Ваш_кэп: И мангу Кентаро Миуры тоже отложи, я не перенесу всё это бетить.       Бестрепетный Лань: Слууушайте, а может, кроссовер с «Ведьмаком»? Я его недавно прошёл.       Ваш_кэп: Может, прочёл?       Бестрепетный Лань: Нет.       Фотографировать решили в музее: он был оформлен как старинная библиотека. Правда, пришлось заранее договориться с дежурившими на воротах резиденции старшими адептами. Пока Сычжуй устанавливал штатив и готовил аппаратуру, А-Лину в четыре руки помогали переодеться в бело-голубое ханьфу, расчесать волосы и собрать их в причёску. Юноша, привыкший к свободным штанам-карго, майкам и берцам, чувствовал себя непривычно.       — Как предки вообще в этом сражались? — пробормотал он. Двигаться в сшитых под старину одеждах он научился. Медленно, величаво и боясь наступить на подол, но для фотосессии хватало.       — Ну, положим, не твои предки, а наши, — уточнил Цзинъи, хотя исторические костюмы ордена Ланьлин Цзин были ненамного проще.       — Кхм. Могу я узнать у юношей, что здесь происходит?       Одного звука этого голоса было достаточно, чтобы обратить в камень любого из учеников Гусу Лань, да и многих вполне взрослых адептов. Сычжуй медленно обернулся, готовясь изобразить подобающий поклон. Наставник Лань Цижэнь привычно хмурился в ожидании ответа. Три пункта по десятибалльной шкале учительского гнева, как сказал бы Цзинъи. Шкалу он сам и разработал. В случае с Лань Цижэнем два пункта считались нормой, четыре равнялись несданной письменной работе, пять — экспериментам Цзинъи с имиджем, а семь — явившемуся посреди тренировочной площадки демону с сигаретой в зубах, бутылкой вина в одной руке и хентайной мангой — в другой. Ученическая молва утверждала, что десятибалльного наставнического возмущения не переживёт ни одно живое существо в Облачных Глубинах, включая кроликов.       Думать пришлось быстро. Очень быстро.       — Господин наставник, — вежливо и церемонно поклонился Лань Сычжуй, — этот ученик виноват, что не предупредил раньше. Мы с молодым господином Цзинь и молодым господином Оуян работаем над школьным проектом по истории заклинательских кланов и орденов. Фотографии должны стать иллюстрациями. Так получилось, что у молодого господина Цзинь довольно аутентичная внешность.       Лань Цижэнь задумчиво погладил длинную бородку. Правила не запрещали родным и друзьям воспитанников посещать общежитие в дозволенные часы. Запрета на фотографирование в Облачных Глубинах тоже не было. Вернее, раньше был, но его отменил лично Лань Сичень — и первым делом попросил секретаря завести официальный орденский инстаграм для снимков музейных экспонатов, стройных рядов тренирующихся учеников и, конечно, кроликов. Последние, разумеется, собирали больше всего лайков.       — Вот как, — похоже, принял решение наставник. — Хорошо, тогда я хочу увидеть плоды вашего труда прежде, чем вы представите их в школе. В конце концов, такие работы формируют образ ордена в миру.       — Да, учитель, — поклонился Сычжуй.       — Эй, мы тебе поможем, — пообещал Цзинь Лин, когда за Лань Цижэнем закрылась дверь. — Ты и так нас прикрыл, не бросать же тебя на растерзание. Из твоих фэндомных статей наберём интересного, я у дяди что-нибудь про межклановое взаимодействие выпрошу.       «Гуев сайт опять упал, я не успел сохранить вёрстку! Четвёртый раз за вечер! — Цзинь Лин ворвался в чат, сыпя опечатками, восклицательными знаками и красными от злости смайликами, когда в Облачных Глубинах полагалось спать уже минут двадцать. — Какого демона!»       «Цзинь Лин, спокойно, — быстро отбил ему сообщение Сычжуй, укрыв светящийся экран телефона под одеялом. — Тебе теперь всё с нуля переделывать?»       «Да! Вот именно! А выкладка до двенадцати! Ааааа, гадство!» — от эмоций наследника Ланьлин Цзинь, казалось, раскалялся несчастный смартфон.       Вообще-то это была катастрофа. Старый сайт часто глючил и мог зависнуть на несколько часов. Чего греха таить, особенно часто он падал в последнюю ночь перед выкладкой, не выдержав нагрузки. Писать организаторам, чтобы продлили сроки? Выложиться явно не успеет не только их команда.       «Вот же! Сайт проклятый, точно вам говорю! — отписался Лань Цзинъи. Вообще-то он лежал на соседней кровати, но они с Сычжуем не хотели будить товарищей по комнате. — Зуб даю, в их серверах поселился дух-вредитель. Надо его изгнать, и проблема решена».       «Боюсь, как бы не оказалось, что на этом духе весь сайт держится, — грустно пошутил Лань Сычжуй. — Или что сервер — технический аналог лютого мертвеца и откусывает руки неосторожным».       «Вот после конкурса им и займёмся, — Лань Цзинъи был настроен решительно. — Будут ещё всякие серверы жизнь заклинателям портить. А-Лин, не пропадай со связи. Сайт всё ещё в отрубе? У меня вроде отвис».       «Отвис, — в телеграфном режиме ответил Цзинь Лин спустя полчаса, в течение которых Сычжуй и Цзинъи перебрасывались напряжёнными взглядами. — Нам конец».       «Не нервничай, — попытался утешить его капитан. — Ты и так с вёрсткой каждую выкладку воюешь. Хочешь, попрошу Цзычжэня помочь? У него занятия не с утра».       «Поздно», — односложно ответил Цзинь Лин, будто герой сетевой крипи-стори, которого уже начал онлайн пожирать коварный немёртвый сервер.       «Да что там случилось? Цзинь Лин, не молчи!» — не выдержал Цзинъи, и чат вновь взорвался десятком смайликов, на сей раз — испуганных. Высветилось уведомление: юзер под ником «Келебримбор» набирал сообщение. Оно долго не хотело сменяться текстом.       «У нас в гостях дядя, он услышал, как я ругаюсь, и пришёл мне помочь. Сейчас за меня верстает он. У него больше опыта».       «Какой именно дядя?» — спросил Лань Сычжуй, на секунду опередив Цзинъи с вопросом.       «Цзян Ваньинь, глава Юньмэн Цзян», — подчёркнуто официально отписался Цзинь Лин.       «Стоп, он видел макси Цзычжэня «Нежность лотосов»?! Где они в пруду?.. Мы все умрём. Точно», — набирая сообщение, Цзинъи сделал настолько похоронное лицо, что от него и лютые мертвецы бы разбежались.       На этот раз их собеседник молчал дольше.       «Дядя говорит, что написано хорошо, чувствуется знание старой литературы. А вот в схеме прудов Пристани автор не понимает ни гуя. Но он готов устроить экскурсию с последующим экзаменом. И забегом на тренировочное поле».       — Лучше бы сломал нам ноги, — вслух прошептал Лань Цзинъи. Лань Сычжуй даже не стал спорить. Мать Цзян Ваньиня, Юй Цзыюань, была боевой заклинательницей, работавшей на правительство, а отец, Цзян Фэнмянь, в свободное от руководства орденом время писал исторические романы. Если верить слухам, эти двое познакомились на вручении государственной премии, только госпожа Юй получила её за успешную антитеррористическую операцию, а тогдашний глава Цзян — за очередной бестселлер.       Их сын унаследовал от отца любовь к истории, а от матери — крутой нрав и привычку жить по уставу.       В общем, съездить на обучение в Пристань Лотоса означало примерно то же самое, что угодить в армию, от службы в которой заклинателей освобождал закон.       И эта поездка, кажется, маячила в их ближайшем будущем. Можно подумать, Цзян Ваньинь не знает, с кем дружит его племянник.       — Всё хотел спросить, — одними губами произнёс Цзинъи, — почему у Цзинь Лина ник «Келебримбор»? Я помню, что это какой-то эльф у Толкина, но в чём смысл?       — В том, что у этого эльфа была толпа дядюшек, — пробормотал Сычжуй, заворачиваясь в одеяло. — Наделённых самыми разными талантами.       Результатов голосования они ждали, затаив дыхание, каждые десять минут обновляя вкладки браузеров. Восьмое место! Восьмое — но в списке из двух сотен команд!       «Ну что ж, никто и не рассчитывал на выигрыш, первая десятка фэндомов — это очень круто, — написал в чате Лань Сычжуй. — Как капитан я вами горжусь. Я даже готов пройти весь путь ещё раз, только без разговора со старшим наставником, пожалуйста».       Экран усыпали ухохатывающиеся смайлики от Лань Цзинъи, и Оуян Цзычжэнь спрятал было телефон в карман, готовясь нырнуть в любимую кофейню, но увидел значок нового личного сообщения на сайте, где проходил конкурс. Верно, они же все там зарегистрировались, а теперь их ники указаны в посте деанона.       «Привет, — писала Бамбуковая дева. — Я в чате отметилась, но тебе лично тоже напишу. Ты очень-очень круто рисуешь. Я так говорю не потому что ты Вансяней в десятке разных поз изобразил, хотя я их люблю до нечленораздельных воплей, а потому что в твоих работах узнаваемые характеры, это не очередные стандартно отрисованные болванчики, ценные только пейрингом. В общем, я твой фанат, Росчерк-туши-на-осеннем-небе. Отсюда и навсегда».       «Спасибо, — поспешно набрал ответ Цзычжэнь, словно боялся, что девушка уже ушла с сайта. — Я с детства рисую, но за эротику раньше не брался. Мне очень приятно, что тебе нравится, Бамбуковая дева».       Ответ прилетел незамедлительно.       «Меня зовут Чжоу Цин. Для друзей — А-Цин. Если захочешь пообщаться, пиши, так будет удобнее».       К сообщению прилагалась ссылка на страницу в соцсети. С фотографии в профиле на заклинателя смотрела симпатичная девушка с длинными косичками. Его ровесница или чуть младше. Оуян Цзычжэнь помедлил и потянулся к кнопке добавления в контакт-лист.       Через несколько дней после объявления результатов юные заклинатели решили встретиться на веранде летнего кафе. Пусть они не заняли первое место, но завершение большого дела стоило отпраздновать. Лань Сычжуй пальцем рисовал узоры на запотевшем стеклянном стакане с молочным коктейлем, не спеша пить. Цзинь Лин пытался сфотографировать подсвеченную солнцем листву дерева. Ждали Лань Цзинъи, задержавшегося на тренировке, и Оуян Цзычжэня. Очень хотелось посидеть в кафе всей командой, но игроки оказались из разных уголков страны, а Морской прилив так вообще признался в личку Лань Сычжую, что он гей, и проблемы из-за ориентации у него уже были на предыдущей работе. Так что на встречу в реале коллажист решится не раньше, чем сокомандники станут совершеннолетними: он не хочет напрягать никого из их родни, общаясь с подростками.       — Позволите? — вырвал мальчишек из задумчивости молодой приятный голос. Посетитель, как и тысячи горожан, предпочитал простые джинсы и чёрную футболку без рисунка, а длиннющие, как у Цзинь Лина, волосы, разве что не каштановые, а иссиня-чёрные, стягивал в высокий хвост. Собрат-заклинатель или просто неформал? И почему ему так приглянулся именно их столик? Рабочий день, свободных мест на веранде полно.       — Можно, но скоро придут наши друзья, — предупредил Цзинь Лин.       — Ничего страшного, я думаю, им тоже будет интересно, — отозвался парень, снимая тёмные очки; его глаза на короткий миг сверкнули алым. С увитого разноцветными фенечками запястья соскользнул бумажный человечек и подтащил своему хозяину заламинированный лист меню. — Перспективная смена растёт, как ни крути, я жажду познакомиться.       Обалдевшие мальчишки наблюдали, как к столу идёт ещё один молодой мужчина, в лёгком светлом костюме и с такой же длинной гривой, распущенной по плечам.       Легенда цзянху проказливо улыбнулась.       — Эй, вы правда считали, что мы не удосужились прокинуть на гору интернет?