померяемся?

есан и сонхва — те самые друзья не разлей вода, которые дружат чуть ли не с самого рождения, пока их матеря вместе заставляли своих мужей бегать в 12 часов ночи за тортом с рыбой, если не за чем-то еще более ядреным и несовместимым. уже по тому, что ели их матеря во время беременности можно было сделать вывод, что мальчики вырастут в каких-то придурков. и не ошиблись — выросли парни в этих придурков, разница только в том, что теперь им самим приспичит сбегать в час ночи то за дешевым пивом (бедные студенты, как никак), то за их любимым раменом, вот такая обычная жизнь. они вместе снимали квартиру только по одной причине (как считали оба) — чтобы за аренду было меньше платить, но на самом деле парни просто слишком привыкли друг к другу, чтобы жить отдельно, и по-настоящему дорожили своей дружбой, хоть никогда это не говорили, даже как-то боясь признать свою странную близость. просто у них такая дружба. они много шутят, подъебывают друг друга и редко бывают серьезными, так что этим молодым людям как-то не до душевных разговором и признаний о том, как дорожат друг другом. они часто, как и в этот вечер, отвлекались от учебы и включали одну из своих любимых видео-игр, чтобы расслабиться и повеселиться. вот уже усевшись на полу и взяв приставки в руки парни стали усердно «рубиться», параллельно материв друг друга. они всегда были такими эмоциональными, могли поубивать не в игре, а в жизни. после очередной победы в бою есан стал наигранно задирать нос и усмехаться, потому что его так сильно забавлял злой сонхва, который буквально толкал младшего во время игры и был готов отобрать у него джойстик, лишь бы выиграть. нето, чтобы пак не умел играть, просто есан был умнее. — ничего страшного, когда-нибудь ты перестанешь быть таким нубом, — непринужденно произносит кан, садясь так, чтобы опираться сзади на руки. — ты читер! я больше не буду с тобой играть! лучше буду звать кого-то другого, — ворчит пак, дуя щеки, что есан всегда находит хоть и нелепым, но достаточно милым. — кого-то другого, кто надерет твой красивый зад? — смеётся тот в ответ. и не сказать, что есан питал к его заднице и вообще какой-то ещё части тела сонхва какую-то любовь, просто такие гейские комплименты вошли в привычку. — ну, зато у меня член больше, — хмыкает сонхва гордо, скрещивая руки на груди и также задирая нос, пародируя своего друга. — с хуя? ты просто ещё мой не видел, — не скрывая свое возмущение говорит есан. — да что я там не видел, — махнул рукой пак, только сильнее раззадоривая есана и получая от этого какое-то особенное душевное удовлетворение. да, когда дружишь всю жизнь и правда складывается впечатление, что видел все. — мой огромный член ты не видел, — руками кан уже начал жестами показывать огромное расстояние, якобы которое показывает размер его органа и звучал он так убедительно, несмотря на то, насколько странную тему они затронули. — померяемся? — без капли сомнения спрашивает старший, только вскинул бровь в каком-то соревновательном, спортивном интересе. — померяемся, — подтвердил есан, уже подрываясь с пола к столику, на котором он обычно писал всякие рефераты, и стал рыскать по нему в поисках линейки. — подожди, — сонхва прыскает смешок в кулак, какой-то уж больно глумливый и поднимается с пола следом за ним. — ты что, линейку ищешь? я и без неё знаю, что у меня 40 сантиметров, — махнул пак рукой. — и что ты, блять, предлагаешь? — искренне недоумевая есан вскидывает бровь, даже не решаясь саркастично пошутить насчёт этих сорока сантиметрах, о которых сказал старший. — ну… сейчас подумаю… я хотел, чтобы мы как-то сопоставили их рядом, — слишком без смущения прозвучала эта хрень, кан даже захотел дать заднюю, но нет, смущаться запрещено его внутренними принципами. одно «но» лишь в том, что сонхва это сказал несерьезно, не думая о том, что кан на такое согласится, и это может произойти наяву, поэтому очень удивился, и даже запаниковал, когда есан подошёл непозволительно близко. младший держался уверенно, даже глаза не бегали, как обычно бывало, когда есан смущался, в отличие от сонхва, который все же отвёл взгляд в сторону. господи, снова какая-то глупая игра и язык сонхва, не держащийся за зубами смогли создать настолько гейско-странную атмосферу. причем они оба не против сейчас же все это прекратить, но любопытство и гордость не дают сделать это. в какой-то степени это была проверка на сексуальную ориентацию друга, которая была так необходима паку. да, они шутили гейские шутки, вели себя так, будто любят по выходным засаживать пару задниц, но никто из них никогда понятия не имел — шутки это или завуалированная реальность. — думаю… — задумчиво начал есан. — можно стать лицом друг к другу и как-то поставить их рядом? — кану было сложно собрать свои мысли в кучу и нормально объяснить свою идею, поэтому звучало это максимально странно, хотя, вообще вся эта ситуация не совсем нормальная. увидя недоуменное лицо сонхва тот продолжил. — ладно, вижу, ты не совсем понял, я сам все сделаю, но для начала нужно снять штаны с труселями, — и улыбается непринужденно. сонхва не совсем доверяет идеям своего друга, в конце концов он, как и сам сонхва не отличался сильным умом, но другого выхода не было, из-за чего пак подчинился и пустил все на самотек, уже стягивая свои домашние, ничем не примечательные шорты. — с мишками, сонхва, серьезно? — насмешливо спрашивает парень сдерживаясь, чтобы не засмеяться еще громче когда видит принт на нижнем белье старшего. — с виду во всем черном ходишь, а тут такой сюрприз. — отвали, а, — раздраженно цокает сонхва. — ты-то что стоишь столбом, или мне самому с тебя стянуть? — ставит руки по бокам и недовольно смотрит на есана, который даже не начал стягивать свои штаны. — ой, — протянул младший, потягиваясь. — знаешь, мне так лень снимать их, я буду не против, если ты мне поможешь, — явно язвит есан, чтобы воспользоваться ситуацией и поиздеваться над сонхва сполна. — гаденыш мелкий, — делать было нечего, есан настаивал на том, что ему лень, поэтому сонхва снова подойдя к парню почти вплотную зацепил своими тонкими, длинными и красивыми пальцами (которые явно не смотрелись подходяще на обычных пижамных штанах есана) резинку штанов, неуверенно, но раздраженно стягивая вниз. — доволен? остальное, будь добр, сам. внезапно обстановка стала более… интимной, а не дружественно-веселой, какой была изначально. повисло мертвое молчание, было слышно даже как они в волнении сопят носами. парни внезапно встретились глазами и зависли так на пару секунд, пока кан не мотнул головой в стороны и не отвернулся, чтобы следом начать снимать последнюю мешающую их спору часть одежды. сонхва снова запаниковал, но быстро отвернулся и решил проделать то же самое. — ты все? — да, а ты? — поворачивайся уже, на счет 1. 2. 3. словно дети малые, которые раньше голых людей не видели стали оба смущаться, но яро не подавали виду, только уши есана очаровательно покраснели, из-за чего пак неконтролируемо засмеялся. — хули ржешь? — ничего, ты смешной просто, — быстро отмахнулся сонхва., а вниз-то оба не смотрят, то и дело, что сверлят взглядом друг друга. — слышь, давай уже становись как ты хотел, — пак очень нетерпеливый, или же ему просто хотелось поскорее «отстреляться». — да-да, не злись, — цокает кан, вплотную подходя к старшему и, наконец-то, опуская взгляд ниже, после увиденного сразу как-то неоднозначно сглатывая. от волнения, скорее. — теперь как-то нужно их сопоставить рядом и… — а, я понял! — перебивая восклицает второй и безцеремонно обхватывает свой член ладонью, после чего прижимая к есановому так, чтобы была видна разница в размере. есана от этого почти что током прошибло, он заметно вздрогнул и даже, кажется, повысилась температура на градусов так 15 по цельсию. как вообще блеск в глазах старшего умудряется так быстро меняться из возмущения на совершенно бесстыжий интерес. кан совсем уж не ожидал такой резкой инициативности от старшего. он уже открыл рот дабы возмутиться, как услышал следующую еще более дебильную реплику, чем когда-либо старший говорил раннее: — ого… я удивлен, — сонхва абсолютно бесстыдно трогает и осматривает их члены, находящиеся рядом, будто изучает каждую блядскую венку и изгибы органов. есан, честно, в панике и не особо понимает, что делать, хотя, под таким внимательным взглядом грех уверенность в себе не потерять. не каждый день, знаете ли, прижимаешься членом к члену своего близкого друга детства. — признайся, захотел, — решает в ответ пофлиртовать есан, что звучало ужасно нелепо и, будь в более трезвом уме он бы ударил себя, а еще лучше — потер язык мылом. но, безусловно, спорить будет глупо, ведь есану льстит, когда он превосходит все ожидания и когда его хвалят за это. — признаюсь. «что?» — единственное, что сквозь пустоту пробилось в голове кана. есан, на самом деле, уже в голове сто раз продумал не очень хорошие вещи, которые никогда не приходили ему в голову раннее (именно с участием друга), поэтому для есана это был зеленый свет для еще более тупых действий, за которые ему будет очень стыдно позже. кан резко хватает сонхва за пояс ладонями и прижимает к себе; они и без этого впритирку стояли друг к другу, а теперь вовсе прилипли. пак резко выдыхает горячий воздух и по рефлексу увернувшись от столкновения носами отвернул голову в бок, из-за чего по стечению обстоятельств находился практически у уха есана, в удивленном состоянии часто моргая глазами. есан хотел этого, но не сказать, что раньше испытывал какое-то иное влечение к сонхва, а может и не предавал этому значения. сейчас же нет времени и никаких ресурсов для того, чтобы думать — их члены зажаты собственными телами и соприкасаются между собой, ощущается это куда горячее, чем можно представить, даже показалось, что зима на улице резко сменилась на жаркое лето, иначе почему в комнате стало настолько душно. у есана слишком чувствительные уши, а то, что сонхва сейчас так часто дышит ему почти что на ухо совсем не улучшает ситуацию. затуманенный разум сонхва не придумывает ничего лучше, чем пробраться рукой к их органам, чтобы следом обхватить оба своей грубоватой ладонью, вырывая из уст есана сдавленное мычание. впервые он так рад тому, что у него большие ладони. пак принимается медленно, тягуче и плавно водить вверх-вниз, стараясь уделить одинаковое количество внимания обоим членам, которые постепенно все больше затвердевали от желания и возбуждения. руки старшего немного дрожат и ужасно холодные от волнения, отдающие контрастом, если сравнить с тем, как от этой руки отличаются по температуре их органы. он находит в себе смелость чуть сжать ладонь на середине, вырывая первый тихий, сдержанный стон есана, из-за которого младшего придавило чувство стыда. кан по началу был таким уверенным, а теперь, кажется, что они поменялись местами и есану становится неловко. все это время он держался руками за талию сонхва, чуть поглаживая ее и в мыслях пропуская несколько комплиментов насчёт того, какая она тонкая и изящная. сонхва, вообще, весь такой стройный и изящный, что таить. сонхва слишком медленный и аккуратный — вот, что понял есан, пока находился в такой близости к нему, и ещё он понял то, что не любит такую медленность. сонхва же рассматривая есана исподтишка впервые заострил внимание на том, какой есан большой. у него всю жизнь была такая склонная к мышцам фигура. он склонен быстро качаться до того уровня, какой он сам захочет, и всегда обретал очень красивые рельефы, которые сейчас и рассматривает старший. особенно привлекательными он находил его грудь, спину, локти и бёдра, хотя и плечи тоже такие крепкие, хочется зацепиться пальцами, обретая уверенность в том, что эти плечи защитят его от любых бед. есан хоть и такой же отбитый придурок, как его лучший друг, но у него всегда была энергетика того, за чьей спиной ты спрячешься и никто не сможет тебя обидеть. есану надоело находиться в одном положении, и надоело то, что ему приходится просто стоять и принимать ласки старшего, поэтому он внезапно для второго движется назад к кровати, потянув за собой сонхва. — что, так сильно не нравится, когда я доминирую? — пак слишком хорошо знает есана. — завали ебальник, — кан опускается на кровать, заставляя сонхва усесться на его бёдрах. — такой грубый, а если начну мстить? — пак все же покорно принимает эту позу, заданную есаном, не хотелось как-то его раздражать, и решает сам начать тереться членом о член, немного придерживая ладонью, чтобы попадать и не соскальзывать., но насчёт мести не шутит, поэтому свободная рука ложится на грудь кана, сжимая сосок между пальцев. — дрянь, — шипит есан, пытаясь увильнуть от прикосновений, которые делают его таким слабым. — ты можешь быстрее или силёнок не хватает? — не дави на меня, — ноет пак, проводя языком между своих губ, после закусывая зубами нижнюю, сразу же ускоряя движения своими бёдрами.