Лицом к лицу

— Алек, ты в порядке?       Для Алека начались худшие дни в его жизни.       Он бы с удовольствием назвал их лучшими, если бы его внутреннее «я» не разрывалось от мучительных и непреодолимых противоречий.       Потому что все его жалкие попытки забыть нахального и прямолинейного азиата неизбежно заканчивались провалом.       Следующие две недели он передвигался по собственному офису как партизан, разве что без куста орешника в голове. Первым делом он осторожно заглядывал за угол, проверяя периметр на отсутствие шипастой прически, затем тихонько шёл вдоль стены, выглядывая из-за каждого предмета мебели, но в итоге, как правило, подпрыгивал из-за соблазнительного «Алексааааандр» за его спиной. Трясясь от злости и матерясь себе под нос, брюнет неизменно сбегал на балкон, вооружаясь целым прицепом сигарет и всякий раз с тоской после этого выслушивая от азиата сначала нудную лекцию о вреде курения, затем успешно отключающую его разум — о том, как можно было бы применить его не курящие хотя бы один день губы и «извергающий грязные словечки» рот.       Это было невыносимо во всех возможных смыслах.       Ситуация не стала проще, когда этот самоуверенный охальник впервые приснился Алеку со своими дерзко подведенными глазами и манящими губами. Однажды он даже позволил своей голове пропустить в реальность грязную офисную фантазию, разделившую с ним удовольствие под тугими струями льющейся в ду́ше воды, но в следующий раз брюнет почему-то стал представлять себе их нежные ласки на мягких простынях, и это так его напугало, что он вылетел из ванной, как пробка, и даже переместился в ту ночь спать на диван. — Что? — заторможенно посмотрел он на Рагнора. — Последние несколько недель ты сам не свой, — слегка обеспокоенно заметил Фелл. — Что-то случилось?       Алек вдруг сообразил, что тот ждёт от него ответа уже на протяжении минуты, в то время как сам парень сверлит пустым взглядом стену в течение того же промежутка времени. — Н-нет, ничего, — встряхнув головой, решительно заявил он. — Алек, мы ведь не чужие люди, — неожиданно сказал Рагнор, и в глубине его черных глаз мелькнуло что-то незнакомое, но странно притягивающее. Понимание. Или… — Мы? — тупо переспросил брюнет. — Ну, разумеется. Ты можешь делать вид, что ничего не происходит, загонять себя в эти рамки и притворяться, что у тебя нет сердца, но это не так, — открыто произнес Фелл, не спуская с него внимательного взгляда. — Ты ведь не робот, а всего лишь человек. Сколько ты ещё будешь отрицать то, что ты чувствуешь? — Что я чувствую? — как идиот повторял за ним Алек. — Это уже ломает тебя изнутри, — продолжал Рагнор. — То, что ты пытаешься скрыть. Я ведь тоже когда-то через это прошел, страдал, мучился, как и ты сейчас, но потом встретил Катарину и обрел дом, силу и счастье. Ты тоже этого достоин, Алек. Ты можешь поговорить со мной об этом, если хочешь.       Лайтвуд забыл, как дышать. — Так ты… знаешь? — изумленно выпалил он.       Теперь пришел черед удивляться Рагнора. — Знаю что? — нахмурился он. — Ну… про истинных, — выдавил Алек. — Конечно, знаю, — кивнул Фелл. — Ты кого-то встретил? — Э… Да, — осторожно сказал брюнет, путаясь всё больше. — Это же отлично! — неожиданно засветился Рагнор. Алек едва ли не впервые увидел на его лице самую настоящую улыбку. — Самая большая удача в жизни — встретить того, кто предназначен тебе судьбой. Но почему ты так расстроен? Ты не рад? — Как бы тебе сказать? — саркастично прокомментировал Лайтвуд. — Я должен радоваться тому, что он «занят»? — Кто, Магнус? — недоуменно спросил Фелл.       Алек испугался. — При чём тут Магнус? — Ну, ты ведь о нём говоришь, так? — терпеливо повторил Рагнор. — У Магнуса никого нет. Разве он тебе не сказал? — Почему ты вдруг заговорил о Магнусе? — занервничал брюнет. — Мы же говорили о соулмейтах! — Всё верно, — озадаченно посмотрел на него партнёр. — Я заметил, что вы с Магнусом стали часто пересекаться в нашем офисе. Он каждый раз приходит сюда под каким-то сомнительным предлогом, и я недавно решил выяснить, где тут ему мёдом намазано. Оказалось, что в вашем отделе, преимущественно рядом с твоим кабинетом. Между вами явно что-то происходит. Он твой соулмейт, так?       У Алека отвисла челюсть. — ЧЕГО? — выдохнул он. — Поправь меня, если я ошибаюсь? — предложил Рагнор, воспламеняя динамитную шашку. — Какой ещё соулмейт, ты вообще слышишь себя? Я думал, что ты всё знаешь, что ты хочешь поговорить об этом, потому что я ужасно устал молчать! — взорвался Лайтвуд. — Я хочу почувствовать себя нормальным, потому что я уже два года как притворяюсь, что всё в порядке, пытаясь лишить себя всех смыслов, которые только могут быть! Думаешь, мне так нравится делать то, что я делаю? Забывать из раза в раз, кто я такой, что я здесь делаю, зачем мне всё это надо? А ещё Магнус… Он ведь твой лучший друг! Моя жизнь и так дерьмо, а он словно старается сделать её ещё дерьмовее! Я этого не просил, и ты прав — я тоже человек, я не хочу больше так жить, прятать всё это внутри, меня достали эти разовые перепихоны, эта злость, ненависть, желчь, которой я окружён… — Алек… — Конечно, ты встретил Катарину — так ведь было проще, да? Зачем чего-то ждать, на что-то надеяться, ведь этого может никогда не произойти, но вот со мной произошло, и теперь я… — Александр, — повысил голос Рагнор, и Алек заткнулся, пытаясь отдышаться от своего эмоционального всплеска. — Я думаю, тебе лучше пойти домой. Возьми пару отгулов плюс выходные — отдохни, развейся. Сейчас тебе просто нужно отвлечься. — Отвлечься? — с ноткой истерики рассмеялся Лайтвуд. — Снова пойти и трахнуть своего очередного НЕ истинного? — Я уже жалею, что спросил… — пробормотал Рагнор. — Чтобы до конца недели я не видел тебя в офисе, понял? Всё, свободен. Попроси Лидию принести мне все твои контракты. Разберусь как-нибудь…       Брюнет сразу как-то сник, презирая себя за сцену, которую он устроил Рагнору, но всё-таки поплёлся в свой кабинет, чтобы собрать свои вещи и поехать домой. Может, Фелл был прав, и ему действительно нужно отдохнуть от всего этого.       Он даже не удивился, когда увидел беззастенчиво сидящего на своём столе и болтающего ногами Магнуса. — Какие мы мрачные, — хмыкнул он. — День не задался? Или это потому, что я снова здесь? — Чего тебе? — кисло поинтересовался Алек. — Ну, всё как и всегда, — радостно заявил тот. — Я пришёл тебя подоставать. — Я безмерно счастлив, — пробурчал Алек, собирая в кучу договоры со стола и сортируя их по типу. — Я вижу, — заметил азиат. — Твоё счастье озаряет людей на целую сотню миль вокруг. — Будь любезен, отойди на сто одну милю, — едко попросил брюнет. — Не хочу растрачивать свою энергию понапрасну. — Ну да, она ведь тебе пригодится, когда снова соберешься в какой-нибудь бар цеплять мужиков, — фыркнул Магнус.       Алек буквально ощутил, как вода в кастрюльке снова начала закипать. — А ты что, ревнуешь? — поддел он, стараясь дышать медленнее, чтобы не сорваться на этого одинокого камикадзе. — Жалею несчастных, — отозвался мужчина. — Бедолаги наверняка ждут, что ты после этого сводишь их куда-нибудь, ну или хотя бы перезвонишь, но — боже мой — ты ведь даже не знаешь, как их всех зовут, — он картинно прикрыл рот рукой. — Интересно, если ты хотя бы одного из них увидишь во второй раз, ты его узнаешь? Они-то тебя наверняка запомнят, поэтому обойдут стороной… — Они меня запомнят, потому что я хорош в постели, а ещё жутко сексуальный, — Алек надеялся, что в его самоуверенном утверждении не проскочила нервная дрожь. — Где ты хорош — в постели? —  несдержанно захихикал Магнус. — Чтобы заявлять о таком, нужно хотя бы раз побывать в ней с кем-то, кроме себя самого. — Придурок, — выпалил Лайтвуд, у которого уже жилка забилась возле виска. — И да, — словно не слыша его, невозмутимо продолжал азиат, — жутко сексуальный — согласен, подписываюсь под каждым словом. Востребованный — а вот тут уже вопрос… — В каком это смысле? — покосился на него Алек. — Кому ты такой нужен? — откровенно заявил наглец, с насмешкой и какой-то упрямой мыслью глядя на брюнета. — Ну, перетрясешь ты добрую треть города. Хоть кому-то из них не всё равно, как ты доберешься домой, где ты работаешь или как твоё самочувствие? — В том-то и прелесть, — громче, чем это было необходимо, бросил Лайтвуд. — Всем плевать. И мне плевать. А ещё мне плевать, что ты об этом думаешь. — «Мне плевать, что тебе плевать», — передразнил Магнус и закатил глаза. — Это я и пытаюсь до тебя донести. Сколько тебе — тридцать? Чего ты добился в жизни? Работа? Пффф… Ты на дне, Алек, — жестко произнес он. — И ты даже не пытаешься от него оттолкнуться. — Ты что, гребаный психолог?! — разозлился брюнет, сметая со стола аккуратно сложенную стопку листов. — Какая тебе разница? Я живу как хочу, делаю что хочу, сплю с кем хочу, тебе-то что? Какого хрена ты здесь заявляешься и лезешь ко мне… — он задохнулся от переполнявших его эмоций. — Воу, воу, вот это агрессия. У тебя что, спермотоксикоз? — неосторожно подколол его Магнус и чуть не слетел со стола, когда Алек навис над ним, полный бушующей ярости. — Да, ты угадал! — зашипел он на него, гневно сверкая каре-зеленой радужкой. — Я уже целый месяц ни с кем не трахался, и всё из-за тебя! — А я-то здесь при чём? — возмутился азиат. — При том! Что ты ходишь за мной, как приклеенный?! Не можешь смириться с тем, что у нас так ничего и не было? Ну так давай это исправим! Хочешь — могу разложить тебя прямо здесь, на столе! Ах да, ты же у нас любитель комфорта, — язвительно продолжал Алек. — Куда двинем? В отель? А, нет, погоди-ка! Ты, кажется, звал к себе домой, ну так поехали! — Ты что, совсем обалдел?! — сердито прикрикнул на него Магнус и спрыгнул со стола. — Я для чего тут столько времени распинался? Я не хочу секса с тобой, понятно? Я хочу долбанного свидания, как у всех нормальных людей. Ресторан, кино, бильярд и прочая ерунда. Просто переспать я и так могу с кем угодно… — АХ, ЗНАЧИТ, С КЕМ УГОДНО МОЖЕШЬ, А СО МНОЙ НЕ ХОЧЕШЬ? — сорвался Лайтвуд. Он грубо схватил Магнуса за руку и припер его к своему столу, с животной страстью засасывая сопротивляющийся рот и удерживая чужие руки, которые пытались его оттолкнуть.       Сделать это удалось только спустя несколько секунд. Азиат практически отшвырнул от себя брюнета, злобно уставившись на него. — Да что с тобой не так?! — выкрикнул он и неожиданно смолк. Потерянный в своих чувствах и в этой жизни Лайтвуд выглядел самым несчастным человеком на планете, с этими поникшими плечами, дрожащими губами и своими огромными, безумно печальными глазищами.       Словно что-то наконец прояснив для себя, Магнус сделал шаг вперёд и просто обнял брюнета, крепко прижимая его к себе. Несколько мгновений тот был весь как натянутая струна, но стоило только Магнусу прошептать «Тише, Александр, всё хорошо» и погладить его по спине, как парень мелко-мелко задрожал, обмякая и утыкаясь азиату куда-то в шею.       Почему-то именно в этот момент мужчина чётко ощутил всю остроту лезвия, невольные колебания которого провоцировали выплескивание новых порций крови раненого сердца Алека. Магнус закрыл глаза, раз за разом рассыпаясь вместе с ним на куски и погибая от этой боли. Ему хотелось немедленно извлечь орудие бесконечных пыток, чтобы замученная мышца начала наконец заживать, вот только Магнус не знал, как это сделать. Как помочь тому, кто и сам не знал, насколько глубока его рана. — Александр, — так же шепотом позвал он брюнета через некоторое время. — Алек. — М, — устало отозвался Лайтвуд, не поднимая головы. — Поехали домой. Я отвезу тебя, ладно? За Фелла не беспокойся, я разберусь.       Он решительно потащил за собой автономно передвигающегося Алека.