Новая, новая Жизнь!

…все трое услышали за своими спинами вопрос, произнесенным таким по-разному знакомым для обитателей поляны голосом: легко узнаваемым — для Римуса, посторонним — для Сириуса, желанным — для Эдварда.  — Что тут происходит? — устало проговорил Гарри, который всё-таки решил посмотреть на тех, кто посмел нарушить его покой.  — Римус! Эдвард! Отойдите от него! Живо! — С небольшой долей паники и волнения прокричал волшебник, как только понял, кто именно является третьим участником перепалки, которая настолько ему надоела, что он даже соизволил выйти из своего дома. Между прочим, подросток планировал не покидать свое убежище в ближайшие несколько дней, а то и недель при условии, что Поттер совсем расклеится из-за встречи с таким дорогим его израненному сердцу Люпином. Однако, как мы все прекрасно знаем, у Гарри никогда ничего не шло по плану. Именно по этой причине Мальчик-который-выжил сейчас стоял и, сотрясаясь в бессильной ярости, направлял палочку прямо в грудь такого ненавистного ему Сириуса Блэка. Подростку и самому было непонятно на кого он больше злится: на себя, на Римуса, на Эдварда или на Блэка. На себя — из-за того, что недостаточно хорошо спрятался от всего Магического мира, вследствие чего его нашёл один из предателей и, возможно, уже сообщил о его местонахождении другим. На Римуса — из-за того, что тот не отходит от анимага и, закрывая своим телом, мешает проклясть шавку. На Эдварда — просто за то, что вампир стал свидетелем его разборок со своим прошлым, в результате чего у Каллена, несомненно, появятся ненужные вопросы. К тому же, кровосос мог поведать об увиденной сцене остальной части клана, из-за чего привлечёт ещё больше ненужного внимания к юному чародею, который толком-то и не закончил ни одно своё образование: ни магловское, ни магическое. На Блэка — просто за то, что блохастый посмел вернуться после своего душераздирающего предательства. За то, что Бродяга лишь притворялся его, Гарри, семьёй и никогда даже не пытался это исправить. За то, что случилось с Римусом, ведь Поттер был уверен, что Блэк точно причастен к этому.– Он предатель, Римус! Он заодно с ними!  — Постой, Гарри! — начал останавливать волшебника оборотень, стоя в полуоборота к нему спиной, чтобы Тедди был не виден. Всё-таки Поттер сейчас был очень опасен. — Он хочет всё объяснить. Хоть я ему больше и не доверяю, но у него есть весомый аргумент, чтобы дать ему один шанс. Лишь один шанс, щеночек. Просто выслушай, — умолял Римус. — Ради меня, ради Тедди, — выдал свой последний аргумент оборотень.  — Тедди? — слегка задушено проговорил Гарри, сменяя свою воинственную позу на какую-то зажатую, а взгляд — на печальный. — Ты помнишь Тедди? Ты начал вспоминать, Луни? Память возвращается к тебе? — с затаенной надеждой спросил Поттер. Он надеялся, что, если у Люпина появились какие-то воспоминания о Тедди, то, возможно, ещё не всё потеряно и оборотень однажды сможет что-то вспомнить и о Гарри. И тогда они наконец-то смогут стать семьёй.  — Нет, — Люпин тут же обрушил все надежды и даже небольшие планы поседевшего за время войны юноши. — Но зато ты и Бродяга помните. И я надеюсь, что поможете и мне вспомнить, узнать и вырастить моего сына, — медленно поворачиваясь всем своим корпусом к волшебнику, проговорил Римус и открыл вид на уже не спящего, а внимательно за всем наблюдавшего ребёнка.  — Тедди! — тут же, радостно выкрикнув имя малыша, Гарри бросился к оборотню и быстро, но аккуратно отобрал из рук Люпина своего любимого и единственного крестника и на глазах Поттера тут же появились капельки слёз, которые сразу небрежно смахнул, чтобы ребёнок не расплывался перед глазами. Малыш в ответ лишь счастливо засмеялся и, когда оказался в крепких и надёжных объятиях подростка, стал удивлённо рассматривать и играть с поседевшей прядью волос. Естественно, юному метаморфу захотелось выглядеть так же, как и его очаровательный для некоторого вампира крёстный, в результате чего обзавёлся точно такого же цвета шевелюрой вместо своих привычных каштановых кудряшек, которыми он пошёл в своего отца. Гарри же всё никак не мог насмотреться на это маленькое чудо, но выяснить, что здесь происходит сейчас было всего лишь на одну миллиардную процента важнее. — Откуда он взялся? — поинтересовался Гарри у Римуса, в то время как Каллен с умилением наблюдал за своим Партнёром. Эдварду так и хотелось подойти и затискать волшебника, который так естественно смотрелся с ребёнком на руках. Наверное, прелестней эта картина могла бы быть только при условии, что это был бы их общий малыш, но, увы, вампиры не могут иметь детей, поэтому вампиру оставалось только вздыхать таким ненужным ему воздухом и сохранит эти мгновения на подкорке своего сознания, чтобы позже вспоминать этот момент и мечтать о несбыточном…  — Мне объяснить тебе откуда берутся дети, щеночек? — хмыкнул Римус, чем заставил Поттера даже немного покраснеть. В конце-концов, тема романтических отношений и всего такого прочего, что с этим связано, для него была крайне смущающей, ведь у него не было ничего большего, чем два неуклюжих поцелуя, один из которых был с Чжоу после смерти Седрика, а второй — с предательницей седьмой Уизли. Всё-таки из-за нескончаемых приключений, в которые он, между прочим, не хотел вляпываться, у него не было времени на то, чтобы набраться опыта в романтическом плане. Вот, как воевать и убивать различных магических тварей, — это да, это к Поттеру, а вот за всем остальным к нему лучше не обращаться.  — Римус! — вспыхнул ярким румянцем Гарри и возмущённо посмотрел на оборотня. Каллен, который, к слову, всё это время стоял немного поотдаль от разговаривающих волшебников, чуть не захлебнулся слюнями, почуяв соблазнительный аромат крови своего Партнёра, которая прилила к щекам. Вампиру тотчас же захотелось сграбастать своего мальчика в охапку и скрыться далеко-далеко в лесу, чтобы сделать наконец действительно своим. Однако, Эдварду пришлось немедленно затолкать своего внутреннего зверя обратно глубоко в себя, чтобы не дай Бог не сделать то, что он требует. Всё же его Партнёр был таким маленьким, хрупким, недоверчивым и определённо точно пережил что-то невообразимо ужасное. Но Эдвард узнает, что именно, и тогда все, кто в этом виноват, поплатятся. А сейчас всё, что вампиру оставалось, так это стоять неприметной тенью, наблюдать за тем, как ненавистный оборотень стоит слишком, по мнению Каллена, близко к Гарри, и, если кто-то из этих двоих мутных типов посмеет навредить юноше, защищать, пока его тело не будет сожжено на костре, прямо как во времена Святой инквизиции.  — Ладно-ладно, — тут же пошёл на попятную оборотень и поднял руки в сдающимся жесте.– Не сердись, Гарри. Это Бродяга его принёс, — уже серьезнее сказал мужчина. — Так это действительно мой сын?– с явной надеждой в голосе спросил оборотень, заглядывая в ничего не выражающие глаза напротив. – Да, Луни. Тедди — твой сын и мой крестник, — сразу же заверил оборотня волшебник. – Тогда почему же ты о нём мне ничего не сказал? Ты ведь упоминал только Нимфадору,– тихо и опечалено спросил волк, ведь то, что он не помнил собственную жену и сына, очень удручало его. – Я... Я боялся... Не хотел, чтобы ты ещё больше печалился, Луни... Ведь,– на этом моменте мальчик гулко сглотнул, хотя это ему было не нужно, ведь во рту всё пересохло, и, покрепче прижав к себе что-то агукающего крестника, практически шёпотом сказал фразу, после которой на поляне на некоторое время установилась давящая тишина,– ведь я думал, что Тедди тоже мёртв... – Так ты хотел мне что-то сказать, Блэк?– немного грубо и как-то безразлично поинтересовался Поттер у другого волшебника, когда наконец смог взять себя в руки. – Да, Гарри,– тут же согласно закивал Бродяга. – Что ж. Ты вернул нам Тедди. Откуда мне знать, что ты здесь не один и не привёл с собой кого-то ещё? Мм? Или ты думаешь, что ты придёшь ко мне, отдашь крестника и я сразу же расплачусь и приму тебя с распростёртыми объятьями?– неожиданно для всех начал выходить из себя Гарри. – Я... Я не хотел,– начал растерянно говорить Бродяга. – Ты. Что ты не хотел? Не хотел предавать нас? Не хотел два года притворяться мёртвым? Не хотел делать вид, что ты двенадцать лет провел в Азкабане? Мм? Или, может, ты не хотел выполнять свои обязанности крестного? Что ты не хотел, Блэк?– Нет, Гарри не кричал. Он говорил ровным тоном, ведь не хотел пугать Тедди, который всё ещё находился на его руках. Но его голос был наполнен тихой яростью, из-за чего казался ещё более опасным. –Я, Сириус Орион Блэк, клянусь своей магией, что невиновно отсидел в тюрьме под названием Азкабан почти двенадцать лет, после чего сбежал от туда, но через две недели после побега попал под заклинание Империус! Люмос... На конце одной из родовых палочек засветился яркий огонёк, подтверждая правдивость слов Бродяги...