Как огония

Дни полетели в безудержном хороводе случаев и обстоятельств, которые становились для меня жизненным циклом на постоянной основе. Я старалась привыкнуть к своим нанимателям, но это было сродни ожидания солнца средь бури. Отец семейства за неделю лишь пару раз появился дома, в один из этих вечеров я успела заключить безсрочный контракт, а так же получила пару наставлений: 1. Не попускать Лика. 2. Чаще говорить с Мадли. Ну и ещё перечень всяких мелочей, которые будут преследовать меня каждый день. Мадли милая девочка, вот только характер её это нечто. Возле неё явно веет тихой грустью. Лик всегда замкнут, но и без сарказма и иронии не может. Его отношения с отцом невозможно назвать дружески семейными, скорее деловыми. И что больше всего меня удивляет, у них вообще нет друзей. Ладно Мадли, она ещё малышка, но Лик... Всё таки в его возрасте всегда есть один или два товарища. Сегодня я могла чуточку вкусить блаженства, наслаждаясь единением. Так как Лик уехал в школу с водителем, а Мадли отвезли на медицинский осмотр, моими друзьями на это утро стал кофе и книга. Ну не идеально ли, а? Минуты плыли незаметно, пока в прихожей не повернулся замок. Я застыла в растерянности, в том самом кресле где сидела ранее. В прихожую вошел мистер Альсбьерг, он был зол, ровен и идеален во всём своём виде. Следом за ним, вошел Лик и громко хлопнув дверью прошел мимо него. - Мы не закончили, нашу беседу. - Ты и так уже всё сказал, - он заметил вжатую меня в кресло. Мы кротко соприкоснулись взглядами. - Поднимайся на верх, выяснять отношения при прислуге я не собираюсь, - произнёс он, глядя на меня. - Добрый день мистер Альсбьерг. Но он промолчал, и подобен чёрной грозовой туче поднялся по лестнице вверх. Его внешность невозможно было представить в другом душевном состоянии, то бишь, он выглядел до делов эстетично когда был зол. С верха последовали отголоски разбирательств между отцом и сыном, но разобрать о чём они говорили было невозможно. Мне стало жаль Лика. Он растёт без матери, да и без отца по сути. Чтобы не стать свидетелем очередной семейной драммы, я удалилась на кухню. Лишь войдя на кухню я сразу же уловила дурманящий запах волшебной стряпни Мейзел. Она была здесь чародейкой вкуса и уюта. - Мейзел, можно я у тебя перекантуюсь? - Дорогая, я тебе всегда рада, - ответила добродушная кухарка. Я села на высокий стул и подпёрла голову руками. Она с усмешкой протянула мне бутерброд. - Ох Мейзел, они опять ссорятся. Мне кажется что он совершенно не понимает своего сына. - Лик тот ещё сорванец. Он приносит много хлопот всем вокруг себя. Повориха покачала головой со стороны в сторону и слегка улыбнулась. А я дожевывала свой бутерброд. Из прихожей донёсся звук закрывающейся двери и следом рёв мотора. Он опять уехал. Вот так просто. - Ну вот, даже не сказал, накрывать ли на него... - грустно сказала Мейзел. - А можно мне ещё бутерброд? - Неужели проголодалась? Для тебя найду. - Нет, я пойду Лику отнесу. О, и колу прихвачу, - я взяла из холодильника уже готовый бутерброд и банку колы. Мне в самом деле было жаль мальчишку, не хотелось чтобы он оставался один в такие моменты. Потому что знаю, как это - быть одной, когда желание жить исчезает. Я поднялась по лестнице и слегка замялась перед дверью в его комнату. Он не любит, когда в неё входят. Это слишком личное, в таком возрасте. Но нарушая запрет, я тихонько приоткрыла дверь и вошла в его обитель. Темно, мрачно, пахнет парфюмом его отца и отдалённо табаком. Мальчишка лежит на кровати, отвёрнут к окну. - Уходите. Мне нужно побыть одному. - Лик... - Это ты? - Он развернулся всем телом ко мне. Ужасный вид. Глаза красные, но не от слёз, а от злости. Волосы взъерошены больше прежнего, порваны лацканы на школьной форме. - Лик, что случилось? Твоя форма, она... - Испорчена? Да, как и я. Я ошибка природы, глупое существо, абсолютно бесполезен. Я сделала пару шагов вперёд и замялась. - Да что ты говоришь такое? - То, что сказал мне мой отец. Пять минут назад. А дело всего лишь в том, что я подрался в своей супер элитной школе, и отвесил одному барану пару пендалей. Кто же мог подумать, что у него случится приступ астмы в этот момент? - Он говорил это невероятно артистично и раздраженно. - И что теперь? - Теперь, я буду просить прощение у этого тупого индюка. Тогда, когда он этого соизволит. Он плюхнулся на спину и уставился в потолок. Я решила присесть на кровати, рядом с ним, вспомнив, что в моих руках что-то есть. - Чёрт, это тебе, - сказала я, протянув бутерброд. - Нельзя ругаться при детях. Ты учишь их плохому примеру, забыла? - Да, просто думала, что начну не с допроса а с бутерброда с колой. Когда увидела твой взгляд в прихожей, мне стало грустно. Он слишком много хочет от тебя. - Ммм, как вкусно! Он уже жевал свой бутерброд. Я просто улыбнулась ему. - Лик, почему у тебя нет друзей? - "Мика, ты дура! Ну зачем это спрашивать" - В школе меня окружают кретины, а дома семья. С кем мне дружить? Может с тобой? - Ну я не... - "не себя имела ввиду" хотела было сказать я. - Ты будешь дружить со мной, Мика? - он вновь привстал на кровати пристально глядя на меня. То ли дурачась, а может и честно спросил он. - Да, конечно. Но предупреждаю сразу, я друг не очень. Моя единственная подруга мне так и говорит, когда я раз в пол года набираю её номер. - Сказала я, смеясь. Он расплылся в улыбке, делая новый глоток колы. Мы услышали, как возле дома припарковался автомобиль. Лик проворно подбежал к окну. - Мадли приехала, с папиной офисной крысой. - Так любя он называл Патрисию. Спускаясь по лестнице я услышала как Патрисия говорит с Мадли, стараясь её успокоить. - Мадли, что произошло? - спросил нервно Лик за моей спиной. - Мы были у логопеда, он пытался разговорить её. - Разговорить? - Удивилась я. - Да, Микелла, у неё есть все показания к наличии речи. Она просто не хочет. Мы согласились на шоковую процедуру. - На что, ты, тупая сука согласилась? - Желваки заиграли на лице мальчика, его пухлые, розовые губы изогнулись лентой, он с яростью сделал выпад вперёд всем телом. Я остолбенела от того, что происходило в данный момент. - Я, я... Да как ты вообще! Я старше тебя, имей уважение! Мадли вся в слезах бросилась ко мне и крепко прижалась, обхватывая руками мою талию. - Мадли, малышка, пойдём со мной. - За твои выходки, Лик, мне не доплачивают, поэтому, позволь не повышать на меня свой голос. - Констатировала она. - А вы, Микелла, следите за его речью получше.