Новая, новая Жизнь!

…Появившись в своём уютном домике, он упал на пол гостиной, свернулся калачиком и громко, в голос зарыдал. Раньше такого срыва он себе не мог позволить. Но сейчас… Сейчас Гарри Поттер сломался. Окончательно и бесповоротно… Гарри лежал на полу и содрогался в беззвучном плаче. Впрочем, несколько предыдущих часов он занимался тем же. Слёз не осталось. Лишь две засохшие дорожки на щеках, которые, как и глаза, были сильно покрасневшими, выдавали, что у волшебника недавно случилась истерика. Четвёртая за жизнь. И вторая с момента приезда в этот ничем непримечательный на первый взгляд городок. Это определённо точно не могло значить что-то хорошее, а наоборот, лишь показывало эмоциональную нестабильность юного волшебника. Кроме этого у подростка уже просто не осталось абсолютно никаких сил для того, чтобы издать хоть какой-нибудь звук, поэтому, если бы кто-то прямо сейчас к нему зашёл бы, то этот маг, оборотень или вампир не услышал бы ни малейшего признака жизни. Конечно же, кроме звука ударов его тела об пол во время редких конвульсий. Но никто не придёт. Даже самый маломальский магл, один из тех, с кем подросток уже успел немного пообщаться — перекинуться парой слов, когда бывший гриффиндорец не мог самостоятельно найти дорогу до нужного кабинета — не наведается к чародею, чтобы поинтересоваться как у него, Поттера, дела. Ведь Гарри никому не нужен. Ведь волшебник поставил вокруг своего дома непроходимый для всех неприглашенных людей барьер. Но волшебник не хотел ни сейчас, ни когда-нибудь в будущем общаться хоть с кем-то. Это самовольное заточение одновременно станет и спасением, и погибелью для юного чародея… И лишь где-то на периферии сознания подросток чувствовал, что уже почти три часа кто-то настойчиво пытается пробраться за щиты… Кто-то с очень знакомой магией… ★★★ …Люпин же в это время, оставаясь всё на той же поляне, упал на колени и громко, душераздирающе завыл, прижимая к себе тот самый альбом, который сам когда-то и помог собрать своему щеночку. Вот только… Оборотень этого тоже не помнил… После протяжного беспрерывного воя, на который он потратил целых пять минут, Римус подорвался с земли и побежал, развивая такую огромную скорость, как будто прямо за ним неслась разъярённая мантикора или сорвавшийся с цепи дракон. Почему-то мысль о последней твари заставила внутреннего волка заскулить. Однако, у него сейчас не было времени, чтобы надолго задержаться на этом ощущении, ведь главной целью Лунатика было найти своего щенка. А в том, что Гарри уже является таковым, оборотень не сомневался. Инстинкты никогда не врут. К сожалению, он понёсся в ту сторону, с которой Поттер и пришёл. Точнее прямо на семейство вампиров, которые восприняли это в качестве попытки нападения. Особенно Эдвард. В конце-концов, именно из-за этого оборотня Партнёр Каллена сейчас пропал неизвестно куда. К тому же шавка заставила плакать его мальчика. Именно по этой причине такие нестабильные в данный момент эмоции взяли над ними верх, из-за чего оборотень и вампир вступили в ожесточенную кровопролитную схватку. На стороне Каллена была способность читать мысли, которая сейчас не очень сильно выручала его в этой битве, ведь мысли волка доносились лишь обрывками. Однако, даже это ничтожное преимущество не раз спасало его в следующие полчаса, в которые они с Люпином дрались. На стороне Римуса была огромная сила, которая стала значительно превышать силу вампира после того, как волшебник принял волчью форму. — Давай! Покажи ему! — выкрикивал Эммет, показывая одобрительные жесты кулаками. — Проучи его! Пусть знает, что будет, если не соблюдать границы! — Люпин, какого черта ты делаешь? — голос Сэма отчетливо раздался в голове у Римуса. — Быстро уходи! Живо! — Лунатик отмахнулся от приказа вожака — глупый поступок: не уследил за движением вампира. Ни один из них не щадил другого. От обоих раздавались устрашающие рыки, как будто от диких животных. Хотя сейчас они и вправду стали ими, ведь полностью отдались во власть своих звериных инстинктов. Инстинктов, которые говорили. Нет, не говорили. Они приказывали сражаться за того, кто принадлежит им. За Гарри. — Эдвард! Хватит! Пожалуйста! Не делай глупостей! — Элис сжимала и разжимала кулаки от безысходности: одной лезть расцеплять — самоубийство. Золотые глаза выискивали главу семейства на поляне. — Карлайл! Сделай что-нибудь! — Сейчас неразумно вмешиваться: дай им выпустить пар, — на вечно спокойном лице Карлайла промелькнула тень взволнованности. Элис прикусила нижнюю губу: не вмешивайся, не вмешивайся! Сознание девушки заполнило ведение: Гарри и Римус на заснеженной поляне. На руках у второго… ребенок? Зеленые глаза, немного ярче, чем у Гарри… Нос и губы, как у Римуса… Да и оттенок волос слишком похож на такой, какой имеет оборотень, но при этом такие же волнистые, как у волшебника... Пушистые снежинки медленно опускаются на головы и ресницы парней. В её голове промелькнула мысль: " Не может быть… Я ведь видела, что Гарри Партнёр Эдварда… Как же так..." Элис опустилась на колени, прикрыв рот ладонью. Никто не предал ее состоянию должного внимания: все пытались подобраться к Эдварду и Римусу ближе, при этом не попасть под горячую руку. Естественно, уже после первых секунд схватки двух дерущихся людей попытались разнять как Каллены, так и квилеты. Однако и первые, и вторые потерпели неудачу, ведь Люпин, пусть и неосознанно, но выставил вокруг себя и Эдварда барьер, который никого не пропускал ни снаружи, ни изнутри. Именно поэтому, единственным, что им оставалось делать, было стоять и смотреть на то, как эти двое медленно убивают друг друга. Конечно же, они пытались достучаться до них, крича различные просьбы, в случае Эдварда, и приказы, в случае Римуса. Однако, несмотря на все разногласия вампиры и оборотни были солидарны в своих посылах. И те, и другие просили их остановиться. Конечно же, ни Каллен, ни Люпин их не слушали. Рубашка Эдварда уже была практически полностью разорвана и еле-еле держалась на вампире. Но состояние этой вещи вообще никого сейчас не волновало, ведь раны, которые появились на его теле были гораздо важнее. Конечно же, у вампиров все кости крайне быстро срастались, а раны ещё легче затягивались, ведь только огонь мог убить их насовсем. Однако, ранения, которые были нанесены оборотнем заживали куда хуже. Те, что уже были на Эдварде, будут заживать минимум четыре дня, если Карлайл правильно проанализировал состояние своего старшего сына. У оборотня пока что никаких особо сильных повреждений не было: клочья вырванной шерсти и несколько небольших ран, которые даже практически не кровоточили. Пусть Люпин и стал независящим от луны волком совсем недавно, но уже был гораздо лучше в боях, чем столетний вампир. В конце-концов, у Римуса было много опыта ещё с первой войны с Воландемортом. Пусть вторую он и не помнил, но память тела осталась, из-за чего некоторые его выпады были неожиданными даже для самого оборотня. Создавалось впечатление, что это была не первая для него схватка с вампиром. Возможно, так и есть. Но ответ на это знает только Гарри. И Римус был готов перебить здесь абсолютно всех, если это потребуется, чтобы пробраться к своему щенку. Это бой длился уже почти полчаса, что знатно раздражало оборотня. Он был ещё полон сил, поэтому стал резко усиливать напор своих атак. Эдвард уже еле держался на ногах, ведь одну из них Люпин кажется сломал ещё пять минут назад. К тому же вампир уже успел отвыкнуть от серьёзных драк, из-за чего немного потерял навык. По этой причине уже через пять минут Эдвард не смог больше подняться с земли, когда Римус в очередной раз резко напрыгнул на него и укусил в плечо. Сразу после того, как Люпин убедился в том, что враг повержен и больше не может продолжать сражение, он напролом побежал в сторону Форкса. Вампиры не смели ему мешать, хотя и пытались. Вот только щит их всё также не пропустил, а лишь выпустил Эдварда. Стая не погналась за Римусом, ведь понимала, что они ничего не смогут сделать с разъярённым волком, который не послушал даже приказы вожака. ★★★ Оборотень с невероятной скоростью, неосознанно увеличенной с помощью запертой внутри него магии, бежал сквозь лес. Он бежал не разбирая дороги, ведь в этом не было смысла из-за того, что территория, на которой он сейчас пребывал, принадлежала вампирам, из-за чего он по ней никогда раньше не перемещался. Но, как говорится, всё бывает впервые. Пусть Римус и не был уверен в том, что он не отклонился от нужного ему маршрута, но внутренний волк продолжал настойчиво скулить о том, что ему нужно как можно скорее добраться до щенка. Эта навязчивая мысль никак не покидала его, мешая тем самым адекватно мыслить. Единственное, что Люпин сейчас понимал, было тем, что его щенок сейчас один и нуждается в нём. По крайней мере, оборотень пытался убедить в этом хотя бы себя. Хлестающие по морде ветки и неприятно саднящие раны нисколько не мешали Лунатику стремительно приближаться к своей цели. Он бежал, ориентируясь лишь на слабый запах Гарри, который он запомнил во время объятий на поляне. След часто терялся и путался, ведь вампиры легко перебили запах волшебника. Однако, Люпин не сдавался и продолжал снова и снова внюхиваться в такой противный для него шлейф от Калленов, чтобы среди него находить самые слабые отголоски запаха, принадлежавшего юному чародею. Таким образом, пробежав несколько километров всего лишь за пятнадцать минут, Римус уже подбегал к предполагаемому дому Гарри. Ближе к этому коттеджу запах подростка усилился и стало больше мест, на которых он остался, из чего оборотень и смог сделать такой вывод. Однако, Люпин резко остановился, когда заметил того, кого здесь точно быть не могло. Поскольку оборотень всё ещё стоял среди деревьев и кустов, а близлежащий дом, который, как Римус предполагал, принадлежал щенку, находился в достаточной удалённости от остальных, волк моментально и без всяких зазрений совести перекинулся в свою человеческую форму, оставшись полностью голым.  — Ты?! — яростно, но немного удивлённо, крикнул оборотень. В его голосе проскользнули опасные рычащие нотки, а по его виду было понятно, что он и так, абсолютно нагим, голыми руками разорвёт на части того, кто стоял напротив…